Следующие четыре дня, до назначенного приема у психотерапевта, все шло относительно спокойно. Кошмар приснился Софье за это время всего один раз. Все тот же, без новых деталей и ужасов. Галлюцинаций не было. Правда, несколько раз на улице, девушка снова начинала чувствовать тот самый ненавидящий и голодный взгляд в спину.
Теперь она была умнее, больше не пыталась резко обернуться и найти того, кто излучает опасность. Софья в эти моменты старалась скорее скрыться, покинуть улицу, не оставаться одна. Это вообще стало правилом за эти дни, всегда быть при народе. Совещания в офисе, друзья дома, кто-то обязательно сопровождал ее в поездках. Так спокойнее.
Еще в эти дни ей часто мерещились крысы. Софье начало казаться, что эти зверьки населяют весь город. Она улавливала их присутствие краем глаза, и возле ее дома, и в том же бизнес-центре. Иногда даже просто в подворотнях на улице. Но ни разу она не встречалась с крысой взглядом, как в тот раз в своей гостиной или в то утро у лифта. Что уже было неплохо.
Короче, в целом, жить можно. Развития ее безумия не наблюдалось. Потому идея все же посетить специалиста все больше смущала. Все-таки как-то немного стыдно признавать незнакомцу в своих странностях. Но с другой стороны, лучше сейчас, пока все еще более-менее спокойно, чем потом, когда с ней неизвестно что станется. Вдруг начнет кидаться на людей. Тут уже беседами в кабинете не поможешь.
В общем, Софья решилась на сеанс. Она отменила пару встреч, отделалась от секретарей заявлением, что едет к косметологу. Для них визит в салон был священен. Заранее проверив по картам, где кабинет психотерапевта, девушка нашла парковку на соседней улице. Полное инкогнито и высший шпионский пилотаж.
За десять минут до назначенного времени, Софья уверенно перешла шумную городскую магистраль по пешеходному переходу, юркнула в какую-то арку, пересекла двор и остановилась напротив скромной вывески «кабинет психотерапевта».
Специалист встретил ее вполне неплохо. Ему было к пятидесяти, и выглядел психотерапевт именно так, как и положено выглядеть хорошо оплачиваемому консультанту. Опрятно, подтянуто, в меру дорого, и стопроцентно интеллигентно.
– Доброго дня, присаживайтесь, – пригласил он девушку и вдруг весело усмехнулся. – Сумочку можно оставить у двери. Или вам удобнее мять ее ручки в руках на нервной почве? Для этого есть и специально подготовленные салфетки. Как лучше?
Софья усмехнулась.
– Так заметно, что я нервничаю? – осведомилась она.
– Как и все остальные мои клиенты на первом приеме, – добродушно откликнулась он. – Как вы относитесь к английским традициям этикета? Чаю?
Девушка слышала, что частные практики любят такие приемы. Травяные чаи, успокаивающий эффект…
Консультант снова усмехнулся.
–Софья, у вас просто потрясающе выразительное лицо, – заметил он и продемонстрировал посетительнице два обычных пакетика «Гринфилд». – Меня, кстати, зовут Владимир Семенович. Как Высоцкого.
– Вы выглядите спокойнее, чем он, – отозвалась девушка. – Но спасибо, от чая откажусь.
– Кофе сварить? – сделал психотерапевт новое предложение.
Софья улыбнулась уже спокойнее и искреннее, кивнула.
– У нас явный прогресс в терапии! – шутливо восхитился специалист. – Давайте просто познакомимся, прежде чем вы сразу погрузите меня в водоворот своих проблем.
– Попробуем, – решила девушка. – При таком-то ненавязчивом сервисе. Это объясняет уровень ваших цен.
– Не совсем, – мягко возразил Владимир Семенович. – Уровень моих цен объясняется иначе. Ведь большинство, как и вы, идут к таким, как я, с уже заранее нажитым стрессом и в ожидании страшного диагноза. Выслушать, покивать и прописать успокоительное, можно и за копейки. Понимание стоит дороже. А чем зарабатываете вы на жизнь?
– Руковожу сетью супермаркетов, – суховато ответила она. Софья не слишком любила распространяться о себе.
– Серьезное дело, – оценил специалист.
– Не мое детище, – тут же уточнила девушка. – Это бизнес моих родителей.
– Они на заслуженном отдыхе? – продолжал ненавязчиво расспрашивать психотерапевт. – О! Спасибо, дорогая!
Секретарь принесла кофе. После ее ухода, консультант посмотрел на клиентку вежливо-вопросительно.
– И как справляетесь одна? Или родные все же помогают советами? – подтолкнул он беседу.
– К сожалению, их уже нет, – Софья попробовала кофе. Весьма неплохой. – Они погибли в аварии несколько лет назад. И все это свалилось на меня. Сначала было тяжело, теперь привыкла.
Так она коротко рассказывала всем.
– Сожалею, – ему удалось произнести это так, что девушка поверила в искренность. – Вы одна в семье? Ни братьев, ни сестер, ни прочей родни?
– Да, – девушка подумала, что если уж она пришла сюда за помощью, надо все же начинать откровенничать. Иначе она просто выбросит свои деньги на ветер. И время тоже. А кошмары останутся. – Я приемный ребенок. Скажу сразу, это никогда не было секретом дома. И никогда никому из нас не мешало.
– Вы думаете, это должно меня удивить? – поинтересовался консультант чуть серьезнее. – Конечно, я часто работаю с людьми, у кого обязательно есть душевные травмы, выросшие из плохих отношений в семье. Но это же не обязательно.
– Верно, – легко приняла она вызов. – У меня травм нет. Вообще, я люблю рассказывать историю моих родителей. Они оба сироты. Выросли в детском доме. В одном детском доме. Вместе с детства. И столько построили вместе. Всегда вдвоем. А потом…
Она тепло и грустно улыбнулась.
– Мама не могла иметь детей, – продолжила девушка. – Папа от других женщин детей не хотел. И они просто взяли меня. Пусть и не в том же детском доме, но в другом. Суть не меняется. Взяли, воспитали, любили. Просто их было двое, а со мной стало трое. Как в красивой сказке.
– К счастью, такие сказки еще бывают, – совершенно спокойно прокомментировал Владимир Семенович. – И как мы с вами оба понимаем, мы прошли первый тест. Детских травм нет. Хотя… я должен был бы поинтересоваться, сколько лет вам было, когда вас удочерили.
– Год или меньше, – легко отозвалась Софья. – И еще вы должны были поинтересоваться, насколько глубокой травмой для меня стала их смерть.
– Не вижу смысла, – он снова улыбнулся. Похоже, консультанту нравилась их игра. – Зачем спрашивать об очевидном? Для нормальных людей потеря близких всегда травма.
– Теперь я должна спросить: доктор, я вы считаете меня нормальной?– немного язвительно осведомилась девушка.
– Я бы ответил в лучших традициях кино и книг, – шутливо подмигнул консультант. – Что вы! Я и себя-то таковым не считаю! А если серьезно, я не хочу вас ни о чем спрашивать.
Он стал серьезным, и каким-то острожным.
– Софья, – обратился он к клиентке. – Вы выглядите на удивление нормальной. Сильная, красивая, умная. И я точно знаю, что вы никогда бы не вошли в мой кабинет, если бы с вами не произошло нечто чересчур необычное. Потому что вас выбить из колеи весьма непросто. Как такой же нормальный человек, как и вы, я невольно задумываюсь, а хочу ли я знать о настолько серьезных проблемах, какие не может самостоятельно решить столь адекватная девушка.
– Согласна, – тяжело вздохнула Софья. – Я бы сама не захотела бы это знать. Потому что…
Она замолчала. И как тут выложишь весь этот свой бред? Как в таком же простом ключе, как о погоде, можно рассказать о галлюцинациях и этих снах о якобы прошлой жизни? Подать, как анекдот? Как же!
– Я попробую, – немного виновато, сообщила она. – Начну, наверное, с того, что не приемлю мистику, эзотерику и всякое прочее такое. Я не боюсь таких вещей, и даже не буду говорить, что в них не верю. Они просто никогда меня не касались. Я к этому безразлична. Была. Но теперь… Мне снятся сны.
И она немного сбивчиво, но четко, все же рассказала обо всем. О том, как сначала пробирается по тому призрачному лесу, явно спасаясь от какой-то угрозы, как потом, судя по всему, выходит к тому подземелью. Рассказала о раненом мужчине, о ком-то еще, кого так и не может увидеть четко. Софья призналась в галлюцинациях, в общении с крысами и даже в начинающейся мании преследования.
Владимир Сергеевич смотрел на нее задумчиво. Но не более. Не появилось такого…специфического психиатрического взгляда, не было азарта профессионального. Скорее, было простое человеческое любопытство.
– Ну, – после небольшой паузы, когда девушка вывалила все, начал он. – Софья, скажу сразу. У вас нет галлюцинаций. Как и мании преследования. И вообще, я продолжаю настаивать, что вы полностью адекватны.
– Серьезно? – немного нервно усмехнулась его клиентка. – Скажете сейчас, что это образы из моей прошлой жизни?
– Вряд ли, – спокойно возразил он. – Я пока вообще воздержусь от каких-либо выводов. Но уверен, что вы не захотите встречаться со мной впредь. То есть, посещать меня постоянно. Потому нам придется немного отойти сейчас от нашей мирной и игривой манеры разговора.
– Что это значит? – Софья впервые за время их беседы забеспокоилась.
– Просто я задам вам еще ряд вопросов, – пояснил Владимир Семенович. – И уж если мы так легко с вами говорили друг другу правду до этого момента, я бы и дальше хотел слышать честные ответы. Насколько странными вам бы не казались мои вопросы.
– Ну, – она снова нервно дернула плечами. – Вы назвали меня адекватной. Это стоит награды точно. А странностей вокруг меня и так предостаточно. Одной больше, другой меньше… Что вы хотели спросить?
– Вот это мне сейчас понравилось, – вдруг сменил тему психотерапевт. – Как вы сказали. Странности вокруг вас. Не с вами, а именно вокруг. Ваши видения или сны очень логичны. Хотя в целом, отрывочны. Но вы сами встраиваете их в историю. Весьма стройную. Сильно вас напугаю, если скажу, что это будет продолжаться, пока пробелы в рассказе не заполнятся?
– Нет, – подумав, так же довольно спокойно отозвалась Софья. – Это не пугает. Потому что, вы сами заметили, логично. Наверное, я и сама это подозревала.
– Не самый трудный вывод, – кивнул консультант немного задумчиво. – И вот еще кое-что… Вы рассказываете о том, что видите. Путь в подземелье, как там все выглядит, кто там присутствует. Но… Я не вижу ваших эмоций. Тех, что вы испытываете там. Нет, я понимаю, это непривычно. Страшно и все такое прочее. Все очевидно. Но все же… Назовите мне то, что вызывает самую сильную эмоцию. И какая она?
На этот раз девушка задумалась надолго. Спокойствие, невозмутимость, с каким этот человек принял ее рассказ, подкупали. Заставляли как-то взглянуть на все эти странности со стороны. Реально, как на отдельную историю. Книгу или фильм. А вот эмоции. Софья неожиданно нахмурилась.
– Тот человек на полу, – выдала она напряженно. – Не сам факт, что я, похоже, его ранила, а может быть, и убила. Не страх, что он умирает. Когда я вижу его, испытываю…злость. Нет, даже не злость. Разочарование и обиду, которые рождают злость. Почти ненависть, и… чувство удовлетворения от того, что он умирает. Только вот обида не проходит.
– Чувство предательства? – подсказал психотерапевт.
– Наверное, да, – согласилась Софья. – Просто… я никогда ничего такого не испытывала в своей жизни. Да, это, наверное, прозвучит странно, но меня никогда не предавали. Ну, максимум… Меня на втором курсе бросил парень. Некрасиво бросил. Вот… Да. Было похожее чувство, но намного слабее, чем там, в подземелье.
– Хорошо, – она не понимала, чем Владимир Семенович так удовлетворен. – А когда ваших родителей не стало? Кого вы винили в их смерти?
– А кого винить? – искренне удивилась девушка. – Это была авария. Родители возвращались из отпуска. Вечер, скользкая дорога. Машину того, кто ехал навстречу, занесло. Лобовое столкновение. Погибли все. И мои родители, и тот, кто в них врезался. Кого тут винить? Покойника?
– Извините, – немного стушевался консультант. – Я же не знал деталей. Давайте задам еще несколько вопросов, как говорят, чисто профессиональных. Насколько напряженный у вас сейчас график?
– Обычный, – Софья пожала плечами. – Просто сейчас мы организовываем собственную службу доставки. Это немного хлопотно.
– А когда последний раз были в отпуске? – он говорил легко, почти шутя, будто они заполняли какую-то анкету.
– Год назад, – чуть улыбнулась его клиентка. – Через десять дней годовщина смерти родителей. Я всегда беру неделю отпуска в этот период.
– Неделю? – картинно возмутился Владимир Семенович. – Как я предлагал, не были вы в отпуске все эти годы. Хобби?
– Корейские сериалы, – на этот раз ее улыбка была почти победной.
– Когда последний досмотрели? – это снова напоминало игру.
– Месяца два назад, – сдалась Софья.
– Простите, а что с личной жизнью? – тон консультанта стал чуть серьезнее.
– С последним своим любовником рассталась с полгода назад, – говорить с ним на такие темы теперь девушке было почему-то легко.
– Еще следовало бы спросить вас, верите ли вы в бога, – добавил явно довольный Владимир Семенович. – Хоть в какого-нибудь. Но думаю, ответ очевиден. Вы атеистка. Точнее, у вас просто не было необходимости обращаться зачем-то к каким-то высшим силам. Вы неверующая.
– Скорее всего, – беспечно подтвердила его клиентка. – И? Сложился какой-то диагноз?
– Конечно, – живо подтвердил психотерапевт. – Вы по-прежнему абсолютно вменяемы.
– А все это? – он все же ее удивил.
– Софья, – наконец-то Владимир Семенович вернулся к серьезному тону, более того, казался даже чем-то смущенным. – Я постараюсь объяснить все как можно проще. И снова – логичнее. Вы давно не отдыхали нормально, у вас напряженный график не только работы, но и жизни в целом. У вас нет чего-то, что помогло бы развеяться. Или кого-то, кто давал бы вам эмоциональную разгрузку. Я уже молчу об отсутствии секса в вашей жизни. Если собрать все это вместе, то получится затяжной стресс. Жалоб на физическое здоровье нет, значит, пока оставим в покое хроническую усталость. Вы слишком давно и долго работаете. Это простой и очевидный вывод. А вот дальше все сложнее…
Он ненадолго замолчал, будто обдумывал, как продолжать объяснения.
– Каждый из нас, так или иначе, обладает мифологическим сознанием, – все же решился он. – В этом мы ничем не отличаемся от наших далеких предков. Это может выражаться в тех самых увлечениях мистикой. Религиозности. В конце концов, в банальной вере в приметы и гороскопы. Или даже ограничивается любовью к чтению фантастики или фэнтези и просмотру фильмов этой тематики. Людям надо верить во что-то…большее, чем реальность. Так устроено наше сознание. И что более важно, с этим связана работа нашего подсознания. Вы по жизни крайне рационально мыслящий человек. У вас, если выражаться проще, функция мифологического сознания была заблокирована. А теперь…
Он снова сделал паузу, на этот раз несколько интригующую.
– Софья, – продолжил Владимир Семенович очень мягко. – Ваш накопленный стресс должен хоть как-то давать о себе знать. И в вашем случае, это проявление приняло довольно необычные формы. Стресс включил ваше заблокированное мифологическое сознание. Он дал вам этот яркий ряд образов. Ваша психика сама составила для вас некую иррациональную историю. Она отбросила вас в некую сказку, которую ваш мозг сам для вас сочинил. И теперь ваша психика как бы компенсирует то, что долго оставалось в нерабочем состоянии. Как-то так получается у нас.
Девушка некоторое время обдумывала услышанное. Это реально выглядело логичным и разумным. Но легче от этого не становилось. Потому что объяснения психотерапевта, пусть они и хороши, не избавляли Софью от кошмаров.
– Ладно, – произнесла она осторожно. – Скажем так, причины происходящего стали понятны. А делать-то что? Перейдем к самому банальному? К рецепту на успокоительное?
– А смысл? – осведомился Владимир Семенович. – Сами подумайте. Успокоительное должно снять внутреннее напряжение, улучшить сон, ну, и так далее. Вы хотите спать крепче? Уверены?
– Чтобы труднее было просыпаться от кошмара? – усмехнулась нервно его клиентка. – Однозначно, нет. Я поняла. Да и… ходить в состоянии полного дзена мне как-то тоже боязно. Но все же, что-то делать надо.
– Единственное, что я вам могу прописать, это поливитамины, – тон консультанта снова стал легким и почти шутливым. – Это никому не повредит. Аптека в соседнем доме. Сам покупаю. Что до ваших снов и видений…
Он чуть нахмурился.
– Буду честным, – предупредил Владимир Семенович. – И еще раз настойчиво повторю, что уже говорил. Это не прекратится, пока ваша сказка не сложится полностью. Вы сами подтвердили, что даже в уже известной, показанной вам части и то еще есть пробелы. Какие-то части вы додумываете, но вы их не увидели. И эта сказка еще не кончилась. К сожалению, пока этого не случится, никакие лекарства вам не помогут.
Софья только кивнула. Она это поняла с первого раза. Так просто она от всего этого не избавится. Не бывает, знаете ли, в жизни легких путей.
– А чем может закончиться эта сказка? – осведомилась она несколько обеспокоенно. – Она не выглядит красивой и счастливой. И это пугает.
– Мы говорим о работе вашего подсознания, – напомнил психотерапевт. – Сказка может быть страшной. Но у вас, как и у любого другого человека, есть инстинкт самосохранения. И он точно не может привести к какому-то печальному концу.
– Так все же, чем это кончится? – не отступала Софья.
– Это вам нужно саму себя спрашивать, – чуть усмехнулся Владимир Семенович. – Тоже, знаете ли, стандартный вопрос в психотерапии. Какая была ваша любимая сказка в детстве?
– Никакая, – тут же отреагировала девушка. – Серьезно. Все эти Белоснежки-Золушки… Я не воспринимала их всерьез. Русские народные… мне было скучно. Так что – не знаю. Хотя…
Она нахмурилась, внезапно кое-что вспомнив.
– Не могу сказать, что любила эту сказку, – начала Софья. – Просто мне лет в семь подарили книжку. Кстати… Никто в семье даже не смог вспомнить, от кого пришел этот подарок. Но книжка была отличная. «Щелкунчик и мышиный король». Только я не могу сказать, что мне нравилась сама сказка. Иллюстрации были чудесные. Мне нравилась сама книжка.
– И все же, вы назвали именно ее, – консультант выглядел немного заинтригованным. – Крайне интересная сказка. Я сейчас о своем профессиональном интересе. Гофман отличается некоторой мрачностью.
– Не то слово, – искренне согласилась девушка. – Я лет в семнадцать нашла ту книгу, и в кои-то веки раз, прочла нормально. Вдруг стало интересно. И…я в курсе, что сказки по определению должны быть страшными. Но Гофман лидирует в этом плане.
– Ваши сны ненамного отстают от его фантазий, – напомнил откровенно психотерапевт. – Но вообще, «Щелкунчик и Мышиный Король» считается лишь вариантом сюжета о красавице и чудовище. Еще это сказка о первых сексуальных фантазиях и первом эротическом опыте.
– Серьезно? – Софья посмотрела на него с нескрываемым скепсисом. – Да не дай бог такого. Но… Ладно, принц-щелкунчик, он обычный. Скучный. Мышиный король и то вызывает больше симпатий и интереса. Вы же в курсе, что хорошим девочкам всегда нравятся плохие парни?
– Они помогают преодолевать табу и родительские запреты, – Владимир Семенович искренне наслаждался беседой.
– Типа того, – рассеяно кивнула его клиентка. – Но Дроссельмейер? Он же наводит ужас! И тут не поймешь, кто он вообще. На доброго крестного точно не похож. И племянничка своего он точно недолюбливает. Темная личность.
– Дроссельмейер это внутренний «взрослый» или «родитель», он не должен быть добрым, – пояснил консультант. – И он реально может вселять ужас. Как родитель-абъюзер. Ваше отношение к этому персонажу вполне нормально. Но вопрос у нас был иным. Чем должна закончиться сказка?
– Я найду Кракатук? – предположила насмешливо Софья.
– Именно так, – победно улыбнулся Владимир Семенович. – Орех является символом тайны, скрытой истины, источника силы. Свою вы найдете, пройдя сказку до конца. Вернее так, когда в вашей сказке заполнятся все пробелы, вы сами сможете влиять на сюжет и сформируете свой хэппи-энд.
– Оптимистично, – угрюмо прокомментировала девушка. – Пока же мне хотелось бы избавиться от навязчивых состояний, ощущения преследования и постоянного напряжения.
– А вы начните программировать свое мифологическое сознание уже сейчас, – предложил психотерапевт. – Настройте себя на то, чтобы увидеть и опознать вашего преследователя. Как принято выражаться, заставьте свой страх появиться прямо перед вами. Только… Все-таки, послушайтесь совета бывалого человека, возьмите отпуск хотя бы на две недели ради таких экспериментов. Согласитесь, и вам, и всем остальным будет спокойнее.
– Логично, – признала Софья, примирительным тоном. Она собиралась уходить. – Как и многое другое в нашей беседе. Было на удивление приятно пообщаться.
– Но все же, не скажу: заходите еще, – вернулся к игривому тону консультант. – Рад, если смог помочь. И успокоить. А еще… Купите все же поливитамины. Зима на пороге. Не повредит.
Девушка уже была у двери. Лишь улыбнулась и кивнула на прощание. Купит она поливитамины. Просто в знак благодарности. Хотя бы за то, что потратила деньги и время не зря. И что не чувствует себя больной на голову и не сгорает из-за этого от стыда.