На следующей неделе мне предстояло ехать на закрытый этап очередной олимпиады, только теперь уже по теоретической механике в Москву. В этот раз наша компания состояла из четырёх студентов. Помимо меня путёвки в закрытый этап олимпиады получили Оля Дорофеева и двое ребят с робототехники: Олег Макаров и Виталик Кузнецов. Судя по всему, это были ребята из параллельной группы Абрамова.
На этот раз с нами поехал Быков, но мне было не до душевных бесед в вагоне поезда, потому как я едва держался на ногах. Судя по всему, остальные тоже рассматривали нашу поездку на поезде как возможность хорошенько выспаться. Тем более что куратору пришлось ехать в соседнем купе – пятеро в одном не поместятся.
Мы выехали в десять часов утра, а прибыть в Москву должны были в шесть часов утра в субботу. На этот раз нам немного не повезло, и мы попали в час-пик, когда многие люди добирались на работу. О том, чтобы воспользоваться метро, и речи не было. Непривыкшие к давке, мы явно потерялись бы в толпе, а то и проехали бы пару станций. Пришлось немного раскошелиться и заказать две машины такси, чтобы поместиться всей делегации. До Бауманки, где проходил закрытый этап олимпиады, проезд обошёлся нам в полторы тысячи. Если считать на пятерых, то всего по три сотни с человека, что вполне приемлемо.
Главный учебный корпус Московского государственного технического университета имени Баумана впечатлял своей красотой. Величественное здание было раз в пять больше нашего главного корпуса. Хотя и студентов здесь куда больше, чем в нашей академии, в которой всего-то два учебных корпуса.
Перед началом олимпиады нам устроили небольшую экскурсию, рассказали об истории университета и показали знаменитые лаборатории.
– Переманивают! – шепнул нам Быков, когда мы переходили из одного зала в другой.
– Думаете, кто-то действительно решится перейти? – удивился я.
– Ну, не все такие преданные родной академии, как ты, Миша, – с улыбкой произнёс куратор и мгновенно ответил на мой удивлённый взгляд. – Я ведь в курсе о вашем разговоре с ректором МГУ, мне Абрамов рассказывал. Смело, заслуживает уважения.
– Я в этот момент думал не только об академии, – честно признался я, не желая приписывать себе лишние заслуги.
– Понимаю, но всё равно приятно.
На следующий день результаты олимпиады ещё были неизвестны. Весь день я ходил на нервах и обновлял почту, ожидая письма. Верно говорят, что самое худшее – это ждать. Результатов не было и вечером. Будто нарочно затягивали проверку, чтобы заставлять участников нервничать. В официальной группе олимпиады вся стена была забита комментариями участников, которым тоже не терпелось узнать результаты.
Зато утром вторника меня снова разбудил звонок Федосеевой. В последнее время это становится пугающей традицией.
– Миша, как ты это сделал? – требовательно произнесла Оля. – Третье место!
– У меня?
– Ну, не у меня же! – ответила девушка. – Я даже в сотню не попала.
В телефонной трубке ненадолго повисла тишина. Каждому из нас нужна была пауза, чтобы справиться со своими чувствами. Мне чтобы взять себя в руки после радостной новости, а Оле – чтобы
– Поздравляю, ты молодец. Не обращай на меня внимания, просто я расстроилась из-за своей неудачи. Собственно, хотела позвонить и поздравить тебя, а вышло как-то невесело.
– Я тебя понимаю, всё в порядке. Мне жаль, что у тебя не вышло с теормехом. А спасибо за хорошую новость. Увидимся в универе!
Я отключил звонок и подскочил с кровати. Сон как рукой сняло, а эмоции пёрли через край. Третье место на всероссийской студенческой олимпиаде. Это успех! Сам не заметил как начал танцевать от счастья и опомнился, когда услышал недовольное ворчание Лёхи:
– Мих, ты с ума сошёл? Двадцать минут седьмого утра…
Пришлось немного умерить свои эмоции и отправиться праздновать успех на кухню. Правда, из всего застолья был только чёрный чай и бутерброд со сливочным маслом и шпротами. Но ведь самое главное в празднике не размах, а повод!
В академии на меня сыпались поздравления изо всех уголков – девочнки с деканата поздравляли с успешным выступлением и строили глазки, профессора крепко жали руку и желали блестящей карьеры, а препод по теормеху так вообще заключил в объятиях и пустил скупую слезу. Даже Быков специально примчался с кафедры, чтобы поздравить меня с занятым призовым местом.
– Миша, я желаю, чтобы этот успех был только началом в твоей замечательной жизни! – произнёс куратор, пожимая мне руку. – От академии запишем благодарность в личное дело и выдадим грамоту. Сам понимаешь, наши возможности ограничены. А что на счёт материальных благ, тебе и так неплохо перепадёт от организаторов, за это не волнуйся.
Действительно, мне должны заплатить сто тысяч призовых, выдать доступ к специальным онлайн-курсам и гарантировать стажировку в «Ростехе» после учёбы. Правда, на будущее у меня были несколько иные планы, но я не отчаивался. Главное, что удалось засветиться и заявить о себе. Теперь поступить в Центр подготовки космонавтов будет несколько проще. Вот только нельзя останавливаться на достигнутом, нужно развиваться дальше: кирпичик за кирпичиком выкладывать дорогу к заветной цели.
На олимпиаду по сопромату я летел один со всей академии. Для второкурсников этот предмет был новым, поэтому задания открытого этапа вызвали затруднения у ребят из академии. Честно говоря, если бы не мои знания из прошлой жизни, я бы тоже не прошёл. Слишком много вопросов встречалось по темам, которые мы ещё даже не изучали на занятиях.
В качестве сопровождающего мне выделили Быкова, который сидел в соседнем кресле.
– Валерий Дмитриевич, спасибо за то, что позаботились и выбили компенсацию перелёта от академии! – поблагодарил я куратора. – Самому мне такое путешествие не по карману.
– Брось, в твоём участии на олимпиаде у академии свой интерес. Нам нужно показать, что у нас талантливые студенты, засветиться, заявить о себе. Для академии, которая работает первый год, это большой успех. Тем более, ты уже показал, что способен добиваться выдающихся результатов. Ты только не подведи, постарайся как следует!
Легко говорить! Всё свободное от учёбы время я проторчал за учебниками по сопромату и изучал вопросы закрытого тура прошлых лет. Могу сказать одно – легко точно не будет. Да и подготовиться к такому серьёзному испытанию всего за неделю просто нереально.
Новосибирск тоже оставил незабываемое впечатление. Мне приходилось бывать там году в семьдесят втором, а теперь, спустя почти шестьдесят лет, город сильно изменился. Разросся, обзавёлся новыми зданиями и достопримечательностями. Мне очень хотелось прогуляться по его улицам, но времени совершенно не оставалось. Да и сил. За эти три недели я был выжат, словно лимон.
На олимпиаде предлагались действительно сложные задания, которые давались мне с большим трудом, но я всё-таки решил практически все задачи и ответил на вопросы. На следующий день, когда мы вернулись домой, я наконец-то выспался. Сегодня не было звонков от Федосеевой, потому как девушка не участвовала в олимпиаде и не могла знать результаты. Спасибо, что хоть не позвонила из праздного любопытства в шесть утра узнать о моих успехах. Понимаю, что Оля просто волновалась, но и терять лишний час сна из-за её душевных терзаний тоже не хотелось. Заглянул на почту и увидел там письмо от организаторов олимпиады с результатами. Затаив дыхание, нажал на него и увидел свою фамилию в числе призёров. Тридцать восьмой.
Да, не тот результат, от которого можно прыгать от счастья, но тоже приятно. Есть свои бонусы от организаторов, да и Пильщиков теперь не отвертится и выставит мне дополнительные десять баллов за такой результат. А это значит, что теперь у меня есть все шансы заметно продвинуться в рейтинге успеваемости и взять первое место.
Но у этого успеха была и другая сторона медали. Совершенно не оставалось времени на личную жизнь и отдых. Вечером мы созвонились с Дашей. Я специально дождался, когда Лёха умчится на третий этаж играть в какую-то сетевую игрушку, чтобы нам никто не мешал.
– Миш, я с ума схожу. Невыносимо скучаю! – жаловалась девушка.
– Я тоже скучаю, малышка! Но эти выходные снова в пролёте – мне нужно лететь на олимпиаду по сопромату в Новосибирск.
– Я уже начинаю ненавидеть твои олимпиады, – призналась Павлова. – Такое впечатление, что я встречаюсь с космонавтом, который уже улетел в космос.
– Прости, я же предупреждал, что со мной просто не будет.
– Ничего, я сама сделала этот выбор, – ответила девушка. – Но от меня не отвертишься, Чудинов! Буду привыкать, ведь когда ты действительно полетишь в космос, расставание будет ещё более долгим.
– Погоди, нужно ещё поступить в Центр подготовки, а там пройти обучение, испытания и только тогда попасть в состав экипажа, – отмахнулся я. – Уже не говорю о том, чтобы войти в группу для полёта.
– Ой, Миш, я тебя знаю! Ты обязательно добьёшься поставленной цели, я в тебя верю!
– Спасибо за поддержку! – произнёс я и улыбнулся. Даша всегда могла буквально парой слов поддержать меня и поднять боевой дух.
Но Павлова была не единственной, кому мои выступления на олимпиадах не нравились. На следующий день, когда я появился в академии, меня заметил декан лётчиков.
– Чудинов! Ты вообще собираешься посещать мои пары? – раздался в коридоре громогласный голос Рязанцева.
– Лев Михайлович, так ведь у меня закрытые этапы олимпиад! – отозвался я, понимая, что это недостаточно веская причина для декана лётчиков. – У меня даже официальное разрешение от деканата есть.
– Не знаю какие у тебя там этапы, но если я не увижу тебя на следующей паре, дорога на аэродром для тебя точно будет закрыта!
Рязанцеву нет дела до того, что я защищаю честь академии, пробиваю себе дорогу в будущее. Его интересовали только полёты. И допускать к штурвалу студента, который пропустил уже три занятия, они никак не собирался.
Напрасно мне казалось, что с завершением олимпиад удастся перевести дух. До сессии оставался всего месяц, а у меня мало того, что скопилась куча долгов по предметам, так ещё и курсач не дописан. Ещё и Быков придумал что-то новое. После очередного занятия в лаборатории Валерий Дмитриевич собрал всех участников финальных этапов олимпиад для серьёзного разговора. Уже по блестящим глазам куратора было понятно, что он задумал нечто необычное.