– Так не слишком давит?
Я поправила узел на груди преподавателя. Темный маг сидел, оплетенный жгутами из скрученных простыней: крепких веревок в жутком домище не нашлось, удивительно! Хорошо, что отыскался крепкий стул. Луксур Таэр заставил меня притащить из кладовки несколько самых надежных на вид, а потом безжалостно трясти их и стучать ножками по полу, проверяя на прочность. Мы остановили свой выбор на основательном, чем-то напоминающем трон стуле с резными дубовыми подлокотниками и широкой спинкой, обтянутой потертым бархатом.
– Не слишком, – коротко бросил маг в ответ на вопрос. – Я бы еще затянул.
– Уверены?
– Я вообще ни в чем не уверен!
Я послушно затянула узел посильнее. Хорошо, что нас никто не видит! Муза, простынями привязывающая к стулу хозяина дома, – зрелище не для слабонервных. Да и я, признаюсь, не представляла, какое испытание меня ожидает, когда предложила план! Пока луксур Таэр неподвижно сидел на стуле с непроницаемым лицом, мне приходилось касаться то его рук, то ног, то груди. Мы постоянно оказывались нос к носу. Щеки начали гореть от смущения. Когда я нагибалась к груди темного мага, я чувствовала на волосах его дыхание и еще ощущала легкий, подвыветрившийся аромат мужских духов от его рубашки и галстука: бергамот, шалфей и нотка пряной гвоздики. О чем думал луксур Таэр во время моих осторожных прикосновений, понять было невозможно: ни один мускул не дрогнул ни на его лице, ни на теле. Взгляд, уставившийся в пространство, остекленел. Как бы маг не ушел раньше времени в транс!
– Все, – сообщила я, отступая на шаг.
Показалось или темный маг тоже с облегчением выдохнул и сделался не таким напряженным?
На столике ожидали своего часа две мензурки: одна с остатками морса из теневиктуса, другая наполненная темно-коричневой жидкостью – эликсиром из гробовника. Луксур Таэр сумел-таки сварить лекарство из того праха, который я насобирала под окном. Здесь же лежала флейта, вынутая из футляра, – как только маг сделает глоток морса, я, не дожидаясь вселения призрака, начну играть успокаивающую мелодию. Знать бы еще, какие мелодии утихомиривают неприкаянные души, а какие, наоборот, бодрят!
– Если что-то пойдет не по плану, – в десятый раз за последний час повторил луксур Таэр, – беги на кухню. Ты ведь поставила воду, как я велел? Она уже должна вскипеть.
– Не поставила, – призналась я: самое время сказать правду, теперь, когда темный маг крепко связан и никуда, голубчик, не денется. – Я не стану вам вредить! Мало вам, что руки обожжены? Все будет хорошо, доверьтесь мне.
Я взяла мензурку с розовой жидкостью.
– Так! Стоп! – рявкнул луксур Таэр. – Немедленно развяжи меня! Чем я только думал? Довериться студентке! И даже не студентке факультета некромантии, а музе! Это была плохая идея.
Я бочком придвинулась на пару шагов. Темный маг, спеленатый по рукам и ногам, мог вертеть только головой, он поворачивал ее следом за моими перемещениями, подозрительно сузив глаза.
– Пробирку на стол! – приказал он преподавательским тоном, от которого у его студентов, несомненно, волосы вставали дыбом, и те немедленно бросались выполнять распоряжения.
– Простите! – взмолилась я, заранее представляя, какая разразится гроза, когда все закончится и луксур Таэр придет в себя.
Я стремительно приблизилась и поднесла мензурку к губам темного мага, одной рукой приподнимая его голову за подбородок, чтобы ему удобнее было глотать. Жидкость полилась по сомкнутым губам, по шее, по галстуку.
– Доверьтесь… – тихо произнесла я, глядя в глаза луксура Таэра, его удивительные, темно-синие, пронзительные глаза.
Он чуть заметно кивнул, все-таки разжал губы и сделал глоток морса.
Теперь нужно как можно скорее добраться до флейты. Я преодолела полтора метра, отделяющих меня от столика, за пару мгновений, но и этого времени хватило, чтобы дух вселился в тело темного мага, будто только и ждал возможности. За моей спиной раздался грохот, я обернулась: преподаватель вращал желтыми глазищами, скрежетал зубами и подпрыгивал вместе со стулом. Мы выбрали самый крепкий стул, но даже он уже жалобно кряхтел, собираясь отбросить ножки: еще немного – и развалится, тогда призраку, занявшему место луксура Таэра, будет несложно освободиться от пут.
– Се-е-ерьги! – провыл пленник.
Ага, старый знакомый пожаловал, давно не виделись! Сейчас мы тебя обо всем расспросим. Я приложила флейту к губам, пальцы тряслись и не закрывали нужные отверстия, но не зря я посвящала репетициям три часа в день – хотя я была вне себя от ужаса, мышечная память не подвела. Руки сами вспомнили позиции, легкие набрали воздух, и полилась мелодия – нежная, чистая, теплая, будто мамина ладошка под моей щекой. Я играла колыбельную. «Утешься, утешься и слезы не лей, – ласково пела флейта. – Не бойся, не злись, ни о чем не жалей…»
Призрак замер, прислушался, наклонив голову набок. Стул с облегчением крякнул, встав на разъезжающихся ножках. Я продолжала играть и осторожно приближалась. Сейчас главное – не пропустить момент, когда дух достаточно успокоится, чтобы отвечать на вопросы, но успокоится ли? Не представляю, как я стану спаивать ему эликсир гробовника, но думать об этом пока рано.
Призрак сидел неподвижно, и я решилась – отвела флейту от губ. Незваный гость, вернее, гостья в теле темного мага шевельнулась и уставилась на меня немигающим взглядом.
– Они не могут найти мои серьги, – тоненьким голосом прохныкал темный маг.