Павел Калинин, успешный тридцатилетний бизнесмен, владелец компании «Таран», сегодня вечером с удовольствием занялся бы сексом. К сожалению, с любимой женой его разделяли почти шесть тысяч километров, поэтому общение могло быть только виртуальным.
Вместо секса с зеленоглазой красавицей Паша практиковал увлекательную игру «Врёшь, не проведёшь!» с китайскими коллегами.
За стеклянной стеной переговорной комнаты сверкал всеми цветами радуги многомиллионный Гуанчжоу – переливалась малиновыми и голубыми огнями телебашня, похожая на скрученный рулон сетки-рабицы, сиял над Жемчужной рекой невесомый мост, словно сотканный из капель расплавленного золота…
Пятеро китайцев, одетых с парижским шиком в тёмные костюмы и шёлковые галстуки, представляли крупный концерн, с которым Павел Калинин вёл дела уже несколько лет. Переговоры тянулись долго, элегантные пиджаки мужчин давно перекочевали на спинки стульев, а на длинном столе громоздилось месиво из чашек, бутылок и коробок с лапшой и рисом.
Возобновление контракта всегда превращалось в битву: лисья хитрость китайцев сталкивалась с кулацкой смекалкой русского мужика. Молодой бизнесмен яростно сражался за каждый пункт, а китайские коллеги демонстрировали чудеса изворотливости. Но, тем не менее, каждый раз им удавалось прийти к взаимовыгодному соглашению.
– Вот упёртые! Тащи их к консенсусу на аркане! – пожаловался Паша своей переводчице, миниатюрной китаянке Мэйли. Та кивнула, с наблюдательностью лингвиста отмечая, как изменился словарный запас клиента за последние полтора года.
Полтора года назад в жизнь Павла влетела неотразимой рыжеволосой валькирией Дарья Кольцова.
А сейчас – уже в качестве жены – Даша позвонила мужу на мобильник и первой же фразой взорвала гранату в его сердце:
– Пашечка, милый… Мы попали в аварию!
***
…Услышав справа панический вопль автомобильной сирены, Даша резко вывернула руль, и машину занесло вбок. Звук удара, скрежет сминаемого металла… Даша ощутила, как её сердце проваливается вниз, к педали тормоза, вжатой в пол. Ноги дрожали, ладони, судорожно сжимавшие руль, стали мокрыми, на лбу выступила испарина.
Жёлтый «фольксваген» впечатался левым боком в столб ограждения. Если бы не это, машина улетела бы в овраг – дорога завивалась серпантином прямо по его краю. Автомобиль, хамски подрезавший Дарью на крутом повороте, давно скрылся из виду.
– Вау, Даша, да ты гонщица! – закричали дети, сидевшие сзади. Резкий вираж привёл их в полный восторг. Близнецы дрыгались от возбуждения в детских креслах, изумлённо таращили глаза и захлёбывались эмоциями.
– Гениально!
– Круто! Вау! Вау!
– Но машинку-то мы разбомбили! – заметил Макс.
– Что ты хочешь, это было экстренное торможение, – сказал Вова. – Даша нас спасла. Дарья Колечкина – ты настоящий герой!
Даше потребовалось целых десять минут, чтобы прийти в себя. Она не отпускала руль и смотрела вперёд, но ничего не видела. Перед глазами бежали кадры замедленной съёмки: их машина улетала с дороги, переворачивалась в воздухе, ударялась о склон. И вот уже на дне оврага, покрытого прошлогодней жухлой травой и островками грязного весеннего снега, громоздится груда искорёженного железа, а внутри – окровавленные тела…
– Давайте выйдем, – пробормотала Даша. Она встряхнула головой, чтобы прийти в чувство и прогнать ужасное видение. – Выбирайтесь. Оба через правую дверь.
– Ты не добавила «мои зайчики», – укоризненно заметил Вова.
– Дарья в шоке, а ты пристаёшь! – возмутился Макс. – Ну, хорошо, давай, я сам скажу: выбирайся, мой зайчик.
– Так лучше.
– Но как этот козлище нас подрезал, а?!
– Макс, что за выражения, – слабо возмутилась Дарья.
– Пардон, мадам.
– Даша – не мадам. Она мадемуазель, – поправил брата Вова.
– А как ты определяешь?
– Так сразу видно!
Светловолосые и глазастые близнецы отличались удивительной говорливостью и осведомлённостью. Их весёлая болтовня успокаивала. По крайней мере, Даша видела, что дорожное происшествие не нанесло детям психологической травмы. Напротив, стало для них интересным приключением.
А вот Дашу до сих пор трясло. Выбравшись через правую дверь, так как левую ей и открыть было страшно – машина остановилась на краю обрыва – девушка замерла около автомобиля. Она чувствовала на лице ледяной апрельский ветер, а в голове продолжало крутиться закольцованное видео с трагическим финалом. Даша ничего не могла с собой поделать, живое воображение рисовало страшные картины, поэтому сейчас она снова увидела себя и детей в смятом автомобиле на дне оврага.
Рядом притормозила белая «нива».
– Вы в порядке? – спросил водитель, опустив стекло. Внимательно посмотрев на Дашу, мужчина проехал чуть дальше, заглушил мотор и вылез из машины. – Пацаны, вы как? Девушка, очнитесь! Плохо вам?
– Нет, всё нормально, я сейчас, – замогильным голосом произнесла Даша.
Водитель, крепкий седой мужчина за шестьдесят, похожий на военного, обошёл машину и осмотрел повреждения.
– Новенькая. Э-э… Была. Застрахована?
– Да, – выдохнула Даша.
– Конечно! – радостно доложил Вова. – Наш папа такой предусмотрительный. Он сказал: посадил красавицу за руль – готовь денежки.
– Красавица – это Даша, – пояснил Макс. – И тогда папуля сказал: уж лучше я всё застрахую по самые…
– Стоп! Братан, ты точно хочешь повторить это слово? – поднял вверх указательный палец Вова. – Тут, вообще-то, дамы.
– К сожалению, дама абсолютно невменяема, – вздохнул мужчина. – Ну-ка, братва, потрясите мамку, пусть придёт в себя.
– Я уже пришла, – тихо произнесла Даша.
– Так-то лучше! Интересные у вас детишки. Так необычно выражаются.
– Мы и по-французски можем, – с гордостью сообщили близнецы.
– Да ладно!
– И по-английски!
– Ого! – удивился мужчина.
– Да, они могут, – безжизненным голосом подтвердила Даша.
– Но Даша не мама, она Даша, – пояснил Вова.
– Дарья Николаевна. Дашка-черепашка.
– Дашундра. Папина жена.
– Но мама у нас тоже красивая, как и Даша, только она блондинка. Мама говорит по-французски. Даша говорит по-английски. А мы полиглоты!
– Вот как! – засмеялся мужчина, едва не сметённый с дороги потоком обрушившейся на него информации.
– Что там? Весь бок помят, да? – неуверенно спросила Даша. – Звук был такой… ужасный. Удар и дикий скрежет… Боюсь смотреть.
– Да ничего ужасного, мелочи. Посмотрите, Дарья, не бойтесь. Всё не так уж страшно. Меня, кстати, зовут Антон Геннадьевич. Знаете что, лучше бы вам – и мне тоже – отъехать в сторонку. Стоим на самом повороте. Обязательно сейчас вылетит другой лихач, типа того урода, который вас чуть в кювет не скинул, и снесёт обе машины к чёртовой матери.
– Вы правы… Но разве я не должна вызвать ГАИ?
– Гаишников вы здесь будете ждать очень долго. Да и смысла нет. Вряд ли кто-то будет искать этого хмыря. Лучше поскорее убрать отсюда машину. И детей, конечно же.
– Но ведь вы его видели! Он меня подрезал!
– Видел, – кивнул Антон Геннадьевич. – Да, он вас подрезал. Ну и что? Вы ничего никому не докажете. Всегда смогут свалить вину на вас. Вы, Дарья, насколько я понимаю, неопытный водитель.
На заднем стекле Дашиного автомобиля красовалась наклейка с восклицательным знаком, подтверждая слова мужчины.
– Страховая оплатит ремонт. Жаль, конечно, машинку, только что была как конфетка, а теперь битая… Но знаете что… Пять лет назад на этом повороте точно так же подрезали другой автомобиль. Тогда я тоже всё видел. Но здесь ещё не было ограждения, да и скорость у той красной «тойоты» была в два раза выше… В результате она слетела в овраг. Три трупа. Водитель и два пассажира разбились насмерть. А вы в порядке, слава Богу. Так что вам очень повезло.
А.Г.Пермяков (64, военный пенсионер): Подумаешь, машина! Это всего лишь железо! Главное, что девчушка и пацаны не пострадали. Малыши какие славные – пронырливые, смышлёные, с хитрыми мордашками! Было бы жаль, если бы погибли. Им всем ещё жить да жить… А я сразу вспомнил тот летний день. Всё произошло точно так же. Один автомобиль вошёл в поворот, второй его жёстко подрезал, можно подумать, специально выдавливал с дороги… Мне с пригорка хорошо было видно. Нет, конечно, не специально. Просто у этих <…> лихачей ни мозгов, ни совести.
– «Тойота»?! Пять лет назад?! – вскинулась Даша. Её лицо, едва вернувшее краски, вновь смертельно побледнело.
– Да. После того случая и поставили ограждение. Оно вас спасло.
***
Сжимая в руке телефон, Калинин выскочил из переговорной в коридор, жестами извинившись перед китайцами. Малышка-переводчица взволнованно посмотрела ему вслед, а через десять минут, так и не дождавшись возвращения Павла, вышла вслед за боссом.
– Паша, – голос жены дрожал. – Мы едва не разбились, когда ехали на озеро!
Сегодня Даша должна была везти детей в загородный английский лагерь. Павел знал, что водит она ещё неуверенно, но недостаток опыта Даша компенсировала осторожностью. Он был уверен, что автомобиль едва не слетел в кювет вовсе не из-за того, что Дарье вдруг захотелось полихачить. И жена это подтвердила:
– Ты представляешь, он меня буквально выдавил с дороги! Прости, я разбила машину…
– Милая, да это же ерунда! Починим! Главное, что всё обошлось!
– Обошлось. Мальчишкам даже понравилось. Они были счастливы угодить в приключение. Позвони им, пожалуйста. Я всё-таки довезла их до лагеря.
– Довезла?! Ты села за руль после такой встряски!
– А что мне оставалось, Паш? Всё равно так или иначе надо было оттуда выбираться. Решила продолжить маршрут, в лагере детей ждали. Паша, но это ещё не всё! Из-за этой аварии я кое-что узнала… Это касается моих родителей… Просто в голове не укладывается…
***
Закончив разговор, Паша замер посреди коридора. В висках стучала кровь, в груди, как в цилиндре, двигался поршень, заполняя пространство между рёбрами противным адреналиновым вакуумом. Мысли закручивались спиралью и улетали в чёрную воронку животного страха за любимых… Жена и мальчишки едва не слетели в овраг! Ещё одно мгновение – и Пашина Вселенная разбилась бы вдребезги, вся его жизнь непоправимо изменилась бы. Секунда – и три любимых существа превратились бы в ничто, в вечное болезненное воспоминание, шрам на сердце.
К счастью, всё обошлось. Ангел отвёл удар, защитил крылом…
Трудно рассчитывать на длительное счастье в мире, наполненном человеческим горем и трагедиями. Но с тех пор, как они с Дашей нашли друг друга, Калинин самоуверенно полагал, что у них всё и всегда будет хорошо. Сейчас он вдруг осознал, насколько хрупким было его благополучие.
Скованный ледяным страхом, Павел не мог пошевелиться, стоял истуканом. Над головой сияла и убегала вдаль по коридору белая гирлянда ламп. Мэйли – неизменная спутница Калинина в его регулярных китайских командировках – озадаченно смотрела на бизнесмена. Ей было необходимо вернуть босса в переговорную, где ждали недоумевающие партнёры.
До звонка жены не было в мире ничего более волнующего для Павла, чем новый договор на поставку чугунной трубопроводной арматуры. А сейчас он напрочь забыл о выгодном контракте и замер с телефоном в руке, потрясённый и растерянный.
Мэйли громко вздохнула и жалобно указала глазами на дверь. Ей было неудобно перед соотечественниками, босс нарушал нормы делового этикета. Но Паша не видел знаков Мэйли.
– Павел Андреевич, пойдёмте же! Нас ждут! Так нельзя! – взмолилась переводчица. Артикуляция у неё была безукоризненной.
Паша посмотрел на неё сверху вниз, как на букашку. Он словно удивлялся, что такой ничтожный представитель фауны наделён человеческим голосом. Но переводчица не только умела говорить, но и делала это великолепно на трёх языках. Русский она знала лучше, чем сам Калинин.
– Да, – согласился, наконец, гендиректор компании «Таран», оживая. Он повёл крепкими плечами, подвигал мощной шеей, словно разминаясь. К нему возвращался его обычная уверенность и оптимизм. – Надо идти… Упс! А времечко-то тю-тю!
– Вот именно, Павел Андреевич!
– Что-то я того… Застыл, как мумия. Погнали, погнали! Китайчата наши, небось, уже харакири сделали от отчаянья.
– Павел Андреевич, китайцы не делают харакири, – вздохнула Мэйли. – Вы путаете.
– Да ладно, рассказывай! Шевели лапками, умная ты моя девочка. Могла бы и намекнуть, что целых полчаса того… прошло.
– Так вы не слышали! – возмутилась Мэйли. – Стоите тут, с места не сдвинешь.
– Разговорчики в строю! – Калинин дёрнул дверь в переговорную так, словно собирался сорвать её с петель. – Пардон, господа, подзадержались мы маленечко! О, да я смотрю вы уже всю лапшичку без меня слопали! Быстро вы, однако, за вами глаз да глаз нужен. Мэйли, это не переводи.