7 мая 1898 год, село Шушенское Красноярского края
Заканчивался девятнадцатый век, в котором Россия провела пятнадцать войн. В одиннадцати из них была одержана победа и только в одной – поражение. Остальные четыре закончились ни поражением, ни победой. Надежды высшего общества, купечества и бурно развивающейся буржуазии в новом столетии были связанны с экономическими и политическими реформами, чаяния простого люда ограничивались видами на богатый урожай в будущем 1899 году и заработками на заводах и фабриках.
Основания для радужных перспектив были. В последнее десятилетие уходящего века начался бурный экономический рост Российской империи. Государство становилась всё более мощной промышленно развитой страной.
С 1892 года начался самый резкий промышленный подъём. Строительство Сибирской магистрали, рост судостроения, более широкое использование станков, машиностроения, механизация сельского хозяйства вызвали в свою очередь спрос на уголь, нефть, металл. Рост производства происходил не только за счет модернизации старых мощностей, но в основном в результате строительства новых заводов и фабрик.
Начало сбываться предсказание Ломоносова о прирастании России Сибирью. Вновь проложенная магистраль позволила доставлять в европейскую часть империи хлеб, мясо, шерсть, масло. Начали развиваться сибирские города, такие как Томск, Новониколаевск, Омск. Увеличилось количество переселенцев в Сибирь.
Рост крупной капиталистической промышленности стимулировал развитие банковского кредита. Почти в два раза увеличился иностранный капитал. Зарубежные финансисты не только охотно покупали акции русских предприятий, но и сами основывали в России свои заводы и фабрики.
В основу экономической политики С. Ю. Витте (1849–1915 г.г.) были положены три основные составляющие: активное стимулирование государством промышленного развития; привлечение иностранных инвестиций в промышленность и железнодорожное строительство; расширение имеющихся и освоение новых внешних рынков для продвижения российских промышленных товаров на Ближний Восток, на Дальний Восток, на Средний Восток.
Результаты экономической политики Витте были впечатляющими. В 1893 г. в России начался небывалый промышленный подъем: Число фабрик увеличилось с 3000 до 9000. Объём промышленного производства вырос в восемь раз. Добыча каменного угля выросла с 110 млн. пудов до 684 млн. пудов. Добыча нефти – с 13 млн. до 487 млн. пудов. В 20-й век Российская Империя вступила с крупнейшей и лучшей в мире нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленностью: 94 % всей нефти перерабатывались внутри страны. Россия вышла на 5 место мире по объему производства. К концу 19 века в России завершился промышленный переворот.
За 12 лет протяженность железнодорожной сети удвоилась. Было завершено строительство Транссибирской железной дороги. Сложился комплекс предприятий тяжелой промышленности на юге России. В сфере культурной и социальной также был заметен большой прогресс. Ежегодно пособиями для нищих пользовались около семи миллионов человек. Выплаты производились сетью благотворительных учреждений под названием «Ведомство учреждений Императрицы Марии Федоровны». Строились богадельни и приюты, сиротские дома. Россия по уровню потребления алкоголя находилась на предпоследнем месте. Меньше пила только Норвегия. Впрочем, последнее нельзя считать достижением 19 века. Так было всегда вплоть до Октябрьского переворота.
Была проведена перепись населения и таковая составила 126 миллионов человек (без Финляндии). Самым многочисленным оставалось крестьянство, а городское население составляло чуть меньше чем восемь миллионов. Крестьяне жили трудно, порой, от урожая к урожаю едва сводили концы с концами. Часто бедствовали. В более выгодном положении находились те, кто жил близ городов и промышленных центров. Зимние заработки на фабриках и заводах позволяли им не только избежать голода, но и поддерживать более высокий достаток.
Однако деревню нельзя было назвать, вопреки сложившемуся мифу, грязной, немытой и бедной. К концу девятнадцатого века положение крестьянства начинало меняться. Количество нищих определялось только их желанием вести такой образ жизни. Увеличилась прослойка так называемых середняков. Состоятельные крестьяне стали чувствовать себя увереннее, не боясь потерять нажитое, старались преумножить своё хозяйство.
Такова была приблизительная картина жизни в России. На этом фоне активизировалась, и политическая сфера деятельности просвещенной части общества. Повышение уровня жизни породило прослойку желавшую жить ещё лучше, главное немедленно. Однако до поры до времени правоохранительные органы контролировали большинство лидеров либерального движения. При малейшей возможности их деятельность купировалась, в том числе и высылкой в места достаточно отдалённые, но вполне комфортные для проживания.
Владимир Ульянов перед отправкой в ссылку и по дороге в глухую Сибирь испытывал сильную робость, граничащую со страхом. Ему казалось, что место, которое было назначено для проживания, представляло собой унылую, мрачную и убогую деревню. Жить там решительно невозможно, а пребывание непременно должно было закончиться для ссыльного как минимум чахоткой. Вспоминалось родное Кокушкино, мечталось отбыть ссылку там.
Убогий, как казалось молодому человеку, вагон наводил тоску. Взгрустнулось до слёз. Молодой человек вспоминал Аполлинарию Якубову, в которую был чрезвычайно влюблён. В тюрьме Володя так хотел, чтобы девушка пришла к тому месту, где он мог увидеть её из тюремного окна, но приходила только Надя Крупская по прозвищу Рыба.
Острый ум начинающего социалиста позволял давать очень меткие клички участникам тайных собраний. Зинаида Невзорова из-за склонности к полноте стала Булочкой. И лишь Аполлинария Якубова получила нейтральную кличку – Кубочка. Сам Ульянов стал Стариком, что тоже вполне отвечало его внешнему виду. В свои молодые годы выглядел он значительно старше.
Кубочка всё – таки порадовала его, встретив при выходе из заключения. Она радостно бросилась ему на шею и поцеловала. Как оказалось – на прощание. Через некоторое время девушка также отправилась в сибирскую ссылку и отбывала её неподалеку. Тем обиднее было, что она вовсе не стремилась увидеть его и всё это время ограничивалась поздравительными открытками.
Поездка наконец подошла к концу. Каково же было удивление и радость двадцатисемилетнего Володи, когда он увидел светлую деревню, добротные дома и спокойные и приветливые лица крестьян. Как будто камень упал с души, стало веселее.
К настоящему моменту Ульянов уже давно утвердился в своём выборе. Политика была именно той стезёй, которая могла позволить молодому человеку реализоваться в своих честолюбивых помыслах. Душа требовала известности, власти и лидерства. После того как стало понятно, что отбывание наказания обещает быть достаточно комфортным, мысли вернулись к политической деятельности и теперь стало жаль потерянного времени.
Шушенское было довольно отдаленным от больших городов селом, и поэтому здесь часто отбывали ссылку политически неблагонадёжные. По этой причине Ульянова здесь встретили равнодушно и без враждебности. Отдалённость не означала заброшенность и нищету. Здесь были представлены все институты власти. Сельский голова располагался в отдельном чистеньком кабинете, не загроможденном мебелью. В углу стоял вместительный сундук, на стене висели большие часы. Перед казённым зелёного сукна столом, постелен простой половик, связанный из разноцветных лоскутов. Несколько окон, тщательно выбеленные стены делали кабинет больше похожим на жилую комнату, чем на присутственное место. С другой стороны подобная чистота вселяла в посетителей, в большинстве своем простых крестьян, робость. Даже Ульянов, впервые попав на приём к местному начальству, почувствовал некоторую стеснённость.
В этой же избе, только в комнате большего размера, чем та которую занимал сельский голова, но такой же идеально чистой и светлой находился волостной мировой суд. Здесь принимались решения о наказании за кражи, присвоение чужого имущества, мотовство. Даже пьянство подлежало наказанию полутора десятками ударов плетьми. Более того, наказывалось даже прошение милостыни по лени и привычке к праздности. За это полагалось тюремное заключение до одного месяца.
Тюрьма была срублена на задах и имела четыре помещения: три камеры, кабинет смотрителя, объединенные длинным коридором. Окна небольшие, но без решёток. Тюремный двор образовывался бревенчатым частоколом высотой около шести метров. Также был свой полицмейстер и судебные приставы.
Крестьянские дома в деревне как на подбор крепкие и просторные. Даже бедняцкие хозяйства не казались нищими и убогими. Так что вкупе с потрясающей природой достаточно удаленное поселение производило доброе впечатление, и задворками империи его можно было назвать с большой натяжкой, только учитывая географическую отдаленность.
Три года долгий срок. Единственный способ остаться в поле зрения политического сообщества, чего Ульянов чрезвычайно желал, это публиковать статьи в соответствующей прессе. Ещё лучше издать книгу или сборник политических статей. Владимир выбрал первое, не отказываясь, впрочем, и от второго. Благо, что ещё в тюрьме молодой человек набросал тезисы будущей работы, которая была опубликована отдельной книгой и впоследствии по праву считалась очень авторитетным и профессионально написанным трудом. В дальнейшем получила известность под названием «Развитие капитализма в России».
Как оказалось, единственной проблемой в ссылке был переизбыток свободного времени. Именно здесь Владимир приобщился к охоте. Очень азартным охотником он так и не стал, но первый год ссылки, до приезда Надежды Крупской, очень часто бродил по перелескам и озерам вместе с Зыряновым, у которого снимал комнату.
Даже в день приезда будущей супруги Ульянов был на охоте. Возвращался он уже затемно. В тот раз Аполлон Зырянов оказался занятым по хозяйству, и Владимир, взяв ружьишко, отправился один. Бродил он долго, впрочем, безуспешно. Молодой человек не любил слыть неудачником и поэтому сильно задержался в надежде подстрелить хоть какую-нибудь дичь. Уж очень не хотелось ему возвращаться с пустыми руками.
Сконфуженный Ульянов быстро шагал по деревенской улице без трофея. К счастью сумерки скрывали его от посторонних глаз. Никем не замеченный Владимир подошёл к воротам и тут же остановился от удивления. Все окна в доме горели, в том числе и в его комнате.
Ульянов с раздражением открыл калитку и увидел хозяина дома. Тот стоял на высоком крыльце и хмуро смотрел на постояльца. Молодой человек скинул ружье и прислонил к забору. Затем махнул рукой в сторону горящих окон своей комнаты и недовольно спросил:
– Это что же там происходит, милостивый государь? Кто ко мне пожаловал без моего ведома и приглашения?
Ответ Зырянова окончательно вывел Ульянова из равновесия.
– Ваш изрядно пьяный приятель Энгберг без разрешения ворвался в дом, долго шумел и ругался, потом разбросал все ваши книжки и теперь, кажется, уснул прямо на полу, – огорчённо развёл руками Зырянов.
Оскар Энгберг – финн по национальности, рабочий Путиловского завода – тоже отбывал здесь ссылку и частенько заглядывал к Ульянову, чем скрашивал одинокие и долгие вечера Владимира. Но не таким же образом!
– Что!? – вскричал Владимир, бросился в дом и едва не сбил с ног Крупскую. На несколько секунд молодой человек онемел от удивления. Если бы не громкий хохот Зырянова за спиной и смех Энгберга из глубины дома, эта пауза продлилась бы неизмеримо дольше. Так состоялась первая встреча в ссылке Владимира с невестой.
Ранее, через несколько месяцев после прибытия в Шушенское Ульянов загрустил. Зырянов сразу понял, в чём дело и полушутливо принялся сватать молодого человека, предлагая ему в невесты местных девок, но тот упорно отказывался по одной только ему известной причине. Не так давно Владимир написал «симпатическими» чернилами своей соратнице Надежде Крупской письмо, в котором он предлагал ей приехать к нему в качестве жены. Получив короткий ответ: «ну что ж, женой так женой», Ульянов принялся хлопотать о переводе невесты, которая также в этот момент отбывала ссылку, к нему в Шушенское.
Из прошения Н. К. Крупской министру внутренних дел:
«Выходя замуж за Владимира Ильича Ульянова, находящегося в енисейской губернии, Минусинском округе, селе Шушенское, я обращаюсь к вашему превосходительству с покорнейшею просьбою назначить мне местом высылки, если таковая последует мне в виде наказания, местожительство моего жениха.
Избирая Сибирь местом высылки, я прошу также о сокращении её до двух лет в виду того, что через два года кончается срок ссылки моего жениха, а также в виду того, что со мною едет мать.
1898 года, января 9-го дня.
Н. К. Крупская.
Министр империи – «тюрьмы народов» просьбу удовлетворил.
Затем потянулись долгие дни ожидания. Бюрократическая машина надолго задержала встречу жениха и невесты. Но вот наконец случилось – все разрешения получены! Матери Владимир собрался написать письмо лишь несколько дней спустя:
«Приехали ко мне, наконец, дорогая мамочка, и гости. Приехали они седьмого мая вечером, и как раз ухитрился я именно в этот день уехать на охоту, так что они меня не застали дома. Я нашёл, что Надежда Константиновна высмотрит (так в оригинале – прим. автора) неудовлетворительно – придётся ей здесь заняться получше своим здоровьем. Про меня же Елизавета Васильевна сказала: «Эк Вас разнесло!» – отзыв, как видишь, такой, что лучше и не надо!»
Это было действительно так. Жил Ульянов сытно и благополучно. Питание было весьма отменным. Каждую неделю для него закалывали барашка, а физическими трудами ссыльный обременён не был. За полный пансион молодой человек платил хозяину дома Зырянову восемь рублей в месяц – всё то пособие, что выдавало ему государство для обеспечения безбедного существования в ссылке. Ещё и матушка присылала денег.
Несколько месяцев вплоть до апреля документы ходили по полицейским инстанциям, а затем в период ледохода всякая связь с «большой землёй» и вовсе прекратилась. Только седьмого мая первый пароход доставил Надежду Крупскую с её мамой Елизаветой Васильевной в соседнее село, откуда они добрались до Шушенского глубоким вечером. Именно поэтому приезд невесты оказался таким неожиданным для Владимира.
Тем временем был накрыт стол для скромного торжества, которое, впрочем, не затянулось. Оскар Энгберг, получив в подарок набор ювелирных инструментов, скоро попрощался и счастливый удалился. В прошлом до ареста и ссылки он подвизался учеником ювелира, и этих навыков ему хватило, чтобы впоследствии к венчанию молодоженов изготовить два обручальных кольца из медных пятаков.
Затем раскланялся и Зырянов. Последней ушла мать Надежды на ночлег в соседнюю комнату, предусмотрительно отвоеванную Ульяновым у местного попа, который тоже намеревался там поселиться.
Казалось бы, сейчас должен был случиться романтический вечер молодоженов с логическим любовным продолжением, но нет. Надежда принялась рассказывать жениху о политической обстановке и текущих делах революционно настроенной молодежи. Удивительно, но именно этого, а не любовных ласк ожидал от невесты Ульянов.
Вначале он внимательно слушал Крупскую, держа её руку в своих ладонях, затем встал и принялся энергично расхаживать по комнате вокруг круглого стола, сбивая половики. Постепенно шаг его замедлялся, вместе с тем терялась уверенность в голосе Крупской. После завершения очередной мысли пауза все больше затягивалась, а лицо Надежды становилось растерянным. В конце концов, она умолкла, а Владимир остановился, взял стул и уселся на него верхом напротив невесты. Ульянов посмотрел ей прямо в глаза и произнёс:
– Наденька, что происходит? Ты чего-то не договариваешь…
Крупская молчала, а молодой человек продолжил жёстким тоном:
– Моя дорогая, давай договоримся так…ты помнишь я тебе рассказывал, что в юности мне нравился рассказ Тургенева «Андрей Колосов»? – Владимир дождался, пока невеста в знак согласия кивнула головой и продолжил. – Так вот…необходимо доверять друг другу и ни о чём лишнем не спрашивать. С другой стороны будем искренними и откровенными. Ты согласна?
Надежда вновь кивнула головой, но в этот раз Ульянов лишь многозначительно промолчал в ответ. Совершенно тихим и робким голосом Крупская произнесла:
– В марте состоялся учредительный съезд социал – демократической партии.
– Как? – воскликнул Ульянов и вскочил с места. – Кто? Кто там был?
– Я не знаю подробностей, узнала мимоходом перед отъездом. Точно знаю, что инициатором был Струве.
– Ах, мегзавец! – вспыхнул молодой человек, и от волнения его картавость только усилилась. Владимир в сильном возбуждении вновь принялся бегать вокруг стола, размахивая правой рукой. Левая при этом спокойно была вложена в карман брюк.
– Мегзавец! У них ничего не получится! Кто там ещё был? – продолжал возмущаться Ульянов. Крупская предполагала, что известие о создании социал-демократической партии вызовет у жениха недовольство, но такого гнева она не ожидала. По твердому убеждению молодого политика такое событие должно было случиться непременно под его руководительством.
В раннем детстве, чтобы добиться своего Володя частенько падал на пол, стучал ногами и орал. Теперь это выражалось в таком нервном возбуждении, но внутренний посыл – добиться желаемого любым способом – оставался прежним.
Надежда продолжала молчать, и это было самым мудрым решением. За стеной принялась деликатно покашливать разбуженная Елена Васильевна, чем немного охладила пыл молодого человека. Торопливые шаги в комнатах Зыряновых окончательно успокоили Ульянова.
«У них» действительно мало, что получилось. Сразу после учредительного съезда практически все его члены были арестованы полицией и не смогли объединить разрозненные группы в единую партию. Свое развитие и бурную деятельность социал-демократическая партия обрела лишь после возвращения Ульянова (Ленина) из ссылки.