Макс нёсся по школьному коридору так, как он не бегал даже на лучших своих тренировках. Если бы сейчас кто-то из прежней школы его увидел, то вряд ли назвал бы Дохликом. Вполне возможно, что он поставил школьный рекорд. А может быть, даже мировой.
«Это всё не правда, это всё не правда, это всё не правда», – стучало в голове в такт ударам кроссовок о пол. Резко повернув за угол, он врезался в рыжего монстра, грызшего чупа-чупс. Отшатнувшись, он чуть было не упал, но кто-то подхватил его под локоть. Обернувшись, он увидел коренастое чудовище с поросячьим носом и озорными кудряшками.
С криком он бросился к лестнице. Взлетев на второй этаж, он осторожно заглянул в коридор. Никого. Слева – широкие окна, справа – стройный ряд дверей, ведущих в классы.
Снизу послышались тяжёлые шаги. Макс перегнулся через перила и увидел монстра-медведя. Тот понуро топал по ступенькам, поправляя на плече чёрный рюкзак.
Макс выскочил на второй этаж. Кабинет 216, 215, 214… Силуэт чудовища показался на лестнице. Макс нырнул в 213 кабинет и захлопнул за собой дверь.
– Фух! – подумал он, прижимаясь затылком к двери. В классе с его появлением стало тихо. Воздух был наполнен ароматом спортивной раздевалки, где запах пота перемежался с запахом резины и грязных носков.
Макс медленно повернулся. Учителя на месте ещё не было. А вот ученики…
На вошедшего с любопытством смотрело три десятка глаз. Больших, как у толстого лори, и мелких, как у креветки. Кто-то из их обладателей задумчиво грыз учебник, кто-то ковырял в носу, кто заплетал косички из шерсти на спине товарища. Кто-то грыз яблоко, другой – ногти, третий – парту. Двое явно прервали драку, услышав, что кто-то вошёл. Так и стояли, вцепившись друг в друга и отвешивая наугад лёгкие пинки. Один лохматых, с головой собаки, с упоением чесал ногой за ухом.
Класс был полон чудовищ. Рогатых и горбатых. Лысых и лохматых. С руками-тяпками и руками-тряпками. Кричащих совой, ослом и петухом. Одноглазых и пятиглазых. И все эти глаза пялились на Макса.
– Ты чё, дверью ошибся? – спросил сидящий на задней парте овцебык с серьгой в ухе. Макс похожего выдел в зоопарке. Разве что у этого цвет шерсти был оранжевый, а рога – фиолетовые.
– Точно! – выпалил Макс и выскочил обратно в коридор. Но далеко он уйти не успел. К двери подходила высокая и худая дамочка, за которой с понурым видом плёлся лохматый, но вполне обычный паренёк, на ходу заправлявший мятую рубашку в штаны.
Увидев Макса, дамочка скривилась, будто ей под нос сунули протухшую рыбу или что-то вроде того.
– Что ты тут торчишь? – Дамочка поджала губы и недовольно осмотрела Макса. – Новенький? Марш на урок!
– Но там… там…
– Там-там будет на уроке музыки. А у нас литература! – Она открыла дверь у втолкнула Макса в класс. – Бегом!
Он зажмурился, готовый в любой момент свернуться клубком и выпустить иголки. Он ждал воя, криков, нападок. Но в классе лишь шикнули:
– Тихо! Скорпионша! – после чего повисла образцовая тишина, которую нарушала лишь проснувшаяся между оконными рамами муха, пригретая выглянувшим весенним солнцем.
Открыв глаза, Макс увидел удивительную картину. За партами сидели обычные школьники. Мальчики и девочки. Некоторые – немного взлохмаченные, но все, без сомнения, люди. Ни одного монстра. Ни единого, даже самого крошечного.
Скорпионша зашла следом. Собранная и строгая. Задумчиво провела длинным пальцем по меловым разводам на доске и недовольно потёрла пальцы друг о друга. Худенький бледный мальчишка с чёрными длинными волосами без слов подбежал к доске, схватил губку и выскочил в коридор.
– Занимай свободное место, доставай листок и ручку, – скомандовала Скорпионша, бросив неодобрительный взгляд на Макса, который всё ещё топтался у двери.
– А где Гомер? – подал голос толстяк с задней парты.
Скорпионша уставилась на толстяка. Тот втянул голову в плечи и отвернулся в надежде, что учитель решит, что голос подал не он.
– Илья Николаевич любезно согласился уступить мне первый урок, – процедила она, чеканя каждый слог. – Проведём контрольную. Пока все в сборе.
Она прищурилась и обвела всех медленным взглядом, щурясь, будто смотрит в прицел. На некоторых её взгляд останавливался чуть дольше и нетрудно было догадаться о чём она в тот момент думала. «Знаю я вас. Только скажешь про контрольную – так у одного живот заболел, у другого голова, у третьего – бабушка».
Макс устроился на предпоследней парте возле окна, надеясь, что Скорпионша минует его в этой странной игре в гляделки. Его рюкзак остался в раздевалке, когда он в спешке убегал от монстра. Но Скорпионша не преминула посмотреть и на него.
– Ты! Почему сидишь? Где листок бумаги?
– Я новенький, – промямлил Макс. – Мы только вчера переехали….
– А тетрадь твою съела собака, да? – съязвила Скорпионша. – Витя, дай ему листок.
Второй опоздавший, тот самый лохматый паренёк, уселся как раз справа от Макса, через проход. Повинуясь приказу Скорпионши, он нырнул в брошенный у парты чёрный рюкзак. Макс заметил, что на молнии висит брелок – в форме футбольного мяча, с выгравированной футболкой и номером 33. А Витька сидит на уроке босой. Совершенно.
– Быстрее там, – поторопила Скорпионша. – Вы отнимаете у себя время.
Витька достал тетрадь и с хрустом выдернул из середины пару листков. Скрепки довольно отгрызли от них два внушительных клочка. Витька протянул трофей Максу и оскалился знакомой, чудовищной, ухмылкой.
– Это ты! – воскликнул Макс, и тут же пожалел. Скорпионша вперила в него свой ядовитый взгляд.
– Что такое?
– Но он… в раздевалке… там было… – Скорпионша встала из-за стола и медленно стуча каблуками начала приближаться. С каждым её шагом Макс говорил всё тише и не увереннее. Он уже и сам был готов поверить, что лохматый Витька его просто разыграл. А в классе… Наверное, он заглянул сюда слишком быстро. Запыхался. Что-то привиделось. Может, просто не выспался…
– А он чудовище в раздевалке увидел, – хмыкнул Витька. В классе дружно расхохотался.
Скорпионша нависла над Максом.
– Надеюсь, вместе с ним были Тургенев и Розенталь, – ядовито произнесла она. – Тема сочинения: «Образ Герасима в рассказе «Муму».
Она развернулась в сторону учительского стола и, не оборачиваясь, бросила напоследок:
– Виктор! Ещё раз увижу без ботинок на уроке – пойдёшь к директору.
– Так, может, я сейчас и пойду?
– Можешь. Только в пятницу вместо физкультуры будешь писать контрольную по русскому языку. Насколько мне известно, Лев Леонидович весьма трепетно относится к дисциплине. Так что мы с ним сможем договориться.
Витька поспешно спрятал ноги под стул и уткнулся в тетрадь.
– А теперь, – торжественно произнесла Скорпионша в полной тишине, – пишем.
Яд Скорпионши обладал удивительным эффектом. Одних, как Витька, усмирял. Других, как быка с последней парты, делал молчаливыми. Что до Макса – он стал успокаиваться. Сердце, наконец, перестало стучать, как ненормальное. Дыхание выровнялось. Страх отступил. Что-то ему подсказывало, что до конца уроки ничего ужасного не произойдёт.
Он тупо смотрел на пустой лист. В голове царила полная неразбериха. Какой уж тут Герасим. Сидевший впереди паренёк, невысокий и незаметный, поспешно обернулся и бросил бумажный комок на его раскрытую тетрадь. Макс развернул записку.
«Ты не ошибся. Все мы тут немного чудовища. Расскажу на перемене».