Глава седьмая. Несчастная слепая женщина
В чем была фишка Наоми: как бы я ни хамил, в каком бы ужасном настроении я ей ни писал, она всегда отвечала. А я был очень, очень грубым. В течение года после ухода отца я использовал ее как виртуальную грушу для битья. Я никогда не говорил ей о произошедшем, потому что не хотел, чтобы она меня жалела, как все остальные. Если я выговаривался Бену или своей девушке, они предлагали решения, которые никогда не работали, или извинялись, хотя не были ни в чем виноваты. Но когда я выговаривался Наоми в письмах – обычно теми словами, что я хотел бы сказать папе, – она отвечала чем-то в равной степени грубым или возмутительным и часто заставляла меня смеяться.
Мы были в старших классах, когда тон наших писем начал меняться. Исчезли невинные оскорбления детей, лишенных жизненного опыта, который мог бы поддержать наши слова. Не уверен, в какой момент мы пересекли эту черту и кто первый это сделал, но ни один из нас не готов был отступить.
Дорогой Лука.
Я должна сейчас работать над эссе, но не могу сосредоточиться, потому что в комнате сидят мои кузины, делают друг другу макияж и пытаются уговорить меня заняться тем же. Кортни выщипывает Белле брови, а Белла визжит. Очень сложно в таких условиях писать про Гражданскую войну, но это заставило меня подумать о тебе.
Я бы с удовольствием повыдергивала тебе волосы на ногах пинцетом, по одному. Думаю, мне было бы очень приятно наблюдать, как ты вопишь от боли. А потом, когда они начали бы отрастать, надеюсь, у тебя появился бы вросший волос, ты расковырял бы его, заработал инфекцию и в итоге потерял ногу. А потом, когда врач выписал бы тебе протез, он был бы на пару сантиметров короче, что привело бы к ужасной хромоте до конца жизни.
С любовью,
Дорогая Наоми.
Моя мама выщипывает себе брови и все время говорит про депиляцию воском. Не понимаю, зачем девочки причиняют себе столько боли. Просто пользуйтесь бритвой, что ли. Но лучше позволь кузинам сделать тебе макияж. Уверен, он тебе очень нужен.
Мне интересно, с чего ты так одержима волосами на моих ногах и мыслью о том, что я потеряю конечность. Потому что ты втайне хочешь приехать в Сан-Диего и позаботиться обо мне? Я дам тебе повыщипывать у меня волосы на ногах, если это будет значить, что ты встанешь передо мной на колени.
С любовью,
Дорогой Лука.
Как ужасно, что ты всегда все сводишь к сексуальной теме. Наверное, я не удивлена, ведь тебе никто не дает. Скорее всего, ты останешься девственником до пятидесяти и тебя удовлетворит какая-нибудь несчастная слепая женщина в доме престарелых, которая примет тебя за своего мужа. Тебе повезет, что у ее мужа тоже мелкий член, так что разницы она не заметит.
С любовью,
Дорогая Наоми.
Ты ошибаешься. Я не девственник и у меня уже была куча подружек, так что я не закончу в одиночку в доме престарелых, в отличие от тебя. Похоже, это ты будешь той слепой женщиной, запутавшейся в микропенисах.
А еще у меня не мелкий член. Могу прислать тебе в следующий раз фото, если хочешь посмотреть сама.
С любовью,
Дорогой Лука.
Скорее всего, у тебя было много подружек потому, что ты ужасен в постели. Одно то, что у тебя большой член, не значит, что ты умеешь им пользоваться, а куча подружек не значит, что ты не закончишь в одиночестве. А еще – спасибо, но дикпика не нужно. Не хочу, чтобы мой несчастный почтовый ящик заработал хламидиоз.
С любовью,
К концу моего предвыпускного класса многие наши письма обрели подобный налет флирта. Или я только воображал, что она заигрывает со мной, потому что был вечно возбужденным подростком. Бен встречался с Иветт с девятого класса и все свое время проводил с ней. У нас с ним остался всего один общий курс, так что виделись мы нечасто. И даже эти редкие встречи были совсем не такими, как раньше. Он завел новых друзей на других уроках, и я начал чувствовать себя изгоем. Я никогда особо не умел заводить друзей и, наверное, всегда считал Бена своим лучшим другом.
В отличие от Бена, которому сразу хотелось долгих отношений, мне было неинтересно мутить с девчонками дольше недели-двух. Пару лет это было забавно, но к выпускному году я перевстречался с половиной девчонок в классе. Вторая половина либо была не так привлекательна, либо я был для них неприкасаем, потому что встречался с их подругами. В итоге большую часть года я провел один. На табеле это отразилось блестяще, но мне было очень одиноко.
В конце того года, похоже, все мои друзья зарегистрировались на каком-то сайте под названием «Фейсбук»◊, а моя мать сидела там уже несколько лет. Сперва мне было лень этим заниматься, но я решил последовать трендам и завел себе страницу. В профиле стояло мое фото с Беном и еще парой друзей на пляже.
Скорее всего, от скуки с капелькой одиночества одним вечером я напечатал «Наоми Лайт» в строке поиска. Мы общались годами, и мне было любопытно, как она выглядит. Перед тем как нажать «поиск», я заколебался. Я не был уверен, что на самом деле хочу знать, как она выглядит. Во многих письмах я шутил, что она уродлива, но понятия не имел, какая она на самом деле. Я боялся, что, если узнаю правду, это может все изменить. В моих мыслях она была довольно миленькой. Отчасти поэтому с ней было забавно флиртовать. Захочется ли мне и дальше ей писать, если она будет похожа на огра?
Я аккуратно нажал на клавишу и подождал, пока появятся результаты поиска. Их было несколько – в основном пожилые женщины, – но была одна аватарка, на которой красовалась девушка-подросток из Оклахома-Сити. Кликнув на ее профиль, я задержал дыхание. Это не могла быть моя подруга по переписке. Я перепроверил ее профиль, убедившись, что она правда живет в Оклахома-Сити и тоже учится в выпускном классе. Потом кликнул на фотографию, чтобы рассмотреть ее получше.
У Наоми были золотисто-рыжие волосы и светлая кожа с парой светлых веснушек на носу. Глаза у нее были темно-синие, губы – пухлые и розовые, а зубы идеально белые и прямые. На щеках при улыбке появлялись ямочки. Я щелкнул, перелистывая на следующее фото. Наоми стояла среди других девочек в спортивной форме, подтянутая, с загорелыми ногами. Она показалась мне самой красивой. Я сидел с отвисшей челюстью. Потом посмотрел следующее фото и продолжал кликать, чтобы увидеть еще. Мне хотелось увидеть все кадры, которые она выложила.
Сложно было поверить, что все это время я писал ей. По сравнению с Наоми самая красивая девушка в наших старших классах была похожа на поганку. Внезапно я поймал себя на мысли, что хочу взять обратно все те гадости, что когда-либо ей написал.
Я думал отправить ей приглашение в друзья, но тогда она бы догадалась, что я ее искал. Не понимаю, почему я не хотел, чтобы она знала. Вместо этого я достал бумагу и ручку.
Дорогая Наоми.
Я наконец сделал себе профиль в фейсбуке◊. Наверняка я последний в своем классе, кто там зарегистрировался. Немного странно заходить на страницу и видеть случайные мысли, которые выкладывает у себя моя мать. Она всегда первой лайкает мои фото. Иногда я захожу в профиль, вижу пятьдесят уведомлений, и на секунду мне кажется, что я популярен, но потом оказывается, что это мама спамит мне на странице комментариями. Кажется, она мой единственный настоящий друг. Это не выглядит немного жалким?
Как думаешь, мы можем подружиться на фейсбуке◊? Если у тебя там есть страница, конечно. Ты скажи, я могу поискать тебя и добавить в друзья.
С любовью,
Дорогой Лука.
С чего ты взял, что нужен мне в друзьях на фейсбуке◊? Не утруждайся, не пытайся отправить мне приглашение. Даже не ищи меня, ладно? О, и веди себя хорошо с мамой.
Чмоки-чмоки,
Не такого ответа я ожидал. Я думал, она прочтет мое письмо, а потом из любопытства зайдет в интернет и поищет меня. Неизбежно увидит, что я тоже лучше всех тех парней, с которыми она ходит в школу, и кинет мне заявку в друзья. Или по крайней мере будет не против, что я ее пришлю.
Я был так обескуражен письмом, что отложил его в сторону и не отвечал около месяца. Наверное, надеялся, что Наоми изменит свое мнение или, может быть, найдет меня и поймет, что упускает. Но этого не произошло.