Съёмки в музыкальном клипе
– Привет! Возможно, придётся сниматься в клипе с Канисом.
– А что нужно делать?
– Пробежаться по лесу. Посидеть. Положить голову на колени главной героине клипа.
– А если не положит?..
– На твои ноги положим. Снимать будут только ноги. Побрей.
– Побрить?.. Не вопрос. Только ноги у меня все в синяках.
– Замажем.
Канис прислушался к взволнованному голосу и сразу понял, намечается очередное приключение. Судя по суете, прогулка обещала быть интересной. Хозяйка достала: рюкзак, фотоаппарат, два ошейника, длинный чёрный поводок, намордник, металлическую цепь с крупными звеньями, её она уже на него примеряла, не забыла положить помаду и зеркальце. Подмигнула хитрым глазом бросив рюкзак у двери: «Ложись спать. Завтра едем на съёмки музыкального клипа». От нетерпения заскулил.
Утром они сходили на обычную прогулку и ничего не менялось, однако, ближе к вечерней прогулке, хозяйка набросила рюкзак на плечи и Канис тут же подставил шею под ошейник.
Они побежали почти бегом к высотке, где он гуляет с лабрадоркой Лапой и маламуткой Кармой, но на площадку не пошли, вышли на дорогу. Около огромной машины, напоминающей боевой танк, распахнув дверцу багажника, стояла хозяйка лабрадорки.
– А я вас давно жду! Поехали.
Танк был высоким. Канис легко запрыгнул в багажник, а хозяйка, давно пора худеть, всё никак не могла взобраться на сидение. Она кряхтела, охала, бормотала, но упорно лезла внутрь салона. До Канисовых ушей донёсся голос Саши: «Всё никак не прикручу подножку. Руки не доходят. Двигателем занималась, он дизельный, с битой фарой возилась…», тем временем отдувающаяся хозяйка, отирая пот со лба влезла в салон.
– Поехали! Кинолог-дрессировщик Галя, будет ждать на месте съёмок.
Канис в целях успокоения лизнул хозяйку в затылок. Танк зарычал, зашатался трогаясь с места и помчался навстречу приключениям.
Поначалу всё шло хорошо. Машина ровно шла по шоссе и докатилась до длинного чёрного туннеля, в котором они надолго встали. По обе стороны скопилось невероятное количество машин, между ними сновали мотоциклисты. Канис внимательно смотрел в окошко, слушая разговоры хозяйки с Сашей.
– А вы не смотрели сериал «Чёрное зеркало» по сценарию Чарли Брукера о влиянии информационных технологий на человеческие отношения? – спросила Саша.
– Нет, – ответила хозяйка. – Только закончила смотреть сериал «Сталин Life». Дело в том, что на нашей собачьей площадке гулял сын генерала-майора Косынкина Петра Евдокимовича из охраны Сталина. Борзятник, заслуженный художник России – Владимир Петрович Косынкин. Он был младшим из детей. Всего их было трое: две дочери и сыночек. У Владимира Петровича жили четыре русских псовых борзых. Он ездил с ними на бега за рубеж. А сейчас у него живут спрингер-спаниель и старенькая отказница русская псовая борзая. Да он и сам уже старенький. Мы с подругой недавно были у него в гостях, и он сказал одну фразу, после которой я решила внимательно посмотреть сериал: «Я смотрел, как убивают моего папу…» А этот туннель наводит какой-то потаённый страх. Почему-то вспомнилась зловещая фигура Лаврентия Берии, про которого, к сожалению, в сериале очень мало. Хорошо бы про него отдельный сериал сняли, фигура-то значимая. Видимо, замкнутое пространство действует. Саша! А где вы нашли такой прекрасный древний танк?..
– Купила подержанный. Мы же с Лапой собираемся ездить на охоту и рыбалку. Зря что ли у меня ружьё на стенке пылится? Лапа отлично берёт след в лесу: как зверя, так и птицы. Нам проходимая машина нужна. Вот только она плохо заводится и глохнет иногда, но я её ещё не всю перебрала, поправила пшеничную косу Саша.
– Вы сами перебираете двигатель и остальное? – изумилась хозяйка Каниса.
– Конечно! Мне это нравится!..
Танк запыхтел медленно двигаясь вперёд. Хозяйка Каниса прижала к уху телефон.
– Что значит, где носит? Мы сидим в танке, в пробке, в туннеле. В настоящем ли танке? Да. В Т-34. Слышала про такой. С головой? Всё в порядке. Скоро ли будем? Трудно сказать. Соблюдаем проповедь: «Не возжелай полосы ближнего», к тому же от нас все шарахаются. Танк рычит, а из багажника волчья морда торчит. Ругаются? Спрашивают, где волк? А Красная Шапочка готова сниматься? А дровосек? Пусть пока их наряжают, а там и мы подъедем. Лучше на метро? С волком? Не-е… В танке надёжнее. Будешь ждать у входа в голубой куртке? Ясно. Не сердись. Ты же сама водитель, знаешь, как по пробкам пробираться.
К павильону, где проходили съёмки подъехали позже на целый час. Канис успел выспаться и даже привык к мерному рычанию железного коня. Проснулся, когда прекратился рык. Вылез из багажника перед огромным павильоном. Рядом с дверью в нежно-голубой куртке стояла Галина. Из-за двери высунулась мордашка юной девы: «Волк приехал!». Канис округлил глаза. Из двери, как горох посыпались люди с телефонами в руках. Встали полукругом и начали щёлкать со всех сторон, попутно расспрашивая хозяйку.
– А это настоящий волк? А можно его погладить? А он кусается? Почему он рычит? В глаза не смотреть? А куда смотреть. Мимо? К хозяйке близко не подходить? А как же мы его снимать будем? А что он ест? Молодых девушек? А бабушек? А дедушек? Девы вкуснее? А у нас главная героиня клипа молодая девушка. А он сильный? Подержать поводок? Не надо. Заходите в павильон. Скоро его выход.
Саша и Галя откровенно веселились, но молчали. Они обсуждали между собой старого железного коня выпуска 1993 года, обе водители со стажем. Потом Саша поехала по делам. Танк долго не заводился. Рычал и тарахтел, но все же тронулся с места, как оказалось впоследствии, уехал он недалеко, напрочь заглохнув в дальнем районе, откуда его пришлось транспортировать на эвакуаторе.
Канис с хозяйкой и Галей открыли дверь павильона. В нос ударил запах дыма и многочисленные ароматы множества людей. Полная темнота и только маленький освещённый софитами пятачок, на котором стояла молодая девушка с куклой в руках. Вокруг неё висели огромные цепи. Звучала музыка. Канис принюхался. Ему здесь не нравилось. Зачем его сюда притащили? Прижался плотнее к ногам хозяйки: «Выдюжим». К ним в темноте приблизились несколько молодых мужчин и две девушки.
– Готовьте волка.
– А что он должен делать? – спросила Галя. – Ему нужно дать обнюхать место съёмки и познакомить его с актрисой.
Главный режиссёр подвёл их к стойке, на которой висели листочки со сценарием.
– Актриса будет сидеть на кровати. Волк должен несколько раз пройти мимо неё, потом положить голову на её колени. Пока всё. Вторая часть съёмок будет проходить ночью в городском парке с одиннадцати вечера до трёх ночи. Там всё проще, он должен побегать по лесу, а мы его поснимаем, – махнул рукой помощникам. – Заносите кровать на сцену.
Четверо молодых ребят подхватив старинную пружинную кровать потащили её в центр освещённого круга. Галя взялась за поводок. Канис жалобно взглянул на хозяйку.
– Каня, нужно поработать, – погладила по голове. – Я буду рядом. Не волнуйся.
Они зашли на сцену и тут Каниса обуял ужас. Перед кроватью стояли ярко-красные лазерные нити. За ней тоже. Канис шарахнулся в сторону, пытаясь обойти страшное препятствие. Вокруг кровати и над ней висели раскачивающиеся из стороны в сторону длинные цепи. Зал наполнили дымом. Таким густым, что Канис с трудом различал хозяйку, хотя, она стояла рядом. Сквозь дым зло поблёскивали красной сталью лазеры.
– Он воспринимает лазеры, как стену, – крикнула Галя.
Но её никто не слушал. Съёмочная группа в составе более двадцати человек бегала туда-сюда. Оператор настраивал камеру. Режиссёр давал указания. Актриса ждала выхода.
Хозяйка тоже поднялась на сцену и смело прошла сквозь лазеры. Каниса слегка отпустило, не так страшно, как ему показалось. Его подвели к кровати, заранее положив на неё кусочек варёной колбасы. Канис нервно слизнул его.
– Отходи к задней стене!.. – крикнула Галя. – Разложим колбасу по краям кровати, как съест зови к себе. Сначала попробуем без посторонних людей, потом посадим кого-нибудь из съёмочной группы, проверим, как он себя поведёт. Надень на его шею цепь с самыми крупными звеньями, режиссёр попросил.
На Каниса накинули цепь. Галя взяла его за неё, ошейник надо было снять, чтобы он не попал в кадр, и отвела в сторону от кровати. Хозяйка разложила колбасу по углам кровати и встала ровно напротив. Галя подвела Каниса к кусочкам колбасы, показывая, где они лежат, и потащила в сторону.
– Зови его к себе! – крикнула хозяйке, отпуская цепь.
– Канис! Канис! Ко мне! – закричала хозяйка.
Канис рванул к колбасе, быстро её съел и подбежал к хозяйке. Она обхватила его за шею, прижалась к нему лицом.
– Молодец! Умница! Давай ещё разок попробуем?..
Канис сбегал ещё, и ещё раз, ему понравился этот фокус с колбасой. Оператор внимательно наблюдал.
– Попробуем снять дубль?..
Галя поманила пальцем одного из участников съёмочной группы, выбрав из толпы чернокожего парнишку.
– Тебя как зовут?
– Давид.
– Давид! Садись на кровать и не обращай внимания на волка, чтобы он ни делал, как бы волк не тормозил возле тебя. Справишься?
– На живца ловить будете? – усмехнулся Давид. – Сажусь.
Канис чувствовал нервозность хозяйки, Галя держалась лучше. Его поставили на ту же позицию. Хозяйка позвала к себе. Добежав до первой порции колбасы, Канис повёл носом, запах был необычным, но не враждебным. Обогнул парня по дуге, стараясь не задеть лазеры, быстро подхватил остатки колбасы с другого края кровати. Встал рядом с хозяйкой. Она была очень довольна. Он чувствовал это. После пяти или шести раз пробега, расстояние между Давидом и Канисом почти сократилось.
– Зовите актрису! – крикнула Галя. – Будем снимать.
Юная дева появилась в ярко-красном воздушном одеянии. Поднялась на сцену и села на кровать, на место Давида.
– Я волка не боюсь, у меня тоже живёт собачка породы той-терьер. Кусает моего мужа. Вы же кинолог? – обратилась к Гале.
Хозяйка с Галей прыснули в кулачки.
– Да, – сделала серьёзное лицо Галя. – Потом обсудим. Садитесь на кровать. Сначала снимем пробежку волка мимо вас.
К девушке Канис привык быстрее, уже через три дубля, спокойно ходил вокруг неё собирая колбасу. Смущали его только операторы, крадущиеся сзади на максимально близком к нему расстоянии, и противный дым, лезущий в глаза и ноздри.
Через пять дублей Канис наелся от пуза, всё медленнее передвигаясь вокруг кровати. Первый этап отработал на «ура». Его отпустили передохнуть. Дальше предстоял более серьёзный этап. Пёс должен был уткнуться мордой в ладони актрисы.
Спустя полчаса актриса снова села на кровать, положила руки на колени раскрыв ладони. Галя положила в них колбасу. Каниса снова поставили на позицию. На этот раз по краям кровати прикорма не было, он лежал только в ладонях незнакомой девушки. Галя отпустила Каниса. Он добежал до актрисы, втянул ноздрями воздух и обогнув её ушёл к хозяйке. Ни на пятый, ни на шестой раз, он не приблизился к ней.
– Что делать? – спросила хозяйка Каниса.
– Кто из вас разденется и оденет костюм? – буркнул режиссёр. – Будем снимать только руки и голову волка. Крупным планом.
– Галя! – испуганно выпалила хозяйка Каниса. – Она тоньше.
– В раздевалку! – скомандовал режиссёр.
Галю увели. Через несколько минут её вывели на сцену в полуспущенном платье. Хозяйка подошла к ней и опустила в её руки колбасу. Канис хотел её сразу же слямзить, но ему не дали этого сделать. Перед Галей встали два оператора с камерами в руках, настраивая объективы на ближнюю съёмку. Канис глухо зарычал. Ему не нравилась эта возня вокруг Гали. Пусть только сунутся.
– Волка можно подвести на поводке, – крикнул режиссёр. – Нужна, только, его голова. Натяните покрепче поводок и всё. Снимать будем только морду.
Канис потянулся к колбасе, кося янтарным глазом на камеры, готовый в любой момент развернуться. Хозяйка гладила его по бокам приговаривая: «Помоги. Сделай, что просят. Порадуй меня. Ты же всё понимаешь…». Он покорно уткнулся в Галины ладони.
Сцену с уткнувшимся в ладони волком сняли за два дубля и отправили Каниса отдыхать. Они с хозяйкой сели за отдалённый стол в углу студии. Некоторое время оба отдыхали.
– Чу-у… – напрягся Канис. В полной темноте, сквозь плотную пелену дыма, кто-то быстро бежал к столу.
– Свет! – скомандовал режиссёр. – Дайте полный свет!
По глазам резко ударили вспышки, а кто-то чужой продолжал двигаться к столу.
Бросок был мгновенным. Канис вонзил зубы в чью-то плоть. По Галиной ноге потекла кровь. Только сейчас Канис понял, кого укусил, и тут же стушевался. Зашёл к Гале со спины, виновато подлизывая её сзади. Обознался.
Началась суета. Кто-то тащил бинты, кто-то перекись, но кровь плохо останавливалась, нужно было ехать в травмпункт, но все были заняты, быстро забыв о случившемся.
Они вышли на улицу. Скоро приехало такси. Каниса запихнули в машину. Их с хозяйкой высадили в городском парке, там уже расставляли софиты. Галю увезла машина. Она должна была вернуться из травмпункта продолжать работу.
В парке было тихо и сыро. Начал накрапывать дождь. Глубокая ночь укрыла мокрую листву и тихие дорожки парка. Три незнакомых мужчины выставляли свет. Закончили быстро, бросив хозяйке: «Мы пошли встречать съёмочную группу. Оставайтесь на месте».
Они с тревогой смотрели на тёмно-синюю грозовую тучу, затянувшую небо. Ночь накрыла парк чёрным сырым платком. В чём важный смысл чудовищной затеи? Вокруг, казалось, бродили тени. Не тени, нет, души, заплутавшие во мгле. Одни. Совсем одни и ни души.
На дорожке парка неожиданно появился силуэт с крупной собакой. Хозяйка Каниса в ужасе вздрогнула, тихо прошептав: «Алабай… Нужно бежать. Нам никто здесь не поможет». Быстро взяла себя в руки, потянув Каниса ближе к ярким софитам.
– Мужчина! Умоляю. Не спускайте собаку с поводка.
В ответ послышался утробный рык. Алабай уже почуял волка и рвался в бой.
– Что у вас за собака? Мы тут гуляем каждый вечер в это время. Никогда вас не видел.
– Мы приехали сниматься в кино, – отчаянным голосом завопила хозяйка Каниса. – Пожалуйста… Скорее проходите.
Ещё пять минут её колотила мелкая дрожь. Канис это чувствовал по дрожанию поводка. Сам он молчал, как истинный самурай, всегда готовый к бою. Соперник был огромным. Втрое больше. Возможно, это будет последний бой в его жизни. Продержится сколько сможет, главное, чтобы «она» не пострадала.
Ещё минут десять они стояли под софитами, чтобы другие собачники, гуляющие по ночам, видели их. А потом Канис почуял знакомый запах. Вдалеке показалась голубая куртка. К ним медленно хромая приближалась Галя.
Канис потянул из всех силёнок навстречу: «Мы тебя ждали! Ты в порядке? Прости-и…». Пытался облизать её руки, поцеловать в губы, как это принято в волчьей стае. Она ещё сердилась на него, но сердце её уже оттаивало, он это знал. Он ошибся и чувствовал вину.
Вскоре к софитам потянулся муравьиной дорожкой народ. Люди несли на плечах: палатки, штативы, коробки и большой аквариум, наполненный водой. В него опустили кипятильники. Через некоторое время вода забурлила.
– Зачем вы вскипятили воду? – не выдержала Галя.
Режиссёр только и буркнул, нахлобучив капюшон на голову:
– Актёр должен опустить голову в воду. Будем снимать через стекло.
– Вы сказок что ли начитались? – спросила Галя. – Царь решил омолодиться и на красавице жениться? Сварите актёра!
– Выключите кипятильники, – спохватился режиссёр. – Пока остывает вода начнём снимать волка. Готовьте камеры!..
А в это время, стоя на соседнем пеньке, молоденький парнишка сверкающими в темноте глазами, разглядывал Каниса.
– Настоящий волк? – спросил хозяйку.
– Нет. Гибрид немецкой овчарки и карпатского волка.
– А вы смотрели фильм «Весьегонская волчица»?
– Конечно! – всплеснула руками хозяйка Каниса. – Очень люблю этот фильм. Только… Он очень грустный.
– Этот фильм снимал мой дед, – ответил парнишка. – Брал меня на съёмки. Только там снимались настоящие волки. Я запомнил. Их невозможно забыть. Глаза их забыть… Невозможно.
– Гримироваться! – окрикнул парнишку режиссёр.
Перед нами на пеньке стоял тот самый принц собирающийся совершить волшебное превращение в аквариуме. Его усадили на стул под софиты и начали гримировать, но даже сидя на стуле под руками двух гримёрш, одна занималась причёской, другая лицом, он постоянно искал глазами Каниса. Вокруг суетились с десяток помощников.
Софиты разнесли в разные стороны. Хозяйку с Канисом отогнали на двадцать метров вглубь леса и по ним, как по цели, выстроили красный лазерный коридор. Волк должен был бежать между лазерами. Двое молодых ребят бегали с большими ящиками, из которых валил густой дым. Они ориентировались по лазерной дорожке, плотно укутывая её пеленой. Волк должен был появиться из густого тумана. Поднялся ветер и стал быстро сдувать напускной дым. Под ногами противно хлюпала земляная жижа. Лес сырой, не просохший после зимы. Канис тихо заскулил, дёрнул поводок, пытаясь утащить хозяйку к дорожке ведущей из парка. Он устал.
– Ещё чуть-чуть, – шептала она. – Отснимем несколько дублей и нас отпустят. Только побегаешь – больше ничего. Возьми кусочек курицы.
Канис отвернул морду от угощения. К ним бежала Галя.
– Пора на позицию. Ты остаёшься на месте. Я забираю Каниса, по сигналу «мотор», выпускаю на тебя, ты зовёшь его к себе. Если он задурит, беги со всех сил вглубь леса. Не дай бог переключится на операторов.
Канис упирался всеми лапами, он не хотел в темноте отходить от хозяйки, но Галя, хромая, упорно волокла его к съёмочной группе. Все встали на свои позиции. Лишних попросили удалиться под большой натяжной тент, чтобы они не смущали волка.
– Мотор! Начали! – крикнул режиссёр.
Канис помчался сквозь пелену дыма не разбирая дороги, сразу же уйдя в бок от лазеров. Он так бежал по лужам, что пролетел мимо хозяйки, но быстро сориентировался по её голосу. Часто дыша, встал рядом, накрепко прижавшись боком к её ноге. Дубль был сорван. К ним уже бежала Галя.
– Вставай правее лазеров. Ну и что, что там здоровенная лужа! Вставай в лужу. Ну и что, что в кроссовках! Надо было брать сапоги. Не лезли в рюкзак? Теперь уже поздно метаться. Работаем!
Каниса потащили назад. Дубли шли один за другим. Оператор, высоченный, худощавый, светловолосый парень вставал: то сбоку от лазерной дорожки, то сзади, то параллельно, но ему не нравилось, то, что получается.
Нервы Каниса были на пределе. Он начал порыкивать на всё что перемещается. С площадки убрали всех. Остались только режиссёр, оператор и Галя с Канисом. И тут оператор предложил:
– Я хочу бежать параллельно с волком. Понимаете? Снимать его на ходу. Это будет намного динамичнее.
Галя оборвала его на полуслове:
– Не вздумайте бежать рядом с ним к хозяйке! Поняли? Это опасно.
– Хорошо. Не буду, – согласился оператор. – Встаём на позицию.
– Мотор! – закричал режиссёр.
Канис сорвался вдоль лазеров, он уже знал, где стоит хозяйка. Одновременно с ним сорвался с места оператор, направляя камеру на несущегося галопом волка. Канис на ходу скосил глаз взвиваясь в высоченном прыжке. Оператор охнул, его ноги поехали по грязной жиже, поскользнулся, упал на спину, прикрывая камерой лицо. Камера продолжала снимать. Оскаленная пасть летела прямо в объектив.
– Не-е-т… – закричала Галя, и забыв про ногу, тоже прыгнула вперёд на пять метров, пытаясь сбить своим телом Каниса на землю. С другой стороны, с срывающимся на визг криком: «Ко мне! Ко мне!», бежала по лужам и грязи хозяйка.
– Беги в лес! Быстрее! От нас беги, – срывался голос Гали.
Канис в полёте вывернулся из-под Гали и сделав петлю, бросился к хозяйке, где и остановился с яростно горящими глазами.
Наступила полная тишина. Из-под навеса выскочила вся съёмочная группа, молча наблюдая за распластанным в грязи коллегой. Двое ребят бросились его поднимать. Послышался чей-то голос: «Смотрите как ярко горят глаза волка».
Хозяйка с Канисом подошли ближе, но встали в стороне. Камера была заляпана грязью, оператор стоял с белым лицом, его била дрожь. Такая дрожь, что он не мог с собой совладать, а съёмки надо было продолжать.
– Предупреждали же тебя! Почему не послушал? – кипятилась Галя. – Нельзя было бежать к его хозяйке, да ещё в темноте!
Быстрее всех взял себя в руки режиссёр.
– Оботрите объективы. Дайте камеру. Посмотрю, что получилось.
Через минуту он заплясал цыганочку.
– Вот это кадры! Вот это да! Летящий оскаленный волк. Мы этого не планировали, но это точно войдёт в клип, и даже если, это не утвердят, это пойдёт в другой клип, – взглянул на дрожащего оператора. – Ты понимаешь, что сейчас ты снял лучшие в своей жизни кадры! Такое выпадает лишь единожды. Везунчик.
Везунчика трясло и колотило ещё минут тридцать, а после был последний дубль с волком. Но оператор теперь уже стоял на месте, как приклеенный, снимая удаляющийся в ночи волчий хвост.
Любые съёмки – это фортуна, а съёмки с вольно бегающими животными – двойная фортуна. Снимать незнакомое тебе животное следует, крайне осторожно, особенно, если оно крупное, и тем более, с дикими корнями. Легкомыслие не прощается. Берегите себя при получении захватывающих, уникальных кадров. Творческая миссия должна доставлять радость от блестяще выполненной работы. Азарт, захвативший нашего оператора, чуть не стоил ему покусов. Хорошо обошлось только синяками, да грязными штанами. Камера весила сорок килограммов, столько же весил Канис. В полёте на человека это удар огромнейшей силы. Стресс пережили все.
В общей сложности съёмки длились около двенадцати часов, четыре из которых проходили под дождём в ночном парке. Канис выполнил всё, что от него требовалась. Его работой остались очень довольны и это получились самые экстремальные съёмки.