Сквозь окна с витражами в комнату проникал солнечный свет. Но стены из тёмного камня поглощали его. А сводчатый высокий потолок заставлял чувствовать себя пылинкой. Одной из тех, что кружились в луче света.
Из всех украшений в столовой был только портрет и несколько гобеленов на стенах. Ну и кованные держатели для факелов. Факелы сейчас не горели – хватало света от окон.
Если честно, я предпочла бы свечи в красивом подсвечнике. Но подсвечников не увидела.
Из мебели в столовой был большой вытянутый стол, за ним вместился бы весь коллектив реабилитационного центра, в который я устроилась на работу. Ещё и для пациентов места хватило бы.
Но тут за столом было только два стула – по разные стороны стола.
Кардис показала мне на тот, что был напротив портрета.
– Садись!
Стул с высокой резной спинкой был холодным. Я села подложив под попу ладони, иначе рисковала застудить себе все органы.
Всё моё тело покрылось гусиной кожей. Я дрожала. И непонятно от чего больше – от холода или из-за напряжения. Взирающий на меня с портрета повелитель Казир и на экскурсии заставлял ёжиться, а тут, в замке – тем более.
Так я и сидела скукоженная. Но Кардис, казалось, не замечала моего состояния. Она спокойно принесла второй стул и села рядом со мной.
Я была даже рада, что она молчала. Здесь, под взглядом повелителя мне вообще не хотелось разговаривать.
Ждать пришлось недолго. В дверях, через которые мы только что прошли, появилась кухарка с подносом и поставила передо мной миску с кашей и ещё одну с хлебом. Рядом положила ложку.
Для Кардис она принесла чашку горячего чаю.
Я, пожалуй, сама начала бы с чая – хотя бы чтоб погреть о чашку озябшие руки.
Несмотря на то, что я была голодной, аппетита не было – как-то обстановка не располагала. И тем не менее, сказав себе, что мне нужны силы, чтобы выбраться отсюда, я заставила себя взять ложку и зачерпнуть каши.
Вот только отправить её в рот не успела. В столовую стремительно вошёл Дмитрий Егорович. Или лорд Розгар, как назвала его Кардис.
Он был раздражён и не скрывал этого. Остановился и спросил у Кардис:
– Почему она здесь?
Кардис, подскочившая едва только мужчина вошёл, поклонилась ему. Но ответить не успела. Отложив ложку, я встала и заявила:
– Это не вежливо – говорить о присутствующем человеке в третьем лице! Почему бы вам не спросить у меня лично? – И тут я чихнула. – Извините, – растеряно добавила я и села.
В этом замке, полном сквозняков, легко простудиться. Может, предыдущая вышивальщица никуда не девалась, а просто заболела и умерла? А что, если и меня ждёт такая же участь?
Мужчина смотрел на меня, как будто только сейчас впервые увидел.
Меня, если честно, это бесило. И чтобы показать, как он мне безразличен, я взяла ложку, зачерпнула кашу и отправила её в рот.
– М-м! Как вкусно! – похвалила я, хотя на самом деле от волнения не ощутила вкуса совсем.
И чтобы не дать себе разреветься, откусила хлеба и снова зачерпнула каши. Глядя прямо в глаза мужчины, отправила кашу в рот.
Мужчина смотрел на меня, а я ела, с остервенением отправляя в рот одну ложку за другой. Рвала зубами хлеб и глотала не пережёвывая.
Здесь, рядом с портретом, я увидела, что мужчины похожи. Оба голубоглазые брюнеты, оба с прекрасной осанкой и оба высокомерные до предела.
И оба бесили меня! Как же они меня бесили!
Лорд Розгар… Да, больше мне не хотелось называть его Дмитрием Егоровичем.
Лорд Розгар вдруг сказал:
– Вы замёрзли.
– Как вы наблюдательны, – с издёвкой ответила я, демонстративно глядя на свои посиневшие руки.
Мужчина снова обратился к сестре:
– Распорядись, чтобы ей дали тёплую одежду, – и глянув на мои ноги добавил: – И обувь.
– Хорошо, – Кардис снова поклонилась.
А лорд Розгар, глянув на меня ещё раз, выскочил из столовой так же стремительно, как и вошёл.
– Что это было? – спросила я, понимая, что каши в тарелке больше не осталось, а я даже не поняла, что это была за каша и какой у неё вкус.
Кардис не ответила мне. Лицо её стало озабоченным.
– Подожди тут, – сказала она. – Я распоряжусь, чтобы тебе принесли горячего чаю и насчёт одежды тоже.
Я кивнула:
– Хорошо.
Не знаю, то ли каша согрела меня, то ли адреналин, но я уже не дрожала так, как вначале.
Кардис вышла. А я посидела ещё немного и тоже встала – решила поближе рассмотреть гобелены.
Как в витражах, тут тоже присутствовала драконья тематика. На одном гобелене были тучные стада и сверху парил дракон. На другом – сцена охоты на оленя. Внизу загонщики с собаками, а сверху опять же дракон. На третьем – битва драконов.
Около этого гобелена я задержалась.
Один дракон схватил другого за шею Другой – когтями рвал сопернику крылья. Внизу чернел замок и люди в ужасе убегали подальше от битвы двух титанов.
Разглядывая полотно, я подумала, что вряд ли хочу увидеть такую битву вживую. Слишком это страшно – когда огромные монстры убивают друг друга. Никто из них не уступит сопернику, оба будут драться ни на жизнь, а насмерть. Ведь если даже от гобелена исходила ярость, то что будет в реальности, случись такая битва. Это же с ума сойти можно!
У меня по спине пробежали мурашки от ужаса, как только я попробовала представить эту картину.
Чтобы как-то отвлечься, я перешла к следующему гобелену. Там тоже были сцепившиеся в полёте драконы. Но они не убивали друг друга… Они… И люди внизу не убегали в страхе, а наоборот, радовались.
Я не сразу поняла, что это свадьба драконов. А когда поняла, залюбовалась зрелищем.
В душе поднялся огонь, и мне до боли захотелось оказаться на месте одного из драконов.
Надо же, битва и свадьба так похожи по накалу страстей. И такие разные эмоции.