А потом он начал вести себе еще более неадекватно, чем обычно. Казалось, что ему уже сложно меня удивить чем-то, но он каждый раз это делал.
– Виктор, не бросай меня, умоляю! Хочешь, я встану на колени?
– Арсений, прекращай уже этот цирк, я устал…
– Мой мальчик, любимый, посмотри на меня! – в его глазах я снова увидел панический страх. Вот ведь, мать его, он реально боится остаться один! Но это явно не любовь, он просто боится потерять единственную игрушку, которая ему понравилась.
Дальше он рыдал и ползал в ногах, умоляя простить ему все и даже больше. Что-то типа такого он уже проделывал по пьяни, но сейчас он был трезв как поп в воскресенье. Мое сердце разрывалось от жалости. Он умел надавить на нужные точки, чтобы заставить сопереживать.
Чертов манипулятор! Он снова сломал меня. Я сидел на полу, глядя в потолок, а он прижался ко мне, лежа на животе и положив свою голову на мой пах и уткнувшись носом в живот. В этот момент я понял, что он больной. Неуравновешенный и неуверенный в себе человек, и если в его жизни один только я единственный, что у него есть ценного, то мне его очень жаль.
После этого случая у Арсения началась затяжная депрессия. Это был первый раз, когда он реально слег в постель и не реагировал на внешние раздражители. Я пытался заставить его поесть, и вообще, хоть как-то растормошить, но каждый раз все заканчивалось рыданиями и просьбами не бросать его.
В итоге я не выдержал и пообещал ему быть рядом и не уходить. А заодно он вынудил меня поклясться, что я больше никогда не увижусь с тем парнем из кафе. И вообще ни с кем другим.
Это было уже слишком, но выбора у меня не было. Такой Арсений пугал меня еще больше, нежели когда он носил маску уверенного в себе бизнесмена.
С горем пополам мне удалось выходить его и вывести из состояния шокированного овоща. Его депрессия стоила мне множества нервных клеток. Он то упрекал меня в том, что я разрушил его жизнь, то признавался в вечной любви и сожалел, что у нас все началось неправильно и он упустил шанс завоевать мое сердце. Этот бред я выслушивал 24 часа в сутки с небольшими перерывами на сон.
Я решил притвориться ради нас обоих, что мне не плевать на него. Хотя бы на время. На неделю мы поехали в Сочи и провели там время, общаясь и гуляя по городу.
Арсений словно воспрял духом, снова начал улыбаться и его панические атаки наконец-то отпустили его. Однако, отношение ко мне он резко изменил в лучшую сторону. Я видел по его словам и действиям, что он реально боится меня потерять, но не знает, что делать.
– Виктор, я никогда никого не любил… Дожил до сорока и даже не знал, что это такое. И если быть честным, когда я заключал этот чертов договор, я просто хотел тебя трахнуть. Хотел пользоваться тобой. Ты был такой недоступный… Но ты что-то изменил во мне… Тебе удалось пробраться за мою броню и забраться в сердце. – он тяжело вздохнул и прижал к себе.
Я молча слушал его, но мои мысли были целиком и полностью поглощены воспоминанием о Давиде. Как бы я хотел быть сейчас с ним. Просто стоять вот также, чтобы он обнимал меня и говорил о любви… И чтобы мне не приходилось врать ему, чтобы он знал, что я парень.
– Ты вот мне говоришь, что я тобой манипулирую и что ты страдаешь рядом со мной. – продолжал свою трогательную речь Арсений. – А я тебе хочу сказать, это ты манипулируешь мной! Это я постоянно страдаю! Каждый долбанный день я думаю о том, что рано или поздно потеряю тебя. И это убивает меня, отнимает рассудок. Я схожу с ума и не могу ничего сделать с этим! Я не знаю, что мне придумать, чтобы ты захотел остаться со мной!
Мне было жаль Арсения. Правда жаль. За то время, что мы с ним были вместе, я уже начал привыкать к нему. Лучше понимать. Но я также не мог представить, при каких обстоятельствах я бы смог добровольно желать провести с ним остаток своей жизни. Ну нет у меня к нему никаких чувств! И я не могу заставить себя насильно любить. Это невозможно!
Однако, для себя я решил, если Арсений будет вести себя по-человечески, то и я могу подыграть, чтобы он перестал дергаться и депрессовать. Может быть, если он будет более спокойным, то перестанет следить за мной и ревновать к каждому столбу. А так глядишь, может я надоем ему…
Когда мы вернулись в Москву, он снова с головой ушел в работу и начал разгребать завалы с удвоенной силой. В Питер он больше не ездил, видимо боялся, что я снова встречу кого-то.
Все бизнес-дела он решал в онлайн режиме, а в постели теперь обращался со мной как с хрустальной вазой. Снова началась череда букетно-цветочной атаки на мое сердце. Арсений выглядел как влюбленный школьник, и меня в целом устраивало, что он перестал доставать меня упреками и придирками.
Иногда душа изнывала от невозможности жить своей жизнью, но я каждый раз успокаивал себя. Да, сейчас мне тяжело, но ничего, как-нибудь переживем и забудем об этом навсегда.
Сейчас мне надо было думать лишь о том, как прожить оставшийся срок договора, а потом уйти так, чтобы не сильно ранить Арсения. Это будет сложнее, чем я планировал. Просто уйти и хлопнуть дверью не получится.