Вопреки ожиданиям и коллективным мольбам, после обеда разрешение на купание медиацентр не получил. Зато ребятня из специализированного отряда спортсменов смогла с помощью тренера добиться ежедневного допуска на пляжные тренировки. Именно из-за того, что берег на время тихого часа оккупируют пловцы, персоналу после обеда и до полдника к морю хода нет.
Едва Надежда Викторовна объявила об этом, вся команда сникла.
– Я же говорил, – буркнул Костя и поплелся в кабинет. – Повезет, если хотя бы раз за смену в море искупаемся.
– Либо бери пример с Яны – плюй на правила и заборы, – Буч покачала головой, бросила пару ласковых о спортсменах и ушла вслед за Костей.
Я же направилась в свою комнату, чтобы там предаваться тоске. Но это если говорить поэтично. А если как есть – то я пошла с угрюмым видом валяться в постели. Раз уж не могла наградить себя купанием в море, то порадуюсь хотя бы недолгому безделью.
Упав на кровать, я подтянула к себе рюкзак и, не вставая, вытряхнула из него все вещи. Включила камеру и пролистала галерею до вчерашнего дня. Фотографии безлюдного пляжа радовали глаз и терзали сердце. Как же все-таки уныло жить на берегу моря почти целый месяц и не иметь возможности окунуться в прохладную воду, покачаться на волнах, ощутить на губах соленую влагу…
И как же замечательно, что мне вчера хватило смелости нарушить правила! А то так бы и терзалась надеждой хотя бы раз почувствовать собственной кожей касание моря.
Устало вздохнув, я звездочкой раскинулась на кровати. Расфокусированный взгляд сверлил потолок, мысли плавились от жары и усталости. Я несколько часов подряд провела на ногах: бегала от отряда к отряду, делала снимки и надеялась встретить Дениса.
Вымоталась жутко. А ведь после полдника опять гулять с «Чайками», а вечером – съемка мероприятия. И так до конца смены. Да, опыт и правда будет незабываемый.
Ноги ныли, мышцы налились свинцом. Тело страдало, но мысли вернулись к каменистому берегу, где вдали горизонта небо сплетается с морем. Удивительно, но воспоминание сработало как гипноз. Мне тут же стало чуточку лучше. В груди разлилось приятное тепло, веки блаженно опустились, хотя сон никак не шел. Закрыв глаза, я видела бесконечную голубую гладь и волны, пеной разбивающиеся о цветные камни. В ушах шелестел прибой. А потом… Бам!
Я резко села на кровати. Еще несколько минут назад тело вяло от усталости, а сейчас вдруг напряглось и зазвенело от нетерпения. В голове яркой вспышкой пульсировала совершенно глупая, но слишком заманчивая идея, и выкинуть ее не получалось. Наверное, в прошлой жизни я была сиреной или русалкой. По-другому свою внезапную страсть к воде я объяснить никак не могла.
Поддавшись этому порыву, я встала с кровати и торопливо принялась стягивать с себя одежду. На пол полетели форменная футболка и шорты, пока я судорожно убеждала себя – запрет был только на купание, но гулять по пляжу и загорать мне вряд ли помешают. Так ведь?
Нервы гудели от странного волнения как электрические провода. Предвкушение отзывалось бабочками, что невесомыми крылышками щекотали легкие… Ну подумаешь, тренируются они на берегу! Один гуляющий рядом фотограф на продуктивность спортсменов никак не повлияет.
Едва эта мысль забралась в голову, я отложила поиски купальника. Села на кровать и задумалась: может, вовсе не море рождает в моей душе цунами? Я понимала, что опять, уже осознанно, собираюсь нарушить запрет, и это вызывало во мне целую бурю эмоций.
Я качнула головой, будто вытряхивая из нее дурацкие мысли. Нет, дело не в том, что мне нравится делать все наперекор. Просто море – это детская мечта, до которой я смогла дотянуться. В «Волне» я ощущала себя так, будто долгое время была замурована в бетонном ящике. Но сейчас он треснул, и сквозь разлом впервые повеяло свежим воздухом… Он пах солью и солнцем.
Так пахла мама, когда возвращалась домой после долгих рабочих поездок. Улыбка на ее загорелом лице ослепительно сияла, точно жемчужина на темном бархате. Мама привозила из экспедиций ракушки, которые пели волшебные мелодии моря, и рассказы о том, каким жарким может быть солнце. Но больше всего я любила сказки про дивный подводный мир, которые она сочиняла для меня. Про русалок, живущих в башнях из перламутра, таких высоких, что даже людям видны их крыши. Правда, те часто маскируются под блики солнца на воде. Истории про строптивый подводный народ, который любит шутки ради устраивать штормы и заманивать людей в глубины, меня пугали до дрожи, но и их я обожала.
Наверное, тогда я и полюбила море, которое никогда даже не видела. Я так сильно хотела собственными глазами увидеть то, о чем столько слышала, что заставила маму пообещать – однажды мы отправимся в путешествие вместе.
Но вот я здесь, а она… А она всегда говорила: «Живи здесь и сейчас».
Сидя в одном белье, я оглядела комнату в поисках купальника. Ни к чему тратить время на грусть. Поплачу, попсихую, когда вернусь домой, а в «Волне» нужно использовать каждую минуту на полную катушку!
Ну, так где мой купальник? Помнится, я вешала его сушиться на изножье, но черное бикини на положенном месте не обнаружилось. Может, упало под кровать? Я опустилась на колени и сразу же заметила пропажу. Потянулась за купальником, уже предвкушая, как буду лежать на пляже и купаться в золотых лучах… Как вдруг в комнату постучали.
Это было так неожиданно, что с перепуга я стукнулась головой о кровать, под которую нырнула. Зашипела от боли, но этот звук утонул в новом громе ударов в дверь.
– Твою ж! – ругнулась я.
Незваный гость каким-то чудом услышал мое недовольство и с новой силой принялся тарабанить в дверь. Я же с ужасом вспомнила, что не заперлась, и в любой момент ручка может повернуться. А если на пороге окажется Костя… Он в жизни не поверит, что мой наряд – кружевное полупрозрачное белье – предназначался не для его глаз.
– Секунду! – в отчаянии выкрикнула я и чуть ли не кувырком метнулась в сторону выпотрошенного рюкзака. Подхватила с пола чужую бойцовку, что спасала меня уже во второй раз, и быстро укуталась в нее.
Как раз в этот момент стук стих, а гость догадался подергать ручку. Та предательски поддалась, и в следующий миг дверь отворилась.
– Выйди немедленно! – в сердцах выпалила я и дрожащими руками запахнула бойцовку.
Парень на пороге спокойно окинул меня оценивающим взглядом и даже не подумал повиноваться. Денис бесцеремонно зашел в комнату и закрыл за спиной дверь.
– Сначала бойцовка, – без эмоций процедил он, вперив взгляд в свою куртку, что сейчас крайне выгодно скрывала мою наготу. Бойцовка опускалась до середины бедер, и вряд ли Денис догадался, что под ней стою в одном белье.
– Нет, – пискнула я и крепче запахнулась, чтобы случайно не сверкнуть оголенным телом. – Выйди.
Парень недоверчиво сощурил глаза. Его брови стянулись к переносице, и между ними пролегла мрачная вертикальная складка. Кажется, он чувствовал себя хищником, нагнавшим добычу, и отступать не собирался.
– Сворачивай уже свой фанатский клуб, – сказал он резко и сделал шаг мне навстречу. – Снимай и гони на родину.
– Чего?! – тут же отшатнулась от него и вспыхнула я.
После таких самоуверенных слов разом забыла, в каком положении нахожусь. Даже то, что стою почти голая перед едва знакомым парнем, отошло на второй план. Куда больше бесило раздутое самомнение наглеца!
– Я тебя второй раз в жизни вижу! – сказала, гордо вздернув подбородок. – Я не твоя фанатка!
– Ага, очень убедительно, – съехидничал мерзавец и изобразил в воздухе кавычки. – Я бы, может, и поверил. Но на тебе моя бойцовка.
Денис снова протянул руку и нетерпеливо поманил пальцем. Непроницаемая маска на его лице вдруг сменилась веселой улыбкой, а зеленые глаза хищно сверкнули.
Он прав, а я, без сомнений, со стороны выгляжу одержимой дурочкой. Не удивлюсь, если Денис уже во всех красках представил, как сплю в обнимку с его курткой, зарываюсь в нее лицом и жадно вдыхаю аромат хозяина, утопая во влажных мечтах…
Фу!
От таких фантазий передернуло, и я окончательно растерялась. Щеки горели, сердце гулко билось о ребра, отплясывая чечетку. Язык прилип к небу, а одеревеневшие пальцы отказывались ослабить хватку на ткани.
– Вот почему ты нашелся именно сейчас, в самый неподходящий момент? – Возмущение, которое больше не умещалось в душе, потекло наружу гневными словами. – Я искала тебя весь день! Таскалась с этой курткой как дура!
Парень сначала удивленно приподнял бровь, а потом расплылся в кривой усмешке:
– Ну да, конечно, – он медленно приближался, с каждым шагом сокращая дистанцию между нами.
Двигался Денис по-кошачьи осторожно и грациозно. И чем дольше я на него смотрела, тем шире становилась нахальная улыбка на его точеном и загорелом лице.
– Я ни от кого из вожатых не слышал, что ты меня искала, – протянул он, подойдя почти вплотную.
Я не позволила себе испуганно отступить. Лишь воинственно скрестила руки на груди и вскинула прожигающий взгляд. Теперь я отчетливо видела каждую мелкую черту, которую не мог запечатлеть на снимке фотоаппарат.
Яркие салатовые прожилки в темно-зеленых лучистых глазах. Крохотная родинка на скуле. И несколько проколов пирсинга – над прямыми широкими бровями, в мочке и хряще уха.
Это открытие заставило меня недоуменно нахмуриться и опустить взгляд на одежду парня. Что в прошлую нашу встречу, что сегодня он был одет в белую рубашку с длинным рукавом. Слишком деловой стиль для вожатого в детском лагере. К тому же совсем не соответствует первому впечатлению о Денисе.
Откуда у него проколы для пирсинга и почему в них сейчас нет сережек или гвоздиков, могла понять. В конце концов, Денис работает с детьми и должен выглядеть (по меркам общества) прилично. Но не до такой же степени, чтобы неизменно следовать деловому дресс-коду!
– Снимай уже бойцовку, и я пойду, – нетерпеливо выдохнул Денис, когда мое задумчивое молчание затянулось. – Не будем мешать планам друг друга. Разминемся мирно.
– Выйди в коридор, – снова попыталась настоять я, стараясь, чтобы голос звучал как можно строже. – Вынесу твою шмотку через минуту.
Денис посмотрел на меня сверху вниз непроницаемым и жестким взглядом. Его губы напряглись, кадык дрогнул.
– Скорее я тебя вынесу в окно, если прямо сейчас не вернешь то, что по праву мое, – голосом, которым можно реки морозить, припечатал парень. – Думаешь, мне нравится за тобой бегать?
Не сдержавшись, покрутила пальцем у виска и прошипела:
– Ваше величество ослепло от своей блистательности? Я впервые за день тебя вижу!
Аргументов у Дениса не было, а вся его речь сводилась к обычному давлению на неудавшуюся жертву. По его бегающему взгляду я поняла, что он осознает свою неправоту, где-то даже сомневается. В конце концов, я не прошу ни о чем сверхъестественном. Мне нужно лишь время, чтобы одеться. И именно этот факт решила использовать как козырь:
– Да не сбегу я, – выдавила, закатив глаза. – Не нужны мне ни твоя куртка, ни ты. Просто дай мне одеться.
На секунду мне показалось, что сейчас Денис кивнет и спокойно выйдет в коридор. Ухмылка сползла с его лица, губы расслабились… Но потом я увидела, как в зеленых глазах запрыгали чертята, и поняла – этот парень не сдастся. Не очень понятно только, делает он это из принципа или ради развлечения.
– Мне не нужно, чтобы ты одевалась, – прикинулся дураком он, а я вскипела. – Я прошу снять мою вещь.
– Как тебя в вожатые взяли?! – взорвалась, когда в изумрудных озерцах вспыхнула новая озорная искра. – Ты же хуже маленького ребенка!
Денис коротко и глухо рассмеялся, а я в очередной раз понадеялась, что парень пошутит и уйдет. Но он покачал головой и сделал еще шаг в мою сторону:
– В вожатые взяли из студенческого отряда, – между делом бросил он. – Но об этом тебе расскажет кто-нибудь другой. Я сюда не болтать явился, а только прошу вернуть то, что принадлежит мне. Снимай.
Он властно кивнул, будто давая разрешение действовать, и меня мелко затрясло. Что он о себе возомнил?!
– Не сниму, – уперлась я и тоже сделала шаг ему навстречу. Ну а что? Не только Денис может строить из себя альфу.
Наши прямые, наполненные вызовом взгляды встретились. Мы не отворачивались и продолжали упрямо сверлить друг друга глазами. Не знаю, сколько бы еще продолжалась игра в гляделки, если бы Денис не сжульничал.
– Тогда я сам сниму, – сказал он низко, почти утробно, и острые уголки его губ медленно поползли вверх.
Я тут же встрепенулась и отвела взгляд, отшатнувшись. Но Денис оказался очень ловким и достаточно сильным. Он легко поймал мои запястья и, несмотря на сопротивление, почти без усилий завел их над моей головой.
Вместо крика из груди вырвался рык. Я старалась высвободиться из стальной хватки, металась, как пташка в силках… И даже не подумала, что так делаю себе только хуже. Пока я пыталась вырваться, бойцовка чуть сползла, полы раскинулись, представив чужому взору мое почти оголенное тело. Я поняла, что совершила ошибку, когда Денис резко замер, а его взгляд опустился вниз.
Мы оба застыли: Денис от неожиданности, а я в смятении. И ведь сделать ничего не могла, а заведенные за голову руки как нельзя кстати способствовали лучшему обзору тела, прикрытого лишь крохотными лоскутками белья.
– Прости!
Денис отпустил мои руки так резко, что я чуть не упала. Отшатнулась, запахнула бойцовку и выкрикнула:
– Извращенец! Только скажи что-нибудь, и я сотру эту улыбочку с твоего лица!
– Какого черта ты вообще ходишь голая в моей бойцовке?!
– Я тебя просила выйти!
– Еще меня извращенцем называешь? – не слыша меня, возмущался Денис. – Странно слышать такое обвинение от девушки, которая встретила гостя в нижнем белье!
– Ты глухой или тупой?!
– Да и явиться на мероприятие в мокрой белой футболке… – Мои слова он опять пропустил мимо ушей. – Это же ужасно пошло и банально! Если бы я тебя не спас…
– Чего? – протянула, едва сдерживая смех. – Спасителем себя возомнил? Достал.
– Чем это? – обиженно вопросил Денис.
– Выходить ты, похоже, не собираешься, да и меня уже видел, так что пофиг.
Сказав это, я сняла бойцовку, скомкала ее и швырнула вожатому в лицо. Вот так! Потому что нечего пялиться!
– Все. Ты получил, что хотел. Выметайся уже скорее, сил нет тебя терпеть.
Денис оторопело уставился на меня. Я же с раздражением скрестила руки на груди, даже не понимая, что так акцентирую на ней и без того пристальное внимание парня.
– А ты знаешь, чего хочешь, – протянул он с одобрением напополам с обидой. Похоже, его сильно задел мой трехочковый. – Знаешь, такие девушки очень даже…
Договорить Денис не успел. Дверь в мою комнату распахнулась без предупреждающего стука.
– Что здесь происхо…
Несказанные слова застыли на губах серой, как туча, Буч, когда она увидела открывшуюся перед ней картину. И я бы могла попытаться доказать, что ничего такого здесь не происходит, что между мной и вожатым ничего нет, что мы просто ссоримся…
И это могло бы сработать, если бы на мне было чуть больше одежды.
– Ясно, – бесцветным голосом заключила Буч.
Она скользнула по мне потемневшим взглядом, проигнорировала Дениса, что обернулся на гостью через плечо, а затем вышла из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.
Едва снаружи все стихло, Денис оглянулся и одарил меня странной, но довольной улыбкой. Правда, мои мысли ускакали вслед за Буч. Если та захочет, то легко распространит слухи, которые пустят корни благодаря лагерной журналистке.
– Моей репутации конец, – быстро смирившись с неизбежным, выдохнула я.
Денис хмыкнул, привлекая мое внимание:
– Конец твоей репутации настал еще вчера, – напомнил он. – Так что тебе нечего терять. Да и вообще…
Тут он затих, постучал пальцем по подбородку, будто что-то вспоминая, а затем спросил:
– Напомни, как тебя зовут?
От абсурдности ситуации я не смогла сдержать слабого и хриплого смеха. Еще никогда я не представлялась парню, стоя в подобном виде! По логике вещей, последовательность должна быть обратной: сначала знакомство, влюбленность, а уже потом – долой одежду. Но с Денисом ситуация давно вышла из-под контроля.
– Яна, – ответила, хотя стоило бы без предисловий послать придурка куда подальше. За горизонт, например.
К моему удивлению, возмущение погасло на фоне другого чувства… Мне было весело.
Я потрясенно уставилась на Дениса, что по-прежнему стоял в центре комнаты, и вздрогнула от его взгляда, который вдруг стал спокойным и внимательным. Денис будто понял что-то без слов.
– Я в тебе не ошибся, – заключил он, снова натянув нахальную улыбку.
– О чем ты? – спохватилась я, когда парень уверенно направился в мою сторону. Думала, он опять попытается меня поймать, но Денис прошел мимо, устремившись к окну.
Вместо ответа он забрался на подоконник, без разрешения открыл окно и свесил ноги на улицу. От прыжка с первого этажа никто, конечно, не пострадает, но в чем проблема воспользоваться дверью? Или Денис просто хочет позлить Буч, которая, я уверена, сторожит коридор? Да и другие ребята из штаба, без сомнений, уже в курсе последних сплетен и наверняка следят за развитием событий.
– Эй! – грозно окрикнула я, и наглец все-таки обернулся.
– Знаешь, как ребятня в моем отряде говорит? На «Эй» зовут коней, – продекламировал вожатый с серьезным видом. Для пущей важности оставалось разве что палец поднять. – А я, вообще-то, Денис.
«А я, вообще-то, знаю», – едва не слетело с языка, но успела его прикусить. Нечего потакать самолюбию этого чудака, которое и без того раздуто настолько, что остальные качества атрофировались.
Наши взгляды, мой прожигающий и его насмешливый, скрестились, будто сабли.
– Вали уже, – проскрипела, напоровшись на очередной бесстыдный взгляд.
– А ты наслаждайся каникулами и не грузись, – подмигнул Денис. – Ты здесь всего на несколько недель. Никого из этих людей, – он махнул рукой, очерчивая широкий полукруг и имея в виду весь лагерь, – после этого лета ты больше никогда не увидишь. Так зачем печься о какой-то репутации, отношениях?..
Его слова всколыхнули во мне волну неоднозначных чувств. С одной стороны, я противилась такому заявлению. А с другой… Уже нарушила правила, когда в первый же день командировки пошла купаться. Подыгрывала Денису, хотя могла сразу закричать и позвать на помощь. Мне бы не пришлось ссориться с ним и оставаться в одном белье. Но нет!
И все-таки я переняла от мамы больше, чем хотела бы.
Денис прав, и, похоже, лето вдалеке от дома развязало мне руки. В моих силах остановиться, думать только о работе и блюсти местный закон. Но я уже стою перед едва знакомым парнем почти раздетая, а он выпрыгивает из моего окна как подросток, чтобы позлить случайных зрителей иллюзией нашей близости.
И самое ужасное – я ни капельки не против.
Наверное, эти мысли были написаны у меня на лице, потому что Денис вдруг расплылся в довольной улыбке. Затем он коротко отсалютовал мне на прощание и выпрыгнул в окно.