– Чего ты сделал? – Тоха давится газировкой, отставляет стакан на журнальный столик и смотрит, как будто только что заметил меня сидящим на диване в своей квартире, хотя мы уже час рубимся в приставку.
Я протяжно вздыхаю и повторяю:
– Что слышал. На ближайшее время я буду занят фиктивными отношениями.
– За билеты и ответы на них?
– Ага.
– Ты что? Пересмотрел сериалов? – Тоха скептически кривится.
Я демонстративно цокаю языком и, закинув ноги прямо в джинсах на оттоманку возле дивана, перевожу взгляд на экран плазмы. Что бы он там понимал! Одно движение пальцев по джойстику – и мой персонаж наносит сокрушительный удар по виртуальному Тохе.
– Фаталити! – громко вскрикиваю, победно вскинув руки вверх. Но чувствую, что Антон, сидящий на противоположном углу дивана, все еще смотрит на меня слишком серьезно.
– Ну что? – Я хмурюсь и поворачиваюсь к другу.
– А попроще план нельзя было придумать? – Круглолицая бородатая морда Тохи не излучает оптимизма. – Купить, например, эти ответы. У нас вон пол-универа приторговывают курсовыми и лабораторными.
– Ты думаешь, я не пытался? Но она уперлась, и все, – недовольно произношу, одергивая свою футболку.
Эта идея с фиктивными отношениями пришла мне на ум спонтанно. Прямо в тот момент, когда мы стояли в актовом зале: я, Смирнов и Олеся.
Мы с Алексом действительно не особо друг друга перевариваем. Не заладилось у нас еще с игры в университетской команде по баскетболу. Приказ о его зачислении еще не вышел, а Смирнов уже прописался в нашей команде.
И уж очень ему захотелось занять мое место капитана. Пытался умничать сначала после матчей, а потом уже и во время. Все старался намекнуть тренеру, что я ничего не понимаю в этом спорте. А я, между прочим, помимо рисования комиксов еще и баскетболом увлекался со школы. Меня разбуди среди ночи – назову без запинки пятьдесят лучших игроков в истории НБА. Мои команды во время игры порой специально игнорировались Смирновым, сбивая всю мою выстроенную тактику. Иногда это приводило к проигрышам. Но однажды мое терпение лопнуло. После одного из матчей я в раздевалке вежливо попросил Алекса больше не пытаться тянуть одеяло на себя. Ведь капитаном был я. На что он так же вежливо, но матом указал, куда бы мне сходить прогуляться. И у меня как планку сорвало. Мы устроили потасовку в раздевалке, а разнимал нас тренер, который как раз и застал тот самый момент, когда именно мой кулак первый проехался по носу блондинчика.
Алекс стал жертвой, а я – зачинщиком драки. А с драками у нашего тренера все серьезно. С того момента я больше не капитан нашей университетской сборной. Да и черт с этим. Нужно же во всем искать плюсы! С тех пор у меня стало гораздо больше времени, чтобы оттачивать свои навыки в американской технике рисования комиксов и готовиться по приезде в Калифорнию затмить всех моих будущих сокурсников. Я же должен доказать отцу, что мое хобби – это не блажь и оно чего-то стоит. И что деньги могут приносить не только сухие цифры и формулы, но и красочные изображения супергероев, выполненные кропотливо и с любовью к деталям.
Только вот Алекс далеко не супергерой. После того как стал капитаном в университетской команде баскетбола, ходит гордый, как павлин. Ведь он добился своего. Но мое мнение непоколебимо. Смирнов – мерзкий и очень заносчивый тип. У Синичкиной вроде бы и глаза огромные, а в упор этого не видит. Чего она в нем нашла-то? А я вот заметил, как Алекс изумленно таращился на Олесю и на меня тогда в актовом зале… И каким щенячьим взглядом смотрела Леся на Алекса. Фу! Было мерзко, но зато я сразу понял, как можно надавить на Синичкину.
– Так если бы ты меня назвал стремным, я б тебя вообще послал в пешее эротическое, – басом гогочет Тоха, развалившись на диване. – Ты хоть покажи эту Олесю. Кто это вообще? Страничка в соцсетях есть?
Хмыкаю. Страничка в соцсетях? Да у меня даже номера ее нет. Так и общаемся анонимами в чате приложения. Хотя… Я откладываю джойстик и тянусь к телефону, лежащему на подлокотнике. Парочка мгновений – и в браузере на экране грузится сайт нашего университета со страницей состава студенческого совета.
– Вот, смотри, – протягиваю Антохе свой телефон. – Олеся Синичкина.
Друг с неподдельным интересом забирает себе мой мобильный и смотрит на экран. Его блондинистые брови сначала сходятся у переносицы, а потом он давится от подступающего смеха.
– Извини, брат. Если я увижу вас вместе, то буду ржать…
– Да чего ржать-то? – Я выхватываю свой телефон из рук Тохи и сам утыкаюсь глазами в экран.
Среди не особо знакомых мне ботаников нахожу Синичкину. И мгновенно сникаю. М-да… Как-то печально, потому что на фото до жути прилизанный хвост, бледное лицо и ужасная водолазка в крупный горох. Но все же имеются цепляющие кристально-голубые глаза. Огромные и широко распахнутые, с темной линией ресниц…
– Нет, – качаю я головой, – нельзя назвать Синичкину прям страшилой. Она просто… ну…
– Стремная! – отчеканивает Тоха.
– Ну тебя! – Психую и откидываю телефон в сторону. – Если одеть ее, причесать там, тушь, губы и всякая прочая бабская ерунда. Нет некрасивых девушек, есть недофинансированные.
– И ты прям одежды ей накупишь? В салон красоты поведешь? А потом будешь по универу с ней под ручку щеголять?
– Тох, – я включаю свою серьезность на максималку и смотрю на друга исподлобья, – с пересдачи у Гольцмана еще никто не выходил живым. Он отчисляет всех, а от его экзамена зависит мое будущее. Я отдам этот дурацкий диплом отцу, и он наконец выполнит то, что обещал. Так что, если мне надо будет ради этого пройтись пару раз с неизвестной ботаничкой за ручку, я это сделаю.
– А тебя не смущает, что эта Олеся – первокурсница и даже не с твоей специальности, но у нее есть ответы на Гольцмана?
Задумываюсь, потирая подбородок пальцами:
– Согласен, это странно, но они у нее действительно есть. Так что пусть она их хоть с Луны достала.
А она их реально откуда-то достала. Когда Олеся скинула мне свое «да», я для подстраховки все же попросил подтвердить наличие у нее того, что мне нужно. И вечером получил фото парочки билетов с ответами. Так что все честно. Я примеряю роль ее парня, она должна спасти меня от «неуда». А откуда билеты, я могу выяснить у Синичкиной и по ходу дела.
– И когда ты заступаешь на пост парня ботанички? – продолжает ерничать Тоха.
– Завтра, – тяну тоскливо. – У них там какая-то вечеринка после КВН. И я поеду с ней.
– Я бы хотел на это посмотреть. – Друг уже вовсю ржет, а я бешусь.
Хватаю диванную подушку и с размаху запускаю ее в бородатое лицо Антона. Получив по морде, ржущий Тоха собирается совершить ответный бросок в мою сторону, но трель дверного звонка прерывает его планы.
– О, пицца подоспела. – Он, пританцовывая и косо поглядывая на меня, выплывает из гостиной в коридор.
А я растекаюсь по дивану, широко раскинув руки по его спинке. Несколько секунд без каких-либо мыслей рассматриваю споты на потолке, а потом возвращаю взгляд на свой телефон, лежащий возле меня незаблокированным экраном вверх. На нем по-прежнему светится фото Синичкиной. Тянусь к мобильному и зачем-то озираюсь, прежде чем сделать это. И пока Антон о чем-то там болтает с курьером, я увеличиваю пальцами изображение на экране. Задумчиво кусаю губы, когда рассматриваю в упор фото Олеси.
Нет. Она не уродина, но ей чего-то не хватает. И не могу понять чего, когда изучающе скольжу взглядом по девичьим чертам лица. Может, дело в густых бесформенных бровях? Или в бледных обветренных губах, которые почти сливаются с таким же бледным цветом кожи? Даже немного торчащие уши не делают Синичкину каким-то уродцем. Олеся просто… никакая, что ли? Единственное, что хоть как-то выделяется в ее незаметной внешности, – глаза. Большие глаза. И даже с экрана смартфона она смотрит пронзительно, и я понимаю, что не могу отвести от них взгляд… Возвращение Тохи в гостиную ощущаю, лишь получив пинок по ногам.