Итоговая бухгалтерская отчетность чиста, не подкопаешься. Но вот промежуточные данные, из которых строятся расчеты, находятся в таком хаосе, что у меня волосы шевелятся, когда я лазаю по компьютеру. Куча папок, внутри по двадцать версий файлов, причем некоторые названы так, что шпион не разберется: «важажа», «ыовоа», «какой-то важный документ 14».
Моя бывшая начальница убила бы за такое отношение к бумагам. Она ежедневно проверяла все наши папки и устраивала выволочку, если находила что-то не то. Меня это, конечно, бесило, но благодаря её педантичности я и сама стала относиться к документам строго.
А тут… матушки…
– Катюш, тебе кто-нибудь передавал план работ? Мне на почту только четверо отправили, – я заглядываю в приемную к секретарю, и Катенька качает головой.
– Отдавали Наташа и Люба. Поторопить остальных?
– Да, спасибо.
Мне, конечно, не хочется быть строгим руководителем и первый день начинать с претензий, но что сложного в том, чтобы представить отчет о своих же обязанностях?
Я же никого не знаю и хотя бы примерно должна понимать область деятельности.
Но Катенька возвращается понурая и говорит:
– Я не жалуюсь, если что, но девочки сказали, что им некогда.
Я даже представила, каким конкретно тоном – желчным, язвительным – они это сказали. Мол, если новая начальница хочет, пусть сама и узнает.
Ладно, мы не гордые.
Я захожу в бухгалтерию и обращаю свой взор на Валентину Дмитриевну, которая прихлебывает кофеек, пялясь в экран телефона.
Да уж, сразу видно: по горло в задачах. Не продохнуть.
– Кхм-кхм. Не хотела бы отвлекать вас, – оглядываю кабинет, – но мне очень нужны отчеты. Потратьте, пожалуйста, пять минут времени на их заполнение…
– Вообще-то у нас есть другая работа, – скрещивает руки на необъятной груди Валентина Дмитриевна, радостно вступив в бой. – Если мы будем выдумывать отчеты, когда заниматься основной деятельностью?
– Как мы опишем всё, что выполняем? Я целый день что-то делаю! Что я напишу? Сорок минут проверяла акты за другие службы, потому что они все раззявы?! – истерично поддакивает ей рыжеволосая женщина из угла кабинета.
Видимо, у них тандем.
Я вздыхаю:
– Хорошо, не надо ничего писать. Давайте поговорим прямо сейчас. Валентина Дмитриевна, начнем с вас?
– Я – заместитель главного бухгалтера, у меня море заданий. Непочатый край! Вон, кофе допить не успеваю. – Она обводит руками заваленный бумажками стол. – Вообще-то я выполняю все распоряжения руководства. Это для начала.
– Хорошо, допустим, сегодня я не давала вам никаких распоряжений. Чем вы занимались?
Женщина начинает багроветь: от подбородка до самых очков. В кабинете становится очень-очень тихо. По-моему, сейчас рванет.
Я невольно сглатываю и думаю, как бы отшутиться, но потом вспоминаю о новой должности и о том, что надо быть сильной женщиной, а не тряпкой.
Соберись, Маша.
– Вы намекаете, что я бездельничаю?!
– Нет, я хочу узнать, чем конкретно вы занимались.
– Это вопиюще… Марина никогда не задавала мне таких оскорбительных вопросов… ладно, если вы так хотите знать…
Ну а дальше она пытается родить задачи, которых в глаза не видела – чтобы я не догадалась, что заместитель главного бухгалтера целыми днями смотрит видео про котиков или гоняет чаи.
Стоит ли говорить, что беседа занимает целый час, потому что Валентина Дмитриевна со своей подружкой саботируют процесс, тяжело вздыхают, сопят и тянутся к тонометрам, ибо у них подскочило давление от "постыдных допросов"?
Но, в целом, картина не плачевная. Я начинаю понимать, за кем и что закреплено. Знакомлюсь с людьми. Киваю, улыбаюсь. С этим можно жить. С бездельницами разберемся позже.
Интересно, почему их не погнала бывшая начальница?
…Я задерживаюсь на работе допоздна. Катенька уже убежала и даже вырубила в приемной свет, а я сижу, уставившись в монитор, и пытаюсь собрать мысли в кучку. Тяжело. Непривычно. Всё новое, незнакомое, сложное. А спросить некого – иначе посчитают недалекой.
Дверь приоткрывается, и внутрь заглядывает Давыдов. Видимо, он уже уходил, потому что в руках у него ключи, на голове – солнцезащитные очки, которые плохо гармонируют с костюмом от какого-то известного бренда. Не знаю, какого именно. Но его известность чувствуется за версту.
Машинально смотрю в окно. Алое закатное солнце слепит глаза.
Согласна, очки не будут лишними.
– В службе безопасности сказали, что ты осталась жить в офисе, – хмыкает Влад. – Уютненько у тебя тут, почти по-домашнему. Чем занята?
– Пытаюсь разобраться в бумагах.
Он стоит на пороге, поигрывая связкой ключей, как будто элитный завхоз.
– Хватит работать. До завтра ответственная миссия подождет. Подвезти тебя?
– Нет, спасибо, езжай. Я закажу такси.
Стараюсь не поднимать на него взгляд, но чувствую пристальное внимание. Жгучее. Сканирующее насквозь. На такое способен только Владислав Давыдов.
– Знаешь, мне тебя не хватало.
Он говорит это с такой легкостью, словно рассказывает, что съел на завтрак. «Мюсли, стакан свежевыжатого сока, ах да, я по тебе скучал». Мне всё-таки приходится поднять голову, чтобы выпученными глазами посмотреть на этого возмутительного мужчину.
Что он вообще несет?!
– В смысле?..
– Сложно объяснить. Но когда ты рядом, у меня лучше генерируются идеи. Поехали домой, Маш.
Половина меня пытается сопротивляться, да только бесполезно. Пальцы уже кликают мышкой на кнопку «Завершение работы», и монитор гаснет.
Поехали домой…
Как когда-то давно, когда дом был общим, пусть небольшим, но нашим.
Мы спускаемся в подземный паркинг, полупустой, не считая нескольких дорогих, представительских тачек. Думаю, каждое такое авто стоит больше, чем моя квартира и обе почки (тоже мои).
– А вдруг нас увидит кто-то вдвоем? – спрашиваю с опаской. – Пойдут нехорошие сплетни.
– Ты же сама знаешь, что мне плевать, – меланхолично отвечает Давыдов, распахивая передо мной дверь, и добавляет мурлыкающе: – Маш, рванем в ресторан? Отпразднуем первый рабочий день.
– Я не хочу с тобой в ресторан, – пресекаю сомнительные попытки на корню.
– Тогда поехали ко мне, – не отчаивается мой босс, а по совместительству бывший муж.
Которого, по всей видимости, плохо лупили в детстве.
Во мне закипает праведное негодование. Наверное, со стороны я похожа на Валентину Дмитриевну, потому что точно так же скрещиваю руки на груди (к сожалению, объятной) и точно так же пунцовею.
– Ты спятил?!
Кого-то сейчас будут бить. Усиленно. Всеми подручными средствами.
Но Давыдов громко фыркает, и я понимаю, что его слова – лишь очередная попытка раздраконить меня. Вывести на эмоции. Довести до ручки и посмотреть на то, как я разрываюсь атомной бомбой.
– Сергеенко, ты ведешься точно так же, как раньше!
– А ты бесишь даже сильнее, чем раньше, – ворчу, отвернувшись к окну.
Можно, конечно, изобразить возмущение, выбежать из машины и вызвать-таки такси, но, во-первых, двери предусмотрительно заблокированы, а во-вторых, какой в этом смысл? Ну, проявлю свой дурной характер. Останусь на улице. Докажу Давыдову: тот не зря развелся с истеричной бабой.
Нет уж, пусть везет, раз обещал.
– Нам нужно установить границы, – добавляю усталым тоном тридцатилетней зануды. – Влад, я так не смогу. Может быть, для тебя ничего не изменилось, но мне неприятны твои шуточки. Мы взрослые люди, у нас обоих есть личная жизнь. Хотя бы из уважения к нашим партнерам – не приставай ко мне.
Нагло вру, ибо наши партнеры – это бесконечные девушки Давыдова и полное отсутствие мужчин у меня.
Сходить на свидание, что ли?
Правильно Олька говорит: развеяться, найти какого-нибудь симпатичного парня и уйти в любовный загул. Не колупать давно затянувшуюся рану под названием «Влад Давыдов», а увлечься кем-нибудь свеженьким.
– Понял. – Влад даже не смотрит в мою сторону, он полностью увлечен вечерним шоссе. – Извини, не думал, что тебе неприятно.
– Угу.
– Так значит, у тебя есть бойфренд? – задает очередной провокационный вопрос. – Или как это называется у взрослых девушек? Жених? Любовник?
– Да, да, да, – важно соглашаюсь. – У меня есть бойфренд, жених и любовник. Всё это разные люди, конечно же.
– Моё уважение, – он хмыкает, сильно крутанув руль, и мы змейкой лавируем среди машин.
– А у тебя? Пассия, невеста, любовница?
– Нет, нет, нет.
– Прям совсем-таки нет?
Меня подмывает напомнить про интернет-новости, где мелькала его довольная физиономия рядом с другой не менее довольной физиономией женского пола.
Впрочем, что мешало им расстаться?
Или Влад Давыдов – тот мужчина, который всегда якобы свободен. Будь у него три девушки одновременно, четвертой он скажет: «Эх, я совсем один, кто бы обогрел меня и накормил борщом».
Что я вообще знаю про бывшего мужа? В кого он превратился после нашего развода?
– Прям совсем, – не особо печалится Влад, вжимая в пол педаль газа, и мы рвемся вперед, обогнав какое-то заниженное авто, дымящее из выхлопной трубы как паровоз. – Знаешь ли, мой график работы не позволяет ходить на свидания.
– Ищи девушек прямо в офисе.
– Нет уж, заводить отношения на работе – это потерять всех грамотных специалистов, когда мы расстанемся, а они с горя уволятся. Я вообще не понимаю, как мы с тобой умудрились сойтись? – оборачивается и вдумчиво изучает мой профиль. – Я же всегда был помешан на работе. Не помню ни одного дня, когда бы вовремя вернулся домой. Как ты меня терпела?
– Я тебя не терпела, – пожимаю плечами. – Я тебя ждала.
От этих слов становится очень больно.
Потому что впервые они произнесены вслух.
…Мы познакомились на чьем-то дне рождении, куда с трудом затащили Давыдова. Мне с первого взгляда жутко понравился сосредоточенный красавчик. Он отличался от парней-однокурсников. У него была цель, он пробовал себя в бизнесе. Не кичился телефонами или тачками, как сверстники.
Он сделал первый шаг: нашел меня в социальной сети. Я сделала все последующие: намекнула на свидание (просто погуляем, ничего такого), уговорила съехаться (так будет удобнее, не придется кататься друг к другу), предложила пожениться (у нас всё равно общий бюджет, что нас останавливает?)
Сейчас я понимала, что поступала эгоистично и глупо. Эти отношения были нужны мне самой. Я втянула в них человека, незаинтересованного, который просто соглашался, чтобы от него отвязались. Давыдов инициативу особо не проявлял. Конечно же, его никто не заставлял. Я ему нравилась, возможно, он даже любил меня. По-своему. Но работу он любил сильнее.
Последний шаг тоже сделала я.
– Давай разведемся? – спросила тем ранним утром, когда проснулась в пустой кровати и обнаружила Давыдова за ноутбуком.
Он по обыкновению работал. А я внезапно поняла, что больше так не могу. Мне надоело ждать. Надоело придумывать оправдания. Надоело ужинать в одиночестве и в компании друзей всегда находиться одной. Меня спрашивали:
– А где Владик?
А я отвечала с непроницаемым лицом:
– Ой, у него важное дело. Он очень расстроился, что не смог прийти.
На самом деле, Давыдов не был расстроен – он даже не знал про очередную встречу. В какой-то момент я перестала его спрашивать, потому что ответ был неизменным: «Извини, заяц, но мне некогда».
– Разведемся? – Влад уставился на меня красными от вечного недосыпа глазами, что-то обдумывал всего секунду и заключил: – Давай.
Вот так просто. Наш брак закончился так же легко, как и начался. Мы подали заявление и разошлись без каких-либо претензий. Ни скандалов, ни попыток вновь сойтись, ни дележа имущества. Разве что кошку я забрала. Из вредности и дурного характера.
– Я раньше не задумывался, что ты всегда тянула наши отношения, – произносит он сейчас. – Только после развода понял, сколько всего ты сделала для нас. Наверное, я был полным козлом.
– Не-а, ты был увлечен работой. Всё нормально. Не переживай.
Мы уже подъезжаем к моему дому, и эта мысль успокаивает. Мне не нравится возвращаться в прошлое. Тонуть в нем, захлебываясь. Вспоминать свои позорные слезы и часы ожидания, когда я ещё верила: всё наладится, он скоро приедет, а летом мы обязательно съездим в отпуск.
Прошло так много лет, а у меня до сих пор незалеченная травма. Если мой новый парень опаздывает на свидание или задерживается на работе, я начинаю сходить с ума. Я кручу в голове ненормальную мысль: «Я ему не нужна… всё повторится… ему плевать на меня…»
Поэтому хорошо, что мы замираем возле моего подъезда, и нет необходимости продолжать разговор. Осталось только выйти и…
– Знаешь, я не хотел разводиться и до сих пор жалею об этом, – глухо произносит Влад, когда я собираюсь вылезти наружу. – Но всегда понимал, что для тебя так будет лучше. Тебе нужен нормальный муж, а не теоретический. Который вроде бы есть, а вроде бы постоянно где-то шляется.
ЧТО?!
Не хотел разводиться?!
То есть я не спала ночами, прокручивая в голове его спокойное «давай», а он до сих пор жалеет о чем-то?! Через семь лет?!
Да он смеется…
Я не смотрю на Давыдова, потому что понимаю: не смогу удержать себя в руках. Мне требуется собрать в кулак всю силу воли, чтобы ответить сухим, лишенным эмоций голосом:
– Да, так было лучше для нас обоих. Увидимся завтра, – и вылезти из автомобиля, не хлопнув дверью, а осторожно закрыв её.
Я даже умудряюсь дойти до подъезда без единой запинки. Собранная, прямая, сосредоточенная. Девушка, которую не могут ранить слова бывшего мужа.
Но, едва я ступаю на первую ступеньку лестницы, начинаю реветь. И рыдаю бесконечно, не сдерживаясь, до самого четвертого этажа.