– Белов, что с тобой происходит? Совсем с ума сошел?
После того, как полоумный напал на меня, мне так и не удалось вырваться из его рук. Я не очень-то и сопротивлялся. Просто не мог понять, с чего это вдруг Виктор начал творить черт знает что. Тем более, его состояние напугало меня тем, как сильно оно было похоже на то, что предшествовало злосчастной аварии несколько недель назад.
– Виктор, остановись уже! – оторвал его от себя и встал с кровати, чтобы найти свои боксерки. – Что ты опять навыдумывал? – раздраженно заметил, не посмотрев на идиота, оставшегося на кровати. А зря.
Потому что Белов налетел на меня со спины и в мгновение ока прижал своим телом к стене.
– Скажи, что мы переедем на эту квартиру, как только вернемся из Стокгольма! – его болезненный рык ворвался в мое ухо и заставил спину покрыться отвратительными мурашками.
Дернулся, но боксер зажал меня так крепко, чтобы я даже пошевелиться не смог.
– Я же сказал тебе, – прорычал ему в ответ, – этого не будет! Мы же договорились!
– Нет! Нет, Кристоф, не договорились! Ты поставил мне это условие, чтобы я доказал тебе, что ты для меня не игрушка. Я разве не доказал?! Кристоф. Ответь мне!
– Да что на тебя нашло, идиот? – попробовал высвободиться еще раз, но все тщетно.
Белов здоровее меня, так и не перестал боксировать, эти недели постоянно молотил по груше, все пытаясь впечатлить меня своими бицепсами. Как будто того, что есть мало. Он вообще с тех пор, как мы стали жить вместе, как будто ополоумел. Не отлипает от меня ни на мгновение. А чем ближе к отъезду в Стокгольм – тем хуже. Я не буду отрицать, мне нравится его присутствие. Та неделя разлуки, когда я сам перестал спать без него, когда каждый час убивал себя бесконечными терзаниями и мыслями о том, что все кончилось, запомнилась мне очень хорошо и повторять ее у меня нет никакого желания.
– Кристоф, обещай мне, – грозно потребовал мой сожитель.
– Я же сказал, нет!
А я уже рычал в ответ, потому что амбал этой своей импульсивностью вызвал у меня несколько иную реакцию, чем сопротивление. Он все еще полностью обнажен, я тоже не успел надеть боксерки, хоть и секунду назад держал их в руке. Но теперь они снова на полу, а сумасшедший хозяин «Блэкбургера» напирает на меня со спины тем самым телом, которое столь усердно тренировал, чтобы безусловно впечатлить своего беглеца, как он почему-то любит меня называть.
– В таком случае, я не поеду в Швецию, – кретин уперся тупоголовым лбом в мой затылок и обжог своим горячим дыханием мою спину.
– Для тебя это так принципиально? Что изменится, Виктор? Почему ты себя так ведешь?!
– Кристоф. Все изменится, – ответил он тихо и мне не понравились те тяжелые ноты, что снова прозвучали в его голосе. – Ты перестанешь бояться меня. Этим ты позволишь мне любить себя. Подпустишь окончательно. Признаешь меня таким, какой я есть. Янссон, я тебе уже тысячу раз повторял, что не виноват в выдумках твоего отца. У меня была трудная жизнь, я пытался чего-то достичь, хотел стать кем-то, чтобы… Чтобы тот человек, которого полюблю, смог гордиться мной, чтобы мог разделить все, чего я добился вместе со мной. Ты же… Постоянно упрекаешь меня за то, кем я стал! Хотя я ни разу за все время, что ты рядом со мной, ни разу, ни взглядом, ни делом, не дал тебе повода сомневаться…
– Да? Серьезно, Белов?! А Тихонов в Оренбурге?
– Какой Тихонов? – казалось, Виктор очень натурально удивился.
– Тихонов Илья. Парень, блондин. Заместитель директора твоего же ресторана!
Я прямо кожей почувствовал его наглую ухмылку!
– Кристоф… Так ты что, ревнуешь меня?
Безумный миллионер ослабил хватку, и теперь я смог развернуться.
– Заткнись, Белов! Нашел, над чем ржать, – я почувствовал, как начал закипать.
– Ты ревнуешь меня, Кристоф? – его глаза сияли таким неподдельным счастьем настолько сильно, что я разозлился еще больше.
– Отвали! Я пошел спать!
– Никуда ты не пошел! – идиот молниеносно наклонился, и пока не очнулся от своей заторможенности в связи с глубокой задумчивостью на тему ревности, перекинул беглеца через плечо и в буквальном смысле утащил меня на кровать.
– Дебил, что творишь!!!
– Любить тебя собираюсь, – расхохотался моментально засиявший Белов, после того, как повалил не сопротивлявшегося меня на кровать и уселся сверху. – Я хотел добиться одного, а ты меня осчастливил совсем другим. Бог мой, Кристоф, я даже не надеялся на это!
– Ты идиот, – привычно проворчал я, хотя реально был рад резкой перемене в его настроении.
Таким он мне однозначно больше нравится.
– Я вообще-то злюсь. Ты бы хоть оправдался для приличия.
– Даже не подумаю! – Виктор уже улыбался во все свои зубы. – Наконец-то и ты хоть немного поволнуешься.
Хозяин «Блэкбургера» склонился к моему уху и горячо прошептал:
– Скажи, что тебя особенно сильно заставляет злиться? То, как я смотрел на него? Или…
Хотел врезать ему, но кретин использовал запрещенный прием, разрешив своей огромной руке пуститься во все тяжкие в районе моей уже начавшей повторно просыпаться эрекции. Но даже не это остановило меня, а скорее то, как мгновенно отреагировало тело моего громилы на мое собственное неприкрытое возбуждение.
– Белов, ты больной… – простонал я, подчиняясь его настойчивым ласкам.
– Я не больной, Кристоф, – все так же горячо, прошептал он в ответ, – я просто безумно влюблен. В тебя, мой маленький беглец. Я хочу… хочу, чтобы ты больше ревновал меня. Хочу, чтобы ревновал ко всему, даже… к самому себе…