Ты помнишь, капитан, Барьерный риф?
Немолчный чаек зов и снежные кипени,
В сапфировую глубь ведущие ступени
И тени хищных рыб, как стаи гончих псов,
Спешащие в лесах за поступью оленьей.
А помнишь шторм у мыса Горн? Когда
Вздымалась к небу чёрная вода,
И рваный парус бился, словно птица,
И даже боцман начинал молиться,
Когда в разрывах туч, как Божия десница,
Являлась нам вечерняя звезда.
А на Борнео стаи обезьян?
А контрабанду розовых кораллов?
И ту гречанку в крепости Чембало?
Её хотя бы помнишь, капитан?
Опять молчишь… Не отвечаешь ты…
Ужель и впрямь объятья дымной грёзы
Тебе родней, мой друг, чем радуги, и грозы,
И пышных облаков багряные хвосты?
Бежим со мной туда, где вертится штурвал,
Где слышен скрип снастей, встречающих муссоны,
Где только лишь затем нужны притоны,
Чтоб, встретив их покой, дурманящий и сонный,
Свободный человек о море заскучал!