Все мы – монстры. Кто-то больше, кто-то – меньше. Я вот процентов на двадцать пять – точно… И каждый из нас боится признаться в этом. Себе, окружающим. Я тоже боюсь и бегу. Получается, бегу от себя.
Я вылетела из старой школы за драку. Это была не первая моя потасовка, все когда-либо сталкивались с подобным. Но после той, казалось бы, обычной стычки меня ждали ужасные последствия, каких я и представить себе не могла.
Это случилось на уроке физкультуры. Мы играли в волейбол с одноклассниками, ничто не предвещало беды. Я особо и не поняла, как началась ссора с девчонкой из класса, – кажется, мы не поделили мяч. Вообще-то я никогда не начинала драк сама, но в этот раз меня накрыло. Вся школа знала, что я компанейская, шумная, точно могу дать сдачи, и лишний раз никто не вступал со мной в конфликт, но Карина какого-то черта решила показать зубы. Меня это не на шутку разозлило. Точно не помню, как мы сцепились и очутились на полу спортивного зала. Нас быстро разнял учитель, и никто не пострадал. Казалось бы, следовало на этом закончить, но меня распалил тот факт, что победителя не было…
После урока мы с девочками из класса столпились в раздевалке, чтобы сменить спортивные костюмы на джинсы и кофты, – формы в нашей школе не было. И до моего слуха донеслись смешки в компашке Карины. Одноклассницы веселились, что та выстояла против меня. Ну какие же дуры! Могли дать мне шанс свалить и не слышать этих разговоров. Но я услышала, и гордость не позволила просто уйти.
И дело было даже не во мне! Хотя кого я обманываю… во мне, конечно. Но зачастую такое поведение нам навязывает общество и негласные школьные правила. Я хотела быть на верхушке пищевой цепи, а иначе можно было оказаться в пасти хищников. В этот раз победили плебейские принципы и страх от одной мысли, что поползут слухи о моей слабости. Я не могла этого допустить!
Я подлетела к Карине и ударила кулаком ей в лицо. Один раз. Но метко. Когда еще папа был жив, он сам сшил мне грушу для битья из кожзаменителя, наполнил ее зерном и временами тренировал меня. Удар поставить мне смог, так что… Крови Карины я не видела, да и не стала смотреть и добивать одноклассницу, потому что она сразу упала и зарыдала. Я ушла на следующий урок, оставив переполох за своей спиной. А после меня вызвали к директору. Оказалось, что Карина – сердечница, в детстве ей сделали операцию, и физически напрягаться ей нельзя. Кажется, я слышала об этом и даже видела однажды толстый, неровный шрам на груди Карины. Но в момент, когда меня захлестнула злость и я ударила, естественно, я даже не вспомнила об этом. Ума не приложу, почему она посещала уроки физкультуры, ведь у нее наверняка имелось освобождение от них. Возможно, у Карины было свободное посещение, но вместо того, чтобы бездельничать, она играла с нами за компанию…
В итоге Карину увезли на скорой, она пролежала в больнице месяц под наблюдением врачей. Меня искали ее многочисленные братья, пришлось бежать, поджав хвост. Я перестала появляться в школе. Было страшно столкнуться с возмездием, и одновременно я стыдилась того, что натворила.
Мама всегда прислушивалась к моим желаниям, потому что считала достаточно взрослой и самостоятельной, но в этот раз решение о переводе приняла за меня. Если честно, я очень этому обрадовалась.
И вот теперь я стояла на пороге новой школы. Постаралась, чтобы от меня прежней не осталось и следа: похудела за лето и немного подкачала ягодицы, стала выпрямлять непослушные кудряшки, прикупила девчачьи шмотки – зеленую юбку в складочку, белую рубашку и серый пиджак. Мне в любом случае пришлось бы купить форму, но эта даже пришлась по вкусу. Хотелось начать все сначала, поэтому я выбрала гимназию имени Стефана Байера – помпезное заведение для детей богатых родителей или таких же удачливых, как я, попавших сюда просто чудом.
Но ведь дело вовсе не в школах. Дело в людях. Все мы немного монстры. А может, и больше, чем немного…