Молли Мун останавливает время - читать онлайн

Глава вторая

Молли Мун весело подкинула в воздух огромный пакет медовых пшеничных хлопьев. Тот перекувырнулся в воздухе над узким проходом между рядами полок в супермаркете, и толстая картонная пчела на нём совершила свой первый и последний в жизни настоящий полёт. Потом пакет с хрустом приземлился в тележку для покупок.

– В яблочко! Двадцать очков в мою пользу, – удовлетворённо воскликнула Молли. Из-за стеллажа с кукурузными хлопьями на неё посыпался дождь разноцветных коробочек с жевательной резинкой «Отпад».

– Ну как Руби умудряется съедать столько жвачки? – спросил из соседнего прохода хрипловатый мальчишеский голос. – Ей всего-то пять лет.

– Она ею картинки приклеивает, – ответила Молли, толкая металлическую тележку к рыбным консервам. – А мне хотелось бы узнать: как Роджер поедает столько сардин? Холодными, прямо из банки. Ужасная гадость. И картинки сардинами приклеивать нельзя.

– Десять очков за эти жвачки, зеленоглазая, и удвой счёт, потому что я кидал их с другой стороны стеллажа. – Позади высоченного штабеля из банок с фасолью показался мальчишка. Его кудрявую шевелюру над тёмно-коричневым лицом венчала белая шапка с опущенными ушами. Он положил в тележку большую бутыль концентрированного апельсинового сока.

– Спасибо, Рокки, – отозвалась Молли. Она обожала концентрированный апельсиновый сок. Любила пить его, не разбавляя.

Покопавшись в спутанных волосах, Молли достала из-за уха ручку и записала итоги в потрёпанный блокнот.

«Молли 45 100 140 175 210

Рокки 40 90 133 183 228»

– Ладно, умник. На этой неделе ты выиграл. Но до Пасхи я тебя одолею.

Потом Молли заглянула в список покупок. В нём говорилось:

Счастливым Приютом назывался сиротский дом, где жили Молли и Рокки. Когда Молли была совсем маленькой, её подкинули к дверям приюта в коробке из-под зефира в шоколаде кондитерской фабрики «Мун». Так она и получила свою фамилию. До недавних пор детский дом назывался Хардвикским приютом, а в доме с таким резким названием, как легко догадаться, и жизнь нелегка. Но незадолго до Рождества девочке-подкидышу выпала несказанная удача. В библиотеке близлежащего городка Брайерсвилля она нашла старую книгу в потрёпанном кожаном переплёте. Написал её доктор Логан, и называлась она «Гипнотизм». Эта книга переменила всю жизнь Молли. Выучив описанные в ней секреты, девочка обнаружила, что обладает мощными гипнотическими способностями. Тогда Молли ушла из Хардвика, прихватив с собой приютского мопсика Петулу, и отправилась в Нью-Йорк. Там она с помощью гипноза получила главную роль в бродвейском мюзикле под названием «Звёзды на Марсе». Молли одурачила и подчинила своей воле сотни людей, заработала кучу денег. Но её секрет раскрыл мошенник, называвший себя профессором Нокманом. Он похитил Петулу и вынудил Молли ограбить для него банк.

Жизнь Молли превратилась в кошмар, но тут, на счастье, появился её друг Рокки. Он помог подруге справиться с Нокманом. Молли покинула Нью-Йорк, увозя с собой заработанные деньги и большой бриллиант, который попал к ней в день ограбления банка. Дела в Хардвикском приюте наконец-то пошли на лад. Молли отправила подальше жуткую старую ведьму – приютскую директрису, переименовала дом в Счастливый. Помогать по хозяйству вызвалась добрая, хоть и простодушная вдовушка по имени миссис Тринкелбери, которая и раньше нередко работала в приюте. Теперь она поселилась здесь насовсем. Молли рассказала ей, что деньги, привезённые из Америки, передал богатый благотворитель, желающий помочь детскому дому. Кроме того, Молли загипнотизировала грабителя банков Саймона Нокмана и привезла его с собой – в помощь трудолюбивой миссис Тринкелбери. Нокман стал для неё чем-то вроде подопытного кролика. Молли под гипнозом внушила ему, что он должен делать только хорошие дела, и надеялась, что рядом с такой доброй женщиной, как миссис Тринкелбери, он и сам исправится, станет по-настоящему добрым человеком. До сих пор эксперимент проходил успешно.

Молли ещё раз заглянула в список. Почти всё куплено.

Вся здоровая пища, овощи и фрукты, которые заказывала миссис Тринкелбери, была уложена на самом дне тележки под бутылками с молоком и газировкой. Поверх других покупок лежали подарки, которые Молли купила для шестерых детей, на время уехавших из приюта.

Гордон Бойлз и Синтия Редмон проходили курс адаптации к самостоятельной жизни, и Гордон, чтобы выглядеть злее, побрил голову. Молли купила ему пену для бритья и лезвия, а для Синтии – шоколадку.

Гизела Хеккерсли и Крейг Редмон, брат-близнец Синтии, занимались на курсах бальных танцев, поэтому Молли послала им блеск для губ и отбеливатель для зубов.

Джинкс и Руби, двое пятилетних малышей, жили на свиноферме у добрейшей сестры миссис Тринкелбери. Молли приготовила для них посылку с попкорном и жевательной резинкой.

Молли почесала голову, беспокоясь, не подцепила ли она опять вшей.

– Осталось только купить подарки для тех, кто ждёт нас в приюте. Роджеру нужны грехи… то есть орехи.

– Бедняга Роджер. Мозги у него стали как орехи, – заметил Рокки, бросив в тележку пакетик с кешью. Роджер и впрямь немного подвинулся рассудком. С самого Рождества мозги у него всё больше и больше съезжали набекрень, и сейчас он целыми днями сидел на большом дубе во дворе приюта.

– М-да, – согласилась Молли. – Кетчуп для меня и корм для попугайчиков мистеру Нокману… купили. Шербет для Джеммы и крекер с сыром для Джерри… вот они. Осталось только взять конфет и журналы для миссис Тринкелбери.

Молли покатила тяжело нагруженную тележку к выходу из магазина и по дороге подхватила с полок пачку ирисок, пакет леденцов и большую коробку зефира в шоколаде.

Со стеллажа с журналами Рокки извлёк «Клуб знаменитостей» и «Добро пожаловать в мой мир: в гостях у звёзд».

«Похищена малышка Наттель» – возвещала большими чёрными буквами «Брайерсвилльская вечерняя хроника», но Рокки не взглянул на газеты. Вместе с Молли он выложил покупки на чёрную ленту конвейера перед кассой. Красивая девушка с пышными волосами и изящными руками принялась быстро выстукивать цены на кассовом аппарате. Молли взглянула на её розовощёкое деревенское лицо и нейлоновый фартук. Эта девушка так сильно отличалась от красавцев на глянцевых обложках журналов, разложенных перед ней, словно принадлежала к другому биологическому виду.

«“Оскар”! Специальный выпуск!» – трубили заголовки в «Клубе знаменитостей», а под ними красовалось снятое крупным планом лицо золотоволосой блондинки с улыбкой такой широкой, что Молли подумала: уж не вживили ли ей дополнительные зубы? Губы у неё были похожи на блестящих розовых червяков, а глаза – как у леопарда. Молли хорошо знала это лицо. Да и все знали.

«Сьюли Шампань, номинантка на “Оскар”, демонстрирует свою коллекцию туфель».

Миссис Тринкелбери будет рада. Близилось её любимое время года – пора присуждения наград Американской киноакадемии, когда Голливуд вручает самым талантливым деятелям кино свою главную премию – «Оскар». Обычно в эти дни добрая старушка ни о чём другом не говорила.

«Добро пожаловать в мой мир» поместил фотографию мужчины, больше похожего на божество, чем на человека. Кожа у него была черна, как уголь, и он был завёрнут в саронг наподобие Тарзана. Он стоял над морем, на вершине утёса, и длинные чёрные кудри красиво развевались на ветру.

– Если одеть меня в такую тогу, я буду выглядеть точь-в-точь как он, – ухмыльнулся Рокки. – Надо только волосы отрастить подлиннее.

– И мускулов добавить, – бросила Молли.

«Геркулес Стоун приглашает нас на свою виллу в Малибу», – возвещали слова возле блестящего живота звезды.

На миг Молли ощутила укол сожаления. Если бы она продолжала свою звёздную карьеру в Нью-Йорке, то сейчас грелась бы у моря на калифорнийском солнышке и блистала на обложке «Добро пожаловать в мой мир». Гипнотический талант помог бы ей подняться на самую вершину, но она отказалась от славы и богатства ради того, чтобы вернуться домой, к друзьям и семье. Теперь она если чем-то и выделяется из толпы, так только своей обыденностью, в точности как девушка за кассой. Молли протянула ей две хрустящие банкноты. Быстро подсчитала в уме, сколько денег осталось в банке на счету Счастливого Приюта, и прикусила губу. Деньги, привезённые из Нью-Йорка, таяли на глазах. Приходилось оплачивать так много счетов – за жильё, за отделку дома, за покупки, за одежду, за продукты.

Потом Молли вспомнила о спасительном средстве, висевшем на шее под футболкой, и перестала тревожиться. Рука невольно потянулась к маленькому твёрдому бугорку величиной с миндальный орех. Огромный бриллиант. Стоит, наверно, кучу денег.

Молли взяла сдачу, радостно вздохнула и, выходя из магазина, бросила мелочь в картонную коробку перед сумасшедшей нищенкой, которая всегда сидела на ступеньках у выхода, кутаясь в спальный мешок, и разговаривала сама с собой.

– Спасибо, дитя моё, – ощерилась нищенка беззубой улыбкой.

Молли не любила, когда кто-нибудь называл её «своим дитятей», потому что она была круглой сиротой – никому не дитя. Но ей не хотелось говорить этого печальной старухе, жившей на крыльце супермаркета.

– Не за что, – ответила она. – С Новым годом вас… то есть с новым мартом.