УЛИЦА МИРА, ДОМ ДОКТОРА ЭКРАМИ
Поначалу женщины расположились на террасе, которая была обустроена на плоской крыше. И всё здесь, несмотря на открытое пространство, дышало комфортом и уютом. Но спустя некоторое время хозяйка предложила спуститься в патио.
– Подальше от любопытных глаз!– объяснила она. Осведомлённая о местных нравах подруга не стала вдаваться в подробности.
Немецкий турист оказался прав по части внутреннего устройства дома. Единственное, что он упустил: внутренний дворик использовали и в качестве общей гостиной- меджлиса. Об этом говорило сооружение – что-то вроде подиума, устланного коврами. Здесь на разноцветных подушках за низким столиком женщины и устроились. Тень от разлапистой пальмы в кадке, журчание фонтанчика. А впридачу халва( её египтяне называют смешным для русского уха словом «халява»), «сакаланс»( смесь халвы, мёда и взбитых сливок), пирожные «кунафа» из тонкого теста с начинкой из орехов, крема и взбитых сливок. И много чего ещё…
Подружки захмелели, но не от вина, а от того, что называется, общим прошлым.
– А помнишь, Танюшка, как мать твоя пела?
– Пела, как с полки брала. И по- русски, и по-мордовски.
– Может, споёшь?
Статная светлоголовая хозяйка игриво повела плечами.
– Согласна. Но в обмен на твою.
– Давай!
Женщина отложила пузатую подушку и протянула, будто навстречу ребёнку, правую руку.
– Луганясон келунясь,
– Точь мочь куманер келунясь…,
Задорные звуки ударились о стены, возвышавшиеся стражниками – исполинами, и срекошетили прямо в столик.
– Это понятно. Про красивую берёзку на лугу. Но вот что такое « точь мочь куманер…»?– интересуется гостья.
– Ну, во-первых, здесь не столько про берёзку, сколько про девушку на лугу. А «точь мочь куманер» …– это непереводимое.– Ломтик апельсина проскользнул мимо губ. – Типа «тары-бары- растабары».
Певунья возвращает под бочок отвергнутую было подушку и выжидательно смотрит на подружку. Та не заставила себя ждать.
– Кыш бабай белан берга
– Яна ел безга кила!
Скромный диапазон певица восполняет мимикой и жестами. Слушательница удовлетворённо улыбается.
– Песня соответствует времени,– поясняет Дания и растягивается на ковре.– Про Новый год и деда Мороза!
– Данка, а ты не забыла, как встречали мы тот Новый год?
– Когда ты увидела в первый раз Аббаса?
И подружки вновь пускаются в воспоминания. Под аккомпанемент сладко-струйного фонтана.
… Они ходили в одну школу – в пяти километрах от родных сёл –мордовского Камешкира и татарской Елюзани. Учебное заведение располагалась в одноэтажном деревянном доме, принадлежавшем некогда кулаку-лишенцу. Позднее рядом выросло современное панельное здание. В нём девочки завершили среднее образование. Дания Рамазанова поступила в педагогический институт. Татьяна Шарошкина- в сельскохозяйственный. Но в новых городских реалиях землячки не потерялись.Таня частенько ночевала у подружки в общежитии, особенно после танцевальных вечеров, когда ехать в другой конец города было поздно. Однажды на новогодний праздник пригласили студентов из медицинского института. Среди них был смуглый студент. Взрослый и представительный.
– Смотри! Это же Омар Шериф! – прошептала Танечка, успевшая с десяток раз посмотреть «Смешную девчонку» с участием голливудского актёра египетского происхождения.
– Маленько похож…– отвечала Дания приглушённо. Впрочем, музыка играла так громко, что их всё равно никто не услышал бы.
– У него глаза грустные…
– Ага, моя «аби» говорит, что такие бывают как раз у тех, кто не знал настоящего горя.
– А слабо тебе, Данка, пригласить Омарчика на «белый танец»?
– Не нахальничай, Танюха! Он же тебе, а не мне нравится!
И это была правда. Сердце юной мордовочки принадлежало герою Омара Шерифа. Симпатии юной татарочки были на стороне смешной носатой девчонки в исполнении Барбары Стрейзанд.
Познакомиться с клоном Омара Шерифа подружкам в тот вечер не удалось. Молодой человек покинул мероприятие до объявления «белого танца». И две комсомолки, забыв про всё на свете, отплясывали на танцполе ине подозревали, что невидимые мойры уже ткут нити их женских судеб. Впрочем, большинство юных дев из страны победившего материализма находились в неведении относительно деятельности этих самых прях.
И вот спустя много лет…
– Как у вас…с Омаром?– невинным тоном полюбопытствовала Дания, отправляя в рот кусочек десерта.
– Моего мужа зовут Аббас!
– О, прости!– хихикнула подружка.
– Помнишь, как у нас в районе бабы говорили? « За мужа завалюсь – никого не боюсь!» Так вот у меня, подруга, всё по этому стандарту женского счастья.
– Ну и хорошо, что без неожиданностей…
– Какие могут быть неожиданности, когда у нас трое детей и двое внуков?– отвечала хозяйка, протягивая руку за пирожным.
– Ой, не скажи, подруга! Ухо держи востро! Или ты забыла, что первая любовь не ржавеет?
Пирожное остановилось на полпути ко рту.
Нет, подруга не забыла. Имелась у Аббаса в прошлом невеста. Из Александрии. Во всех отношениях выгодная партия. Состоятельные родители, престижное образование, полученное в самом Лондоне, и собой не дурна. В последнем Таня лично убедилась, взглянув на портрет невесты, которую Омар- Аббас хранил во внутреннем кармане пиджака –личиком к сердцу. Он и сам был джентльменом, поскольку наличие суженой не скрывал и без околичностей дал понять: в его матримониальных планах девушка из СССР не значится.
– А что, кстати,с той… с первой невестой?
– Ничего такого…Девушка сочла, что доктор- это хорошо, а строительный магнат- лучше. Отели в нашем городе – дело рук их семейной фирмы.
– Ну и славно!– примирительно выдохнула гостья.-Значит, с этой стороны ничего не грозит.
– Ох, Данка, не смыслишь ты ничего в жизни Востока!
– Это почему?
– Хомула! Вот здесь кто верховодит. А ты заладила : невеста, первая любовь.
– Хомула? А это ещё что за баба?
– Баба?– Татьяна залиласьсмехом. Волны его преодолели каменную ограду и докатились до женской половины соседнего дома, что вызвало неодобрительное покачивание головы у тамошней свекрови и усмешку невестки.-А вообще-то это дело «сурьёзное», как говаривал мой папаша,– напустила на себя строгий вид Татьяна, а уловив недоумение на подружкином лице, пояснила: – Хомула -это вся орда родичей, которые состоят с моим Аббасом в родстве по мужской линии. И с нею не забалуешь. Ну да ладно. Расскажи лучше о себе. Как твой полковник?
– Белозерцев – подполковник.
– Какая разница?
– У моего «бабая» не всё ладно… Со здоровьем.
– Что с ним?
– Память.
– Провалы?
– А ещё дежавю. Паше чудится, что он уже встречался с людьми.
– С какими?
– Из нашего отеля.
– Но это не грозит осложнениями,-попыталась утешить гостью хозяйка, подливая «каркаде».
– Моя свекровь умерла от болезни Альцгеймера.
– Ты хочешь, чтобы Аббас его проконсультировал?
– Не смею и заикнуться об этом.
– И всё-таки следует обследоваться. Эту болезнь нельзя вылечить, но можно затормозить.
– Давай оставим это. Хотя бы на вечер.
– Согласна. Не будем жить грустно!– и хозяйка раскрывает объятия.
В дни юности представление подружек об Египте напоминало фантом. Он возник из обрывков школьной программы, чтения книг, из представлений и предрассудков –Бог весть из чего, включая собственное имя- Египет. Реальность оказалась другой. Тем не менее на родине мужа девочка из мордовской деревни преуспела не только в обустройстве домашнего очага… Оказалось, что в природе предков-кочевников « Омара Шерифа» и их новой родственницы имеются точки соприкосновения. В Тане Шарошкиной тоже буйствовал « торгашеский гормон». Он и сподвигнул её открыть в лавку растительных масел. Спустя десять лет скромный закуток на базаре превратился в торговый центр « Paint oils». Дела пошли в гору после того, как докторская жена -иностранка убедила гидов ряда отелей включить посещение её предприятия в экскурсионный маршрут. Естественно, ради блага всех сторон. Татьяна лично читала лекции о пользе растительных масел русскоязычным туристам.
Таким образом, Аббас, лишившись александрийской невесты, вскоре утешился – общими усилиями двух подружек из татарской Елюзани и мордовского Камешкира. Как говорят русские, убил сразу двух зайцев – стал отцом сыновей и мужем успешной бизнес-леди, пусть и кяфирки.
Права бабушка Айша, повторяющая арабскую пословицу: « Никто лучше меня не почешет мне спину…»
ТЕРРИТОРИЯ « ПАРАДИЗА»
Он остановился, чтобы перевести дух. Глубокий вдох омыл прокопчённые бронхи многолетнего курильщика. Слева виднелся бетонный мол в форме гигантской запятой. Справа – домик для дайверского снаряжения. А потом мрачный провал –недостроенный отель.
«Не мешало бы рассмотреть участок поближе».
Он уже занёс ногу над ограждением из тёсаных камней , но зацепился массивным мыском сандалии – и растянулся во весь свой скромный рост. Из будки охраны донёсся смешок. От стены отделилась тень и направилась в сторону профессора. Осознав,что при падении ничего не пострадало, кроме его гордости, Владимир Николаевич озвучил арабскую мудрость: « Кто избегает заброшенных пустырей, никогда не споткнётся». Этим он вызвал новый приступ веселья у невидимых стражей. Узнав, что привело сюда иностранца, мужчины вмиг посерьёзнели и принялись горячо убеждать: если бы мальчик оказался в зоне их ответственности, они бы непременно заметили. Но никто, кроме русского господина, здесь не появлялся. Садовой хотел было уточнить, что вообще-то он украинец, но передумал. Отказавшись от предложенного чая, он продолжил путь, который лежал в сторону жилых корпусов. Бодрой рысцой достигнув первого, он замер, ощутив, что снова запыхался. Астма взимала свою дань за годы травли организма табаком. Однако через некоторое время до него дошло: характерный «шелест» производят не его бронхи. Тяжёлое дыхание доносится с балкончика.Британские пенсионеры! Они бодрствуют.
«Потребность старичков в ночном отдыхе невелика. Они изрядно поспали на своём веку. И близок день, когда предадутся вечному сну».
Садовой отмахнулся от печальных мыслей и прислушался. Судя по всему, наверху был использован ингалятор. Приступ одышки миновал. Теперь из речевого потока угадывались гласные. Но паузы! По нынешним меркам, слишком протяжённые. Арабист Садовой пребывал в уверенности: в них и таится сокровенный смысл.Без сомнения, следует властвовать над словами. Но и управлять пробелами тоже. Кстати, виден ли с балкона англичан бассейн с подогревом? Однако сосредоточиться на этой мысли не удалось. Внимание отвлек женский силуэт.
« Ещё кому-то не спится!»
Судя по движениям рук, женщина положила на спинку шезлонга какую-то вещь. Что это было,профессор не разглядел. Увы, аккомодационные мышцы стали подводить его. Но проведя необходимую рекогносцировку, Владимир Николаевич опознал балкон и дверь. Они принадлежали зданию, из которого вышел человек в маске.
«Мокр… бои… дожж! »
Корни слов русского варианта арабской пословицы «Мокрый не боится дождя». Но к чему она относилась, он сходу не уразумел. А сейчас раздумывать было некогда.Он зашагал вдоль корпусов. В последнем не светилось ни одно окно.Внезапно слабый свет выхватил из сумерек овал пышной груди. Обогнув угол, Садовой столкнулся с незнакомкой. Нос к носу. При его появлении она отвела взгляд от предмета, напоминающего бинокль. Его вежливое приветствие проигнорировала и без смущения продолжила занятие. На мгновение утратив дар речи, Владимир Николаевич поспешил восвояси.Приближалась запланированная точка пересечения с Пашей. Но никаких следов несчастного Костиного дедушки в радиусе десятка метров не наблюдалось. Зато явственно распознавался шум… Садовой двинулся на него, не заботясь о том, что асфальт сменился газоном, зелёным и ровным, как бильярдный стол.
… Бочкообразный торс, возвышаясь над спинкой скамейки, и двигался с методичностью маятника: вперёд-назад. Казалось, что это не человек, а манекен. Издаваемый им пронзительно-металлический звук напомнил детские качели в мёртвом городе. Да, именно этот скрежет он услышал в Чернобыльской зоне отчуждения. Память сохранила его скорее всего из-за легенды. Качели раскачивались сами по себе. Без воздействия человеческой руки. И народная молва поспешила приписать это призраку девочки, когда-то игравшей в этом дворе и умершей от последствий радиации. А отправиться в ту поездку его уговорила фотокорреспондент Люда Гудкина – тоже одна из завсегдатаев кофейни в Доме аспиранта и стажёра. Интересно, где эта особа нынче обитает?
Не чуя под собой ног,профессор движется на скрежет.
Неуклюжая тушка продолжает маятниковые движения.
– Костя!
Сидящий в позе задремавшего кучера мальчик не издаёт ни звука.
Садовой касается его плеча. И под тяжестью ладони Костя начинает заваливаться на бок.
ГОРОДСКОЙ МОРГ
Главный менеджер вглядывается в утопленницу, подобно тому как испытуемый смотрит на пятна Роршаха, пытаясь составить из них некую картинку.Сердце его стучит где-то в горле.
– Ты можешь опознать?– повторяет вопрос офицер туристической полиции.
– На руке отсутствует браслет «Парадиза»,– Абдель поворачивается к стражу порядка,словно призывая в поддержку его невозмутимость.
Женское тело – беззащитное под мужскими взглядами – парализует мыслительные способности главного менеджера. И не потому, что мужчина страшится мёртвых. С юности вместе с другими родственниками Абдель готовил близких к переселению в потусторонний мир и не раз слышал от старших: « Кто омоет покойного и сокроет его изъяны, тому будет прощение сорок раз».
Здесь тело лежит у всех на виду. Но самое отвратительное: оно принадлежит женщине. А ведь по мусульманской традиции даже отверстую женскую могилу принято прикрывать тканью… Перед тем как опустить в неё завёрнутую с ног до головы в " кафан" покойницу.
Абдель делает над собой усилие и фокусирует взгляд на металлическом столе с желобами.
Труп как будто состоит из разных, плохо монтируемых частей. Темя, неприлично просвечивающее сквозь редкие, как у младенца, волосы принадлежит бабушке. Лицо – с чётко очерченным контуром и хорошо обрисованным ртом – женщине средних лет. Крупные отёчные ступни с искривленным большим пальцем и выпирающей сбоку косточкой – выдают их продолжительную эксплуатацию. Ложбинка меж грудей напоминают пересохшее, растрескавшееся от зноя русло реки, но сам бюст – соблазнительно округл.
Абдель отводит взгляд.
Офицер распоряжается убрать тело в холодильную камеру. Обруч, стягивающий рёбра «Хозяина», слабеет.
РАЙОН СТАРОГО РЫНКА, МНОГОКВАРТИРНЫЙ ДОМ
– Киця-кицуня!
Шёпот- у самого уха. Лёгкое прикосновение к щеке. Первая ласка любимого после пробуждения.
Он здесь!
Руки тянутся навстречу.
Пальцы хватают воздух.
Пустота!
Прошлое держит крепко. Иногда оно распускает путы и даёт возможность отдохнуть. Но затем снова затягивает петлю.
Квартирка арендуется совместно с двумя девушками –танцовщицами.Плата за жильё в последнее время выросла. Одной ей не потянуть. Но девчонки оказались славными. От них она получила первые уроки жизни в Египте. Главный: к словесам, которые искусно плетут местные мужики, относиться осмотрительно.Второй: никому не доверяй и не признавайся даже себе, что ты жила с хабибом без «орфи». Только это Рите не грозит. Она безупречна и в плане законопослушности, и как профессионал, так что может претендовать на должность шефа-аниматора во время высокого сезона, когда группа профессиональных затейников вырастет. Нет, она не боится навлечь на себя немилость «Хозяина» – так льстиво называют подчинённые главного менеджера. Но этот некстати пробудившийся интерес к русскому языку! Этот долгий, не допустимый по исламской этике взгляд, подразумевающий гораздо большую близость, чем девушка готова признать…
Рита касается правого запястья. Гладкая кожа. Не доверяя ощущению, подносит руку к глазам. Белая полоска незагорелой кожи. Часики! Подарок любимого! Она не расстаётся с ними даже во сне. И только сегодня сняла их перед аэробикой.
Рита движется в общую комнату, где на журнальном столике – будильник соседок. У него чересчур громкий сигнал, и девочки отправили его сюда – в ссылку. Циферблат зафиксировал полночь. А сна ни в одном глазу. На этот случай в чемодане имеется непочатая бутылка «мартини».
Рита идёт на кухню и открывает навесной ящик. Сплошной минимализм. По одной чашке и ложке, бумажные салфетки, чай в пакетиках. Подписанные у всех контракты предусматривают питание по месту работы. Рюмок не наблюдается. И это правильно. В мире мужчин голова на женских плечах должна быть светлая. Они приехали работать. Но сегодня Рите нужно забыться.
Девушка плеснула содержимого бутылки в чашку, купленную в «Меркато», после чего вернула «мартини» на место- в чемодан, лежащий в спальне. Ей не хотелось давать соседкам повода посудачить: пьёт в одиночестве, плохой знак и всё такое прочее. Она выпила залпом. Напиток освежил нёбо. Не более. В ожидании целительного эффекта она вышла на балкон и подставила лицо ветерку. Непокорная прядь магнитом приклеилась к шее. Несмотря на сумерки, канареечное сияние олеандров достигло зрачков и отразилось в них. Жёлтые цветы. Они были в руках булгаковской Маргариты.
Девушка вернулась в комнату и открыла прикроватную тумбочку. Там, на нижней полке, хранилась читанная-перечитанная книга – « Мастер и Маргарита».Погружение в историю Мастера и её тёзки имело психотерапевтический эффект. А вот знакомая дама-филолог уверяла, что булгаковское произведение целому поколению заменило Евангелие.
– Как вы не можете понять, что ваша Маргарита продалась самому дьяволу?
– Она сделала это ради Любви!
– А что такое любовь в вашем понимании?
– Любовь –это… Любовь!
– Маргарита пожелала узурпировать душу возлюбленного.
– Имеет право!
– Кто ей дал его?
Оставив последнее слово за невидимым оппонентом, Рита ограничилась возращением тома на место. Выйдя на балкон, она присела на пластиковое кресло. Вдали сияла и переливалась зона наслаждений и миражей. Вон там- впереди возвышается «Шехерезада», где трудятся её соседки. А если приблизиться к правому бортику балкона и глянуть влево, то можно увидеть кусочек «Парадиза», вернее, светящуюся от множества лампочек крышу над баром. «Парадиз»…Это и вправду рай, особенно после промозгло-слякотной зимы. Рита даже плечиками передёрнула при одном воспоминании о сером месиве из снега, чавкающем под ногами.
А ещё у «Парадиза» есть пляж. Пусть море здесь не глубокое, но безопасное для детей. Тем не менее поляки предпочитали обучать Марысю плаванию в бассейне.
На коже вскакивают пупырышки… Может, это порыв знаменитого ветра «хамсин»? Девушке кажется, что мурашки на её коже тоже покрылись мурашками. Уж не заразилась ли она от Абделя? В таком случае стоит вернуться в спальню, открыть снова чемодан и…
Рита подчинилась призыву плоти. И зубки клацнули о край бокала. Бархатно-нежная кувалда алкоголя вырубила быстро.
Но уже через полчаса алкогольный дурман улетучивается, а сон по-прежнему бежит от ресниц.
«Если не знаешь,что делать,– мойся!» Она последовала этому кошачьему правилу и направилась в ванную комнату.
УЛИЦА РАЙСКИХ ДЕВ,ЧАЙХАНА «ПЕЩЕРА АЛИ БАБЫ»
Абдель набивает чашу кальяна золотистым ароматным табаком. В последнее время он чаще обычного позволяет себе «дивании» – дымные посиделки, прижившиеся на его родине со времён турецкого завоевания. Ароматный ореол «шиши» позволяет примириться с происшедшим и собраться с мыслями.
« Почему не нашли опознавательного браслета? Потеряла? И как вообще она попала на территорию?»
Тело главного менеджера мало-помалу расслабляется.Шиша – это тебе не банальная сигаретка: курнул-бросил –дальше побежал. Шиша требует времени и места.
« Нельзя сбрасывать со счетов путь по морю. Можно ли приплыть из соседнего «Альбатроса»? Но для этого покров темноты не подспорье, а опасность. Вода у берега кишит морскими ежами. Преодолеть мелководье и не поранить ступни реально лишь в специальной обуви».
Абделю, устроившемуся на открытой террасе, видно море. Под мёртвенно- голубоватым сиянием луны оно походит на чан с расплавленным серебром. Слушая прибой, он думает о том, что люди похожи на волны- приходят и уходят. Но какова бы ни была причина ухода, смерть бросает тень на репутацию отеля. Она напоминает о мрачной стороне жизни. А гости желают погрузиться в амнезию беззаботности.
«А если женщина выпила лишнее? Падения туристов в бассейн в алкогольном опьянении не так уж редки».
Он делает затяжку. Мало-помалу мышцы расслабляются, а мысли перестают будоражить.
В рациональной и упорядоченной Вселенной Аллах время от времени вносит в человеческую жизнь хаос. Дабы напомнить своему творению об его несовершенстве. Происшествие в «Парадизе» – ниспосланное свыше испытание. И следует стоически перенести его.
БАССЕЙН С ПОДОГРЕВОМ
Облепившие тело футболка и шорты вызывают озноб, который не позволяет расплыться квашнёй.
«Права ножка, лева ножка –подымайся понемножку!»
Мамина присказка-потешка. Она сопровождала его первые неуклюжие шаги и падения. Мамы нет на этом свете, но голос продолжает жить в его голове.
С того момента как он увидел переливающееся в водных бликах лицо, по его прикидкам миновало много времени. Вообще у каждого часа есть аромат, вкус и даже образ.Полночи присуща некая торжественность момента. Да, это значительная веха. А вот один час- уже быт и суета. Когда пора менять грязные тарелки или мыть чашки из-под кофе. Два часа- время, когда кофеин перестаёт бодрить и нужно варить свежий напиток. Три – стон больного на пике кризиса – либо к выздоровлению, либо к летальному исходу. Четыре- быстрое, пугливое моргание матери у новорождённого: дышит – не дышит? Пять… Ресницы слипаются…
Мелкими шажками, ободряемый родным голосом, он движется к цели. Стенка бассейна – на расстоянии вытянутой руки.
И тут голубоватого света-идущего снизу и сверху-возникают пальцы цвета кофе с молоком и тянутся к незадачливому гостю «Парадиза».
БАР «ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ»
Хвала Аллаху! Возвращаться на рабочее место нет надобности. «Хозяин» только осведомился об его нахождении. Что ж, десятки людей подтвердят: он в баре.
«А у неё отличные зубы, хотя и не собственные. Металлокерамика. Самый ослепительный фрагмент лица. Платье липнет к телу, точно плёнка к сосиске, не оставляя свободы для воображения. Но в целом – аппетитная мадам. Главное, с горящим запалом. Короче, не придётся выдавливать из себя страсть, как пасту из тюбика.
Должно же когда-нибудь подфартить. Коли вышел такой, как говорят русские, облом с мадам Люсиль. Нет, не зазря Ален давал зарок не заводить шашни по месту работы. Но уж больно велик оказался соблазн. Одинокая, скучающая «Розовая шляпка». Короче, шайтан попутал».
Но Ален, хотя попервости повёлся, потом смекнул: не выгорит. И не оттого, что «Розовая шляпка» оказалась старше, чем представлялось издали. Возраст женщины никогда не служил помехой. Просто впервые он нарвался на такой экземпляр.
– Мне от вас, Ален, ничегошеньки не нужно… в плане телесных утех. Мне требуется лишь информация.
Конечно, отель не военный объект. Какая может быть секретность? Но аниматор струхнул.
– Да вы не тушуйтесь, Ален! –продолжила мадмуазель Люсиль ( да, она представилась так)– В том, что приоткроете мне завесу над жизнью «Парадиза» нет ничего противозаконного! И я заплачу…
Но он туристке не поверил. Потому что вообще никому не доверял. И сделал ноги. От греха подальше. Нет, не его это специализация – родиной торговать. Даже если это всего лишь маленький отель.
И Аллах оценил по достоинству его верность.
Аллах послал ему другую мадам.
Он отчётливо ощущает: жар её голени прожигает брючину. И всё же ситуация напоминает сваренное, но неочищенное яйцо. Остаётся главное- препроводить даму в квартирку. Консьерж – свой человек, правда, за его лояльность приходится отстёгивать. Но бизнес есть бизнес.
БАССЕЙН С ПОДОГРЕВОМ
Рука оказалась тёплой и сильной. И Павел Петрович доверился ей. Впрочем, выбора нет. Правая нога стала слушаться, но, по его ощущениям, оставалась желеобразной. В особенности, когда ему помогали перекинуть её через бортик. Удалось не с первой попытки. Но в итоге под ним – устойчивая твердь. И никакой воды!
Россиянин ощутил себя потерпевшим кораблекрушение бедолагой, ступившим на берег.