……. – На прошлой неделе. Вообще страх был…
– Слушай. Не перебивай, товарищ капитан.
– Пока память при мне не ушла по собственному желанию, раскрывать такие тайны с военного завода.
– Мы, пацаны, ну, ремесленники, в обед, после столовой, там же, на заводе, загорали, купались около этого забытого временем и людьми катера и нечаянно увидели плёнку, гоняли по песку почти футбол и вдруг, фотоплёнка, и не того широкоплёночного, любителя, а настоящего, наверное, Фэд тогда был шик, была аккуратно завёрнута, развернули, посмотрели, а там чертежи видимо плазовой разметки, участок был такой в здании пятого цеха, совсем секретного отдела с двумя туда пропусками, помимо общей проходной. Особый участок нашего тогда секретного тральщика. Допёрли, – шпион, все потом это знали. Кто. Как мог отснять на таком военном объекте. Вот тебе и чуткая охрана.
… – А крановщицу.
– Да, её…
– Её.
– Поймали.
– Связали. Мало ли. Такая ценная будет живая, почти невредимая шпионка…
– И отдали органам.
– Разобрались.
– Смеялись потом и плакали. Надо же, тааакое. Такое не могло быть.
– Вышла живьём из бури. Неет, цунами битого стекла и, ни, одной, царапины. Правда, на проходной, при задержании, были заметны следы. Цепкие руки охраны. Ну, должность, специальность такая, специфика труда опасного и чёткого. Думать некогда. Любой ценой, но. Задержать и точка.
– А ты Фома неверующий обзываешь меня выдумщиком, сказки для детей… Такое даже вумному брехуну не сочинить.
– Он, мой собеседник, капитан, потом.
Почёсывал затылок и признавал, что можно верить и злил заводил меня на другие случаи ещё более удивительные, где точно некому было сомневаться. Такое смогут только Ангелы, и то нужно уметь жить так, что бы тебя спасали. Помнишь анекдот как девка, гулящая и пройдоха, тонула и просила Господа спасти её. Клялась, что теперь будет вести праведный образ жизни. Господь простил. Спас её. Потом второй раз тонула и ещё с нею напарник, коллега по искусству мошенничества. И вот третий раз корабль айсберг, пробоина, тонут. Она опять взмолилась и просит. Ну. Господи я грешница. А их целый пароход. Жалко. Их то, зачем топить. И, тогда Дедушка Бог воскликнул.
– Я, вас таких, он чуть не сказал открытым текстом. Гулящих, жуликов и т. д. Так вот одним разом, вас, всех, таких, на дно… Долго собирал в одну компанию.
Вот так и мы с тобой…
– Ну, совсем, совсем простой случай и случай ли.
… Опять завод. Опять обед и мы греемся на солнышке, потом в цех или по участкам. Ну, греемся себе, подрёмываем, … на брёвнышках, которые сложены около железнодорожной платформы. Я наверху. На штабеле, а ребята кто где. И, и вдруг порядки, совсем не порядки, а мы во все лопатки, кто куда. Гора леса, штабель пошел в раскатку. Я на верху, брёвна внизу едут и я с ними под платформу. Раздавят и конец делу и, я в лепёшку…
… Я прыгаю, дрыгаю, куда и глаза не глядят, а перед носом, вдруг, буфер платформы. Это при формировании состава они берегут вагон от удара, а тут я своим носом и коленками врезаюсь в него и, поджимаю ноги. Висит моё ещё не прекрасное, но живое тело на этом буфере, а брёвна бьют по пяткам и колёсам. Вагон поехал и отошёл от кучи, а я висел пока ребята не пришли и не отцепили, как буд – то приклеенного … меня от этой железяки.
– … Ну, вот теперь скажи, как и кто руководил действиями по спасению моего бренного, но пока живого тела, где ещё ни фигур не мускулатур…
– Одни жилы и кости вместо толстого сытого и крепкого тела. А вот и спасся. Как. Я тебя спрашиваю. Опять, скажешь, выдумал?
Воот. Таак, или никак.
– Спорили и мы тогда с пацанами, как получилось, что не придавило меня.
– А и ребята были не у мамы на перине. Но они хоть были внизу и спрыгнули с высоты, в сторону, сидели на краешках брёвен. Мне некуда было больше свалить. Два пути, под колёса железные и рельсы чугунные или под брёвнышки, явно не папье-маше, в киносъёмках…