Вместо того, чтобы спать, я наблюдаю, как в углах темнеют тени. Перемещаются из одного угла в другой. Сгущаются, двигаются, перетекают друг в друга, но из углов не высовываются. По потолку они передвигаются гораздо реже, а если и приходится это сделать, то тени скорее перебегают, чем вальяжно и гордо переползают.
В пятом часу мою комнату озарил первый лучик красно-золотистого солнца. По потолку разлилось прозрачно-алое пятно со сверкающими золотистыми бликами, заполонив собой весь глупый квадрат над моей головой. Скромная люстра в три рожка едва заметна в солнечных лучах. Будто растворилась в них.
Тени в углах стремительно тают в утреннем свете и спешно прячутся в щелях и под кроватью. Кто успеет…
Деймос пару раз просыпался за ночь, чтобы переползти с подушки к моим ногам, а затем обратно. Похоже, я совсем не давал ему спать, хоть и пытался не ворочаться.
Не знаю, сколько прошло времени, как за дверью зашебуршал Фобос. Чуть позже проснулся Эйден и спустился вниз. Правда, его крысёныш всё равно ошивается у моей комнаты. Не уходит и пытается тихо что-то там пищать в щёлку под дверью. Деймос нехотя приподнял голову, мяукая что-то сквозь сон в ответ. В конце концов, котёнок встал, несколько раз потянулся и подошёл к двери. Правда, спросонья несколько раз запутался в своих же лапках и чуть не расквасил мордочку об пол.
С лестницы послышался недовольный голос священника:
– Фобос, прекрати! – шипел Эйден. – Фобос, иди сюда сейчас же! Фобос!
Но крысёныш привычно не слушается и продолжает звать Деймоса из-под двери.
Что-то мне подсказывает, вряд ли я сейчас смогу уснуть. Глаза болят, веки периодически слипаются, но спать? Нет, не получается.
Эйден тем временем неслышно подкрался к моей двери и аккуратно нажимает на ручку, настойчиво, но при этом шёпотом, отгоняя Фобоса.
– Если ты сейчас разбудишь Митчелла, – священник отпихнул ногой крысёныша от двери в очередной раз, – я тебя прибью!
– А я и не сплю. – негромко отозвался я, невольно расплывшись в улыбке.
– Не спишь? – Эйден заглянул в комнату, а затем наконец зашёл и сел на самый краешек кровати. – Почему? – его любопытный взгляд скользит по моему лицу. – Ты ведь спал ночью, да?
Случаем улизнуть тут же воспользовались Фобос и Деймос. Надеюсь, это двое не разнесут кухню вдвое быстрее, чем это обычно делал крысёныш.
– Конечно. – я завёл глаза, переведя взгляд на священника. – Как убитый.
Фрост вскользь оглядел меня ещё раз.
– Да, я так и поверил! – коротко рассмеялся он, а потом вдруг вспомнил, что своим смехом может кого-нибудь разбудить и зажал рот ладонью. – Ладно, – священник расправил подол футболки, – ты завтракать идёшь?
– Иду.
Я устало выдохнул и потянулся за джинсами. Разумеется, одеяло сползло чуть ниже груди, но этого оказалось достаточно, чтобы засмущать священника. Он задержал взгляд на моём теле всего на секунду, но его щёки тут же побагровели и Фрост, потупив взгляд, суетливо встал с кровати.
– Не буду мешать одеваться. – пролепетал он и тактично покинул мою спальню.
Такой взрослый, такой серьёзный парень, который немало всего разного видел для своих лет, и так стесняется, когда видит меня без футболки.
От беспокойных мыслей не осталось и следа. Я оделся, застелил постель и потащился в ванную. Пусть у меня бессонница и я сам уже проснулся, но мои ноги, кажется, ещё крепко-крепко спят. Едва двигаются.
Единственная лампочка ослепила меня, ударив прямо в глаза белым светом. Прикрыв глаза ладонью, я запер дверь за собой и подошёл к зеркалу. После вчерашней квартиры мне как-то немного боязно смотреться в зеркала. И всё-таки я себя пересиливаю. Говорю себе, что нет ничего страшного в отражениях и уж тем более зеркалах.
У человека в отражении мой естественный цвет лица, мои волосы и улыбка. Он вполне себе здоровый, возможно, даже бодрый и ещё относительно молодой. Усталость выдают только покрасневшие белки глаз и слегка припухшие веки.
Я заметил, как седина расползлась на висках. На тёмном каштановом фоне её особенно заметно. Будь у меня светлые волосы, как были в раннем детстве, возможно, я бы свою седину и не заметил. Кажется, будто за прошедшие вечер и ночь её стало во много раз больше.
Чувствую, если продолжу себя рассматривать, то найду ещё не одно изменение во внешности, которые появились исключительно благодаря вчерашнему вечеру и последующей ночи. Я махнул на это рукой. Мысленно, правда. Седина, морщины… Что ж, молодость не вечна, но, к счастью, изменения во внешности никак не влияют на мои профессиональные навыки.
Умывшись ледяной водой, я присоединился к Эйдену за завтраком.
Разговор не клеится, да и кто из нас двоих сейчас по-настоящему хочет говорить ни о чём? Не я. И Эйден, вроде, не в том настроении. Мы сидим, иногда мельком переглядываемся, ловим случайные взгляды друг друга и большую часть времени наблюдаем за Фобосом и Деймосом, которые копошатся у стола на полу и никак не могу поделить варёное яйцо.
На часах половина седьмого утра. Эйдену выходить минут через десять. Он любит гулять по утрам.
Я стараюсь не смотреть на священника, потому что точно знаю – посмотрю и не смогу оторвать взгляд. Что на меня сегодня нахлынуло? Ностальгия? Странное чувство. Будто настоящее прямо у тебя на глазах стремительно превращается в пепел, а ты ничего не можешь с этим поделать. Совсем ничего. Мне остаётся только наблюдать.
Вдруг Эйден накрыл мою ладонь своей и слегла сжал её. Я не мог не поднять на него глаза.
– Я всегда здесь, Митчелл. – негромко, но так чётко произнёс Фрост. – Когда захочешь поговорить, я всегда здесь. Хорошо?
В ответ я только сдержанно кивнул и натянул улыбку. Надеюсь, он не обиделся на меня за это.
Священник быстро допил кофе, оделся, и я проводил его до остановки. Дождался, пока он сядет в автобус, и вернулся в дом. К тому времени уже проснулся Роско и вовсю дрался с Фобосом за последнее варёное яйцо.
Я отвлёк назойливого крысёныша половинкой овсяного печенья. Эйден не знает об этой заначке для Фобоса, иначе бы опять дулся на меня. Якобы я иду на поводу у его мелкого пакостника. Вот уж сказки!
Фобос убежал с кусочком печенья куда-то в подвал, а Деймос рванул за ним.
– Как спал? – деловито полюбопытствовал Банколе и грациозно поднял чашку с кофе, оттопырив мизинец. – Выспался?
– Я не спал. – коротко ответил я, подлив себе кофе. – Не смог уснуть. Потом проснулся Эйден и… – я пожал плечами, на губах появилась невольная полуулыбка. – Ну ты сам знаешь.
– Да, – покачал головой парень, – вы любители проводить время вместе.
Роско жадно кусает хлеб, намазанный толстым слоем сливочного масла, но, чувствую, ещё пара минут молчания, и моего помощника просто разорвёт от вопросов, которые его мучали, вероятно, с момента нашего возвращения домой вчерашним вечером.
Наконец, он не выдержал и наклонился ко мне через стол. Практически лёг на него, опираясь на локти.
– У меня всё из головы не идёт, – затараторил Банколе, – какого чёрта там произошло? И трупы зачем? А Винсент? Да и беспорядок тоже какой-то странный! Дэн там что-то бубнил про хозяина квартиры, и тот настаивал, что в квартире должен быть идеальный порядок!
– Я хочу наведаться туда сегодня снова. – поделился я. – Мэтт не откажет мне в этом. Ты поедешь?
– Конечно! – подскочив на стуле от радости, воскликнул Роско. – С мисс Дэвис? Там явно было что-то, кроме трупов. – он смущенно опустил глаза на мгновение. – Я чувствовал будто… Будто в макушку кто-то дышит. – парень вздрогнул. – Гадость, конечно. Очень неприятно.
– Нет, без Рут. – я залпом выпил свой кофе. – Сегодня приезжает Алекс. Думаю, уже приехал. А за такие прогулки с его беременной женой он нам с тобой обоим головы пооткручивает. – я усмехнулся. – Мне моя голова ещё нужна, а тебе?
– Пригодится. – осторожно ответил Роско, положив руки на шею. – Но кто тогда? Ронни?
– Ох нет, Ронни только пришла в себя. – отмахнулся я. – Есть у меня на примете один ясновидец.
Роско нахмурил лоб, задумавшись, а спустя пару секунд его губы растянулись в лукавой улыбке. Мой помощник удивлённо взглянул на меня и поднял брови.
– Ты мстишь Питеру?
– Он замешан в деле по самые… – я прочистил горло и не стал заканчивать фразу. – Не спать бывает полезно. Ночью я просматривал профиль Питера в соцсети. С ним связаны не только Ойвинд Эге и Ануджа Муслу. В его подписчиках есть также Миранда Скотт. Она активно комментировала его посты.
– Прошедшее время?
– Последний раз она выходила в сеть в вечер убийства Ануджи Муслу. – сообщил я. – Не уверен, но мисс Скотт могла видеть миссис Муслу у Питера. – я пожал плечами. – Узнала, испугалась. Всё просто.
– Не думаю, что Дормеру понравится такая версия.
Я нашёл на телефоне фото, которое сохранил из профиля Гровера из соцсети. На руке косметолога вполне обыкновенный, нисколько не подозрительный браслет из деревянных бусин. Только вот среди этих деревяшек есть три каменные бусины. На одной из них чётко видна руна Йера.
– Знак Смотрящих культа. Видишь?
– Чёрт…
– Вот именно. – я положил телефон на стол. – Если и это нелепое совпадение, то клянусь тебе, я извинюсь перед Питером. Но если же нет…
На секунду в воздухе повисла тишина. Её нарушает лишь сопение. Не моё и не Роско… Я скосился в сторону коридора.
– Я сам его убью! – прошипел Олли со слезами на глазах, дрожа от злости. – Голыми руками убью его!
Молоуни стоит на пороге кухни. Я даже не услышал, как он проснулся и спустился. Роско нервно сглотнул, во все глаза уставившись на музыканта. Оливер рывком стёр скатившуюся слезу с правой щеки, развернулся на пятках и ушёл в ванную.
Чёрт! Этого ещё не хватало! Мысленно я влепил крепкую пощёчину Питеру, а на деле несильно похлопал Роско по плечу – всё будет хорошо.
Из ванной Олли вышел практически в нормальном состоянии. Будто ничего и не было. Будто он даже не собирается больше убивать Гровера. Я ему не верю, конечно, но рад, что Оливер взял себя в руки.
– Ронде не рассказывай пока, пожалуйста. – наклонился и негромко попросил я Молоуни перед уходом. – Не хочу зря её расстраивать. И тебя не хотел.
Он потерянно взглянул на меня, криво улыбнулся и через силу кивнул:
– Конечно. Я не скажу. – он звучно сглотнул и крепко-крепко обнял меня. – Спасибо, Митчелл.
– Спасибо… – с горечью на языке повторил я и не смог сдержать нервной усмешки: – Да не за что.
Мне казалось, я готов был убить Питера, когда просто увидел символ культа на его дурацком браслете. За какую-то глупую закорючку. Из-за опасения за себя любимого. Но на самом деле я без раздумий бы придушил его голыми руками сейчас. Из-за Оливера. Из-за его всеобъемлющего страха за близкого человека. За Ронни.
– Успокойся. – Роско аккуратно положил руку на моё плечо. – У тебя уже дым из ушей валит.
На сообщения Гровер отвечает через раз, да и настолько корявые у него ответы иногда выходят, что сам невольно задаёшься вопросом: у кого из вас проблемы с выражением своих мыслей – у меня, раз Питер так отвечает, или у него, раз я ни черта не понимаю?
Первый звонок Гровер пропустил. Я едва не взорвался, но Роско успокоил меня и вызвался сам дозваниваться Питеру, пока мы едем в автобусе.
– Наверное, ещё спит. – выдохнул Роско, когда Гровер не ответил и на третий раз. – Значит, надо разбудить. – ретировался Банколе, заметив мой крайне недовольный взгляд. – Знаю, я знаю. Уже звоню.
Тем временем Мэтт написал, что решил навестить с утра по раньше Колина Саммерса и лично расспросить его насчёт неизвестного «старого дела», о котором он наплёл Уильяму Синклеру. Что ж, отлично.
Ещё нужно переговорить с мисс Дэвис. Но если о её ночной прогулке узнает Алекс, ничем хорошим наш разговор не кончится. Хотя я в тайне надеюсь, что Райзу уже известно о вчерашнем происшествии, и он отнёсся ко всему спокойно.
Но прежде всего я до чёртиков хочу разобраться с Питером.
Спустя двадцать минут Роско всё же удалось дозвониться до Гровера, и он тут же передал мне телефон.
– Доброе утро, Питер! – я старался, чтобы мой тон был максимально дружелюбным. – Нам нужно встретиться сегодня. Через час на сорок пятой.
Сначала он промямлил, что у него куча дел на сегодня, а потом и вовсе замолчал.
– Я не могу. У меня дела. – Гровер зашумел посудой. – Много важных дел.
Терпение уже подползло к точке кипения. Ещё капля и я точно не смогу себя сдержать. Роско заметил это и, вырвав телефон прямо у меня из рук, деловито направился в самый конец автобуса. Не прошло и пары минут, как мой помощник вернулся с довольной, победной улыбкой на лице.
– Он будет на месте через сорок минут. – Банколе горделиво протянул мне мобильник. – Не благодари.
– А я так хотел! – саркастично воскликнул я и коротко рассмеялся.
Мы пришли немного раньше, чем я думал. Минут за двадцать до предполагаемого появления Питера. Мэтт охотно согласился привезти ключи прямо на сорок пятую.
Я проводил его машину взглядом, пока та не скрылась за поворотом, и только потом решился снова зайти в квартиру.
Здесь всё также пахнет плесенью, по стенам течёт какая-то дрянь, но при такой антисанитарии в помещении нет ни единого насекомого. Даже намёка! Впрочем, здесь нет намёка на жизнь в целом.
При свете дня – пусть и очень тусклом из-за векового слоя грязи на стёклах – квартира выглядит по-другому. Потолки кажутся выше, но у меня всё равно сохраняется стойкое ощущение, будто я всего за несколько шагов уже вытер макушкой весь потолок.
Роско не рискует идти дальше коридора, так и ходит от кухни до входной двери, а я заглянул в большую комнату, где нашли Винсента. Он лежал в центре на ковре, который частично заплесневел. Правда, колоний плесени совсем нет ровно на том месте, где лежал Тозер. Сейчас это особенно заметно – ровный контур человеческого тела.
Странностей всё больше.
Я мельком огляделся, а затем поднял глаза к потолку. Что это за символ? Ровно над контуром человека на потолке углём нарисована спираль. Она идеально вписана в контур. Что это значит? Для чего?
Ещё два тела находились в спальне. Нужно проверить. Связаны ли они? Именно для этой связи нужна спираль? В таком случае, наверное, в той комнате должен быть точно такой же рисунок.
– Роско! – крикнул я, высматривая помощника у входной двери. – Роско, зайди в спальню!
– Да к чёрту! – практически выругался Банколе. – Я не сунусь туда!
– Тогда иди сюда.
Мой помощник с неприязнью оглядывается по сторонам и, наконец, встал рядом со мной.
– При свете здесь ещё ужаснее. – пробубнил Банколе. – И чертовски воняет!
– Стой здесь, – я подвинул его ровно на своё место и указал на спираль на потолке, – я сейчас.
В спальне на потолке ровно над кроватью нарисована точно такая же спираль, как в большой комнате. Правда, вторая спираль всё-таки больше. Вероятно, для того, что в неё поместились оба тела. Я сделал фото обеих спиралей и отправил Мэтту.
Выходя из спальни, я оглянулся на верх дверного проёма. Йера… Знак, которым «отмечали» себя Смотрящие культа Ангелов Гекаты. Символ выведен углём. По спине пробежали мурашки. Но Тревор и Ким носили Оталу. Что это значит? Вряд ли члены культа вдруг взяли и перепутали метку.
Я успел сделать несколько фото, прежде чем услышал голос Питера Гровера. Похоже, мне придётся обратиться к Рут хотя бы из-за этих непонятных спиралей и Йеры над дверью. Это определённо должно что-то значить. Возможно, прямо у нас перед носом ещё вчера были невероятно ценные улики.
– Митчелл! – крикнул Гровер. – Митчелл!
Я вышел в коридор и попросил его зайти.
– Нет, там воняет. – Питер брезгливо скривился и зажал нос руками. – Лучше сам выйди.
– Ты говорил, что поможешь мне раскрыть дело. – я мельком огляделся в сторону большой комнаты из-за подозрительного шуршания. – Ты мне нужен здесь, а не снаружи.
Он всё ещё не решается, но уже колеблется.
– Кто, кроме тебя, сможет мне помочь?
Роско даже выглянул посмотреть, я ли это сказал? А на Гровера, к счастью, безотказно действует лесть. Он пробубнил что-то, скривился, будто лимон жуёт, и наконец перешагнул порог квартиры.
Не знаю, что со мной, раз я не побрезгал прибегнуть к такому шагу. Это всё ещё чувство мести?
Внутри пока ещё теплится надежда, что глупая бусина с символом всего лишь совпадение и, Питер не имеет никакого отношения к культу. Разве только те нелепые обстоятельства, что убитые и Миранда Скотт посещали его кабинет.
Я обошёл Гровера и прикрыл входную дверь, загородив собой выход на случай чего. Незаметно сунул руку в карман, чтобы включить диктофон, и обернулся. Мой взгляд машинально ищет на запястьях Питера браслет со злополучной каменной бусиной.
– Что скажешь об этом символе? – я указываю рукой на руну над дверью в спальню. – Он тебе знаком?
Выжидаю и… Щёки Гровера заметно побледнели от одного только взгляда на Йеру. Да, узнал! Более того, он прячет руку с браслетом за спину и зажимает его ладонью. Думает, я не замечаю.
Я обвёл его худощавую фигуру разочарованным взглядом. Нервный смешок сорвался с моих губ. Странно, мне казалось, я буду чувствовать хоть какое-то удовлетворение, радость, когда подтвердятся мои подозрения насчёт связи Питера с культом, но на самом деле только в груди жечь стало. От мерзкого чувства, что тебя предал человек, которого ты считал другом. От закипающей злости и, наверное, обиды.
– Чего руки прячешь?
– Ничего. – почти дрожащим голосом ответил Гровер. – Я не прячу.
– Покажи.
Он задёргался, но так и не осмелился показать. Самое противное в этой ситуации: Питер знает, в чём замешан, о последствиях тоже знает, но всеми силами пытается выйти сухим из воды. Будто все улики – это лишь моя глупая выдумка.
Мерзко, противно и мне действительно хочется отвесить ему крепкую пощёчину за такую непростительную трусость. Похоже, у меня это прямо на лбу большими буквами написано, раз Питер заволновался.
– С кем ты говорил об Эге и Муслу? – выдохнул я. – Кто о них спрашивал? О ком ещё спрашивали?
– Я не понимаю… – заикаясь от страха, промямлил он, но не успел закончить фразу, как его перебил мой помощник.
– Я сам забью тебя, если ты не скажешь! – зарычал Банколе. – И Митчелл меня не остановит, ясно?!
Гровер вжался в стену и закрывается руками, будто кто-то из нас действительно собирается его хорошенько ударить. Я об этом думаю, хочу этого, так сильно хочу, но силой в данной ситуации ничего не решить.
– Роско, позвони Мэтту. – скомандовал я и жестом попросил его выйти на улицу.
Мой помощник повиновался без лишних вопросов, хлопнув за собой входной дверью.
Питера затрясло от страха. Он вытаращился на меня с непередаваемой ненавистью и злобой. Бросившись на меня с кулаками, Гровер остановился в полушаге и вдруг отступил. Усмехнулся, горделиво задрав подбородок.
– Просто ответь мне, зачем ты связался с ними?
Губы мужчины изогнулись в злобном оскале, а глаза налились кровью.
– Рут мне всё твердила, что я мало знаю. Не готов использовать свой дар так, как я уже это делаю. – прошипел он. – Навредить могу. – с отвращением выплюнул Гровер мне под ноги. – Говорила, мне учиться и учиться, а я уже всё знаю! И они это увидели. Только они это и увидели! – косметолог отступил на шаг. – А Рут… Просто боится, что я лучше неё. Вот и говорит, что я мало знаю. – он самодовольно сложил руки на груди. – Потому что эта ваша Рут – трусиха.
Я не сдержался и, схватив Гровера за грудки, поднял его над полом. Он завизжал. Бьётся и пытается заехать мне по лицу или расцарапать руки. Машет ногами, но никак по мне не попадёт.
В голове ясно проносятся картинки того, как он будет выглядеть с расшибленным затылком. Руки сами тянутся размазать этого таракана по стене и больше не вспоминать о таком ничтожестве никогда.
Но стоило мне только подумать об этом, как коридор квартиры озарил свет с улицы.
– Митчелл, я разберусь. – на моё плечо легла рука Дормера. – Я разберусь, пусти его.
С другой стороны подошёл Паттерсон.
Я разжал руки, едва сдержавшись, чтобы не отшвырнуть Питера в стену, и отступил.
– Руки перед собой.
Дэн заковал Гровера в наручники и вывел на улицу.
Я молча выключил диктофон, а затем протянул его Мэтту.
– Здесь всё.
– У Колина есть доказательства, что на самом деле с убитыми Гровер познакомился в «Верде». – Дормер выдохнул, уперев руки в бока. – Регулярно появляется там то на йоге, то ещё каких местных собраниях. Но это по официальным данным. – Мэтт мельком обернулся на машину. – Жильцы так сказали. Ничего больше Саммерс не смог узнать. Местные живут общиной и не особо разговорчивы.
– Привлечь за препятствие следствию?
– Доказательств слишком мало. – удручённо покачал головой полицейский. – Да и трактовать их можно как совпадения. Закон ещё не запрещает заниматься йогой.
Я негромко выругался. Мой взгляд снова зацепился за проклятую руну над дверью в спальню.
– Ты сейчас к Дэвис? – поинтересовался Дормер. – Роско сказал, вы тут нашли… – он не договорил. – Слушай, может, нам всем в церковь сходить? Ну или как там это работает? В экзорцисты уйти, может?
– Если бы это помогло! – рассмеялся я.
На этой ноте мы расстались.
Нужно было позвонить Рут, но почему-то я набираю номер Алекса. И с каких пор я помню его наизусть? Мы с Роско остановились на перекрёстке напротив пешеходного светофора. Проезжая часть непривычно пустует, но наш светофор всё равно упрямо горит красным.
Наконец, гудки в трубке закончились, но я и не заметил этого толком, заворожённо вглядываясь в крошечные лампочки на светофоре. От бархатистого с хрипотцой голоса Райза по моей спине тут же пробежали мурашки, а я машинально вытянулся в струну, будто Князь окликнул меня откуда-то со спины прямо на этой чёртовой улице.
– Доброе утро, детектив. – расслабленно, без капли привычных надменности и раздражения ответил Александр. – Не успел я вернуться в Нью-Йорк, а ты уже соскучился по мне?
– Доброе утро! – отчего-то я по-настоящему рад слышать его голос. – Нужно поговорить с тобой и Рут. – я зажмурился, несильно сжав большим и указательным пальцами переносицу. – Насчёт… Насчёт культа. Насчёт Ангелов Гекаты.
Райз ответил не сразу. Разумеется, кто будет рад слышать о подобной проблеме с самого утра? Не удивлюсь, если Александр снова мне пригрозит.
– Гонца с плохими новостями казнят на месте. – размеренно произнёс он. – Ты в курсе?
– Я не хочу, чтобы новости стали ещё хуже.