Глава 4 В лапах Хельги
Хельга крупная, мохнатая и жирная. Единственное, что в ней есть красивого, – это крест, украшающий спину. К тому же у неё вид вечно всем недовольной старухи, так кажется Мирье. Сейчас Хельга дожидается её во мраке кухни, и Мирье виден только её силуэт.
Мама берёт за шляпку один из грибов-светлячков, растущих прямо напротив двери дома. Поднеся его к лицу, быстро шепчет несколько слов, слегка дует на гриб, и он тут же начинает светиться, рассеивая темноту кухни.
– Здравствуй, Хельга, – говорит Мирья, изо всех сил стараясь придать голосу приветливые нотки.
Хельга отвечает ей коротким кивком.
Мирья никогда не знает, в какой из многочисленных чёрных зрачков паучихи ей нужно смотреть, поэтому она отводит взгляд и садится на табуретку спиной к Хельге.
– Да уж, Мирья, – выщёлкивает звуки паучиха. Ее челюсти клацают друг о друга.
От этого звука, как всегда, по спине Мирьи пробегают мурашки.
– Что на этот раз стряслось?
Липкие пальцы Хельги принимаются бесцеремонно поворачивать и крутить крылья Мирьи, так что натягивается кожа.
– Ничего особенного, – отвечает Мирья.
Она протягивает руку к маленькому погасшему грибочку-светлячку, лежащему перед ней на столе, и несколько раз перебрасывает его из ладошки в ладошку. Потом замечает, что мама не сводит с неё тяжёлого взгляда.
– Так получилось вдруг, что я застряла. – Мирья косится на маму, которая стоит, прислонившись к дверному косяку и скрестив на груди руки. Видно, что она не удовлетворена ответом. – В кустах шиповника, – добавляет Мирья.
Мама качает головой с видом человека, потерявшего надежду на лучшее:
– Зачем ты туда полезла, Мирья? И почему всегда всё заканчивается тем, что страдают твои крылья?
Мирье стыдно, она понуро опускает плечи. Маме придётся теперь платить Хельге. И хотя Хельга берёт за свою работу меньше остальных паучих, это всё же не бесплатно, и маме приходится каждый раз раскошеливаться.
– Да. С чего Мирью туда понесло? – щёлкает челюстями Хельга.
Мирья не может больше вынести этот звук.
Она прикусывает губу. Она же всего-навсего играла в пятнашки со шмелем! Он так отяжелел от цветочной пыльцы, что Мирья в кои-то веки оказалась проворнее. Заметив её, шмель со всей прыти кинулся удирать в кусты шиповника. Она бросилась его догонять, и вот тогда-то и случилась неприятность с крыльями. Они накрепко застряли. И ей пришлось их вытаскивать.
– Да так просто, – отвечает Мирья, пытаясь расплющить гриб-светлячок в ладошках.
– От шиповника лучше держаться подальше. – Хельга с такой силой тянет за крылья, что Мирье становится не на шутку больно. – Там шипы.
«Как будто я сама не знаю», – думает Мирья, стараясь не подавать вида, что ей больно.
Она опускает глаза и смотрит на свои руки. Она порядком исцарапалась, пока выбиралась из кустов, выговаривая им попутно за такое обращение с её крыльями. Но мама, к счастью, не заметила красные полосы, покрывающие кожу Мирьи густым узором.
Хельга делает первый стежок, который и впрямь легонько стегает Мирью. Она ойкает.
– Нечего нам тут изображать! – Мама говорит это таким резким тоном, что слова отдаются в Мирье болью. – Если бы ты не ушла с поляны, ничего этого не было бы.
– Там, правда, растут кусты оленерогого сумаха и львиный зев, но они не бодаются и не кусаются. – Хельга проводит мохнатой лапой по плечу Мирьи. Мирья на секунду зажмуривается, чтобы не видеть этого отвратительного зрелища.
Наверное, Хельга просто пытается так шутить. Типа у оленерогого сумаха рога, как у оленя, а у львиного зева пасть, как у льва. Мирья прекрасно знает эти растения. Но их названия совсем не кажутся ей забавными.
– Что там делать, на этой поляне? – бормочет она и открывает глаза, когда Хельга убирает свою лапу с её руки. – В носу ковырять и блямкать на треугольнике?
– Клак, клик-клак, – издаёт короткий смешок Хельга. Потом прерывает работу, чтобы набрать в рот слюны. Мирью мутит от журчащего звука, с которым та скапливается у паучихи во рту.
– Ты могла бы, наверное, обращаться с крыльями поаккуратнее, – продолжает паучиха, освободив челюсти от слюны. – Во-первых, они красивые, Мирья, и потом, они ведь нужны не только для красоты.
«Она что, на самом деле думает, что эти жиденькие ошмётки кажутся мне красивыми?» – думает Мирья. И вскрикивает от боли в полный голос, когда Хельга протягивает следующий стежок.
– А ты слушай, что говорит Хельга, – наставительным тоном произносит мама. – Тебе ПРИДЁТСЯ научиться следить за своими крыльями, и мы не будем откладывать это в долгий ящик.
– Ма-а! – В тесную кухоньку долетает голос Асмунда. – Айк дерётся!
Мама поворачивается.
– Иду! – кричит она, и по голосу слышно, что она ужасно устала.
Хельга продолжает щёлкать челюстями и натягивать нить, поэтому Мирье приходится выпрямить спину, чтобы не было так больно.
– Я знаю многих девочек-эльфов…
Мирья едва успевает заметить чёрные волоски, приближающиеся к лицу, как тут же клейкая лапа касается её щеки. Мурашки бегут у Мирьи по всему телу. Она пытается слегка отстраниться.
– …но ты совершенно не такая, как все.
«Ага, – думает Мирья, проглатывая кисловатую слюну, струйка которой постоянно норовит вылиться изо рта. – Таких неуклюжих и абсолютно несносных, как я, больше нет».
Хельгина ладонь всё никак не отлипнет от щеки Мирьи.
– Мирья, ты такая, как есть. Тебе вовсе не обязательно быть похожей на остальных. – Хельга оставляет щёку Мирьи в покое и снова всеми своими лапами берётся за дело.
Мирья опускает глаза и начинает разглядывать гриб-светлячок. Эта паучиха что, совсем ничего не понимает? Мирье же, наоборот, ХОЧЕТСЯ быть как все. Спокойной. Красивой. Весёлой. Усердной. Ей больно оттого, что она такая… неправильная. Такая другая.
– Ну вот, смотри. – Хельга легонько пихает её. – Поглядим, как долго они продержатся на этот раз.
Ещё немного – и мохнатое тело Хельги вскарабкается на плечо Мирьи.
Мирья могла бы поклясться, что Хельга подмигнула ей самыми маленькими из своих глазок. Но ведь такого не может быть! Пауки не умеют подмигивать. И уж во всяком случае никак не Хельга.
– Мирья, – зовёт мама с улицы. – К тебе пришли!
– Что? – Мирья выпрямляется.
– Беги, – щёлкает Хельга и встряхивает лапами. – Мы закончили.
Мирья бросает удивлённый взгляд в сторону двери. Она быстро засовывает гриб-светлячок в карман.
Странно, кто бы это мог быть? Может быть, Феликс?
Словно маленькая бабочка просыпается у Мирьи в животе и щекочет её своими хрупкими крылышками.