Не помню в день какой и год
Из детства раннего, в котором
«А снег идёт! А снег идёт!» —
Мы у окна кричали хором:
Шёл снег, стояли холода,
От ветра что-то дребезжало.
Ты на руках меня тогда
С улыбкой бережно держала.
И мы кричали: «Снег идёт!»
Так радостно и простодушно,
Что он с тех пор который год
Всё так же падает послушно.
И всякий раз в канун зимы
Едва ветра затянут вьюгу,
Мне снова чудится, что мы
Кричим с тобой на всю округу…
Был тихим нынешний рассвет,
Лишь сердце с полночи щемило…
«Её на свете больше нет» —
Сестра мне утром сообщила.
Но только телефон умолк,
Как снег пошёл повсюду снова.
…Хотел я крикнуть… и не смог.
И выдохнуть не смог ни слова!
Летит, летит весёлый снег,
Кружит и падает, как эхо…
Неправда, что тебя здесь нет.
Смотри, родная: сколько снега!
Сложная, разная, грешная,
Жизнь моя, гасни и стынь:
Плачет жена безутешная,
Болен мой сын.
Ужас по клетке, по лестничной —
Шествует, хрипло дыша,
Плачет мой сын пятимесячный,
Криком исходит душа.
Кашляет долго, кровиночка.
Стонет родимый – во сне.
Сын мой, сыночек мой, сыночка!..
Рученьки тянет ко мне.
Мой дорогой, мой единственный,
Как тебе, милый, помочь?"
Выстрадай хворушку, выстонай
Эту проклятую ночь!
Завтра сквозь окна больничные
Солнышко бросит лучи.
Здесь, мой хороший, отличные,
Здесь золотые врачи.
Ты же бесёнок отъявленный!
Ты же, мой мальчик, силач!..
С мамой в больницу отправленный, —
Спи, успокойся, не плачь…
В дом возвращаюсь покинутый
И… обжигает всего:
Там. на полу, опрокинутый,
Плачет тигрёнок его.
Прошу Тебя, Господи,
дай тому самому человеку,
который читает сейчас эти строки,
всё, о чём он Тебя просит!
Дай ему это полной мерой,
как умеешь давать только Ты один!
И пусть он будет счастлив
во все его дни,
а если невозможно такое,
то хотя бы сколько-нибудь.
Даруй ему
крепкое здоровье
и любовь ближних,
понимание и сочувствие…
Сделай так,
чтобы душа его
всегда светилась
одной лишь любовью
ко всему сущему,
огради его от дурнословия,
от обид и зависти,
от войн и смертей,
от боли физической и душевной,
если же всё это неизбежно, —
не покинь его и тогда,
дай утешение.
Спаси для него всё,
что дорого ему на земле.
Если же поздно просить об этом, —
не лишай его памяти…
Не знаю – верит ли в Тебя
читающий сейчас
эту молитву о нем,
но даже если и не верит:
помоги ему!
Пусть он чувствует,
что – не одинок,
что нужен и любим…
Милостивый и добрый мой Господь!
Исполни это моё желание!
Исполни его так,
чтобы прежде,
чем закроются глаза мои,
я мог сказать:
«Благодарю Тебя, Господи!
Ты слышишь меня…»
Хозяева! На посошок – вина!
Всё было вкусно, чинно, благородно.
Я не смотрю: целуйтесь, что угодно…
Ах, да! Я – рад, что ты – его жена.
Что эта речь нелепа и смешна,
Что роль моя, бесспорно, неуместна,
Не объясняй, я знаю, если честно,
Но чашу пью, как водится, до дна.
И что теперь? На посошок? Вина?
Нет. Покурю сначала – у окошка.
Что странного? Ну, выпил я немножко.
Случаются такие времена.
И все же чашу надо пить до дна,
До дна – чтобы текло по подбородку.
О, сколько нужно на такую глотку,
Чтобы забыть, что ты теперь – жена!..
«Хозяева! На посошок – вина!»
И хлопнет дверь. И вздрогнешь ты невольно.
Не притворяйся, что тебе не больно.
Уже темно. И дует от окна.
Гонимые ветром, томимые жаждой,
Палимые солнцем и жгучим песком,
Идут они вечно, и, страждуя, каждый
О милости молит сухим языком.
И кажется каждому: здесь он случайно,
И нужно спасать непременно его,
И путь этот – чья-то жестокая тайна,
Поскольку не будет в конце ничего,
И кажется: стоит помыслить немного,
Как тут же найдется иная стезя,
А эта – дана для народа другого,
Такого, какой и представить нельзя!..
…………………………….
…Но нет никакого другого народа.
И нет никакого иного пути.
Есть только дорога, дорога, дорога,
Дорога, которую нужно пройти.
За воздухом звонким, как песня,
В край светом объятых берёз,
К бабуле в деревню под Пензой
Мой дед меня в детстве привёз.
Я помню тот сказочный поезд
И розвальни-сани, и снег,
Сугробы по грудь и по пояс,
И конский размеренный бег,
Синичек под тёплой застрехой,
С геранью и печкою дом…
Куда бы я после ни ехал,
А помню всё время о том.
Там, где радость и покой,
За молочною рекой —
Льётся мёд из облаков
На детей и стариков.
Тихо плещется река,
Сны плывут издалека.
Улыбаюсь каждый миг:
То ребёнок, то старик…
Играют в космос дети —
Сто первый детский сад.
В раскрашенной ракете
Куда-то там летят.
И лишь, надувши губы,
В сторонке, как всегда,
Малыш из младшей группы,
Не взятый никуда.
Стоит и чуть не плачет:
Эх, не берут с собой!..
А он – хороший мальчик,
Он, может быть, герой!
Испачканы штанишки,
Кругом – один песок:
Вот как тебя – мальчишки,
А ты молчишь, дружок.
А в космосе открытом,
Опасностей не счесть!
И ждут людей они там,
Где только люди есть!
Скажу о тайне важной,
О той, что ты молчишь:
Весь мир спасёт однажды
Вот этот вот малыш!
Он всех храбрей на свете!
Он – гордость всей страны!
Возьмите парня, дети.
Возьмите, пацаны…
День чист и светел, как слеза,
Как ветер за плечом.
И улыбаются глаза
Так просто, ни о чём.
И улыбается она,
И шутит он в ответ.
Они идут. Кругом весна.
Повсюду тает снег.
И пусть сосульки бьются вдрызг,
Нога скользит по льду.
Они, смеясь, идут на риск,
Целуясь на ходу.
Нет, не губами, – только взгляд,
Но как звенят сердца!
И так сто тысяч раз подряд —
До самого конца!..
И вот стоят лицом к лицу —
Почти уже ничьи.
А по бульварному кольцу
Текут, бегут ручьи.
И жизни радужная нить
Поёт что было сил…
Она просила не звонить.
И он не позвонил.
Да что же ты наделала!
Ну, как тебе помочь?!
В детсаде снега белого
Опять наелась дочь.
Компрессы, ингаляции,
Микстуры, капли в нос —
В подобной ситуации
Попали под вопрос.
Глядит она доверчиво,
Увы, ей всё – игра.
Над нею бьёшься с вечера,
Спасаешь до утра…
Но лишь народ детсадовский
Во двор пойдёт гулять, —
Снежок с великой радостью
Куснёт она опять!
…………………………..
Сверкая, с неба целого
Нисходит волшебство…
И слаще снега белого
Нет в мире ничего!