Лето 2009 года на Мысе. Борис неохотно покидает смятые за ночь простыни из шелка диких шелкопрядов. Со своей «самой большой в мире» кровати площадью 8 квадратных метров, из красного дерева, способной поворачиваться на 360 градусов и при желании владельца наклоняться, он окидывает взглядом Средиземное море, а потом медленно идет в ванную комнату. Она отделана каррарским мрамором такой чистейшей белизны, что смотреть на него утомительно. Борис подставляет лицо под струю прохладной воды, которая течет из крана, покрытого листовым золотом высокой пробы, потом спускается вниз и усаживается на террасе, продолжением которой служит наполненный до краев бассейн.
Он бросает быстрый взгляд на часы «Ролекс» из золота и платины, которые вырвал за 20 000 евро на благотворительном аукционе в поддержку борьбы против плохого обращения с детьми. До того как к нему приедет Владимир поговорить о делах, остался еще час. Ожидая гостя, Борис делает несколько звонков. Полученные новости его не успокаивают. Его советники словно сошли с ума и не отрывают глаз от зеленых экранов главных биржевых площадок. Его активы то падают, то поднимаются, как волчок «йо-йо» на веревочке. Индексы играют на его нервах. Ему нужно быть начеку.
Его ум не может сосредоточиться, мысли скользят с одного предмета на другой, и у него болит спина. «Этот жалкий тип снова помнет мои растения ветром от винта своего „Алуэтта“ („Алуэтт“ – марка вертолета. – Пер.)…» – думает он.
Ах, цветники! Поддерживать в них порядок – его единственная настоящая радость. Борис улыбается. «Как красивы вон те розы», – думает он. И вспоминает, как пять лет назад летал за ними в Южную Африку. Эту страстную любовь к ботанике он разделяет с шестью садовниками, которые все дни проводят в работе – выпрашивают где-нибудь редкие растения и поддерживают цветовую гамму на клумбах, которые так дороги их хозяину.
Но вернемся к Владимиру. Три года назад он на два дня испортил Борису удовольствие от купания, когда пожелал, чтобы в бассейн бросили живых омаров и потом каждый из гостей – а там были африканский министр и несколько нефтяных принцев – сам ловил себе омара и жарил его на углях, которые разжег повар-пакистанец Мохамар.
Восходящее солнце блестит на хромированных деталях «феррари-тестароссы» его младшего сына. Машина въезжает в ворота с дистанционным управлением, за которыми наблюдают глаза трех верных и бдительных сторожей – вращающихся камер. Таких камер вокруг владения Бориса расставлено около пятидесяти, а площадь этого владения примерно 14 гектаров, и оно тянется до Средиземного моря. Эти устройства связаны с залом управления, и там двадцать четыре часа в сутки люди Бориса – бывшие специалисты секретных служб – изучают поступающие с камер изображения. «Безопасность – действительно последнее, о чем надо волноваться!» Сын Михаил уезжает…
– Не беспокойте меня!
Дворецкий, маленький филиппинец, бормочет извинения. «Ваши кубинские сигары, месье. Вы вчера вечером сказать мне принести их вам, как только самолет привозить ваши кубинские сигары». Вслед за дворецким появляется секретарь. Стараясь быть незаметным, он кладет газеты и удаляется, пока не разразилась буря. Борис просматривает их, и ему кажется, что он видит в них, как в зеркале, свое лицо, но не узнает себя. Биржи рушатся, курсы валют обваливаются, индексы падают. «На яхту и виллу миллиардера наложен арест», – читает он заголовок на первой полосе одной из газет. Даже Nice-Matin, которая обычно старается видеть во всем хорошую сторону, особенно летом, сегодня пугает его: «Миллиардер устраивал оргии с участием проституток, одна ночь которых стоила 150 000 евро. Двенадцать человек арестованы». А ведь он и сам чуть было не поддался искушению… Вот так дела! Но Борис предпочитает надежные ценности. А порядок его предпочтений таков – вино «Шато Петрюс» (красное вино, одно из лучших. – Пер.) со льдом: Борис все напитки пьет со льдом, как водку, затем рулетка и покупка вилл. Он коллекционирует виллы, как другие собирают марки. Кстати, ему надо бы поинтересоваться замком Абрамовича на Антибском мысу. Ходят слухи, что владелец хочет его продать, чтобы купить нового нападающего. Абрамович предложил мюнхенской «Баварии» 65 миллионов евро за Франка Рибери (знаменитый французский футболист-полузащитник. – Пер.). Кстати, купив клуб «Челси» в 2003 году, он создал моду. Каждый покупает себе английский клуб первой лиги. Вот и «Портсмут» только что приобретен миллиардером из Дубая. И еще в газетах пишут про этого китайца из Гонконга, Карсона Янга (который предложил 57,13 миллиона фунтов (66 миллионов евро) за «Бирмингем», когда уже имел 29,9 % акций этого клуба. Поглощения, порожденные тем, что американская семья Глейзер получила контроль над «Манчестер Юнайтед», а контроль над «Манчестер Сити» перешел к фонду развития и инвестиций шейха Мансура бин Зайеда аль-Нахьяна из Абу-Даби[11]. А вот Михаил Прохоров (чье состояние оценивается в 17,85 миллиарда долларов), который до недавнего времени был самым богатым человеком в России, но в последнем списке Forbs уступил первое место тихому Владимиру Лисину (у того 18,8 миллиарда долларов), интересуется баскетболом. Если верить последним новостям, он рассматривает возможность приобрести клуб «Нью-Джерси Нетс».
Однако английские клубы имеют большие долги. За последнее время в премьер-лиге доходы от рекламы на майках футболистов уменьшились на 15 %. У трех лучших клубов этой лиги долг в три раза превышает собственный бюджет: «Манчестер Юнайтед» должен 780 миллионов евро, «Ливерпуль» 507 миллионов, а «Челси» Абрамовича 935 миллионов. Однако российский миллиардер объявил, что преобразовал долг клуба в собственный капитал и таким образом ликвидировал задолженность.
«Слишком дорого и, в сущности, не рентабельно», – вздыхает Борис. И как только люди могут любить футбол? У него самого другие маленькие слабости – красивые дома, старинные камни и живопись. Но и для них сейчас не время: на рынке недвижимости дела тоже обстоят плохо. Он купил картину Пикассо – соперничал с Максимом, который приобрел работу Матисса. Кстати, где она висит – в Нью-Йорке или в Межеве? (Межев – альпийский горнолыжный курорт, один из старейших. – Пер.). Арлекин, который на ней нарисован, не кажется ему ни красивым, ни безобразным. Смешная картина, но это работа Пикассо, надежная ценность.
Вертолет приземляется.
– Добрый день! Идем побеседуем в моем кабинете. Я заказал у Петросяна икру Baeri Imperial (лучший сорт осетровой икры. – Пер.), она будет здесь к завтраку. Я сказал Андрею, чтобы он присоединился к нам, но он сейчас не в себе от ярости: какой-то индиец только что купил дом на Леринских островах, кажется на Сент-Маргерит. Единственный дом! Андрей хотел приобрести его для своей матери: ее очаровали тишина и роща из сосен и эвкалиптов. Если и туда пролезут индийцы и китайцы, что останется нам?
Китайцы! Борис недавно прочитал, что тысяча богатейших людей Китая, список которых опубликовал журнал Hurun, совместно владели на сентябрь 2009 года состоянием в 571 миллиард долларов против 439 миллиардов за год до этого, то есть больше, чем ВВП Индонезии или Бельгии. «Значит, Китай проснулся уже очень давно и теперь может позволить себе не замечать кризис», – ворчит под нос Борис.
Но сегодня вечером Борис попытает удачу и пощекочет фортуну в Монте-Карло – только для того, чтобы развлечься и проверить свое могущество на фишках стоимостью 1,5 миллиона евро и головокружительной шмен-де-фер. Его мысли путаются. «Деньги, добытые в игре, в два раза ценней, чем деньги, добытые трудом»[12]. В этом ему признался Мартин Скорсезе, режиссер фильма «Казино». Это было в 2007 году, во время вечера на яхте в море возле набережной Круазетт, во время Каннского фестиваля… Сегодня вечером он поднимется в игровой зал по лифту для особых посетителей, чтобы ему не мешали папарацци, которые подстерегают светских знаменитостей, собравшихся на Скале. В узком хрустальном бокале с его инициалами его ждет шампанское, охлажденное точно до нужной температуры. Это «Кристал Редерер». «Верх совершенства среди шампанских вин, дальше идти некуда!» – думает о нем Борис. Как тонкий знаток и любитель французских традиций, Борис напоминает тем, кто хочет слушать, что «Кристал» был создан в 1876 году для Александра Второго и его двора. Но русская молодежь открыла для себя это вино царя в основном благодаря американскому сериалу «Секс в большом городе». Впрочем, это не важно…
Завтра будет новый день, и Мадонна устроит званый вечер по случаю своего концерта в Ницце. Объявлено, что соберется весь шоу-бизнес и все сливки высшего общества Лазурного Берега. В Каннах Мадонна стала главной темой хроники благодаря тому, что потратила 85 000 евро на переделку своего номера в «Карлтоне» – и в конце концов отказалась в нем жить. Борис улыбается: он любит безумие и дерзость. Мадонна и ее друзья, по крайней мере, ничем не рискуют. Знаменитым артистам живется лучше, чем царям. Брэд и Анджелина в своем замке Мираваль (возле городка Бриньоль в Верхнем Варе) не скажут, что это не так. Никаких забот с акциями. Когда Анджелина родила своих близнецов Нокса и Вивьен 12 июля 2008 года, в клинике «Санта-Мария» в Ницце, фотография супругов с их шестью детьми была продана за 11 миллионов долларов[13] в эксклюзивную собственность одной американской газете.
Совершенно точно: для знаменитостей кризиса нет!
Звонит мобильник. Который из них? Телефон горячей линии! Его номер знают всего девять человек. Кто же звонит?
– Это снова я. Говорю тебе: надо продавать. Продавай все! В Азии все рушится, Путин заблокировал счета Виктора, ОПЕК перекрывает краны.
– Ты ничего не понимаешь! Наоборот, надо покупать по самой низкой цене и перепродавать завтра, когда цены снова поднимутся. Ты знаешь, кто мне это сказал. Тебе никогда не приходилось на него жаловаться.
Завтра Борис, возможно, будет более богатым, чем сегодня. Возможно. Но для чего? Он станет богаче просто потому, что любит играть, рисковать, и до сих пор это ему неплохо удавалось.
Вдруг ему вспоминаются слова Толстого, на книгах которого он вырос: «Если человек имеет намного больше, чем надо, это значит, у других нет необходимого». В его голове начинают тесниться образы. В уме мелькает мысль о фотографии в одной из газет: сотни пенсионеров пришли на набережную миллиардеров в Сен-Тропе протестовать, требуя повышения слишком маленьких пенсий. «Пенсионеры на мели, банкиры на буксире!» – скандируют старики-мятежники, а потом устраиваются на пикник между террасой чайного салона «Сенекье», которая с 1887 года, когда заведение было основано, считается местом, где должен побывать каждый приезжающий в Сен-Тропе, и выкурить на ней сигарету; мимо проходит судно для спорта в открытом море, – и яхтами, которые покинуты своими владельцами до наступления сезона[14].
Борис шевелится в постели, переворачивается. Его мысли переносятся из залива Сен-Тропе в Финский залив и в устье Невы. Его ум туманится, мысли путаются. В его сознании мелькают одна за другой фотографии праздника. Он хорошо помнит этот праздник на «Авроре», который устроил Михаил Прохоров. Коммунисты были этим недовольны: «Аврора» – их история, их эмблема. Именно из пушки этого корабля был сделан первый выстрел революции 1917 года.
В ряде изданий Санкт-Петербурга сообщалось, что окружная прокуратура начала расследование по этому поводу. «Коммунисты Ленинградской области негодуют по поводу того, что крейсер „Аврора“, символ Великой Октябрьской революции, был выбран местом оргии представителей власти и ее друзей-олигархов»[15], – сообщает пресса.
Возвращается секретарь с новой пачкой газет под мышкой. Закрытие заводов, наложение секвестра на имущество их хозяев, шантаж с помощью газовой трубы… Из крупных заголовков французской прессы можно составить длинный перечень. На мгновение Борис задерживает взгляд на одном из них, менее привычном, чем остальные. «Монако: кризис активизирует протестные настроения наемных работников». Статья под этим заголовком начинается так: «В Монако кроме миллиардеров, роскошных особняков и яхт есть непокорные наемные работники, которые больше чем когда-либо полны решимости добиться изменения монакского трудового законодательства, которое считается „ультралиберальным“»[16]. Неужели налоговый рай станет зарплатным адом? Даже княжество, обычно такое спокойное под защитой своих полицейских – по одному полицейскому на семьдесят жителей – и пятью сотнями камер наблюдения, станет жертвой грубых выходок народа? Ну и дела, не разберешь, что к чему! От такого скоро родная кириллица и та покажется китайской грамотой! К тому же в этом году «Тур де Франс» начался в княжестве. Получился культурный шок: гонщики отправились в путь от порта «Эркюль», а это место больше привыкло к состоятельным зрителям из хороших семей, которые любуются болидами на Гран-при «Формулы-1», чем к толпе болельщиков в фуражках. И к потребителям анисовой водки, которые в 2009 году впервые пришли полюбоваться маленькой королевой в стране принцев – бросившей в порту якорь яхтой Le Phocea, которая раньше принадлежала Бернару Тапи. В 1997 году она была куплена компанией Mouna Ayoub, которая теперь сдает ее за 196 000 евро в неделю. Или там была другая из звездных яхт?
Борис кладет газеты обратно на столик из тикового дерева. Уже неделю – или даже месяц? – он не видел своих старших детей, разве что мельком, между двумя праздниками. Наследники империи? «Хороши наследники!» А его жена Елена целый месяц живет в Швейцарии, в Эрмансе, на маленькой вилле, в укромном месте на берегу озера. Елена не выносит жару. Через три дня Борис покинет свою виллу на Лазурном Берегу, в которой не был два года, и снова начнутся его деловые поездки по всему миру. Борис звонит Саше, одному из двух своих пилотов (третьего пришлось уволить): пусть он будет готов вылететь из Ниццы на реактивном самолете «Гольфстрим».
Вдруг Бориса озаряет: надо не лететь, а плыть! Он отправится в путь на своей яхте La Belle Époque, которая стоит у причала в Антибе. Belle Époque – «Прекрасная эпоха». В от имени Борис, Е от имени Елена: намек на то, что они сделали себе этот маленький подарок к десятой годовщине свадьбы. Яхта – убежище. Только в море, далеко от любопытных глаз, он сможет все обдумать. Потому что свободное время – единственная роскошь, которой он не может себе позволить. Он играет быстро, ест быстро, пьет быстро, курит быстро, занимается сексом быстро.
У Бориса болит спина, веки отяжелели. Ему снится именно яхта. Она захвачена демонстрантами, которые возбужденно кричат: «Спасем богатых!», «Остановить спекуляцию!». Они бросают дымовые шашки и швыряют в яхту бутылки с шампанским, давая ей новое имя Pwofitasyon (это креольское слово, означает «спекуляции», против которых выступили жители заморских территорий Франции. – Пер.) в знак уважения к жителям Мартиники, которые недавно восстали против неоправданно высоких прибылей.
Борис ворочается в кровати. Его сознание мутится. Ему кажется, что он проснулся и сидит на слишком жесткой скамье, и голова у него начинена снами и кошмарами прежней жизни, вынутыми из памяти, как из старой записной книжки. Увидит ли он когда-нибудь снова свою кровать из красного дерева с простынями из шелка диких шелкопрядов? На него смотрит молодой полицейский. Ему трудно убедить себя, что элегантный миллиардер с фотографии на первой странице одной из газет – человек, которого обвиняют в мошенничестве на сумму больше 50 миллиардов долларов, и пятидесятилетний мужчина, который был задержан двадцать четыре часа назад и теперь устало развалился на скамье у него в тюрьме, – одно и то же лицо.
– Идемте, месье: вас ждет следователь. Я принес вам кофе. Осторожно: пластмассовый стакан очень горячий.
– Снимите с него наручники, – велит следователь. Он выглядит симпатичным человеком, и Борис немного успокаивается. – Я полагаю, вам известно, почему вы здесь? – спрашивает этот представитель власти. А после этого объявляет мягким тоном: – Некоторые из ваших клиентов обвиняют вас в применении схемы Понци[17] и желают получить обратно часть денег, которые они доверили вам. Поэтому я обязан наложить арест на ваше имущество…
Борис делает глубокий вдох и уже на самом деле открывает один глаз. Все это – только кошмар из-за чтения прессы, которая особенно усердствует с тех пор, как стало известно о предполагаемых мошенничествах Бернарда Мейдоффа (Б. Мейдофф, известный и весьма состоятельный американский бизнесмен, в прошлом председатель совета директоров фондовой биржи NASDAQ, затем входил в советы директоров нескольких финансовых компаний. В 2008 году был обвинен в создании крупнейшей в истории финансовой пирамиды и приговорен к 150 годам тюрьмы. – Пер.) Уф! Борис весь в поту. Но шелк диких шелкопрядов приятней, чем бетонная скамья, на которую его перенес дурной сон. И все-таки тут есть о чем подумать. Какая польза иметь столько денег?
Но сейчас не время для догадок и размышлений. Шесть часов! Борис выпрыгивает из своей кровати красного дерева. Мажордомы, повара, шоферы – все уже работают. День может начаться. Он принесет свою долю неуверенности, неожиданности и случайностей…
Но скоро он улетит с Еленой на остров Мюстик (один из Малых Антильских островов в Карибском море, популярное место элитного отдыха. – Пер.). Там у Бориса есть маленькая вилла, которую он забронировал по приемлемой цене 106 000 евро в неделю. Там он найдет немного тишины и покоя под легкой крышей Basil's Bar &Restaurant. Остров Мюстик – настоящая тихая гавань – никакой суматохи и нет папарацци. И живет на нем настоящая элита.
Этот маленький карибский рай, куда приезжают и Мик Джаггер, и королева Англии, Борис открыл для себя во время своей предыдущей остановки в Cotton House Hotel. А на свой следующий день рождения Елена, возможно, получит космическое путешествие в невесомости, которое предлагает компания Space Adventures. В последние годы оно стало необходимым для людей их круга. Но Борис еще не решил окончательно. У Елены есть и другая мечта – побывать на таиландском острове Куд. В этом случае Борис, несомненно, закажет для нее президентский номер отеля Soneva Kiri, который был представлен на Международном конгрессе туристической индустрии класса люкс в Каннах, – по цене 5428 евро за ночь.