А у тебя большой…
Тетя жадно отвечала так, словно мечтала об этом поцелуе годами. Я каждой клеточкой своей кожи чувствовал, как она возбуждается, в воздухе появился пряный и манящий запах текущей киски зрелой тридцатишестилетней женщины.
Мои зрачки, моя грудь расширялась, и этот запах заполнял легкие, взрывая мой молодой мозг и превращая меня в свирепое животное, готовое разорвать её на куски.
Проваливаясь и теряя себя в моих объятиях, тётя сосала мой язык и покусывала губы. Из последних сил сознания она оттолкнула меня, вмазала пощечину (её ручка была такая слабая, что я даже не почувствовал) и сбежала в женскую комнату маленькими шажками на высоченных шпильках.
В коридор вошли две дамы её возраста.
Они осмотрели меня с головы до ног, услышали стук убегающих шпилек и огромную дыбящуюся шишку у меня в дизайнерских джинсах и пикантно заухмылялись.
Я вернулся к Кларис и тут же получил сообщение в телеграмме от своей тети. Это была вовсе не пошлая открытка с поздравлением о яблочном спасе. Это был кружочек с крупным планом ее идеальной киски, которую она очень грубо и интенсивно имела пальчиками в туалете концертного зала Барвиха.
Словно опаздывая куда-то, она сделала это за 15 секунд. Сдавленный в кабинке стон было слышно и мне пришлось немедленно сделать потише, чтобы не спалиться Кларис.
– Отходил передернуть? Мог бы меня попросить. Я не против, если что. Твой прибор в чате видела.
Её подчеркнуто холодный тон в разговорах о сексе меня отталкивал.
Я, напомню, был ещё девственником в техническом смысле этого слова.
Конечно был опыт с девушками. Даже однажды присутствовал при групповом сексе. Но вся эта грубость и распущенность скорее вымораживали меня.
Я хотел нежных близких отношений с Камиллой Яхонтовой, которая то клеилась ко мне, то отталкивала меня. Но её ТикТоки, её ямочки на щеках и румянец на лице…