Без пятнадцати пять я припарковала свою машину около галереи и посмотрела в зеркало, чтобы проверить, не стекла ли с ресниц тушь и не размазалась ли губная помада. Так и есть, под глазами красуются черные круги, губы бледные, зато подбородок покрыт розовыми пятнами. Ну почему у меня всегда беда с макияжем? Каким образом другие женщины ухитряются выглядеть роскошно даже в самом конце мероприятия и по какой причине я, еще до его начала, превращаюсь в чучело?
Не найдя ответа на этот вопрос, я полезла в сумку и пришла в ужас: косметичка осталась дома. Думаю, большинство женщин поймет меня. Забыть в ванной губную помаду – настоящая трагедия даже в обычный день, а уж если вам предстоит присутствовать на тусовке, то масштаб несчастья оценить невозможно.
В отчаянии я огляделась по сторонам и увидела большой торговый центр. Из врожденной пунктуальности я всегда приезжаю на мероприятия точно в указанный срок и попадаю в идиотское положение: никто, кроме госпожи Васильевой, вовремя не является, и мне приходится с дурацкой улыбкой на лице шляться по пустому залу, мешая официантам наводить последний блеск на фуршетные столы. Оказавшись несколько раз в подобной ситуации, я изменила манеру поведения. Нет, приезжаю-то я все равно заранее, но не спешу на место встречи, а тихо сижу в машине, дожидаюсь, когда пройдет минут тридцать-сорок, и только потом чинно вступаю в зал. Но сегодня дурацкая привычка выручала меня – можно успеть купить косметику и привести себя в порядок.
Ярко освещенный зал с витринами, уставленными флаконами и тюбиками, был у самого входа. Я приблизилась к одной из откровенно скучающих продавщиц и спросила:
– Где можно купить губную помаду?
Девица встрепенулась и указала на большой стенд:
– Выбирайте любую, тут вся гамма.
Приободрившись, я подошла к пластиковым ячейкам и прочитала название фирмы: «Квинк»[2].
Легкое сомнение царапнуло душу – я никогда не слышала этого названия.
– Простите, – снова обратилась я к консультанту, – а кто производит косметику?
– Франция! – гордо ответила девчонка. – Берите, не волнуйтесь, помада замечательного качества.
Я стала без особого энтузиазма изучать тестеры. Франция большая, и на ее территории много фабрик, производящих замечательные духи и прочую парфюмерию с косметикой. Я знаю все великие французские брэнды, но вот «Квинк»… Ей-богу, ничего не слышала о такой фирме, хотя частенько бываю в Париже. Впрочем, есть в стране трех мушкетеров секреты, известные лишь своим. В глубине одной из узких улочек старого Парижа спрятана лаборатория «Оржев». Ее продукцию вы не найдете в универмагах, потому что она поставляется только в клиники или продается врачам-косметологам. Скромные баночки, бутылочки и ампулы стоят очень дорого, но зато вы платите за содержимое, а не за хрустальный флакон, куда налит обычный лосьон. Коренные француженки редко пользуются раскрученными марками. Обитая в столице моды, они не хотят переплачивать за упаковку и за рекламные кампании, поэтому приобретают продукцию лабораторий, которые делают свое дело без особой шумихи. Основной потребитель средств, представленных, так сказать, в глянце, – подростки и наивные иностранки, искренне полагающие, что лучше раскрученных имен ничего нет.
– «Квинк» просто не раскручен, – словно подслушав мои мысли, заявила продавщица.
Но я продолжала колебаться. Лицо-то у меня одно, второго, если я его испорчу, не дадут…
– Суперская косметика, – соблазняла меня девушка.
Я глянула на бейджик продавщицы и спросила:
– Скажите, Алёна, «Квинк» давно на российском рынке?
– Они только начали осваивать Россию, но вообще-то фирма уже отметила сорокалетие. Хотите почитать буклет?
– Спасибо, не надо. Дайте вон ту помаду, розовую, – решилась я и, получив тюбик, аккуратно намазала губы.
Следует признать, помада легла ровно и ничем противным не пахла.
– Крем прибыл? – завопил с порога женский голос.
Я отвела взгляд от зеркала и увидела тетку, более всего напоминающую мешок с арбузами. Растрепанная голова лежала прямо на квадратных плечах. Никаких плавных изгибов у дамы не имелось – сразу же от белого лакового пояса начиналась попа, при взгляде на которую тут же становилось понятно, отчего врачи называют данное место «таз». У вошедшей был именно он – здоровенный, круглый аксессуар для замачивания белья.
– Здрассти, Татьяна Сергеевна, – расцвела Алена. Очевидно, дама была тут постоянной выгодной клиенткой.
– Давай без церемоний, – отмахнулась посетительница. – Где чудо-крем?
– Вот, – Алена выставила на прилавок две ярко-розовые банки.
– Так мало? – возмутилась дама.
– Есть еще.
– Сколько?
– Ну… ящик… В нем, наверное, упаковок двадцать.
– Неси все! – приказала тетка.
Алена шмыгнула в подсобное помещение, я, заинтригованная происходящим, не утерпела и обратилась к вошедшей:
– Простите, а чем так замечателен этот крем?
Татьяна Сергеевна всплеснула руками.
– Вы не слышали?
– Нет.
– О нем все журналы писали!
– Увы, я не читаю глянец, – призналась я. – Не потому, что презираю его, просто времени нет.
– А зря! – покачала головой женщина. – Ладно, так и быть, расскажу. Фирма «Квинк» придумала восхитительную новинку… Что у нас, женщин, самое большое? Я имею в виду, в организме?
– Душа, наверное, – предположила я. – Или ум, хотя мужчины считают иначе.
Дамочка с жалостью посмотрела на меня.
– Вот уж ум нам совсем ни к чему. Замуж выходить надо, а не диссертации писать. Самое большое у нас, у баб, задница. Слишком жирная!
– Это у кого как, – хихикнула я. – Лично мне приходится покупать джинсы в детском отделе.
Татьяна Сергеевна склонила голову и уставилась на меня.
– Верно, выглядите вы недокормышем, некрасиво. Слава богу, у меня есть попа, и я ею довольна. Дженифер Лопес отдыхает! Я могу гордиться своей задницей, но вот грудь… Увы, всего лишь второй размер.
– Другим и первого не досталось, – протянула я, мельком посмотрев на себя в зеркало.
– Некрасивый бюст мешает удачному замужеству, – вздохнула собеседница. – Я столько попыток делала, и все мимо! Понимаете?
Я кивнула. Большинство женщин по непонятной для меня причине спешат надеть на шею ярмо брака. Лично я многократно бегала в загс, но потом поняла, что лучше одиночества ничего нет. А вот Татьяна, видимо, принадлежит к другой категории.
– Если нарастить вверху, – бойко вещала она, – тут же женихи набегут.
Может, оно и так, с сомнением прокомментировала я мысленно, но армия потенциальных супругов с той же скоростью унесется прочь, если поймет, что к шикарной груди ничего, кроме шикарной же попы, не прилагается.
– Вставлять силикон мне страшно, – поежилась невеста-соискательница, – говорят, импланты взрываются в самолетах. Спасибо фирме «Квинк»! Вот оно, спасение, – крем «попа-грудь».
– Простите? – не поняла я.
– «Попа-грудь», – повторила Татьяна. – Мажешь им, так сказать, булки внизу, и жир из них перетекает в верхний этаж. Задница худеет, бюст полнеет. Сказка!
– Что-то мне не верится в это, – пробормотала я. – Как же крем действует?
– Очень просто! – оживилась собеседница. – Накладываешь крем на седалище и ждешь эффекта.
– Жировой запас поползет вверх?
– Да.
– Надо будет стоять вниз головой? – растерялась я.
– Зачем? – напряглась Татьяна.
– Но по закону всемирного тяготения любое тело стремится вниз, – сказала я, – жир не исключение, вверх он только при помощи насоса может подняться. Хотя я не особо разбираюсь в физике. В химии, кстати, тоже.
– Ничего качать не надо, – пояснила запыхавшаяся Алена, втаскивая в зал ящик, – все очень просто. Крем разогревает целлюлит, а тот, спасаясь от жары, бежит в грудь.
– Не уверена, что целлюлитный бюст – это красиво, – промямлила я.
– Грудь будет выглядеть шикарно, – заверила Татьяна.
– Все равно не понимаю, каким образом часть филея может переместится к шее, – уперлась я.
Продавщица и покупательница переглянулись.
– Ну просто поползет, – не очень убедительным тоном сказала Алена, – медленно, но верно.
– А если он в районе талии осядет? – поежилась я. – Представляете катастрофу? Снизу ушло, до верха не добрело, а посередине образовался «бублик». Начнется жуткая проблема с одеждой.
Татьяна фыркнула и отвернулась.
– Ну не знаю… – протянула Алена. – Может, конечно, всякое случиться, только на этот крем очередь стоит. Будете брать?
Я не успела ей ответить, потому что в сумочке зазвонил мобильный.
– Послушай, – зачастила Зайка, – мы с Тёмой стоим у плитки, скажи, какую брать: зеленую или синюю?
– Куда вы ее класть собираетесь? – разумно поинтересовалась я.
– Без разницы! – отбрила Ольга. – Назови цвет.
– Послушай, но это же глупо, – попыталась я сопротивляться. – Вдруг Тёме не понравится мой выбор? Думаю, решение должен принимать хозяин. Кто, в конце концов, будет любоваться на кафель?
– С чего ты взяла, что речь идет о покрытии для стен, – изумилась Зайка. – Мы пытаемся выбрать электроплиту.
– Ты же сказала «плитку»…
– Ну! А как ее надо было назвать?
– Плита, – ответила я.
– Еще скажи очаг или кострище! – обозлилась Ольга. – Тёма хочет двухконфорочную, а это натуральная плитка.
Я вздохнула. Ну какого черта взялась спорить с Зайкой?
– Теперь технику делают разноцветной, – тараторила Ольга, – вот мы и мучаемся. Красный очень агрессивный, так?
– Да, – покорно ответила я.
– Оранжевый цвет тупой!
– Да.
– Белый слишком традиционный.
– Да, – тупо твердила я.
– Черный мрачный.
– Да.
– Розовый идиотский.
– Да.
– И что остается?
– Да, – привычно заявила я, – да, да, да…
– Что «да»? – разъярилась Зайка. – Какие цвета я не назвала?
– Ну… синий и зеленый, – опомнилась я.
– Так какую плитку брать? – недовольно произнесла Ольга. – Сама я не хочу ему советовать.
– Почему? – осторожно осведомилась я.
– Не желаю, чтобы следующие десять лет Тёма попрекал меня неправильно выбранным колером, – заявила Ольга. – Придется тебе брать ответственность на себя.
– С какой стати? – возмутилась я.
– Дегтярев на совещании, Кеша в суде, Машка в клинике, Оксана на операции. Осталась только ты, вот и решай.
Представляете, в каком положении я оказалась? Теперь, если что, в течение десяти лет Тёма будет попрекать меня «неправильно выбранным колером». Надо срочно что-то предпринять!
– К сожалению, я сейчас занята, – завела я, – нахожусь в… э… э…
Фантазия иссякла. Увы, я не работаю и не могу, как все, соврать, что сижу на совещании.
– Интересное дело! – возмутилась Зайка.
И тут продавщица Алена заорала так, словно потолок торгового центра обрушился на ее голову:
– Так вы берете бюстопопный крем? Осталось всего две банки.
Я прикрыла ладонью трубку и прошипела:
– Тише, не вопите.
Но поздно! Чуткие уши Зайки уже услышали вопль Алены.
– Так ты в магазине! – пришла в негодование Ольга. – В косметике! Неужели не стыдно? Мы мучаемся на стройрынке, прыгаем возле плитки, а ты нам даже помочь не хочешь! Отложи сейчас же румяна и подумай о серьезной проблеме: синяя или зеленая?
– Я даже смотреть на румяна не собиралась! Мне предлагают купить некий крем, но, похоже, тут очередной обман. Представляешь, производители обещают, что при регулярном его использовании жировой запас нижнего этажа переползет вверх и превратит нулевой размер бюста в пятый, – опрометчиво разоткровенничалась я.
В трубке повисла тишина, потом Зайка взвизгнула:
– А если поподробнее?
Страшно довольная тем, что она забыла о плите, я начала рассказывать про косметическое средство.
– Бери сколько дадут, – занервничала Зайка. – Похоже, это замечательная вещь.
– Покупаете? – вновь заголосила Алена.
– Да, да, – закивала я, – возьму. Несите.
– Ты в джинсах? – неожиданно спросила Зайка.
– Нет, в платье.
– В каком? – Ольга проявила странное любопытство.
– В красном, его Кеша из Парижа привез, – не почуяв подвоха, сообщила я.
– Тёма, Дашута велит брать красную, – незамедлительно отреагировала Зайка. – Она только что сказала: красную и никакую другую.
У меня отвисла челюсть.
– С вас три тысячи рублей, – сообщила Алена.
– Так дорого?
– Из попы в грудь задешево не добраться, – отрезала продавщица. – Средство молекулярное, значит, стоит того. Вы только подумайте, что силикон вставлять намного дороже, и вам сразу станет легче! Впрочем, я настаивать не буду. Уже говорила – у нас на этот крем очередь стоит, вы мне просто понравились, потому я и предложила.
Я молча достала из кошелька кредитку, очень хорошо понимая, что стала жертвой надувательства. Но явиться домой без чудо-средства нельзя, Заюшка тогда попросту загрызет меня – Ольга верит рекламе…
В зал, где брат Дины презентовал свою картину «Русь Великая», я вошла через час после назначенного времени и сразу угодила в лапы людей с диктофонами.
– Газета «Желтуха», – кинулась ко мне женщина лет сорока, держа наперевес фотоаппарат. – Вы же Дарья Васильева, так? Почему вы пришли на презентацию?
– Посмотреть на эпическое полотно господина Корундова, – смиренно ответила я. – Зачем же еще?
Но корреспондентке, похоже, не нужны были ответы, ей хотелось задать вопросы, что она и сделала.
– Вы без сопровождающего? Плохие отношения в семье? Сколько стоит ваша сумка? Назовите марку автомобиля, на котором прибыли. Правда ли, что у вас дома живут верблюд и пони? Кто за ними ухаживает? Какое количество денег вы еженедельно тратите на брильянты? Вас с Корундовым связывают интимные отношения?
– Нет, – быстро сказала я, съежившись под лавиной вопросов, – я даже не знакома с Андреем.
– Врете! – радостно отметила журналистка. – Если не водите дружбу, то откуда знаете имя художника?
– Я никогда не пила чая вместе с Пушкиным, но знаю, что он – Александр Сергеевич, – огрызнулась я.
– Ага, ага, – закивала тетка. – Так у вас был роман с Корундовым?
Я прищурилась.
– После моей свадьбы с Пушкиным! Я изменяла поэту с художником!
– Прикольно, – кивнула баба с фотоаппаратом и, пару раз помигав вспышкой, исчезла.
Я стала продираться сквозь довольно густую толпу к стене, на которой висела картина – виновница торжества.