Как-то так исторически сложилось, что столицей Четвертого рейха стала станция Чеховская. Административные центры были распределены равномерно, и на каждой станции сидел комендант-гауляйтер, которому подчинялась местная служба безопасности, но верхушка осела именно на Чеховской. Наверное, это произошло ввиду самого глубокого залегания этой станции. Верхушка осознанно тянулась к безопасности, пытаясь зарыться поглубже в недра земли, подальше от ада, вышедшего на поверхность. Теперь тут – в этом месте – на глубине шестидесяти с лишним метров находилось черное сердце режима – его рейхсканцелярия. Почему черное? Да потому, что фюрером в последнее время был Марк Чёрный, а старший брат его Сергей значился начальником службы безопасности. У них было все черное: от формы и мыслей до фамилии. Теперь они, конечно, звучали по-другому – Шварцы, довольные общей модой на все немецкое.
А когда-то братья входили в небольшую группировку неонацистов-скинхедов в столице: младший Марк – мозгами, а старший, при нем – мощным кулаком.
Как это произошло? Как вообще появилось фашистское государство на станциях Московского метрополитена имени В. И. Ленина? Эти вопросы всегда интересовали Георгия Ивановича, и, покопавшись в «государственных архивах» Рейха, он выяснил, что, как всегда, на бытие повлиял его величество случай. В момент катастрофы на излюбленном всеми москвичами месте несогласия – площади Пушкина – прямо под ногами у взирающего на все это безобразие Александра Сергеевича проходил несанкционированный митинг неонационалистов. Добропорядочные граждане старались обходить стороной шумных и агрессивных крепких бритоголовых молодых людей, поэтому, когда прозвучал сигнал тревоги, конкурентов по спасению у них было не много, и все довольно организованно спустились на станцию Тверская, где впоследствии и осели, составив костяк будущего фашистского государства.
Стоит отметить, что, когда в первые годы во всем метро царили хаос и анархия, на пересадочном узле, который захватили неонацисты, поддерживался порядок и дисциплина. Заслуга в этом целиком и полностью принадлежала руководителям будущего Четвертого рейха. Поэтому одними из первых станций, на которых воцарилась государственность в понимании Марка, были «родные» станции.
С детства Марк засиживался за книжками, и в то время, когда старший пропадал в качалках, он штудировал «Майн кампф», зачитывая до дыр сшитые листочки, скачанные из Интернета. И когда Сергей буквально насильно приволок своего «хилого» братца в тренировочный зал, Марк сразу смекнул, чего не хватает этим горам мускулов – не хватает идеи и руководства. Идея – вот она, а руководство… он возьмет на себя эту тяжкую ношу и поведет за собой. Ведь смог же когда-то никому не известный художник повести за собой великий народ, а он чем хуже?
Двадцать лет он пробивался на этот «верест. Шел по трупам, как в прямом, так и в переносном смысле, и вот мечта сбылась – теперь он лидер. Фюрер народов. Да, в официальном руководстве до этого момента он не был, вначале предпочитал быть серой мышью – винтиком механизма, затем важной составляющей этой государственной машины, потом серым кардиналом и управлять с помощью множества «кукол». Очень умный ход – в течение становления фашистского государства и укрепления власти гнев противников был направлен именно на ничего не понимающую куклу, а кукловода никто не трогал, а иногда даже и не замечали. Сколько их было – Марк и не считал. Зачем ему заморачиваться на таких мелочах? Кого-то убрали противники, кого-то он убрал сам, посчитав, что ставленник слишком многого хочет, но теперь пришло время, и он сам вознесся до Великого фюрера избранного народа, не деля ни с кем власть. Он смог возглавить свой собственный Рейх, возводя его с самых низов, и тот существует дольше, чем государство его кумира Адольфа Гитлера. Не означает ли это, что он более велик? Есть цель – общество, где избранные не боятся показать свое лицо. Именно потому, что они избранные. И плевать, что плебеи их обзывают нелюдями. Избранные – это почти что боги – они могут себе это позволить. Общество, где можно не притворяться, не играть в человеколюбие, которое в действительности никому не нужно. Это все закончилось, стерто с лица земли, как лишнее и напускное, теперь выживают сильнейшие. И они собрались здесь. Пришли раньше и идут до сих пор по его зову.
Именно так Марк и считал. Это было его личной манией. Страдают ли тираны манией величия? Нет!!! Как может страдать самый умный и прозорливый человек в человечестве? Пускай даже если для этого от человечества должны остаться лишь жалкие огрызки. Он был полностью доволен собой и своей ролью в истории, пускай и маленького, но человечества. А брат теперь по его протекции заправлял всеми силовыми структурами. У Сергея было все, на что только хватало скудной фантазии, и он не помышлял о большем. Более того, он лично удавил бы любого, кто оспорил бы власть у его младшего братца, потому что понимал, что сам эту ношу никогда не потянет, и если Марк потеряет власть, то брат потеряет абсолютно все.
Прошедшие годы превратили их из амбициозных юнцов в зрелых, знающих себе цену мужей. Очищенный от экспонатов музей военной истории одел их в черную эсэсовскую форму, а над столом красовался орел на венке со свастикой, только свастика теперь была трехлучевая, согласно количеству станций. Марк понял одну простую истину. Только страх может держать порядок. Орднунг превыше всего! Да, страх… страх перед наказанием, страх перед смертью, страх перед ним. Ужас несет порядок, порядок дает спокойствие, спокойствие – приносит прибыль. В этом вопросе нельзя перегнуть палку. Чем больше страха, тем больше порядка. Чтобы все боялись, лучше демонстративно порезать на лоскутки невиновного, чтобы потом не уничтожать сотни потерявших страх. Марк с этими мыслями ощущал себя благодетелем человечества.