Лев привык просыпаться рано, однако, как оказалось, Глеб Труев опередил его. Когда на следующее утро Гуров проснулся под пение птиц, с первыми лучами солнца, его друг уже был на ногах и собирался на рыбалку. Льву совсем не хотелось сидеть с удочкой – он бы лучше побродил по окрестным лугам и лесам, однако с рыбалкой был связан план расследования, и сыщик быстро поднялся, умылся и взял удочки и приготовленный Труевым пакет с едой.
– Там перекусим, на берегу, – буркнул Глеб Павлович, когда они вышли из дома. – Сейчас каждая минута на счету.
– А за твоими знакомыми заходить будем? – поинтересовался Лев.
– Обязательно, – кивнул Труев. – Виктор Петрович сказал, что без нас шагу никуда не сделает. А вот за Линевым заходить не надо – он позвонил и предупредил, что сегодня рыбачить не сможет, в Москву поедет.
Приятели дошли до коттеджа Шаталова. Виктор Петрович уже ждал, поглядывая на часы. Они наскоро обменялись приветствиями и быстро двинулись дальше. На речку пришли, когда солнце едва только встало.
– Давайте сегодня изменим дислокацию, – предложил Гуров. – Ты, Глеб, сиди где сидел, а я перейду на то место, где рыбачит Виктор Петрович. Вы как, не против? – обратился он к Шаталову.
– Совсем не против! – заверил его предприниматель. – Я сам хотел вас об этом просить.
Так и сделали. Труев остался в одиночестве, а Шаталов и Гуров прошли еще метров восемьдесят вверх по течению и обосновались на небольшой полянке – той самой, на которой бизнесмен сидел в прошлый раз и где ему явился призрак.
Размотали удочки, насадили червей, начали удить. Гуров не рассчитывал на рыбацкую удачу – он пришел сюда выполнять свою привычную полицейскую работу, но, как назло, у него начало клевать – даже чаще, чем у опытного Виктора Петровича. Так что им обоим стало не до разговоров. Но спустя час рыба наконец угомонилась и перестала с такой настойчивостью бросаться на червей обоих рыбаков. Паузы между клевом делались все больше, и Гуров решил, что теперь можно и поговорить.
– Виктор Петрович! – позвал он своего напарника. – Мне хотелось вас кое о чем спросить. О некоторых вещах, имеющих отношение к вашей семье.
– Спрашивайте, только я не обещаю, что отвечу на все вопросы. Если момент будет очень деликатный, я промолчу.
– Хорошо. Скажите, вы – человек состоятельный? Я имею в виду – ваш капитал достаточно крупный, чтобы кому-то захотелось на него покуситься?
– Да, пожалуй, я могу без ложной скромности назвать себя одним из самых успешных предпринимателей в своей отрасли, – ответил Шаталов. – Сейчас мое состояние оценивается в шесть с половиной миллионов долларов. И оно все увеличивается, дела идут хорошо.
– Следующий вопрос относится к разряду деликатных, но мне очень хотелось бы знать ответ. Скажите, а кому достанется это состояние в случае вашей смерти?
– Я понимаю вашу логику, поэтому отвечу. Я уже несколько лет назад составил завещание, по которому весь капитал будет поделен на три равные доли. Они достанутся моей жене Ольге, дочери Дарье – она сейчас живет и учится во Франции – и сыну Косте.
– Стало быть, всем поровну… – задумчиво произнес Гуров. – Отсюда можно заключить, что у вас в семье хорошие отношения…
– Да, отношения у нас теплые, – подтвердил предприниматель. – Никаких ссор, семейных конфликтов. И это во многом благодаря Ольге, моей жене. Она поддерживает в нашем доме атмосферу уюта. Я вообще очень доволен этим своим браком.
– Так он у вас не первый? – догадался сыщик.
– Да, не первый, – признался Шаталов. – Первый раз я женился совсем молодым. Мою первую жену звали Татьяна. Мы с ней вместе работали в геологоразведке. Тогда наш брак казался мне таким счастьем… Но потом, после рождения Кости, отношения у нас разладились, и под конец мы едва терпели друг друга.
– А как случилось, что Костя остался с вами? Ведь такое редко бывает…
– Он со мной и не остался, воспитывался у Татьяны. Но ему было там плохо, и когда Косте исполнилось 14, он сбежал ко мне. Татьяна, в общем, не возражала – мальчик ей мешал налаживать личную жизнь. С тех пор сын живет у меня.
– И у него нормальные отношения с мачехой?
– В том-то и дело! Я же вам говорил: Ольга сумела создать в семье теплую, уютную атмосферу. Она относится к Косте как к родному, ничем не отличает его от Даши.
– А ваша первая жена жива?
– Татьяна? Конечно, жива. Живет и здравствует. Насколько я знаю, сменила после меня уже третьего мужа.
– Вы не поддерживаете отношения?
– Пока Костя жил у нее, мы перезванивались, даже встречались: ведь мне надо было видеться с мальчиком. Но после того как он переселился ко мне, мы виделись всего два раза, да и то случайно.
– А ваша бывшая жена вам не звонила? Не требовала денег?
– Да, пару раз было такое, – признался Шаталов. – Причем каждый раз, когда у нее портились отношения с очередным мужиком. Да, она просила денег. И я давал. Какая-то тысяча долларов для меня ничего не значит, а ей это помогало.
– А больше она не требовала?
– Серьезных денег – нет, не требовала.
– Скажите, а в вашем завещании она упомянута?
– Да, я ей завещал 50 тысяч баксов, – подтвердил Шаталов. – Я об этом не сказал, потому что сумма небольшая. Такие же суммы я оставил и некоторым другим своим родственникам.
– И еще вот какой вопрос. Здешний житель Егор Тихонов ведь вам рассказывал про этого призрака?
– Да, он мне рассказал старинную легенду про деревню Онуфриево, про опричника – моего однофамильца и про проклятие Ольги Онуфриевой.
– Он вам советовал уехать отсюда?
– Да, было такое.
– И как вы отнеслись к этому совету?
– А как я мог к нему отнестись? – пожал плечами нефтяник. – Я это место долго искал. Объездил всю западную часть Владимирской области, пока нашел. Здесь все, чего мне хочется: речка, лес, поля… Дом хороший отстроил. Так какого же лешего я буду все это бросать? Из-за того, что кто-то решил надо мной подшутить? Нет, я и Ольге так же ответил: не уеду, сколько бы они ни пугали!
– А что, жена вам тоже советовала уехать?
– Ольга? Нет, она человек здравого ума. Она просто передала мне свою беседу с этим Тихоновым и спросила, что я об этом думаю. Ну, я ответил, и она со мной согласилась.
– Что ж, спасибо за откровенность. Пока что у меня вопросов больше нет. Теперь мне хотелось бы познакомиться с вашими домашними, а также с теми людьми, которые вас обслуживают.
– Желание вполне выполнимое, – ответил Шаталов. – Еще четверть часа посидим, закончим рыбалку и пойдем прямо ко мне. Там со всеми и познакомитесь.
– Хорошо, – согласился Лев.
На этом разговор закончился. Виктор Петрович вновь сосредоточил все внимание на удочках, а Гуров свои, наоборот, смотал и сидел, просто глядя на воду и размышляя. Беседа с предпринимателем не дала ему никаких зацепок в расследовании. Если отношения в семье Шаталова, а также с его бывшей супругой были именно такими, как он их описал, там не могла таиться опасность. Стало быть, «шутника» следовало искать где-то в другом месте. Впрочем, на слова бизнесмена полностью полагаться не следовало. Гуров знал, что семейные отношения – сфера чрезвычайно тонкая, и человек может сильно ошибаться насчет своих домашних. Здесь следовало полагаться не на слова, а на собственные наблюдения.
Как и обещал Шаталов, спустя четверть часа он вынул удочки, смотал их, и они двинулись обратно в поселок. Вскоре бизнесмен открыл своим ключом калитку, и они вступили во двор усадьбы. Гуров уже видел раньше участок перед домом Шаталова, но теперь он находился на самом этом участке и вновь поразился, как здесь все ухожено.
– Красиво у вас тут! – сказал он, обводя взглядом живописный газон, стоявшие на нем ели и туи, заросли кизильника и рододендрона и особенно цветники. – Это ваша жена так старается?
– Нет, что вы! – воскликнул бизнесмен. – Ольга, конечно, тоже к этому руку прикладывает, но одна она не смогла бы поддерживать сад в таком порядке. Это все Алексей, наш садовник. Да вот и он сам.
В эту минуту из-за дома вышел человек не совсем обычной внешности. На вид ему было лет пятьдесят. Совершенно лысая голова, шишковатый череп, задумчивый, даже рассеянный взгляд делали его похожим на какого-то античного философа. Одет этот «философ» был в рабочую спецовку со множеством карманов. Из одного торчал секатор, из другого – маленькая лопаточка, в третьем виднелась какая-то баночка.
– Вы что, со слугами тоже будете разговаривать? – спросил Шаталов у Гурова.
– Да, мне необходимо поговорить со всеми, кто живет в доме, – подтвердил сыщик.
– В таком случае вот вам Алексей. Беседуйте, а я вас оставлю. Пойду отдам улов нашему повару Гене. Он такие блюда из рыбы готовит – вы никогда ничего подобного не пробовали. Кстати, если уж зашли к нам, надеюсь, вы у нас пообедаете?
– Ну, для обеда вроде пока рано, – заметил Гуров.
– Тогда хотя бы чаю попьете?
– Чаю попью с удовольствием.
– Я распоряжусь насчет чая, заодно и Ольгу предупрежу, – сказал Шаталов. Затем повернулся к садовнику и произнес тоном, не допускающим возражений: – Алексей, этот господин из полиции. Он задаст тебе несколько вопросов. Ты не пугайся и отвечай ему все точно, все, что знаешь. – После чего скрылся в доме, и Гуров остался с садовником Алексеем наедине.
– Значит, вас Алексеем зовут? – спросил он. – А по отчеству как?
– Федорович я, – ответил садовник, с недоверием глядя на сыщика.
– А фамилия?
– Петренко.
– А меня зовут Лев Иванович Гуров, я – полковник полиции. Хочу выяснить все, что связано с появлением здесь какого-то призрака, который пугает Виктора Петровича. И мои вопросы будут связаны в первую очередь с этим. Но после слов вашего хозяина у меня возник еще один вопрос. Объясните, почему он сказал «не пугайся»? Почему вы должны меня пугаться?
– Причина известная, – сказал Алексей, продолжая все так же неприветливо смотреть на сыщика. – Срок у меня был. Два года на зоне отбыл. Должен был еще два сидеть, да по УДО вышел.
– И за что был срок?
– За хищение собственности.
– Вообще-то на расхитителя вы не похожи, – заметил Гуров. – Если не секрет, что именно вы похитили?
– В обвинении значилось, что я в составе организованной группы похитил три миллиона рублей из кассы аграрного института, где я работал.
– Судя по тону вашего ответа, я заключаю, что вы с этим обвинением не согласны. Так?
– Как же мне быть согласным, если я этих денег в глаза не видел? В институте все знали, что наш директор приворовывает. А тут он хапнул куш побольше, а потом быстро уволился. Приехала следственная группа – и нас, троих ученых, обвинили в том, что это мы украли.
– И осудили?
– Да, ничего мы доказать не смогли. Так всех троих и осудили. А я, как самый старший, был определен в руководители этой группы и получил больше всех. Денег, правда, так и не нашли, но судей это не смутило.
– И теперь вам, ученому, приходится работать садовником у богатея?
– Да, это вы верно сформулировали, – согласился Алексей, – именно, что приходится. Хотя жаловаться грех, Виктор Петрович платит неплохо и всегда исправно – не то что у нас в институте.
– Хорошо, раз мы все выяснили о вас, давайте теперь поговорим о так называемом призраке. Скажите, вы о нем слышали?
– Слышал, конечно, – ответил садовник. – Виктор Петрович пришел тогда с рыбалки сам не свой… В доме только и разговоров было, что об этом призраке… Как тут не услышишь?
– Но сами вы его не видели?
– Нет, я же в лес не хожу.
– Совсем не ходите?
– Ну, иногда бываю… – признался Алексей. – Все-таки я биолог, лес мне не чужой… Хожу, воздухом дышу, флору здешнюю изучаю… Но глубоко не забираюсь. И на рыбалку не хожу.
– И что вы думаете об этом призраке?
– Даже не знаю… – пожал плечами Петренко. – Я, знаете, материалист, во всякую там эманацию духовной энергии не верю. Полагаю, что у Виктора Петровича нервы шалят, вот ему всякая чертовщина и является.
– А у него есть причины, чтобы нервы шалили?
– Не понимаю, что вы имеете в виду…
– Я имею в виду всякого рода неприятные ситуации, в частности в семье…
– Вы намекаете, не ссорятся ли они? – догадался садовник. – Если вы об этом, то зря – ничего такого нет, живут очень дружно.
– И молодая жена с пожилым мужем, и пасынок с мачехой – всегда дружно? – не поверил Гуров. – И никаких конфликтов, никаких «скелетов в шкафу»?
– Ну, полная гармония, как известно, существует только на кладбище, – усмехнулся Алексей. – Конечно, кое-какие шероховатости случаются… да и секреты у каждого свои есть… – Он на минуту задумался – как видно, в нем происходила какая-то внутренняя борьба, затем все-таки принял решение и твердо закончил: – Но никаких серьезных конфликтов нет. А в чужие секреты я стараюсь нос не совать.
– А про местную легенду о проклятии, что тяготеет над родом Шаталовых, вы слышали?
– Нет, не слышал, – покачал головой садовник. – Я, знаете, мало с кем здесь общаюсь.
– Я вас понял, – кивнул Лев. – Спасибо за информацию. Скажите, где хозяин пьет чай – в доме?
– Нет, чай они обычно пьют на веранде. Войдете в дом, пересечете гостиную, там будет вторая дверь – на веранду. Впрочем, вы в гостиной наверняка кого-нибудь встретите – или Руслана, или Елизавету Николаевну, или Настю. Они вам подскажут.
– А кто эти люди, которых вы только что перечислили?
– Руслан Магомедов – это охранник и водитель Виктора Петровича, – объяснил садовник. – А Елизавета Николаевна и Настя – горничные. Елизавета Николаевна – старшая, она вроде домоправительницы, а Настя – младшая.
Гуров вошел в дом и оказался в гостиной. Стены здесь были отделаны мореным дубом, над зеркалами висели оленьи рога. Он постоял, оглядываясь, и тут услышал женский голос:
– Вы Виктора Петровича ищете?
Лев обернулся и увидел женщину лет сорока, она была в фартуке и протирала пыль с подоконников.
– Да, меня Шаталов пригласил на чай, но я во дворе немного задержался, – объяснил Гуров. – Вот теперь ищу его. И его, и его жену.
– Виктора Петровича вы найдете на веранде, – ответила женщина. – И Костя там же. А вот Ольгу Григорьевну вам увидеть не удастся – она в Киржач уехала, за покупками.
– А мне Виктор Петрович говорил, что жена его дома… – сказал Лев, изображая сильную растерянность, которой вовсе не испытывал.
– Она с утра вроде не собиралась никуда, а потом выяснила, что фрукты кончились, соки тоже кончаются, и решила поехать.
– А вы, я полагаю, Елизавета Николаевна? – догадался Гуров. – Старшая горничная?
– Да, это я.
– А я – полковник полиции Гуров, – представился сыщик. – Я взялся помочь Виктору Петровичу справиться с нечистой силой, которая его здесь преследует.
– А что, нынче полиция и с нечистой силой справиться может? – с усмешкой спросила горничная.
– Ну, не то чтобы совсем справиться… но какую-то помощь оказать, я думаю, смогу. А вы и вправду считаете, что тут виновата нечистая сила?
– А что же еще думать? – пожала плечами горничная. – Я сама этого призрака, правда, не видела, но слышала, как Виктор Петрович об этом рассказывал. Жуть, да и только! Крик, а потом сам призрак… И без лица! Это надо же! У меня самой после его рассказа плохо с сердцем стало. А уж что про него говорить.
– Значит, вы призрака не видели. А кто-нибудь из обслуживающего персонала его видел?
– Да вроде нет. У нас в лес мало кто ходит. Руслан, охранник, точно не ходит, Гена-повар тоже, Настя тем более… Разве что Алексей Федорович, наш садовник. Но он ничего мне не рассказывал. А если человек такую страсть увидит, то вряд ли станет это при себе держать, как вы считаете?
– Да… – неопределенно протянул Гуров. – А сами вы, как я понял, в лес ходите?
– А разве я это говорила? – удивилась Елизавета Николаевна.
– Мне кажется, что говорили.
– Ну да, иногда хожу, – призналась она. – Грибов поискать или душицы набрать, в комнате пучок повесить – я, знаете, люблю, когда душицей пахнет.
– А на речку не ходите? В те места, где хозяин рыбачит?
– Нет, зачем? Я рыбалкой не интересуюсь.
– Так как мне пройти на веранду, чтобы чаю попить?
– А вон в ту дверь, – показала старшая горничная. – Там они сидят. А Настя прислуживает.