8 мая, воскресенье
XXII округ Будапешта, улица Tűzliliom
8.15 (GMT+1)
Наслаждаться душем было некогда. Сборы заняли секунды. Он надел майку, шорты и кроссовки для бега, нацепил наушники, натянул на предплечье толстую резинку с закрепленным на ней смартфоном, на шею накинул полотенце и завершил образ узкими спортивными очками от солнца.
Вместо того чтобы сбежать по лестнице, Карлос поднялся на последний этаж, прислушался. За дверями соседей доносился мирный бытовой шум. Карлос забрался по железной лесенке, ведущей к чердаку, и беззвучно открыл замок. Замки не были для него проблемой. Подтянувшись, он влез на чердак и аккуратно закрыл за собой люк. Чердак был такой низкий, что приходилось бежать пригнувшись. Карлос не блуждал, а прямиком добрался к выходу на крышу. Еще один замок поддался так же безропотно.
Карлос оказался на плоской крыше, на которой было по-настоящему жарко. Загорать он не собирался. Согнувшись, чтобы случайно его не заметили снизу, он бегом добрался до стыка дома с соседней крышей, преодолел небольшой подъем и промчался до следующей. Здесь вскрыл еще один люк, пробрался через чердак, который знал как свой собственный, и спустился на последний этаж дальнего дома. Маршрут через чердаки был еще одним скрытым преимуществом квартиры. Запасной путь отступления мог пригодиться. Чтобы спасти жизнь. Сегодня он помог выйти незамеченным.
Карлос включил музыку, чтобы она просто рвалась через наушники, и начал пробежку трусцой по очень широкой дуге. Так, чтобы забежать в кофейню за большим стаканом молочного коктейля.
Черный Opel торчал на том же месте. Ахан мучился от безделья. Откинув пассажирское кресло, он растянулся во весь рост.
– Сходить за кофе?
Мас уперся руками в руль и смотрел на распахнутую балконную дверь квартиры, из которой долетал шум телевизора и шевелились шторы.
– Он скоро должен выйти.
Ахан и так знал, что прогуляться его не отпустят.
– Кто он такой?
– Какая разница? Господин Шер приказал. Следи за выходом из дома.
Ахан оживил айфон. На экране проявилась фотография мужчины анфас, какие делают для водительских прав. Обычное европейское лицо, сорок пять лет, испанская фамилия. Какое он имеет отношение к человеку, которого они искали? Ахан не понимал, для чего они сидят здесь с пяти утра. Но вопросы не задавать привык.
Размяв затекшие плечи, Мас хотел уже подбодрить заскучавшего напарника, но не успел. Что-то большое врезалось в боковое зеркало, грохнулось на капот, в лобовое стекло брызнула белая жижа. Все случилось так быстро, что Мас и Ахан две-три секунды сидели неподвижно. Пока на капоте машины кто-то барахтался.
Первым среагировал Мас. Выскочил, когда бегун, перемазанный густой гадостью с запахом ванили, свалился ему под ноги. Бегун подскочил и стал что-то лопотать по-венгерски, прижимая к сердцу руку, в которой был зажат смятый бумажный стакан. Наверно, просил прощения. Из съехавших наушников грохотала музыка.
Ахан вылез и растерянно взирал на загаженное стекло. Он ждал приказа от старшего. Масу приказывать было нечего. Он видел, кто споткнулся об зеркальце. И не знал, что делать. Зато бегун-неумеха проявил чудеса вежливости. Сорвав с шеи полотенце, принялся растирать по лобовому стеклу молочный коктейль. Так старался, что замазал его окончательно.
Мас рассерженно отмахнулся от услуг. Он не знал, как прогнать этого человека, и закричал:
– Get out! Get out!
Бегун развел беспомощно руки и протянул Масу полотенце. К полотенцу Мас не притронулся. Полез на водительское кресло, прикрикнув на Ахана, чтобы тот не стоял как столб. Ахан, совсем не понимая, что происходит, уселся на свое место.
– Зачем кричишь? – мирно спросил он.
– Закрой дверь! – рявкнул Мас и крутанул зажигание так, что мотор задохнулся.
Ахан послушно хлопнул дверцей.
– Я не понимаю…
– Протри глаза! Это он!
Машина, наконец, завелась, Мас дал задний ход, резко вывернул и нажал педаль газа. Бампер врезался в бордюр. Ехать с запачканным стеклом было невозможно.
– Что смотришь? Иди! Вытирай!
Ахан понимал, что старшему надо выместить гнев. Кто подходит для этого лучше напарника?
– Точно он? – осторожно спросил Ахан. – Мы же следили за входом…
– Испанец обвел тебя вокруг пальца, как болвана! – закричал Мас. – Что будем докладывать господину Шеру?
– Надо доложить то, что случилось… Может быть, это важно…
– Какой ты мудрец… Иди, вытирай!
Ахан был не согласен, что провели именно его. Он был не согласен, что должен заниматься низкой работой уборщика. Но возражать не стал. Полез в бардачок, чтобы найти какую-нибудь тряпку.
…Помахав машине, о которую споткнулся, Карлос вернулся домой через парадный вход. Сбросил запачканную футболку, сел за ноутбук. У него были возможности быстро проверить австрийские номера машины.
Opel принадлежал компании Buchbinder, которая сдавала машины в аренду. Оплата проведена по карточке банка с Каймановых островов три дня назад. Водителя и пассажира он где-то видел. Причем недавно. У Карлоса была отличная память на лица: эти двое выделялись в «Dorotheum» тем, что следили не за лотами, а осматривали зрителей. Как будто кого-то искали. В тот раз не удостоили его вниманием. Что изменилось?
Карлос сходил в душ и выключил воду. Счетчик накрутил, наверное, кубометров десять. Прилежному жильцу на воде надо экономить. Как и на всех коммунальных расходах. Так все живут.
Пискнул звоночек. В почту пришло сообщение. Письмо от незнакомого адресата. Карлос не любил писем с незнакомых адресов. Особенно если они зарегистрированы на Барбадосе. Новый клиент просил о встрече, обещая выгодный контракт. Карлос предпочитал не иметь дела с новыми клиентами и контрактами. Ему было достаточно старых. Но у легальной компании должна быть почта. На которую каждый может прислать запрос на встречу.
То, что письмо пришло сегодня, могло быть случайностью. Но что-то многовато случайных событий за последние сутки. Так заплетается невидимая сеть, в которую хотят кого-то поймать. Не пора ли разорвать ее. Карлос решил не уклоняться: ответил и назначил визит на четыре часа у себя в офисе. Он всегда был готов к тому, что может случиться.