8 мая, воскресенье
XXII округ Будапешта, улица Tűzliliom
8.00 (GMT+1)
Он плыл в черной воде, лицо захлестывали волны. Открывал рот, не хватало воздуха. Цеплялся руками, руки были тяжелы, тянули вниз. Тонул, и не было силы, что могла вытащить его. Он тонул в безграничной тьме…
Карлос резко открыл глаза. Сон повторился. Давно не было. Так давно, что мог забыться. Значит, тревога была ненапрасной.
Тревога появилась, когда Карлос приехал в Вену выполнить пустяковый заказ. Чувство, возникшее вдруг, было таким сильным, словно в него воткнули иглу. Он ушел с аукциона, не выполнив заказ. Об этом волноваться не стоило. Клиент получит сообщение, что манускрипт XIV века, который хотел приобрести, подделка. Клиент будет рад, что эксперт сохранил ему большие деньги и честно заработал свои комиссионные.
Тревога сигналила из глубины. Ее огонек подпитывали мелкие случайности. Мелочи Карлос замечал всегда. Случайностей было много. Чье-то плечо, метнувшееся за колонну в зале «Dorotheum». Внезапная остановка скорого поезда там, где не было остановок. Двое восточных мужчин на перроне, которые ощупывали лица пассажиров взглядом. Карлоса не удостоили внимания, но мелочь упала в копилку.
Пора вставать. По привычке он проверил датчики и камеры слежения, которые окружали квартиру, выводя картинки на монитор. Признаков посещения или интереса посторонних не было. Карлос размял мышцы, отдернул занавеску и вышел на узкий «французский» балкон, на котором еле помещались его голые ступни.
Майское небо горело голубизной. Деревья стояли в зелени. Можно радоваться жизни и открывшемуся пейзажу. С его балкончика Дунай не виден, хотя до него всего километра три. В качестве украшения можно считать боковую стену Океанариума, видневшуюся в отдалении.
Квартира помещалась на четвертом этаже шестиэтажного дома, похожего на прямоугольную коробку. За ним в цепочку, примкнув углами, стояло два таких же одинаковых дома. Рядом с ними располагались еще двадцать типовых строений. Жилой квартал находился в не самом престижном XXII округе Будапешта.
У жилища были преимущества более важные, чем архитектура. Поблизости располагалась развязка 73-го и 75-го шоссе, по которым можно уехать куда угодно на большой скорости. Перед домом – открытое пространство, на котором трудно остаться незамеченным. Ради этих преимуществ Карлос выбрал дом. Он всегда предпочитал открытые пространства.
Солнце слепило. Карлос сощурился, осмотрелся. И сразу заметил то, что было еще одной случайностью. На парковке перед домом посторонняя машина. Карлос знал машины соседей и машины, какие иногда останавливались здесь. Черный Opel появился впервые. Номер рассмотреть было трудно. Машина была поставлена так, чтобы наблюдать за домом. На парковке были пустые места, но водитель встал наискось. В машине двое. Тот, кто был на пассажирском кресле, указал на что-то другому. Водитель высунулся, чтобы бросить взгляд наверх, и принял обычное положение. Мелкие детали, которые можно заметить, если каждый день проверять. Карлос проверял. И был готов, что однажды что-то случится.
Он сладко потянулся, закинул руки за голову, подставляя подмышки солнцу, взъерошил волосы и пропел что-то бодрое и оптимистичное, что надо петь в такой чудесный день. С соседнего балкона за ним наблюдала соседка в легком халатике, какой носят незамужние женщины глубоко за тридцать.
Карлос смутился и засмеялся.
– Прекрасное утро, госпожа Черенци! – громко сказал он. – И прекрасный день! Будет прекрасный день! Целую ваши ручки!
Соседка улыбнулась, не в силах оторваться от мускулистого торса. Она знала: милый иностранец не женат.
– И вам прекрасного дня, господин Карлос! Собираюсь съездить на рынок за карпом. Вы любите карпа по-балатонски, господин Карлос?
Он поцеловал кончики пальцев.
– М-мм, обожаю! Воскресный обед?
– Приглашаю отведать моего карпа. Вечером… Маленький праздничный ужин…
– Непременно, госпожа Черенци, если только дела позволят! Но спасибо вам невероятное за приглашение! – ответил он, как иностранец, имеющий право путать степени вежливости венгерского языка.
Разговор был достаточно громким, чтобы соседи за открытыми окнами услышали. Госпоже Черенци было все равно. Карлосу и подавно. У него репутация хорошего соседа, который никогда не отказывается от общественных дел, аккуратно вносит плату за газ, электричество, отопление и вообще милый человек: помогает пожилым дамам доносить тяжелые сумки до квартиры, не мусорит и не устраивает скандалов.
Карлос еще раз помахал соседке, зашел в комнату, напевая марш, под который следует маршировать в душ, и включил телевизор, чтобы были заметны блики на потолке. Если человек намерен завтракать дома, он включает телевизор. И залезет под освежающий душ.