Витька проснулся, окруженный уютным теплом и полнейшей, чуть вязкой тишиной. Первым делом он подумал, что находится в детской на втором этаже домика в Заботинске, и скоро зазвенит будильник, поднимающий их с братом в школу.
Но затем мальчик расслышал недобрый гул трансформаторных подстанций, вспомнил вездесущее шипение, призывавшее схватить чужаков, и содрогнулся, открывая глаза. Заложенные уши окончательно прочистились, и в них охотно втекли звуки технического этажа, куда брата с сестрой завезла неприятно посерьезневшая Компетенция. Витька лежал у основания механизма, напоминавшего гигантскую турбину, а тепло создавали десятки проводов и шлангов, опутавших его тело, словно многослойным бинтом. Чуть не вскрикнул, но что-то подсказало сдержаться и прикусить язык. От неподвижности затекла шея, да и вообще все тело – мальчик попробовал пошевелить пальцами и обнаружил, что те слушаются, но как-то неохотно.
С трудом повернув голову направо, он заметил сестру, неподвижно лежащую поодаль. Девочку, как и его самого, обвивали охапки кабелей. Вероятно, неспособные обнаружить усыпленных детей, ожившие провода вернулись к спячке, снова выстелив пол псевдополяны толстым ковром.
После отравления газом, выпущенным из обветшавшего шланга, во рту ощущался легкий медный привкус, губы пересохли, а под веки будто насыпали мелкого песку. Стараясь двигаться как можно тише и осторожнее, мальчик выбрался из паутины оплетавших его проволочных щупалец. Он действовал так аккуратно, словно боялся разбудить их – странных, невидимых и враждебных жителей этого низкого яруса.
Освободившись, Витя сделал несколько наклонов и поворотов, короткой физзарядкой вернув телу бодрость. Ловко переступая через бухты и скрутки, склонился над сестрой, принявшись так же осторожно распутывать и ее.
– Настена? – шепотом позвал брат. – Просыпайся, нужно идти…
И когда та открыла глаза (и даже сладко потянулась), прижал к ее сухим губам указательный палец. По умиротворенному лицу девочки прокатилась рябь, как бывает, если в пруд бросить камень. Во взгляд вернулся лед осознания. Она задышала чаще обычного, захотела вскочить, но не позволило одеревеневшее тело, и помешал брат, мягко навалившийся на плечи.
– Тсс…
Витькино «тсс» немало означало и в обычные-то дни, а уж в сложившейся ситуации откровенно пугало. Однако Настю воспитывали в традициях храбрости и смекалки, а потому она быстро справилась с испугом и понимающе кивнула.
Вместе ребята бережно распутали причудливый покров из кабелей разной толщины, выбрались на открытое пространство и смогли перевести дух.
Поиски брата, еще недавно представлявшиеся молниеносной вылазкой за пределы домашней поляны, больше не казались понятными и легкими. Как вообще они, беспомощные дети, могли отважиться на подобную авантюру, не заручившись поддержкой взрослых?
И с чего начали свой поход? С прогула контрольной работы и обмана Лифта, которая им помогла? Отличный старт, ничего не скажешь… Разминая затекшие мышцы, брат и сестра хмуро переглядывались, размышляя над своим не самым завидным положением.
– Сколько мы проспали? – тихонечко спросила Настя, кивнув на запястье мальчика.
Тот задрал рукав, уставился на циферблат, и почти сразу светлые брови Виктора озабоченно сошлись на переносице. Кончиком ногтя он легонько постучал по стеклу хронометра, но и после этого выражение возмущенного непонимания не покинуло его лица.
– Что-то не могу разобраться, – пробормотал брат. – Вероятно, мы попали в некую магнитную аномалию… иначе объяснить феномен движения стрелок в обратную сторону я не могу.
И он виновато глянул на сестру, пожимая плечами. Та подошла, неприятно заинтересованная его реакцией.
– Хм… И впрямь, – теперь нахмурилась и она. – Мы ушли из школы во время большой перемены, а сейчас твой прибор показывает раннее утро. Но ведь секундная стрелка движется правильно, так что…
И девочка замолчала – проникший в горло клейкий страх не дал завершить фразу. Витя посмотрел на сестру, и догадка молнией сверкнула в его сознании. Не желая верить, мальчишка даже замотал головой.
– Не может быть… – просипел он, уже не очень-то боясь разбудить искрометы.
– Может, братик… – сокрушенно покачала головой Настя. – Твой хронометр не сломан. Надышавшись газа, мы проспали почти сутки…
И тут же, словно по сигналу, у обоих заурчало в животах, подтверждая жестокую гипотезу. Закрыв лицо руками, Витька качнулся на пятках, все еще не веря. Он думал о маме и папе, снова не дождавшихся детей из школы. Об учителях, поднявших тревогу, о рассерженных урядниках. И о неотвратимом наказании, которое на этот раз будет куда более жестким.
– Что же теперь делать? – сама себя спросила Настя, отрешенно глядя в пустоту.
В эту минуту они вдруг ощутили неполноценность своего крохотного отряда остро, как никогда. Если все прежние злоключения им удалось пройти втроем, помогая друг другу и держась плечом к плечу, то сейчас у группы словно отрубили важную часть, без которой свет тускнел, звуки затихали, а надежда на успешное возвращение покрывалась пыльным слоем безнадеги. Тоска по пропавшему Димке стала вдруг такой острой, что хоть плачь.
Но реветь никто не собирался. Потерев переносицу, Витька деловито осмотрелся, заставляя встряхнуться и сестру.
– Если мы провели на этой поляне почти сутки, – тихо поделился своими мыслями он, – то между немедленным возвращением домой и возвращением через пару часов нет никакой разницы. Значит, вместо отступления мы пойдем вперед. И найдем брата!
– Ты хоть представляешь, сколько всего могло произойти, пока мы спали? – Настя замотала головой. – Да он уже дома может сидеть! Небось, давным-давно плюшки чаем запивает, пока мы тут здоровьем рискуем!
– Что-то подсказывает мне, – с грустью ответил Витя, – что все не так просто…
И они тихонечко зашагали вперед, все еще высматривая среди странных гудящих агрегатов летающую сферу Ликвидатора Катастроф. Но видели лишь станки, похожие на турбины механизмы и сотни проводов, устилавших пол.
– Братик? – негромко протянула Настя через четверть часа, когда они еще глубже проникли в сердце псевдополяны. – Мне кажется, вон та связка кабелей снова пошевелилась…
– Не говори глупостей, – прошипел мальчик сквозь зубы, но остановился, внимательно всматриваясь в полумрак. – Это всего лишь игра теней, и если мы… Ой, мамочка… они проснулись!
– Не-е-ет… – сокрушенно протянула девочка. – Только не снова!
– Вперед! – Витька увлек сестру за собой. – Быть может, нам удастся спрятаться…
Но стоило им пробежать каких-то десять шагов, как Настя упрямо замерла на месте, вырывая рукав из пальцев брата.
– Нет! – выдохнула она. – Хватит. От этих гадов мы тут нигде не спрячемся. Поэтому либо найдем Облачко, либо нас так током шарахнет, что… – и, задрав голову к низкому потолку поляны, она вдруг закричала так звонко и громко, что у Витьки заложило уши: – Облачко! Помоги!!!
От этого вопля, казалось, замерли даже пришедшие в движение провода. А некоторые вообще стыдливо попятились во мрак, испуганно шипя и плюясь искрами. Однако большая часть змееподобных защитников яруса отступать не собиралась, а потому со всех сторон вновь понеслось, потрескивая на согласных буквах:
– Чужаки снова. Вам тут нельзя. Убирайтесь…
И когда почти поверилось, что крик, в который девочка вложила всю силу легких и всю надежду на спасение, пропал втуне, поверх гула трансформаторов дети разобрали знакомое звонкое жужжание. А еще через несколько мгновений в одном из ответвлений технического лабиринта и правда возник летающий мяч, окольцованный светящимся ярко-зеленым ободом.
– Йи-х-ха! – весело и непринужденно пропел он, влетая в бледное пятно потолочного фонаря, от чего живые провода попятились. – Матушка моя конвейер, человек в опасности, я спешу! А ну-ка прочь, примитивные! – прикрикнул он на мотки искрометов. – Увижу хоть искру, обесточу весь этаж!
Ох, каким же родным и милым показался в ту минуту нашим героям голос Облачка: звонкий, сильный, задорный, он вполне мог бы принадлежать одному из спортсменов-старшеклассников их школы.
Оперативный Бот Ликвидатор Аварий и Чрезвычайных Катастроф Одушевленный (а если сократить по первым буквам – Облачко) завис над их головами, выдвинув крохотную амбикамеру.
– Ну, и кто тут у нас?! – поинтересовался он, наблюдая, как десятки змееподобных проводов торопятся убраться во мрак. – Гайки, шайбы и штифты! Вы разве не в курсе, что доступ в прослойки разрешен только ограниченному персоналу Смотрителей?
Как я уже упомянул, Оперативный Бот напоминал летающий футбольный мяч, только изготовленный из железа. Из его макушки торчал хитрый двухвинтовой соосный пропеллер, вращавшийся так быстро, что лопасти размывались в серый полупрозрачный диск. Поверхность мяча не блистала новизной, повсюду виднелись следы ржавчины или стершейся краски (в предыдущей истории мы узнали, что во всем Спасгороде бот остался единственным в своем роде), но в целом летающая сфера выглядела весьма бодрой и светилась россыпью крохотных зеленых ламп.
– Облачко! – неописуемо радостно выпалил Витька. – Это же мы – Витя и Настя! Помнишь? Мы разбудили тебя после спячки и не стали возвращать на парковку!
– Великодушные инжекторы! – возликовал бот, наконец-то узнав детей. – Витя, Настя! Как можно забыть? Но вы-то что тут делаете?!
– Ищем брата, – сразу созналась девочка, задирая голову. – Димку. Ты его тоже помнить должен, мы же втроем были…
– Трехступенчатые фильтры! – с неожиданной горечью воскликнул Облачко, спускаясь ниже и зависая на уровне глаз собеседников.
По их лицам ударила гонимая пропеллерами упругая волна воздуха, заставляя невольно прищуриться.
– Вы что же, решили идти за ним?! Безумцы!
– Мамочка… – выдавила Настя, невольно представив самое страшное, что могло произойти с их братом. Но, быстро справившись с собой, спросила уже громче и требовательнее: – Что ты имеешь в виду? Что с ним случилось?!
– Увы, ребята… – тут же погрустнел бот, и окольцовывавшие его светодиоды потускнели. – Вчера я лишь помог Димке добраться до Штамповальни. Но о дальнейшей его судьбе не знаю…
– Значит, вы все-таки виделись! – провозгласил Витя так, словно одержал первую победу. – Ты знаешь, куда он направлялся и почему?
– Могу только предполагать… Но вы-то как очутились в этом жутком месте?
– Компетенция сказала, где тебя искать, – мальчик аж приплясывал от нетерпения. – Так куда ушел Димка?!
– Ну… – Облачко покачался в воздухе и плавно опустился на железный пол, со стуком приземлившись прямо у детских ног. – Вообще-то я… В какой-то мере и сам посодействовал… Но клянусь, друзья! – Светящийся круг на шарообразном корпусе вспыхнул изумрудным цветом. – Я и предположить не мог, что все выйдет именно так!
– Да как так?! – теряя терпение, стиснула кулаки Настя, глядя на сферу сверху вниз. Она определенно не разделяла Витькиного оптимизма и все норовила поторопить старого знакомого. – Говори быстро, где наш брат?!
Теперь, когда ползущая по псевдополяне опасность была отогнана, страх в сердце девочки сменился медленно разгорающейся злостью. На непутевого и безответственного братца-беглеца; на разговорчивый летающий мяч, как-то замешанный в этой истории; и на саму себя, опрометчиво пустившуюся в опасную погоню.
– Я лишь передал записку, а он… Может, он все еще на Штамповальне?
Напуганный напором, Облачко будто уменьшился в размерах. Сейчас он казался таким сбитым с толку, что даже ржавчина и потертости на его выпуклых боках проступили с новой яркостью.
– Поймите, ваш брат имеет надо мной ту же власть, что и вы! Это он приказал мне проводить его и остаться. А еще велел ни в коем случае не идти с ним до конца…
– До какого еще конца?! – охнула Настя, едва не топнув в сердцах ногой, что могло выглядеть как проявление грубости и несдержанности. Витька, наконец вернувшийся к привычной серьезности, присел на корточки, деловито заглядывая боту в объективы.
– Давай-ка по порядку, – негромко предложил он, осуждающе косясь на сестру. – Где мы находимся? Как далеко отсюда Штамповальня? Как давно ты видел Димку в последний раз? Где, по-твоему, он может быть сейчас?
Ободренный рассудительным тоном мальчика, Облачко подкатился к нему поближе, все еще с опаской поглядывая на девочку. Та, ожесточенно теребя завязки на куртке, только поджала губы и отвернулась в полумрак, молча ожидая ответов Ликвидатора Катастроф. Таинственные агрегаты без опознавательных знаков и инструкций толпились вокруг них угрюмыми крепышами.
– Как я уже сказал, мы на технической прослойке, – начал бот, немного осмелев и замерцав кольцами зеленых диодов. – Считается, что когда-то эти микровысотные поляны являлись частями глобального механизма по поддержанию жизнеобеспечения города. Но суть замысла давно утеряна, и теперь на псевдополянах живут лишь спятившие механизмы и мутанты…
При упоминании существ, родственных Красимире Михайловне, Настя вздрогнула. А Витя положил руку на теплый бок Облачка, призывая продолжать. С ожившими проводами, защищавшими свой дом от вторжения незнакомцев, они познакомились настолько тесно, что лишних объяснений не требовалось.
– Штамповальня отсюда совсем близко… Если с Лифтом, конечно, – снова смутился бот, заметив удивленно взметнувшиеся брови детей. – Если же пробираться техническими лазами во внешней стене, за часок доведу без проблем…
– Димка там? – в очередной раз не удержалась девочка.
– Ребята, я вам клянусь! – с жаром воскликнул шар и даже приподнялся в воздух. – Не знаю! Он приказал оставить его в одиночестве и отправляться сюда, а сам…
– Что сам?!
Настя присела рядом, из последних сил стараясь вести себя спокойно. По одному взгляду на нее было понятно, как сильно ей хочется схватить и основательно потрясти увесистую сферу бота.
– Да говори же, железяка! Неужели не видишь, мы волнуемся?!
– Да говорю я, чего ты!.. – Кажется, Облачко обиделся на резкость, и даже немного откатился в сторону, моргая темно-зелеными лампами. – Не знаю точно, куда ваш брат собирался отправиться после Фабрики-БАП. Но прийти на Штамповальню Димке помог именно я, это так. С невольной подачи Озорника, который там живет, если помните…
– Его позвал Озорник? Как же ты смог передать Димке слова Особого Лифта для Срочных Курьерских Доставок? – Витька изумился так сильно, что даже забыл рассердиться на чересчур инициативного братца. – Причем так, что мы ничего не узнали?
– Под днищем Заботинска, в недрах такой же псевдополяны, как эта, я сумел внедриться в систему пневмопочты вашей школы, раздобыл почтовый стакан-контейнер и бумагу, – с оттенком вины, но честно рассказал бот. – И подделал личное сообщение, которое аппарат передал точно в руки вашего брата.
Ребята поднялись с корточек и встревоженно переглянулись.
Во-первых, стало очевидно, с какой точностью подтверждались их прежние догадки: Димка питал к Озорнику искреннюю симпатию и, безусловно, рванул на помощь, едва узнав о неприятностях Лифта. А во-вторых, оба испытали колкое (мимолетное, но неприятное) чувство, едва осознав – их брат внезапно заимел собственные секреты, которыми даже не подумал делиться с остальными!
И это после всего, через что они прошли? Прошли вместе?
Виктор озабоченно уставился на хронометр. Разговор отнимал драгоценные минуты, но бросаться на поиски беглеца сломя голову они тоже права не имели. Поэтому мальчик торопливо поинтересовался:
– Как ты это сделал?
Вместо ответа разумный мяч подлетел к темной стенке массивного приземистого агрегата, чей покатый бок был густо покрыт ржавчиной и конденсатом. Затем в тельце бота приоткрылся крохотный лючок, и ювелирно-тонкая струйка люминесцентной краски принялась выписывать на борту станка ровные аккуратные буквы.
Дети тут же вспомнили про встроенный в Облачко пульверизатор, которым тот обновлял светящиеся указатели на Штамповальне.
– Ты можешь воспроизвести текст записки, которую Озорник передал Димке? – негромко попросил мальчик, уже предвидя ответ.
– Конечно, могу, батяня мой паяльничек.
С тонким гулом пропеллера бот приподнялся на уровень человеческого лица и спрятал краскопульт. Внутри его что-то щелкнуло, и он процитировал по своей механической памяти:
– Мальчик Дима! Не успел утихнуть восторг от новости, что вы с братом и сестрой разделались с Мглистым, как на наши поляны пришла страшная весть… Чудовище выжило! Прямых доказательств этому пока нет, все знакомые Лифты полнокомплектны и функциональны. Но среди них все чаще звучат разговоры, что Механик уцелел и вернулся, вынашивая план мести. Пользуясь своими уникальными способностями, я попробую выследить чудище на Штамповальне, и если что-то узнаю, сразу сообщу. Я хорошо помню, с какой неподдельной радостью и смехом ты, мальчик Дима, выслушивал мои шутки, над которыми в Спасгороде никто не смеялся уже почти сто лет. В качестве благодарности за эту искренность я хочу предупредить тебя о возможном возвращении Мглистого. Озлобленный на весь мир, Александр Дрейфус может не остановиться перед местью вам – троим смельчакам, бросившим ему вызов. Будьте осторожны, друзья!
Настя ойкнула, икнула и вцепилась в плечо брата. Их самые зловещие страхи оживали прямо на глазах. По псевдополяне потянуло затхлым и сырым холодком, от которого по спине бежали мурашки. Эхо работавших механизмов и гудение трансформаторов стало тяжелым и неприятным до боли в ушах.
– Это все, – отчитался Облачко, жужжа и покачиваясь на месте. – Конец сообщения.
– Все? – Витька даже подался вперед, опасливо озираясь. – Значит, Озорник вовсе не просил его приходить на Штамповальню?
– Конечно же, нет! – неподдельно изумился этим словам бот. – Ни один Лифт не стал бы подвергать человека такой угрозе. Он хотел предупредить… И сделал это через Диму, как самого близкого ему по духу.
– А Димка… дурак, чтоб его Птица унесла… вместо того, чтобы поделиться этой важнейшей новостью с родными, – сквозь зубы пробормотала Настя, дрожа от злости и страха, – бросился играть в героя!
Витька, опечаленный глубинной горечью этих слов, ласково погладил сестру по руке. Облачко же и вовсе не прокомментировал сказанное. Казалось, бот еще обижен на недавнее нетерпение девочки и совсем невежливые эпитеты в свой адрес.
– Как же Димка попал на Штамповальню? – продолжил допытываться брат, посматривая на запястье с хронометром.
– Через школу, – послушно ответил Облачко, выкладывая последние карты – если бот и был способен слукавить кому-то во всем Спасгороде, то уж точно не нашим героям. – Он верно рассудил, что капсула письма попала к нему в личный шкафчик одним-единственным способом. Вчера рано утром через подвальные коммуникации Дмитрий спустился на псевдополяну и тайком пробрался в сортировочный блок пневмопочты. Где и нашел меня, дремавшего в ожидании нового вызова от людей или Лифтов.
– Ну конечно… – пробормотал Витя, воочию представляя непутевого брата, крадущегося через школьные подвалы, а затем еще ниже и ниже – под саму поляну. – И тогда он приказал тебе отвести его на Штамповальню, так? К Лифту-приятелю, которому может грозить опасность… А ты не смог отказать ему, потому что он – один из нас, освободивших тебя от вековечного сна?
– Совершенно верно, – согласно моргнули светло-зеленые диоды Ликвидатора Катастроф.
– И мы, – уже без злобы, но с тоской закончила Настя, – по глупости бросились за ним, повторно за учебный год сбежав из дома…
Какое-то время все молчали, прислушиваясь к звукам этажа и не решаясь продолжить разговор. Круг света от потолочного светильника над их головами мерцал от перепадов напряжения, лампа легко позвякивала. Где-то неподалеку трещали искрами затаившиеся провода.
– Он не может быть дома, – наконец подвел итог размышлениям мальчик, и сестра охотно уловила высказанную мысль, протянувшуюся к ней невидимой нитью.
– Потому что если бы он вернулся домой, а нас не застал – поднял бы на уши урядников и родителей, – она утерла нос грязной ладошкой. – Прошел бы по нашим следам, опросил Компетенцию и еще вчера нашел бы нас. Прямо тут, спящих. Причем гораздо раньше Облачка!
– В точку! – Витя хотел помассировать и без того покрасневшую переносицу, но передумал и сунул руки в карманы куртки.
Бот молча наблюдал за диалогом, плавно качаясь на воздушных волнах. Внутри него пощелкивало, а светящийся круг на корпусе мигал неравномерно, словно по орбите шара бегала неугомонная искра.
– Но это значит, что брат до сих пор где-то на чужих полянах… – мальчик закусил губу.
– А мы так и не нашли его, – в третий раз закончила его фразу сестра.
И оба, стоящие в салатовых лучах, испускаемых Облачком, осознали, что это означает. Для того чтобы прийти к пониманию, даже не требовалось открывать рты.
Если с Димкой что-то стряслось (тут ребята, не сговариваясь, подпрыгнули на левой ноге и скрестили пальцы – это в Спасгороде являлось аналогом нашему «тьфу-тьфу» через плечо, когда мы хотим отогнать беду), а они потеряли целые сутки на пустой сон, взрослые их не простят. Скорее всего, ничего обидного не скажут, оберегая детскую психику и памятуя, через что троице пришлось пройти полгода назад. Но покрывало вины повиснет над головами детей, как крыши над полянами – вечно и непоколебимо.
Прочитав во взгляде сестры схожие чувства, Витька тряхнул головой.
– Получается, выбора у нас по-прежнему нет, – негромко произнес он. И добавил, поворачиваясь к боту: – Облачко, пожалуйста, отведи нас на Штамповальню. Возможно, там мы найдем зацепку, которая подскажет, где искать брата…
– Но Дмитрий приказал мне ждать…
– Мы имеем равные права приказывать тебе, разве нет? То есть по 1/3 каждый? – Настя, справившаяся с волнением, была бледна и сосредоточенна. – А нас тут двое. Значит, этот приказ имеет силу двух третей против одной. Логично?
– Неподъемные противовесы! Анастасия, вы умеете договариваться… – без энтузиазма ответил бот, не спеша двигаться с места. Его главная амбикамера была нацелена на девочку, а в голосе слышался холодок. – Это все, что вы хотите сказать? Потому что я полагал, что между нами осталось одно незаконченное дельце…
Витя непонимающе нахмурился, уже готовый пожурить Облачко за промедление. Но его сообразительная в вопросах поведения сестра догадалась, к чему клонит умная летающая сфера. Виновато насупившись, она все же повернулась к боту.
– Облачко, прости меня, пожалуйста, за то, что назвала тебя железякой. И что вела себя невежливо, тоже прости… – Настя шмыгнула носом и исподлобья изучила жужжащий над головой шар. – Ты ведь понимаешь, что я не со зла? Просто за братика переволновалась…
– Конечно! Совсем другое дело! – радостно ответил бот, азартно крутанувшись на месте и разогнав стену застоявшегося воздуха. – А ты прости мою обидчивость, хорошо? За годы сна с процессором творится Птица знает что!
Девочка облегченно вздохнула, а ее напряженные плечи опустились. Она очень не любила, когда на нее кто-то сердится.
– Приказ безоговорочно принимается, друзья! – возвестил Облачко. – Теперь следуйте за мной. Волнуюсь за Дмитрия не меньше вашего, а потому с удовольствием помогу выяснить его судьбу…
Сейчас, когда пришлось вновь пересекать наполненный тенями простор псевдополяны, страхи вернулись. Да, трескучие шепотки по углам стихли, но от этого этаж не перестал казаться местом мерзким и сомнительным с точки зрения безопасности. Ощущение угрозы не могли изгнать даже яркие зеленые лучики, во все стороны разбрасываемые ботом. Вертясь впереди и чуть-чуть повыше детских голов, он деловито прикрикивал на оживавшие искрометы, по незнанию норовившие подобраться к чужакам.
Как бы то ни было, несмотря на опасения, у наших героев не оставалось другого выбора, кроме как проследовать за Ликвидатором Катастроф. И единственное, что можно было сделать, чтобы приободрить друг друга, это держаться поближе. Так они и поступили, вслед за жужжащей летающей сферой пробираясь сквозь скопления балок, ферм и других удерживающих конструкций все ближе и ближе к периметру яруса.
– Вот! – Облачко завис у внешней стены, наиболее ярким лучом подсветив овал люка, спрятанный в ее поверхности. – Через этот лаз я попал на псевдополяну со Штамповальни. Так же мы можем вернуться на Фабрику.
– Технические коридоры? – Витя красноречиво посмотрел на Настю, чувствуя под курткой незваный холодок. – Облачко, а там… там точно никого нет?
– Еще вчера не было, – беззаботно ответил бот, крутясь на месте и гудя моторчиком.
Он-то и предположить не мог, что дети имеют в виду Красимиру или кого-то похожего на нее (если другие существа, подобные старухе, вообще существовали в недрах города).
– Так что, вы идете? – и, не дожидаясь ответа, их механический приятель выпустил из днища крохотный телескопический манипулятор, начав операции над панелью управления люком. – Ох, ребята, скажу я вам… как же интересно все-таки не спать! А уж насколько интересно делать что-то по собственной воле… То есть почти по собственной, – он хохотнул, – ваша компания мне не в тягость.
И он рассмеялся легко и безмятежно, подмигнув спутникам ярко-изумрудными светодиодами. А те обменялись понимающими взглядами. Возможно, проспавший сто лет Оперативный Бот и воспринимал происходящее как некую увлекательную игру, но юным путешественникам так давно не казалось…
И снова они лезли в запрещенные коридоры и тоннели, чтобы рисковать жизнями: ради себя, близких, ради благополучного возвращения к родителям.
Люк открылся, Облачко исчез в толще технической начинки внешней стены. Брат и сестра, мужественно кивнув друг другу, последовали за ботом. Думаете, если один раз они проделали подобное, познакомившись с недрами стен, второй раз им было не страшно? Ха, вы глубоко ошибаетесь! И Виктору, и Насте в эту минуту было очень-очень страшно. Но оба знали, на что (и ради кого) идут, а потому без промедления отправились за Ликвидатором Катастроф.
В ноздри ударил знакомый запах – застарелая пыль, гниющие тряпки, плесень и покрытые гадко-липким илом потеки конденсата на трубах. Морщась и стараясь не чихать, храбрецы забрались внутрь и тихонечко заперли за собой люк. Было темно, лишь в отдалении мерцали огни невидимого распределительного щитка. Но света зеленых ламп Облачка вполне хватало, чтобы видеть дорогу и окружавшую обстановку.
– Сюда, тут система лестниц, – позвал тем временем бот, направляясь в один из коридоров.
После монотонного электрического гудения прослойки тишина технических лабиринтов, наполненная каким-то необычным пустым эхом, казалась еще страшнее. В ней, как путеводный маяк и верный друг, ласково жужжал пропеллер бота, заглушая стук капель и странные перезвоны в трубах.
– Димка шел этой же дорогой? – боязливо поинтересовалась девочка, тщетно выискивая в густом слое пыли на полу следы ботинок.
– Нет, – негромко, чтобы не тревожить созерцательный покой внутристенных казематов, ответил проводник. – Он поднимался другим путем…
Дорога превратилась в однообразную смену коридоров и лестничных пролетов, которыми их уводил Облачко. Звук детских шагов боязливо разносился по темным углам, в свете диодов Оперативного Бота лица наших героев казались мертвецки-зелеными. От усталости, неудобного сна и нервного потрясения глаза их ввалились, под веками пролегли густые тени, пальцы подрагивали.
Почти с физическими усилиями продираясь через одиночество и металлическую пустоту полой стены Спасгорода, брели вперед Витя и Настя, мечтая об одном – чтобы их непутевый брат, подвергший опасности всех троих, оказался цел и невредим. Ах, как было бы славно, если бы все наши надежды и чаянья исполнялись по мановению волшебной палочки! Увы, окружающая действительность не столь милосердна и добра…
– Фабрика-БАП! – негромко, но с нажимом объявил Облачко так неожиданно, что привыкшие к тишине и отсутствию разговоров дети вздрогнули.
Мальчик машинально покосился на хронометр. Если прибор не сломался, то бот не обманул, и дорога заняла почти час. Еще один час, проведенный родителями в слезах и бесплодных попытках найти хоть какую-то причину, по которой близнецы снова покинули дом.
– Только бы Димочка был там… – прошептала Настя. – Пусть больной или раненый, но только бы находился на Штамповальне, откуда мы сможем забрать его домой…
– Я бы, сестренка, – так же шепотом добавил Витька, – предпочел размышлять не о том, кого мы найдем на этой поляне, а о том, кого мы на ней не найдем. Если Лифты правы и Мглистый на самом деле уцелел – а этому есть ряд косвенных доказательств, – следует быть острожными. Даже если поймем, что брату грозит опасность. Это ясно?
Девочка кивнула, и даже летающий шар послушно покачнулся, мигнув лампами на «лицевой» стороне.
– Облачко, – попросил мальчик, – открывай двери.
Ликвидатор Аварий проделал необходимые манипуляции с очередным люком, отмыкая запоры, и створка с легким гулом отошла в сторону. Через образовавшуюся щель близняшки увидели поляну, уже знакомую им по прежним приключениям, и робко выбрались на ее поверхность.
Для тех, кто пропустил рассказ о прежнем путешествии Витьки, Димы и Насти, я заново опишу Фабрику-БАП, которую в простонародье именовали Штамповальней.
Витьке этаж напоминал внутренности сложного и хитроумного прибора (например, настенного хронометра с гирьками), где все подчиняется некой единой идее и работает в безупречно отлаженном ритме. Насте же поляна казалась мальчишеским сундуком для игрушек, забитым бесцельно хлопающими, гудящими и бренчащими штуковинами, назначения которых дети не помнят и сами…
80 % площадей гигантского цеха занимали огромные станки. Некоторые размером с двухэтажный дом, некоторые – еще больше. Эти агрегаты, большая часть которых не работала и была погружена во тьму, образовывали настоящие улицы и переулки, которым мог позавидовать любой поселок Спасгорода. Та часть станков, что еще функционировала, делала это исключительно в автономном режиме (БАП расшифровывалось, как Бытовая Автоматизированная Поточная), извне получая на специальных транспортерах сырье, обрабатывая его и выдавая готовую продукцию.
Здесь изготавливались игрушки, мебель, одежда, всевозможные бытовые мелочи, которые потом высылались на жилые ярусы. Однако ветхость и запустение, как я уже упоминал, коснулись и этой поляны, лишив разума большую часть ее населения. Потому ныне Штамповальня трудилась исключительно ради самого процесса работы.
Груды упаковок готовой продукции, так и не отправленные в другие части Спасгорода, через какое-то время попадали на склады длительного хранения, которыми заведовали роботы под названием Сортировщики. Если же срок хранения истекал и на этих складах (а так чаще всего и выходило), то штабеля вещей безжалостно возвращались в штамповочные аппараты в качестве сырья, где снова перерабатывались.
Так, из новеньких кукол, которых так и не коснулись детские руки, делали нитки и пластиковые стулья; совершенно новая мебель, так и не послужившая взрослым, шла на переработку и изготовление бумаги. И если бы вам довелось понаблюдать за Штамповальней хотя бы несколько часов, могло показаться, что процесс будет вечным…
Именно сюда (уже второй раз в жизни) и выбрались Витька и Настя, ведомые жужжащим летающим ботом. Вокруг, как и прежде, с упорством запрограммированной автоматики трудились станки, клепая вещь за вещью. Двигаясь вдоль полустершихся указателей на полу и стенах, дети и их проводник направились внутрь фабрики.
– Димка шел к шахте Озорника? – на всякий случай уточнил Виктор. – Что ближе к центру, так?
Он задрал голову, рассматривая причудливую систему потолочных монорельсов, по которым уникальный в своем роде Особый Лифт для Срочных Курьерских Доставок перемещался из одной шахты в другую. Озорник (как вы можете помнить) очень гордился своей особенностью, выгодно отличавшей его от ограниченной мобильности собратьев.
– Да, – ответил Облачко. – К заброшенным баракам рабочих, когда-то управлявших БАП.
– Надеюсь, нам удастся найти там еще немного еды… – чуть слышно пробормотала Настя, вспомнив скудный ужин, которым они набивали животы во время первого посещения поляны.
– Посмотрим, – сдержанно прокомментировал Витя. И снова обратился к боту: – Сортировщики, полагаю, под твоим контролем?
– Не изволь сомневаться, дружище! – тот выписал в воздухе нехитрую фигуру пилотажа. – Накладки больше не произойдет.
Оставляя за спиной один квартал агрегатов за другим, они медленно приближались к сердцевине поляны. Именно там располагались модульные жестяные вагончики, в которых когда-то жили и отдыхали инженеры. Там же размещался и пульт, с помощью которого заботинцы полгода назад разбудили Ликвидатора Аварий.
– У меня такое чувство, – прошептала девочка, когда стал виден расчищенный от станков и фабрик центр поляны, – что за нами следят…
Витька, оцепеневший от этих слов, застыл на месте, тревожно вертя головой.
– Мглистый?.. – одними губами выдохнул он.
В эту секунду мальчик проклял собственную слабость, позволившую ему взять сестру с собой. Если его плану суждено сорваться прямо сейчас – Настя обязана уцелеть и вернуться домой. Поэтому он должен…