Без кривляний и жидких эмоций, без запаха, цвета и возраста,
Из прожилок вселенского разума высекая белесые искры,
Не касаясь рытвин материи нержавеющей поступью древности,
Помечают холодным вниманием каждый миг Наблюдатели Жизни.
Исполнители колких приказов круговою порукой обвязаны,
В них текут глицериновой кровью поручения данные свыше.
Летописцы осколочной пыли выжимают агонию времени,
Драгоценные капли-алмазы собирая в зеркальные чаши.
Под рубцами казенных столетий леденеет броня безмятежности.
Не понятно им слово-предвзятость, только факты имеют значение.
Ищут лазы червивых стенаний в дрожжевом, человеческом тесте.
Препарируют опытным взглядом приземленно-людские желания.
Рождённые строгостью Слова в мир спустились давно погребёнными,
Предстоящую боль одиночества серебром тишины заглушая.
Шпигуют листы гладколицые анонимками, словно приправами,
Выделяя подробности скобками, не тая ничего, не скрывая.