Коттедж у Малининых, в котором они жили до приезда в Ложкино, был большим, почти тысяча квадратных метров. Спальни детей располагались на втором этаже, а родительские комнаты – на первом.
Словно назло, в ту роковую ночь Юра оказался в особняке с ребятами один. Домработница Екатерина, которая верой и правдой много лет служила у Малининых, была, как всегда, в начале мая отправлена хозяевами отдыхать на море. Катю заменила другая женщина, тоже хорошо известная Юрию Ивановичу, ее нанимали, когда требовалось сделать генеральную уборку или в случае приглашения большого количества гостей. У четырехлетней Аси не было няни, девочкой занималась мама, которой ради нее не пришлось бросать работу: Лена – художница, она работает в крупном издательстве и может рисовать иллюстрации к книгам дома. Но через день после того, как Катя села в самолет, у Юриной жены случился приступ аппендицита, и ее спешно прооперировали. А подменная работница не ночевала у Малининых, уезжала домой, когда на Первом канале телевидения начиналась программа «Время».
Юра выкупал Асю, покормил дочку и сына ужином, уложил их спать, позвонил в больницу, выяснил, что Лена пока в реанимации, однако уже завтра утром ее переведут в общую палату, и спокойно улегся спать. Устав от непривычных домашних хлопот, он неожиданно почти мгновенно заснул.
Проснулся Малинин внезапно, словно его кто-то сильно толкнул, тут же закашлялся, увидел, что спальня полна дыма, кинулся на второй этаж и попятился: на него двигалась стена огня. Юрию сразу стало понятно, что очаг пожара где-то там, в самом конце коридора, где располагалась детская Аси. Во всяком случае, пламя наступало именно с той стороны. Андрюшина же комната располагалась вблизи лестницы.
Юрий – по образованию математик, он успешный бизнесмен, поэтому привык, прежде чем принимать решение, сначала все просчитывать. Первым порывом отца было кинуться к Асе и попытаться спасти ее. Но шансов на то, что дочь жива, не было никаких, там, где находилась спальня малышки, бушевал огонь. В комнате Андрея, до которой пламя вот-вот доберется, стояла мертвая тишина, вероятно, мальчик наглотался дыма и потерял сознание. Если Юра каким-то образом и сможет прорваться сквозь полыхающий коридор, то он обнаружит труп дочери, погибнет сам и погубит Андрея. Если же прямо сейчас вытащит мальчика, то у них двоих есть шанс спастись. Асе уже не помочь, нельзя погибать всем. Так ему подсказывал разум.
Но Малинин, решив не слушать голос рассудка, все же сделал пару шагов по пылающему коридору. И тут прямо перед ним рухнула часть потолка, полностью перекрыв проход к комнате Аси. Юрий, не имевший ни огнеупорного костюма, ни каких-либо огнетушителей с пеной или порошком, отступил, вбежал в комнату Андрея, обнаружил его в бессознательном состоянии на кровати, схватил сына в охапку и выскочил из горящего коттеджа.
Дом Малининых располагался не в охраняемом поселке, а в обычной деревне. Когда Юрий очутился снаружи, на улице уже толпились зеваки. Вызвать пожарных и «Скорую помощь» никто не догадался. Юра плохо помнит, что делал дальше, и не мог объяснить, кто же все-таки набрал «ноль один». Наконец ярко-красная машина прибыла к месту пожара, однако от особняка уже почти ничего не осталось. Малининых отвезли в местную больницу, врачи пришли к выводу, что отец и сын физически не очень пострадали. Андрюша только наглотался дыма, а у Малинина-старшего были ожоги, не представлявшие опасности для жизни.
Намного хуже оказалась психическая травма. Когда спешно выписавшаяся из клиники Лена примчалась к мужу и ребенку в больницу, Андрей спал. Мальчик двое суток не мог очнуться, а проснувшись, вцепился в маму и заявил:
– Больше никуда не уходи. Видишь, что без тебя случается!
На руинах дома работали эксперты, которые дали заключение: причина возгорания не установлена, вероятно, дело в неправильно проложенной проводке. Особняк Малининых был сложен из бруса, а по статистике, причиной пятидесяти из ста пожаров, которые возникают в деревянных строениях, являются неполадки с электричеством. В стенах таких зданий необходимо просверлить каналы, куда закладывают металлические трубы, а в них потом прячут кабели. Но у Малининых электрики смухлевали, защитные короба сделали не везде. Да еще в ванной Аси прямо около умывальника горе-мастера установили распределительный щит, что тоже категорически запрещено правилами противопожарной безопасности. Строители, работавшие у Малининых, были из Молдавии, найти их спустя годы после постройки дома не представлялось возможным. Особняк был не застрахован, так что никакая компания не проводила своего дознания. От Аси ничего не осталось. Эксперт сказал, что в случае смерти маленького ребенка в огне отсутствие останков неудивительно. Тем более что, по мнению специалистов, очаг возгорания находился именно в спальне малышки.
Малинины похоронили пустой гробик и спешно сняли квартиру в Москве. Потом Юрий купил дом Сыромятниковых, так семья появилась в Ложкине.
Собственно, именно из-за этой трагедии Лена и старается не отпускать далеко от себя Андрюшу.
Во всех комнатах дома Малининых в Ложкине есть мощные огнетушители, в ящики ночных тумбочек хозяйка положила защитные маски-капюшоны, а раз в три месяца она устраивает учения. Где-то в районе часа ночи Елена включает сирену, и тогда она сама, Юра, Андрюша и домработница должны натянуть маски, подойти к специальным шкафам в спальнях, достать оттуда огнеупорные костюмы с системой автономного дыхания, надеть их и выйти во двор. Лена довела процесс спасения до автоматизма.
Юра понимал, почему супруга так поступает, и не роптал. А вот Андрюша иногда начинал канючить. Но мать строго говорила:
– Не хочу потерять никого из вас. Изволь учиться молниеносно облачаться в спецодежду.
– Двух пожаров в одной семье не бывает, – возразил как-то раз Андрей. – Вдруг нас затопит? Или на кухне газовая труба взорвется?
Лена никак не отреагировала на слова сына, но на следующий день к ним по ее вызову приехали водопроводчики и представитель газовой службы для осмотра всего оборудования. Дальше – больше. Малинина перестала ходить в кино, театр, отказывалась посещать подруг, потом настал момент, когда ей стало страшно садиться в машину. Юра понял, что жена нуждается в помощи, и уговорил ее обратиться к психотерапевту.
Сеансы помогли, сейчас Елена ведет себя адекватно, вот только Андрея по-прежнему предпочитает держать «пристегнутым к своей юбке».
Супруги не вспоминают вслух о том, как погибла Ася. Лена ни разу не упрекнула мужа, не бросила ему в злую минуту в лицо фразу: «Ты не спас нашу дочь, не побежал в ее комнату». О том, как он, стоя в горящем коридоре, принял решение вытащить из огня именно Андрея, Юра рассказал жене, а та задала ему вопрос:
– Ты уверен, что спасти Асю было невозможно?
– Да, – подтвердил муж. – Когда я очутился на втором этаже, дальняя часть коридора полыхала, а потом обвалился потолок. Я мог попробовать прорваться сквозь огонь, но не жил бы в пламени и пары секунд, сгорел бы. Только все равно я считаю себя мерзавцем из-за того, что решил не бежать к Асе, чтобы иметь шанс спасти Андрюшу. Вопрос тогда стоял так: либо мы с ним тоже погибнем, либо… Прости меня. Когда я поднялся на второй этаж, Аси уже не было в живых.
– Ты не виноват, – тихо сказала Елена. – Произошло несчастье.
Больше Малинины о смерти дочери не разговаривали, жили, старательно делая вид, будто ничего не случилось. Огонь уничтожил все имущество семьи, погибли фотографии и вещи. Ни отец, ни мать не натыкались на игрушки или платьица Аси, у них не осталось ни одного снимка дочери. В конце концов Юра стал забывать, как выглядела девочка. Он мог описать ее длинные белокурые волосы, назвать цвет глаз, но общий облик размывался.
В мае нынешнего года Юрий Иванович вышел на балкон своей спальни… Тут следует кое-что пояснить. Малинин курит, а Лена терпеть не может запаха дыма, который исходит от мужа, только что побаловавшего себя сигаретой. К тому же он отчаянно храпит. Поэтому не стоит удивляться тому, что у супругов разные спальни. Дымит глава семьи исключительно на балконе, там стоит небольшой ящик с песком, куда он бросает окурки.
Так вот, Юрий вышел покурить, затянулся, выпустил дым и вдруг услышал странный звук, похожий на рассерженное цоканье белки. В Ложкине много этих милых зверьков, они почти ручные, лакомятся орехами, которые щедро насыпают в кормушки люди. Но ведь по ночам белки спят, а в тот момент часы показывали полночь, и Юрий удивился: неужели к нему прибежал зверек-сова?
Сердитое цоканье повторилось, оно неслось откуда-то слева.
Юрий повернул голову и в свете полной, низко висящей над садом луны увидел… Асю. Девочка, одетая в ярко-розовое платье с воланами, сидела на ветке ели на расстоянии метров пяти от него. На ногах у нее были белые колготки, туфельки отсутствовали, а руки оказались упрятаны в перчатки. Белокурые, красиво завитые локоны падали на плечи, в них сверкали заколки со стразами. Голову дочка опустила на грудь.
Малинин вцепился в ограждение балкона и от ужаса онемел. Потом попытался прочитать «Отче наш», но, будучи абсолютно нецерковным человеком, вспомнил лишь слова «хлеб наш насущный». Хотел произнести их вслух, но не смог пошевелить языком. Ноги тоже будто парализовало. Юра продолжал стоять, не отрывая взгляда от дочери, которая должна была давно лежать в могиле.
Оцепенение длилось несколько минут, потом Юрий заорал:
– Ася!!!
Девочка вздрогнула и… упала с дерева.
Несчастный отец кинулся на первый этаж, выскочил во двор, обежал дом, очутился под своим балконом, но никого не нашел. И снова впал в ступор. Сколько времени он провел в саду, Юрий не помнит. Очнувшись, вернулся домой и рухнул, не раздеваясь, в кровать.
Почему на следующий день он не рассказал Елене о явлении Аси? Не хотел травмировать жену сообщением о том, что в их саду разгуливает призрак погибшей дочки. А еще в голове у Юры роились сомнения: действительно ли он видел дочь? Малинин умный, трезвомыслящий человек, он не верит в жизнь после смерти, в призраков, подсмеивается над теми, кто ходит к экстрасенсам «чистить ауру» или обращается к колдунам-магам-ведьмам-гадалкам, дабы обрести богатство и узнать свою судьбу. В церковь Юрий тоже не заглядывает, он не исповедуется, не причащается, а отпеть Асеньку согласился исключительно ради того, чтобы у Лены стало хоть чуть-чуть спокойней на душе. Он прекрасно понимает, что его дочь мертва и никак не может появиться у их нового дома. Однако девочка в розовом платье казалась ему такой реальной!
Два дня Юра ходил сам не свой, потом обратился к невропатологу. Врач выслушал его и неожиданно сказал:
– Вы действительно видели ребенка.
– Ася жива? – обомлел Малинин.
– Нет, девочки больше нет, – мягко ответил доктор, – но ваше подсознание категорически не желает смириться со смертью малышки. А еще вы испытываете чувство вины, думаете, что могли вынести дочку из пожара, но не воспользовались этой возможностью. К истово верующим людям иногда являются святые и дают им советы, а к безутешным вдовам подчас с того света возвращаются мужья. Увы, Ася скончалась, а вы, стоя на балконе, сами того не желая, впали в трансовое состояние и увидели галлюцинацию. Обратитесь к психотерапевту, хороший специалист может вам помочь.
– Не хочу, чтобы у меня в мозгах копались, – буркнул Юрий.
– Некоторым помогает беседа со священником, – дал другой совет врач. – Наши бабушки считали: если привиделся покойник, необходимо заказать поминальную службу, сходить на кладбище.
– Выпишите мне какое-нибудь лекарство, – потребовал Малинин. – Сейчас на дворе не эпоха мракобесия, а двадцать первый век, есть пилюли на все случаи жизни.
– Ладно, – сдался невропатолог. – Начнем с минимальной дозировки антидепрессанта.
Юрий стал исправно пить таблетки. Но через пару дней после начала приема лекарства Ася снова привиделась отцу. И опять в районе полуночи.
Юра сидел у компьютера и услышал через открытую балконную дверь тоненький голосок:
– Папа!
Все любящие родители, услышав подобный зов, машинально оборачиваются. Так поступают даже те, чьи дети давно выросли. Малинин оторвался от экрана, посмотрел в сад… и оцепенел. Чуть поодаль на ветке раскидистой ели сидела Асенька. Она была одета в то же розовое платьице, колготки и перчатки, голова опущена на грудь. Но на сей раз Ася завела с ним разговор:
– Папочка, мне больно, – зачастил звонкий дискант, – ручки-ножки горят, щечки горят. Папочка, зачем ты меня бросил? Почему ты меня сжег?
Юра выбежал на балкон… и оцепенел. Хотел крикнуть, но звук из горла не шел. А дочь жалобно выводила:
– Я хочу домой, к маме. Забери меня отсюда. Здесь холодно, страшно…
Продолжая говорить, малышка завертелась, начала подпрыгивать, размахивать руками, ногами, подняла голову, и отец с ужасом понял: у нее нет лица! Копна белокурых локонов обрамляла нечто белое, на чем отсутствовали глаза, нос и рот. Малинин попытался сделать вдох и лишился чувств. Когда он пришел в себя, на ветке ели никого не было.
С того дня Ася стала появляться регулярно. Она плакала, умоляла вернуть ее к маме, жаловалась на боль во всем теле, на голод, холод. А потом говорила:
– Папочка, иди ко мне. С тобой мне здесь будет не так страшно. Ну, папочка, пожалуйста, помоги мне!
И всякий раз, когда Юрий протягивал руки к дочери, она исчезала с невероятной скоростью.
Сегодня Юрий пошел к гаражу и вдруг уже днем увидел на соседнем, то есть на нашем, участке малышку в розовом платье. Асенька словно танцевала в воздухе, а Малинин буквально слетел с катушек, ринулся к дочурке, добежал до нашего сарая и – увидел на веревке вздрагивающее от ветра розовое детское платьице.