В воздухе – томительное напряжение. В ее дрожащей руке – бокал красного сухого вина. На губах – неприятное послевкусие. Оно помогает сдерживаться, чтобы не разреветься. Облокотившись на стену, она смотрит, как он обувается. Горящие в гостиной свечи, еще несколько минут назад бывшие элементом интимной атмосферы, теперь добавляют трагизма.
Он обулся, взял куртку и грустно посмотрел в ее голубые глаза, полные надежды:
– Прости, но я так не могу.
– Поняла тебя, – выдавила из последних сил.
– Так будет лучше для всех. Прощай, – он резко открыл дверь и быстро начал спускать.
Она истерично прокричала: «Пошел к черту!» и со всей силы захлопнула дверь. Залпом опустошив бокал, прижалась спиной к стене и сползла вниз. Сидя на холодном кафеле в шикарном черном бархатном платье, заревела от обиды, ненависти, презрения и любви. С его уходом время словно остановилось, а силы покинули. Не могла понять, почему снова не повезло и нужный больше воздуха человек ушел. «Неужели так много прошу у мира? Неужели недостойна любви? За что мне это все?»
Внезапно подняла голову, вытерла слезы, размазав тушь, и с ненавистью посмотрела на дверь: «Ты все равно будешь моим. Найду способ. В этот раз готова на все».