Никогда не был так счастлив увидеть стены своей квартиры. Однушка в спальном районе столицы, «бабушкина» мебель, обои с дурацкими цветочками, которые покупали на распродаже, затертый ковер, продавленный диван с креслом… Боже, это было прекрасное зрелище! Настолько, что вывалившись из портала и закрыв его за собой, я на несколько секунд замер, впитывая это забытое ощущение безопасности и уюта обычной жизни. Даже слеза, кажется, по щеке поползла. Не поручусь, может это кровь была…
Ивона опустила меня на пол, а сама бросилась к Малому. Этот упрямый и живучий сукин сын каким-то чудом (наниты!) сам дополз до дивана, прислонился к нему спиной и с облегченным выдохом произнес.
– Дома…
– Ты только сейчас не откинься! – напутствовал я его.
– Не дождетесь! Этот буст – забористая штука! Можно мне еще?
– Последнюю на тебя потратили.
– Ну, это… Я отработаю, хозяин. Отстираю, если надо…
Шутит. Значит жить будет. Это хорошо. Несмотря на то, что он был при мне вроде надсмотрщика, я к этому чудному здоровяку привязался. Как старшему брату, который тебя все время шпыняет, и слова доброго от него не дождешься, но в случае наступления задницы, именно он встанет на пути всех проблем и примет их на себя. Потом, конечно, выскажет тебе все, но в сторону никогда не уйдет.
– Ивона. – позвал я. – Можешь мной заняться? Как-то зафиксировать кости, а то срастется криво и придется опять ломать.
Девушка, кинувшаяся к спецназовцу, но осознавшая, что ее помощь прямо сейчас тому не нужна, вдруг зависла. С каким-то детским удивлением на лице она рассматривала довольно скромную мою конуру, и даже рот открыла. Мой вопрос вырвал ее из ступора.
– Да-да! Я сейчас! Из чего можно сделать шину?
– Сходи по коридору в кухню… комнату со столом и рукомойником. Пошарься там в ящиках, найди деревянные ложки, хозяйкины. Я точно помню, что они там были.
Ивона тут же метнулась в указанном направлении, а мы с Малым переглянулись.
– Спасибо, что не бросил. – сказал он.
– Дурак, что ли? Как я мог иначе поступить? Ты бы меня бросил?
– Ну… – с хитрой улыбкой протянул тот. Тут же сморщился и сказал. – Свят, ты звони нашим. Чую я, недолго буст этот действовать будет. Или не хватает его. Короче, чет-я-плыву…
Вернувшаяся с ложками Ивона сунулась было ко мне с перевязкой, но я поставил ей новую задачу.
– Там на столике телефон. Подай, пожалуйста.
– Что подать?
Я чертыхнулся. Конечно, откуда ей знать, о чем я говорю. Интересно, а в Мишшесе до Падения телефоны были? Блин, опять я не о том! Мне тут Малого надо спасать, а я зависаю на каких-то посторонних мыслях.
Пришлось снова вставать, наваливаться ей на плечо, и идти к журнальному столику, где среди прочего хлама лежал мой смартфон. Включил его, дождался, пока загрузится, смахнул сто тысяч сообщений, и набрал номер Гречихина, который тот мне оставил для связи.
– Да. Кто? – голос у майора был сухим и холодным. Фсбшник он и в Африке фээсбэшник.
– Свят. Привет с другой стороны. – несмотря на серьезность ситуации, все же не мог удержаться от иронии.
– Подожди секунду. – некоторое время из динамика доносился шорох, звуки шагов, после чего вновь прозвучал голос Гречихина. – Вышел из кабинета. Говори.
– Нужна помощь. Медицинская. Малой серьезно ранен, кинжалом в плечо, в район ключицы. Мы ему буст вкололи, но нужны врачи.
– … – трубка выдала непечатный текст. И сразу же продолжила голосом фээсбэшника. – Что вкололи? Он стабильный?
– Лечилку вкололи – долго объяснять. Ну, пока, вроде стабильный… – медстепени у меня не было и все что я мог сказать о любой ране, это течет из нее кровь или нет. – В сознании. Но надо спешить, у него еще внутренние повреждения. Отпинали его здорово. Мы на квартире все втроем.
– А кто третий?
– Гук!
– Понял, жди.
Трубку он положил раньше меня. Вероятно тут же начал вызванивать свои контакты среди врачей. А я убрал телефон – все остальные звонки могли и подождать – и с помощью Ивоны опустился в кресло.
– Вот теперь бинтуй. – разрешил я.
Пока она занималась перевязкой, я смотрел на нее и думал – что дальше-то? В смысле, с ней. Она, как бы, дочь врага. Выступившая против него, но все равно – кровь не водица. Сейчас, допустим, мы связаны, а потом? Так-то, совсем недавно она молчаливо принимала решение отца слить с меня кровь и сделать ее долгожителем. То есть, фактически была не против моей смерти. Или не смела против нее возражать.
Сейчас она сменила лагерь. Но доверять ей после всего этого мне лично будет сложновато. Может, вернуть ее в Мишшес и пусть катится на все четыре стороны? Она вроде лекарь, не должна пропасть.
Девушка словно почувствовала, о чем я размышляю. Подняла голову, ища мой взгляд.
– Свят, я…
– Все потом, Ивона. Сейчас мы точно ничего обсуждать не будем. – отрезал я.
– Я хотела сказать, что могла бы помочь Малому продержаться до прихода врачей. Но сумка осталась в Мишшесе. – все же продолжила она, и я сразу же почувствовал себя уродом самовлюбленным. – Помнишь, я тебе давала зелье? Оно у тебя с собой, в инвентаре.
Блин, точно! Только вот беда – инвентарь в нашем мире не работал… Стоп! А ведь это уже не так! Я же поставил вычислительный модуль, а значит вполне могу залезть в свое пространственное хранилище и находясь в квартире! Ну-ка!
Работает! Ха! Это просто отличная новость! Осталось только во всем моем бардаке найти элики, которые девушка мне давала. Впрочем, я больше на себя наговаривал, уже через минуту я вытащил на свет три склянки.
– То, что надо. – подтвердила Ивона. – С твоей перевязкой я закончила, так что займусь Малым.
И оставив меня в покое, девушка присела возле спецназовца. Что-то ему мягко, едва слышно сказала, тот в ответ выдавил болезненный смешок. Ну и хорошо. Пусть делом займется – все лучше, чем меня на разговоры разводить. Мне самому нужно было с мыслями собраться – все произошло слишком быстро.
Итак, что я имею в сухом остатке? Потеря всего оружия, которое нажито непосильным трудом и хомячеством. Хорошо еще Птах часть награбленного сюда унес – можно будет потом его потеребить. Но в любом случае – имущественные потери очень серьезные. Я, конечно, не остался таким же голым, как в первый день своего появления в Мишшесе, но все равно сильно просел.
Следующее, то что к вещам отношения не имеет. Серьезный откат в продвижении к цивилизованным землям Мишшеса. В этом, правда, и плюс крылся – точку привязки я оставил на схроне Пао Хванто, а значит новый вход в другой мир будет безопасным. И у меня теперь есть своя база, куда никто без моего разрешения попасть не сможет. Вот только Кассий про нее знает…
Дальше. Предательство проводника и главного спутника в чужом мире. Последнее, кстати, даже предательством, наверное, назвать нельзя – Кассий ведь с самого начала планировал именно так. Впрочем, фиг с ним – чего я вообще к формулировкам придираюсь? В ту же коробочку положим конфликт практически со всеми элитами Мишшеса и, как следствие, наличие очень сильных и опасных врагов.
Не важно, по большому счету, враждуют они между собой или союзничают. Для меня – не важно. Сейчас для меня не было никакой разницы, как закончится схватка в зале с репликаторами, и кто из нее выйдет победителем. Все ее участники будут по прежнему желать заполучить (или убить) одного молодого и симпатичного меня.
Из плюсов – тень отца Гамлета, то есть прадеда Пао Хванто, меня больше не преследует. Чем бы не закончилась заварушка в Эмелле, он, похоже, нашел свой последний приют в репликаторе. Для меня это значит, что я, наконец, могу никуда больше не бежать, и заняться раскачкой без суеты и нервотрепки.
Однако, если смотреть правде в глаза, никто мне этой самой раскачкой заняться не даст. Слишком многие, напомню, хотя получить в свое распоряжение уникального юнита.
Итак, молодой человек, ваши выводы? Так любил говорить один мой университетский преподаватель, и мой внутренний голос невольно скопировал его интонации.
Да, хреновые выводы, если честно! Самый очевидный лежит на поверхности, и даже моего невеликого ума достаточно, чтобы его понять.
Самостоятельной деятельности, всей этой тактике малых групп, веселым приключениям по новым неизведанным мирам, пришел конец. Я больше не могу действовать самостоятельно, не имея за спиной никакой поддержки, кроме парочки веселых и находчивых спецназеров.
Нужна организация. Структура, с финансированием, с ведомствами, каждое из которых занимается своим делом, силовой группой. Нужны аналитики, советники, научники, социологи и бог знает кто еще.
Другими словами, если я хочу продолжать ходить в другой мир, нужно идти на поклон к государству. Точнее, заключить с ним взаимовыгодное сотрудничество. А я очень хочу продолжить! Не смотря на все то, что со мной произошло в Мишшесе, я уже не смогу просто жить здесь, зная, что там, за пеленой портала, лежит столько всего интересного и неизведанного.
Короче, от чего бежал, к тому и пришел. Стоило оно того? Считаю, что стоило. Я обрел бесценный опыт, и теперь даже сотрудничать с государством смогу на своих условиях. Нужно только их твердо отстоять во время переговоров…
– Свят? – выдернул меня из размышлений тихий голос Ивоны.
– Да? – я, оказывается, до того расслабился, что даже глаза прикрыл.
– Малой уснул. Я сделала, что могла, дальше он либо справится, либо нет. Но он сильный…
– Ты сама как?
– Я не ранена…
– Ты понимаешь, о чем я.
– Да. – выдавила девушка. – Понимаю. Свят, прости меня! Я жила, будто во сне.
– Гипноз? – по-своему понял ее я.
– Нет! Просто… Понимаешь, когда ты ни с кем не общаешься, кроме одного человека, ты как будто становишься его частью. Принимаешь его точку зрения, как свою. Ничего не ставишь под сомнение.
– Да уж, батя твой тот еще абьюзер.
– Кто?
– Да неважно. Нехороший человек, короче. Что же заставило тебя изменить мнение? Почему, в конечном итоге, ты решила не выбирать тот путь, что он тебе предложил? Только не говори, что из-за меня! В романтические чувства, прости, я не поверю.
Удивительное дело, насколько изменилась Ивона, впервые оказавшись без отцовского крыла над головой. Раньше просто тенью ходила за ним, делала, что он говорил, сама же, при этом, помалкивала больше. Теперь, вот, разговорилась.
– Сперва я так и считала. – спокойно, будто не про себя говорила, произнесла девушка. – Думала, влюбилась в тебя, очень переживала, когда ты вдруг стал со мной холоден.
– А это не так?
Самолюбие немного, но было уязвлено. Всплыла такая мальчишеская обида – как это? В меня и не влюбилась? Но я быстро настучал ей по ушам и отправил в темный уголок подсознания. Пусть там сидит и дуется, если хочет.
– Не знаю. Я сейчас ничего не знаю, Свят. Понимаю только, что освободилась. Сижу вот, и поверить в это не могу. Что ты намерен со мной делать?
Опять же, спокойно так спросила, будто даже и ответ ее не интересовал.
– А ты бы сама чего хотела?
– Не знаю. – снова повторила она. – Пока, наверное, я бы хотела остаться здесь, в безопасности. Попытаться понять, как дальше жить. И как заслужить твое прощение.
– А оно тебе нужно?
– Да. – тут девушка ответила твердо. – Я сейчас много чего не понимаю, но одно знаю твердо. Не хочу, чтобы ты считал меня врагом. Заслужить это…
«Отстираю, если надо». – некстати вспомнилась мне недавняя шуточка Малого.
Которая натолкнула меня на другую.
– В том шкафу есть женская одежда. – указал я рукой. Светка же так и не забрала свои вещи, а Ивона с ней одной, примерно, комплекции. – Подбери себе что-нибудь. А потом иди туда, в коридор. Там две двери, за одной находится душ.
Насколько смог объяснил ей, как им пользоваться. Сама концепция текущей в трубах воды для девушки новой не была. А помыться ей стоило – в крови вся, в основном, моей и Малого. Да и наряд ее в нашем мире будет выглядеть немного провокационно. А пока она будет занята, я получу отсрочку от принятия решения относительно нее.
Зависла в ванной она надолго. Вышла буквально за пару минут до того, как в прихожей щелкнул замок и в квартиру ввалились Птах со сложенными носилками, Гречихин и еще один незнакомый мне мужчина с объемным чемоданом в руке – видимо, врач.
– Ивона? – удивился фээсбешник. – А Кассий тоже здесь?
– Сюда идите! – крикнул я из комнаты. – Малой тут.
Все не разуваясь ломанулись в комнату – разорюсь я с ними на клининге. Врач тут же распахнул чемоданчик, начал проверять у спящего спецназовца пульс и давление, а чекист с товарищем взялись за меня.
– Что произошло? Тебе самому помощь нужна?
– Да у меня только переломы, – отмахнулся я. – К вечеру срастутся, думаю. Эквитская магия.
– Тогда рассказывай, что произошло. – потребовал Гречихин.
Птах, тем временем, подсел к доктору, поинтересовался состоянием своего друга.
– Удивительно, но нормально. – сообщил тот. – То есть, избит, ранен, но на удивление стабилен. Надо забрать его в больницу. Поможешь?
Пока эти двое аккуратно грузили раненого на носилки, и выносили из квартиры, Ивон скромно, как мышка устроилась в уголке и практически слилась с обстановкой, а я быстро отчитался фээсбешнику о последних новостях. Потом повторил еще разок, для вернувшегося Птаха – врач Малого увез, заверив, что с ним все будет в порядке.
В кои-то веки, я ничего от них не утаивал. Ну, разве что про установку вычислительного блока в своей квартире не упомянул, и о том, что Система, пусть и кусочком, но есть и в нашем мире. А так – все рассказал. Начиная от выхода из убежища в горах, и заканчивая дракой в режиме все против всех в Эмелле.
– «Игра Престолов», блин! – заключил в конце Птах. Он, кстати, оказался, большим молодцом, сходил на кухню и принес воды, а то от долгой болтовни у меня в горле пересохло.
– Скорее уж, «Игра Эквитов». – в тон ему произнес Гречихин. – В принципе теперь мне, по крайней мере, понятны мотивы Кассия. Помнишь, я говорил, что меня смущал этот момент.
– Да, помню. – был вынужден признать я. Неприятно, но Гук был прав, подозревая старого эквита, а я балбес и раззява.
– Но от этой цифровой бомбы замедленного действия ты точно избавился?
– Да.
– И то прибыток. – невесело усмехнулся он. – Что дальше собираешься делать? После того, как поправишься?
Я взглянул на конторского с удивлением. Как-то ожидал, что тот будет распоряжения отдавать, планы строить и вообще все решать за меня, а он вдруг – сам что думаешь? Неожиданно!
– Удивлен? – срисовал мое изумление фээсбешник. – Ну, мне тут один наш общий знакомый очень доходчиво объяснил, что с тобой лучше всего вести себя честно и открыто.
– И не давить. – добавил Птах, который, видимо, этим «общим знакомым» и был.
– Да. И не давить. А еще ты Малого вытащил. Это дорогого стоит, Святослав. И мы это ценим.
– Мелкий нам, как брат. – с серьезным лицом сказал спецназовец. Смутился этому проявлению чувств и дополнил. – Ну, такой, знаешь – придурковатый младший брат.
– Поэтому, мы, еще пока ты там по Мишшесам слонялся, решили, что дальше будет по-другому. Не так, как ты скажешь, естественно – молод ты еще и неопытен, как недавние события показали – но не без учета твоего мнения.
– Прямо вот настоящее равноправное партнерство? – с иронией уточнил я. И когда оба мужчины кивнули, произнес. – Это очень хорошо. Я действительно налажал, мужики. И, как ни странно, рад, что вы оказались рядом. Одного бы меня там Кассий уже давно в донора превратил.
– Ой, ну все, я сейчас расплачусь от этой трогательной сцены!
Гречихин фыркнул, когда Птах, в свойственной обоим спецназовцам манере, превратил серьезную ситуацию в фарс. Я тоже не удержался, и хохотнул. Что сделал напрасно – ребро, сломанное Кассием, еще не до конца срослось.
– Значит, будем вместе решать, что делать? – проговорил я через пару минут.
– Да. – Гречихин кивнул. – И, чтобы показать, что я на тебя больше не давлю, скажи – твои мысли какие?
– Надо по-серьезному туда заходить. Организованно. С базой, учеными, поддержкой. Короче, надо, Антон, к твоему начальству идти, и предлагать сотрудничество.