Проснулся Мартин от диких криков. Он инстинктивно попытался резко встать, но не тут-то было, дикая боль в плече уложила Флокхарта обратно на еловую подстилку. Более того оказалось что он находится в палатке.
Рядом лежали доспехи, кроме груднеой их части. В перерывах между вскриками он слышал удары молотками.
«Рудал не удержался от любимой кузнечной работы», – подумал Мартин.
Потрогав плечо, Ландскнехт увидел, что оно перебинтовано, и вся левая рука крепко прибинтована к телу в полусогнутом состоянии. Палатку заполнял густой даже резковатый запах какой-то мази, значит, маги-лекари уже сделали свое дело, пока он находился в бессознательном состоянии.
Дикие крики переходившие в вой все продолжались, начиная уже действовать на нервы. Флокхарт понял, что это орут плененные гоблины, но вот почему они до сих пор живы, его несколько удивляло. Триер со своими помощниками, по мнению Мартина уже давно должен был содрать с них шкуру и делать чучела.
Отпив воды из заботливо оставленного деревянного кубка, также почувствовав в ней привкус целебных трав, Флокхарт немного посидев и собравшись с силами выглянул из палатки и с трудом встал. Оказалось, что день уже клонится к вечеру, еще немного и над лесом сгустится темнота.
– Трилист, – позвал Мартин ближайшего к нему бойца. – Что там происходит?
– Не знаю Ландскнехт, – пожал плечами капитан. – Но орут там действительно будто…
Трилист замолчал не желая оговаривать родственника командира. За друга договорил сам Флокхарт:
– Будто с гоблинов шкуру живьем сдирают.
Капитан натянуто улыбнулся.
– Надеюсь, Триер идейку поимки живых гоблинов подкинул нам не для того чтобы пытками отвести душу за смерть своей дочери…
С решительным видом Мартин зашагал к сараю продолжающего изливать полные боли крики. Открыв дверь, Флокхарт отшатнулся и задержал дыхание. В ноздри ударил густой смрад испражнений, гоблинского пота и чего-то еще.
– О боги… – заглянув внутрь, потрясенно прошептал Трилист, закрыв лицо рукавом.
Отдышавшись и чуть привыкнув к запаху, заглянул в сарай и Ландскнехт. Мысленно он повторил слова Трилиста, потому как картина в свете четырех факелов по углам открылась просто ужасная.
Семь гоблинов подвешенных на стенах дергались испытывая сильнейшие муки, а те что затихали становились объектом манипуляций Бэри Триера и его сподручных. Притихшему вислоухому открывали пасть и заливали в глотку какую-то жидкость. Через полминуты этот зеленомордый вновь начинал кривляться и орать точно в его теле вместо крови тек жидкий огонь. Гоблин вновь начинал испражняться и обильно потеть, так что с него буквально ручьями тек вонючий пот.
– Триер! Вы что здесь творите?! – не выдержал Мартин.
– Ваша милость, – тут же развернулся Триер. – Вы чем-то недовольны?
– Почему они так жутко орут? Почему они до сих пор живы и не освежеваны? У нас не так много времени что бы вы…
Мартин немного смутился, но Триер понял все правильно и ответил:
– О нет, господин, я не занимаюсь ничем подобным, уверяю вас. Все во благо дела, ну разве что я, как говорили древние, совмещаю полезное с приятным… Признаюсь ваша милость их крики и мучения мне как бальзам на душу, но их страдание не самоцель.
– То есть…
– Да господин, это все необходимо. Заливая в них эту микстуру, я готовлю их шкуры к выделке, чтобы они сохранили не только свою эластичность, но и естественный запах.
– Да уж, чего-чего, а запаха здесь действительно предостаточно. Но долго они еще будут так орать? А то признаться их крик режет уши.
– До последнего мгновения сегодняшнего дня. В полночь их крики прекратятся, ваша милость. Таков… обряд.
– Понятно… А долго будут готовиться сами шкуры для использования?
– К завтрашнему вечеру вы сможете уже примерить их ваша милость.
Флокхарт кивнув, вышел из сарая, захлопнул дверь и глубоко вздохнул свежий морозный воздух, не понимая как Триер, а тем более его сподручные выдерживают тамошний смрад.
– Такой участи даже врагу не пожелаешь, – проговорил Трилист. – Пожалуй, даже гоблинам.
– Наверное…
Мартин направился к своей палатке и еще загодя увидел подходящего к ней гнома.
– Я подправил твой доспех Ландскнехт, посмотри, – похвалился Рудал, показывая мастерски отремонтированный элемент брони.
Вмятина с левой стороны почти не различалась. Лишь медная заплатка говорила что когда-то на ее месте зияла дырка от топорика.
– Спасибо Рудал, он стал почти как новый. Скажи мне, а где твой друг?
Рудал сначала усмехнувшись, помрачнел и кивнув в сторону сарая из которого продолжали доноситься крики, ответил:
– Эти зеленомордые хоть и враги ему, но все же сородичи…
– Ну да, мог бы и сам догадаться. Еще раз спасибо за доспех.
Как и обещал Триер гоблины продолжали орать до самого последнего мгновения до получи, а потом внезапно на маленький лагерь обрушилась звенящая тишина, в которой даже треск костра казался громовым.
Только с окончанием этих воплей Флокхарт наконец снова мог уснуть. Но крики не прошли бесследно и ему приснилась жена и сын вот также кричавших, когда гоблины решили пообедать свежим и нежным мысом вырывая из рук Калисты плачущего Джозефа.
Мартин видел это, но не успел помочь. Не хватило всего нескольких минут. Сына убили, жену тяжело ранили и спустя несколько десятков минут умерла и она.
С тех пор этот сон часто преследовал Мартина, разжигая в нем темные силы ненависти.