Переступив порог, Максим попал в другой мир. В пространство, которое существовало совершенно параллельно невинному уличному флирту, мелкому обману и правонарушениям средней тяжести. Время здесь застыло, законсервированные в нём предметы едва слышно тосковали по ушедшей отсюда жизни. Запахи были сильнее – всего сильней. Как бы поверх тёплой затхлости давно не проветриваемого помещения, в которой легко различался душок прогретой пыли, аромат увядающих, засыхающих без поливки цветов, отчётливо звенел аромат духов Тани. Да, вот он и проник туда, где она жила…
Коюров не глядя повернул барашек замка, запирая за собой дверь. В центре белой пластмассовой коробочки, прикреплённой к стене над верхним наличником, пульсировала сочная красная капля сигнального светодиода. «Ну почему же внутри, а не снаружи! – чертыхнулся Коюров про себя. – Обычно выставляют этот диод напоказ – чтобы отпугивать незадачливых домушников…» Впрочем, знай он о сигнализации, что бы это изменило? Всё равно бы полез!
«Не впадать в панику, – одёрнул себя Коюров. – Авось успею до приезда гоблинов». Включил свет, оглянулся в тесноватой прихожей. Вот: на обувной тумбочке база телефона, и в неё вставлена трубка – на зарядку. Разумно. Выхватил трубку из посадочного гнезда, нажал кнопку вызовов. Так и есть, последний звонок был сделан по адресу «охрана».
– Таня, какая же ты у меня умница! – пропел Максим про себя.
Одновременно выключил сигнализацию (светодиод погас) и нажал вызов. До чего же медленно работает связь! Ответили после второго гудка, казённый, а может быть, просто усталый женский голос: – Вневедомственная охрана…
– Металлистов 22, квартира 17, снимаю квартиру с сигнализации! – выдал Коюров бодренькой скороговоркой.
– Назовите кодовое слово… – всё так же монотонно продолжила усталая диспетчерша. И выжидательно замолчала.
Максим никаких попыток – типа угадай с трёх раз или с трёх нот – делать не стал. Нажал на телефоне кнопку отбоя, снова воткнул аппарат в базу – продолжай заряжаться…
Кинулся в комнату – может, чересчур порывисто, но времени оставалось в обрез. Квартира была однокомнатной. Ну да, ведь Таня как-то раз говорила. Да и кто даст сироте из детского дома многокомнатные хоромы? Хорошо хоть однушка нашлась.
Обстановка довольно бедная – платяной шкаф, диван (он же, наверно, и кровать), перед ним низенький журнальный столик – пара-тройка каких-то тоненьких и не очень глянцевых изданий в самом деле на нём лежала. Телепьютера нет, однако на тумбочке в углу оставлен сложенный нетбук. Ничего, что могло бы пролить свет… «А на что ты рассчитывал? – спросил себя Максим. – На подробную записку, в которой изложены подробности и обстоятельства? Так, посмотрим ещё, что там на кухне…» Однако на кухню попасть не удалось.
– Выходите с поднятыми руками! – раздался грубый голос из прихожей.
«О, местная охрана не зря свой хлеб ест!» – восхитился Максим.
Коюров вернулся в прихожую не просто с поднятыми руками. В левой он держал полицейское удостоверение на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, а в правой – Особый Ордер. Пластиковый жетон Ордера был практически настоящим – в чип забиты были биометрические данные самого Максима, да и голографическая карточка изображала не чью-нибудь, а именно его физию – вот только выписан был документ опять-таки на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, оперуполномоченного особого (снова особого!) отдела областного управления внутренних дел (оно и понятно: чтоб не было глупого разнобоя в личных данных предъявителя). Матерчатые перчатки (с резиновыми пупырышками на внутренней поверхности), в которых он вошёл в квартиру, он успел сдёрнуть и запихать в карманы куртки. Двое чоповцев в чёрной униформе, в глубоких касках по брови, закрывающих уши, стояли в дверях квартиры, наставив на него раструбы укороченных «бердышей».
– Старший лейтенант Муренков, особый отдел! – с улыбкою представился Коюров.
Чоповцы, однако, глядели на него по-прежнему насупленно. Один из них взял протянутые Коюровым документы, другой всё так же держал его на прицеле.
– Знаете, какие права даёт Особый Ордер? – небрежно поинтересовался Максим. Руки он уже опустил, не дожидаясь разрешения.
– Знаем, – буркнул первый гоблин, продолжая придирчиво разглядывать поданные ему жетоны. Коюров нарушил как минимум четыре федеральных закона, включая закон о неприкосновенности жилища и закон о неправомерном вторжении на охраняемую территорию (глупый и совершенно ненужный закон, по мнению многих, но утвержденный обеими палатами парламента лет пять назад). Так вот, Ордер давал полный иммунитет на подобные обвинения.
Потому, должно быть, чоповец с такой видимой неохотой и разочарованием вернул документы Коюрову. Тот убрал их во внутренние карманы куртки.
– А позвольте полюбопытствовать, чем наш скромный городок так заинтересовал полицию областного центра? – сиплым недружелюбным голосом проскрипел первый гоблин.
– Вообще-то Особый Ордер даёт мне право не отвечать на этот вопрос, но для вас я, пожалуй, сделаю исключение, – осклабился Коюров. – Террористическая угроза. Как известно, Особые Ордера были введены с резким обострением террористических угроз. Так вот, здесь я именно по такому делу. Нам известно, что проживающая здесь гражданка Белозёрова уже примерно пять дней, как находится… вернее, местонахождение её неизвестно. И есть все основания предполагать, что внезапное исчезновение гражданки Белозёровой связано с латентной террористической угрозой. Большего я сказать не могу.
Чоповцы переглянулись – как показалось Коюрову, не только угрюмо, но и растерянно.
– Да-да! – настаивал на своём Максим. – А что, какая вообще обстановка в городе? Что слышно? Эпидемий никаких нет?
– Эпидемий? – как бы даже изумленно переспросил второй гоблин. – Да нет, ничего такого вроде нет. И обстановка вроде спокойная… – почему-то и он касательно обстановки в целом отвечал не очень уверенно, отметил Максим. – Ничего вроде не слышно…
– Так-так… – покивал Максим. И вдруг добавил: – Где тут у вас можно вечером хорошо отдохнуть? Развлечься? Подраться?
Второй гоблин засмеялся.
– Я серьёзно! – обиделся Максим.
– Есть тут у нас один ресторанчик, – начал объяснять первый чоповец. – Туда серьёзная публика ходит. Так и называется – «Ветеран»… А если…
– А если подраться, – хохотнул второй гоблин, – есть и другой. «Человек-жук». Только…
– Только – что? – перебил Коюров.
– Только если до драки в самом деле дойдёт, серьёзно навалять могут! – с удовольствием заверил гоблин-весельчак. – Контингент полуотмороженный – роботы с механического завода!
– Продвинутый у вас город! – одобрил Максим. – Всю жизнь мечтал подраться с роботом! Ещё лучше – с терминатором!
– У нас, кстати, свой «Кибердайн» есть… – заметил весёлый гоблин с несколько загадочной улыбкой.
«Что?!» – чуть было не вырвалось у Максима. Он-то этот фильм сто раз смотрел – опять-таки в детстве, в гостях у дедушки с бабушкой. Но чтоб всякие юнцы про «Кибердайн» знали…
– Шутка, – широко улыбнулся гоблин. – Называется НИИ наноэлектроники…
– А раньше назывался «информационных инноваций», – буркнул первый чоповец хмуро.
Коюрова будто сковородой по башке хватили – да вдобавок ещё раскалённой.
Наноэлектроники! На что-то похоже… А вывеску не сменили! Вот почему Матильда путалась…
– Что-то многовато у вас НИИ, – заметил Максим вслух. – Какой-то технопарк…
– Берите выше!.. – начал весёлый гоблин развязно. – Милоровск – это…
– …Техноград!.. – угрюмо пробубнил его напарник.
– …заповедник НИИ, – продолжил свою мысль весельчак и, гордо задрав нос, добавил: – Между прочим, ещё с прошлого века!
– Вот оно что! – как бы удивлённо потряс головой Коюров, а сам думал про то, что уже слышал что-то подобное – от Тани… – А что у вас за названия улиц такие странные? Старомодные. Вот, например, Металлистов.
– А! – понимающе хмыкнул весёлый гоблин. – Так я же говорю: ещё с прошлого века! Люди со всей страны сюда съезжались и названия давали по приколу – чтоб как дома у себя улицы были. Чтоб заветы хранить, так сказать.
– А! – в свою очередь округлил глаза Коюров. – Теперь понятно. Тогда где тут у вас поесть сейчас можно? А то жрать хочу – слона бы съел.
– Можно в столовке по соседству, буквально в соседнем доме… – бросил первый гоблин, кивнув себе через плечо. – А можно как раз в «Человеке-жуке». Сейчас там должно быть спокойно…
– Да? Подскажете, как проехать? – с надеждой уставился на него Максим.
– Да не нужно туда ехать!.. – радостно бухнул весёлый гоблин. – Это рядом – дворами.
– Отлично! Кстати, куда можно податься на постой?
– Можно в гостиницу «Алконост», – протянул первый гоблин равнодушно.
– Прекрасно! Так какое всё-таки кодовое слово? – поинтересовался Максим.
– Его только хозяйка знает, – пожевав губами, выдавил первый гоблин так неохотно, будто разглашал величайшую военную тайну.
– А как же теперь снова на сигнализацию поставить? – удивился Максим.
– Мы сами это сделаем, – проскрипел первый гоблин снова жёстко. – Надеюсь, вы всё осмотрели, товарищ старший лейтенант?
– В общем, да, – пожал плечами Максим. – Сумочку вот только в комнате возьму.
Вместе вышли из квартиры и спустились вниз. За те пять – или сколько их было? – минут, что заняла у Максима эта вылазка, небо полностью очистилось от облаков, и солнце теперь сияло и грело почти как летом.
– Приятного пребывания в Милоровске! – буркнул первый гоблин на прощанье. Они неходко потопали к своему серому «уазику».
– Очень надеюсь! – махнул рукой в ответ Коюров. Ему показалось, что хмурый чоповец вполголоса бросил второму: «Мутный тип…»
«Что, теперь ещё проверить местную печать…» – подумал Максим. Вдруг промелькнула другая, совсем не служебная мысль. От неожиданности Коюров чуть не сбился с шага. Визит, вылазка, разведка. Как ни назови – есть тут что-то глубоко неправильное…
Золотистым облачком далеко на горизонте вспыхнула и погасла грустная радость встречи. Почти встречи.