Коюров поднялся – нет, вырвал себя из кресла – несколько разобиженный на законы, которым подчиняется Вселенная. Или, во всяком случае, жизнь во Вселенной… жизнь на Земле. Похоже, основной среди этих законов – был закон подлости. Время, в чём Максим убедился, посмотрев на часы, продолжало свой ход, может, и не такой стремительный, как того хотелось, проходило, однако, совершенно без толку. Коюров очень остро это сейчас ощущал. Покемарить не удалось, зато в кресле, сработанном и под «ретро», и под что-то «славянское», затекла шея. Массажа ради пошевелил плечами, покрутил туда-сюда головой, понагибал её вправо-влево.
Потом, решив, что достаточно мышцы шейно-плечевого пояса размял, Максим сел за стол, положил перед собой телефон и планшет. Хотелось пить, но почать бутылку минералки в утробе холодильника, содержимое которой почти кристаллизовалось в ожидании постояльца, Коюров не рискнул. «Куплю в магазине, – решил он. – Пока потерплю». Он собирался прокачать профили Тимофея Жиганчина и его дружков.
Для того чтобы через сеть проникнуть аж в подноготную местных «метросексуалов», имевшихся у Коюрова мощностей явно было недостаточно. Да если честно, и особого опыта в таких делах у него тоже не было. Однако задача вполне была по плечу Хельхюгелю – у того как раз было всё для неё необходимое – и специальная аппаратура, и не менее специальная подготовка, и Коюров очень рассчитывал, что Хельхюгель, то есть Силыч, не подойдёт к вопросу формально или халатно. Пробьёт Жиганчина по-настоящему, прозондирует также и его френдов, если надо, и коль найдутся за ними интересные аферы и грешки, обязательно просветит на этот счет его, Коюрова. Для него же самого программа-максимум на ближайшие часа полтора была – запомнить физии потенциальных фигурантов. Раз их можно встретить в «Человеке-жуке», он, Коюров, должен быть готов там их опознать.
Максим погрузился в социальные сети, пользуясь заранее приготовленными ссылками (за то опять спасибо Силычу!), принялся выходить на аккаунты милоровского мажора Жиганчина и компании и с тупым усердием вникать в эти странички.
Задействовал и Матильду – однако ей указал совсем иное направление: поручил компушке искать на сайтах историю, похожую на похищение Тани на улице Металлистов. Потолковал с Матильдой строго, какие подробности надо обязательно брать во внимание, – чтобы часом не завалила его описаниями киднеппингов где-нибудь в Лос-Анджелесе или на Копакабане, с её-то нечеловеческим быстродействием. Хотя вообще-то на самом деле не очень рассчитывал играючи наткнуться на ценную зацепку. Сдавалось ему почему-то, что те, кто гнались за Таней на машине и в конце концов схватили её, не настолько блогеры, чтобы распространяться о своём гнусном свершении в мировой паутине…
Максим проторчал в интернете даже дольше, чем планировал – больше двух часов. Закрыл планшет, ощущая некоторую чугунность в голове, однако результатами похвастать не мог. Френдов оказалось у Жиганчина многовато – это не считая проживающих в Нью-Йорке и прочих Канберрах (были, были у Тимофея и заморские други, и не один, а взводы и роты!) – Коюров сосредоточился только на обитателях Милоровска. Но и таких набралось столько, что едва ли бы их всех мог вместить зал «Человека-жука».
Вот теперь можно было снова туда шагать, и довольно смело – терять-то всё равно нечего. Матильда, кстати, тоже не удивила Коюрова какими-либо неожиданными сюрпризами. Нашла в сетях несколько случаев, похожих на искомый; всё в России, но в основном это были не описания реальных событий, а какие-то досужие фантазии, россказни. Подлинная история была всего одна, однако довольно давняя. Максим вспомнил, что по ней уже было возбуждено дело, в своё время читал в сводках.
Минуя ресепшен, Коюров вновь подивился образу птицы Алконост за спиной у администраторши. До чего же изощрённые художники-оформители заполонили этот Милоровск; уж если берутся за дело, так не зацикливаются на банальной простоте, непременно оставят после себя что-то сногсшибательное – или зал со сложной перспективой внутри некоего «магического кристалла», или такое вот психоделическое, но вместе с тем и патриотическое, славянское панно! А девушка админша за столом, похоже, успела смениться. Коюров ей кивнул.