Парни отправились искать Кристину, а я пошла на кухню. Учитывая то, что последний раз я ела в районе обеда, и это были всего лишь вафли да конфеты, я проголодалась довольно поздно. Нервы!
Многие женщины не могут похудеть, потому что они «заедают» переживания, полнеют, затем начинают переживать из-за того, что полнеют, и снова едят.
У меня же все наоборот – от волнения мне, в прямом смысле слова, кусок в горло не лезет. Иногда я даже совсем забываю поесть, как сегодня. А порой не ем и по три-четыре дня. Естественно, за это время я сбрасываю все, что успела «накопить» за спокойные деньки.
Надеюсь, Филипп Олегович не будет против, если я немного похозяйничаю на его кухне. Тем более, что он тоже без обеда. Конечно, гораздо проще было бы покормить всех у меня дома, но я не могу бросить уже брошенного ребенка, поэтому придется кашеварить из того, что есть.
На полке я обнаружила пачку макарон, в холодильнике сиротливо завалялся кусочек сыра, полпачки масла и несколько сосисок. И чем же питалась молодая мать? Хотя, она ведь всю неделю была в больнице. Я понюхала розовые колбаски – свежие. Отлично!
Я поставила на плиту кастрюльку и повернула ручку на максимум.
Из комнаты снова донеслось кряхтение. Похоже, Илюше надоело лежать в одиночестве. Хорошо, что он пока не ползает и даже не переворачивается – не страшно оставить на диване. Я взяла на руки малыша. Бедняга! За что ему такие испытания? Илья посмотрел на меня своими маленькими серо-голубыми глазками, сморщился и заплакал.
– Тише-тише, мой хороший, – я стала укачивать ребенка. – Сейчас тетя Оля попробует решить проблемы с одеждой.
Илюша притих и зачмокал губами. Я положила сверток на диван и снова схватила мобильный. Насколько я знаю, в нашей семье не принято выбрасывать детские вещи. Их раздают знакомым, передают по наследству, складируют в гараже и на даче… Самому младшему члену клана Хрусталевых уже два года, а значит, вещи крошечного размера, а тем более пеленки, ему уже не нужны.
– Настюша, привет! Я тебя сегодня замучаю, наверное, – извиняющимся тоном начала я. – Тут такое дело, даже не знаю с чего начать…
– Попробуй сразу по сути, – посоветовала жена брата. – И мне время сэкономишь, и сама не запутаешься.
– Ладно, – согласилась я. – По сути, так по сути. Волею судьбы я вынуждена присматривать за новорожденным младенцем, недели от роду. С его мамой произошла неприятность. Так что мое амплуа няньки рискует затянуться на неопределенный срок. И если с подгузниками и смесью мы проблему решили, благодаря тебе, то на другие вопросы ответить некому.
– Не сажать. Укладывать спать только на бочок, каждый час переворачивать, чтоб головка не слеживалась. Иногда укладывать на животик, но следить за дыханием. Если будут колики, хотя пока рановато, то на живот – теплую пеленочку, массажик круговыми движениями по часовой стрелке и лекарство, название скину.
– Я думала укропную воду, – перебила я.
– Можно и ее, но возни много. Проще капельки прямо в рот. Так, дальше. Пупочек обрабатывать два раза в день. Купать один раз в день. Еще вопросы есть?
– Есть! – доложила я. – Где взять пеленки? И в чем купать?
– Пеленки продаются в любом детском магазине. Но я-то своих не пеленала – сразу распашонка и ползуночки. Это гораздо удобнее, чем заматывать кричащего и отбивающегося младенца. Пеленки мне нужны были только подстилать… Так, я что-то не поняла, кроме тебя у этого ребенка есть еще кто-нибудь?
– Есть еще дядя, – вздохнула я. – Но от него толку еще меньше, чем от меня.
Анастасия замолчала.
– Настена? – встревожилась я. – Ты тут?
– Тут, – буркнула она. – Не мешай, я думаю. Так, повиси, мне надо кое-что проверить. Дима!
Через несколько минут она снова обратилась ко мне.
– Ты еще тут? Не уснула? В общем, ванночка с горкой у нас на балконе. Хотя я еще в прошлом году просила кое-кого увезти все в гараж. Детское шмотье в шкафу. Вещички, конечно, не новые, но на первое время – сойдет. Тем более, что там есть и домашняя одежда, и парадно-выходная. Даже комбинезон есть на лялек! Могу отдать, мне не жалко!
– Было бы просто супер, – обрадовалась я. – Вообще-то я рассчитывала только на пеленочки, а о верхней одежде даже не подумала!
– Но у меня все на мальчишек, – предупредила Настя.
– Илюша, без сомнения, пацан!
– Ну и отлично! Ты бы неделю назад позвонила, мы бы тебе еще и коляску с автолюлькой отдали.
– А коляска мне зачем? – удивилась я.
– Как зачем? Гулять! Ты же не на руках его таскать будешь.
– В такую погоду – гулять? – возмутилась я. – Холодно же!
– Здрасьте, приехали! Маленькому нужен свежий воздух и солнечный свет. Иначе будет рахитичным и вялым. И на воздухе детки спят лучше. Потеплее одела, в коляску положила, книжку взяла – вперед и с песней! А, посмотри на аукционе – там полно бэушных колясок-кроваток и прочей радости.
Я покосилась на ноутбук Разумовского. Вряд ли он обрадуется, узнав, что сотрудница рылась в его личных вещах. Одно дело – шариться на кухне среди продуктов и кастрюль, и совсем другое – залезть в святая святых! Компьютер и телефон для мужчины – это слишком личное. Да и для женщины тоже. Может быть, он любит посмотреть фильмы для взрослых. Или ведет нежную переписку с какой-нибудь дамочкой… К тому же, скорее всего, на его профиле стоит пароль.
– Липка! Ау!
– Я тут! – откликнулась я. – Извини, отвлеклась…
– Ничего страшного, – поняла Настя. – С детьми такое бывает. Помню, однажды я уснула стоя в лифте. Я спрашиваю, тебе сейчас все привезти?
– Что привезти? – затупила я.
– Ванну и вещи, – терпеливо пояснила жена брата. – Могу Димку прямо сейчас отправить, у него как раз дела в твоем районе, заедет по пути.
– Ты просто ангел! – искренне восхитилась я. – Ты меня очень выручишь! Только везти надо не ко мне домой, а тут – рядом. Адрес я скину. Слушай, Настена, я тебя сильно напрягу, если попрошу зайти в интернет и помочь мне подобрать колясочку? Я в этом ровным счетом ничего не понимаю, а у тебя опыт.
– Без проблем! Сейчас Димона снаряжу и поищу тебе что-нибудь подходящее.
Я положила трубку и задумалась. С одной стороны, я проявила инициативу, о которой меня не просили. С другой – я помогаю, чем могу. Филиппу Олеговичу сейчас будет явно не до походов по детским магазинам.
Насколько я могу судить по двум своим братьям, отцов вообще мало интересует, какого цвета будет колясочка, пушистенькое ли будет покрывальце, и чем отличаются пинетки от носочков. Они не обращают внимания на подобные мелочи.
Другое дело – мамы. Они могут два часа выбирать кроватку, размышляя, какой маятник лучше – продольный или поперечный. А уж выбор ползунков – целое мероприятие!
Беременным и недавно родившим доставляет несказанное удовольствие перебирать всевозможные чепчики, рубашечки, штанишки…
Это радостные хлопоты, которые чужды мужчинам. Их больше волнуют глобальные вопросы! Тем более, в сложившейся ситуации, Разумовский явно больше обеспокоен судьбой Кристины и их дальнейшей жизнью с Илюшей, нежели цветом автолюльки.
Но ведь купить младенцу «приданое» все равно необходимо! Пожалуй, я действительно единственный человек, который может это сделать. Точнее, у меня есть те, кто мне с этим поможет. Ну, а Филипп Олегович решит глобальный мужской вопрос – даст денег.
В дверь тихонько поскреблись. Я заглянула в глазок и обнаружила там Димку с ванночкой в одной руке и огромным пакетом в другой.
– Привет, систер! – шепотом поприветствовал брат. – Я никого не разбудил?
– Все в порядке, оперативно ты, – в ответ прошептала я. – Давай!
– Вот, – он аккуратно поставил ванночку на пол, и я увидела внутри горку на присосках. – Тут еще средство для мытья ванны, Настя сказала, чтобы ты обязательно ее мыла каждый раз перед купанием. И вот тут вещи, все подписано. Кстати, мама в курсе, что у тебя появился ребенок?
– Ну, давай не будем говорить таких громких слов – он появился не у меня. Я – временная няня, можно сказать. И маме совершенно необязательно знать, чем я занимаюсь в свое свободное время. Договорились?
– Не вопрос. Но я тебя тоже о чем-нибудь попрошу.
– О чем? – осторожно поинтересовалась я.
– Еще не придумал, – усмехнулся Димка. – Но уже работаю над этим.
– Шантажист, – укоризненно покачала я головой.
– Ладно, я побежал, мне еще на шиномонтаж – переобуваться. У тебя телефон жужжит!
Я схватила смартфон. Настя!
– Алло! – я помахала брату рукой и закрыла дверь.
– Слушай, я нашла тебе шикарный вариант! Коляска – три в одном! Совсем недорого, поверь мне. И кроватка у них же! Если брать все вместе, то еще цену скинут. Им надо срочно распродать вещи – переезжают в другой город.
– Что значит «три в одном»?
Настя сделала паузу, то ли подбирая слова, то ли поражаясь моей непроходимой тупости.
– Зимняя люлька – это раз, два – прогулочный блок – это на лето, когда малыш подрастет, и еще автолюлька – три. Все ставится на одну раму с колесами, легко меняется. Фирма, кстати, хорошая! Польская. Все вместе стоит шесть тысяч! А если тысячу добавишь, то еще и кроватку дадут. Она в хорошем состоянии, но слегка погрызена сверху. Ну, ты понимаешь, – Настя засмеялась. – Детки-бобрята точат зубки!
– Семь тысяч – вполне приемлемая сумма…
– Не то слово! Ну, так что? Я тогда быстро договариваюсь, пока другие не перехватили?
– Постой! А как забрать? Куда ехать?
– За двести рублей они тебе все принесут, – пообещала Настена. – Они в соседнем с вами доме живут.
Я прикинула, сколько у меня денег в кошельке. Обычно я ношу с собой пару тысяч, а остальные деньги держу на карте. Но сегодня я планировала после работы заехать в торговый центр за осенними сапогами, поэтому прихватила с собой лишнюю оранжевую бумажку. Должно хватить. В крайнем случае, позвоню Филиппу или Максу.
– Настюша, я – твоя должница! Звони мне в любое время дня и ночи с любой просьбой!
– Ерунда, – отмахнулась она. – Ребенок сестры мужа – мой ребенок. Обращайся, если вопросы будут. И придерживай головку!
Я обалдела от последнего замечания Насти и не сразу не поняла, что речь идет не о моей голове, а об Илюшиной. Действительно, шейка у него тонюсенькая, а голова – большая. Страшно!
Наконец-то я вспомнила про макароны и бросилась на кухню. К моему удивлению, в кастрюльке еще осталось немного воды на дне. Я долила почти до верха и пошла в комнату разбирать вещи.
Илюша тихо посапывал на правом боку, и я перевернула его на левый. Потом я быстро прибралась в комнате – терпеть не могу беспорядок. А уж в доме, где живет ребенок, должна быть пунктуальная чистота. Сколько бы современные педиатры ни говорили о том, что грязь полезна для иммунитета, но я из тех, кто будет мыть полы в детской по три раза на дню, когда ребенок начнет ползать. И мне не лень погладить детские вещи. Правда, это не с целью уничтожения вирусов и бактерий, а, скорей, из эстетических соображений – не переношу мятую одежду и постельное белье!
А вот кипятить соски и бутылки после каждого кормления я не стану – вряд ли на них сможет завестись что-то настолько криминальное, чего не убьет хозяйственное мыло. Для верности можно обдать посуду кипятком, но не более.
Когда-то давно, в энциклопедии для мальчиков я прочитала, что любые болезнетворные организмы погибнут в воде при достижении точки кипения, даже в горах. Мол, не надо тратить много топлива на бестолковое кипячение. Так что, варить бутылочки по десять минут абсолютно бессмысленно. По крайней мере, дома. Согласна, что в больницах ситуация немного другая.
А вот пыли в доме быть не должно, иначе можно заработать аллергию или даже астму, поэтому я обязательно наведу порядок – от влажной уборки хуже точно не станет. Впрочем, сегодня у меня уже нет на это сил. Если Кристина так и не найдется, то я приду сюда завтра и помогу …
Куда же она пропала?
Я вымыла ванночку с приятно пахнущим средством и набрала теплой воды. Может, надо добавить марганцовки? Нет, Настя бы предупредила. Сейчас Илья проснется, и я буду его купать. Потом покормлю и, наконец-то, одену! Негоже малышу в тряпках лежать!
Я залезла в пакет. Педантичная Настасья рассортировала вещи по сверткам, причем каждый из них подписала.
В свертке «домашка» обнаружился с десяток ползунков и столько же распашонок милых, но непритязательных расцветок с машинками, корабликами, мишками и мячиками. Все вещи были аккуратно поглажены, свернуты в рулетики и вкусно пахли какими-то карамельками. Там же нашлись крошечные носочки и пара пинеток.
Я раскрыла пакетик «нарядное» и достала красивую рубашечку с вышивкой и изумительные голубые ползунки, стилизованные под камзол.
– Вау! Какая красотища!
Вещи не были новыми, но находились в прекрасном состоянии. Думаю, племянники надевали их от силы пару раз. Я взяла в руку чепчик и надела его на кулак – голова малыша должна быть чуть больше. А ведь у меня не такие уж и крупные руки!
Уличный комбинезон тоже оказался в прекрасном состоянии, но мне показалось, что он слишком теплый – зимний. Впрочем, маленьким деткам и осенью, наверное, очень холодно. Они же только лежат в своих колясочках, как поленушки.
А вот пеленок оказалось совсем немного – пять теплых и пять тонких. Не буду врать, пеленать детей я не умею, так что много тряпочек мне и не надо. Настя говорила что-то про то, что их надо куда-то подстилать. Наверное, под голову – вдруг срыгнет.
Илюша завозился в пододеяльнике и вдруг пронзительно закричал. Я испуганно схватила его на руки и стала быстро покачивать.
– Чу-чу-чу, тетя Оля рядом! А чего мы так кричим? Кушать хотим? А купаться будем? Смотри, сколько всего красивого нам тетя Настя передала!
Илюша успокоился, и я понесла его в ванную. Банные процедуры он перенес стоически и, намытый, с зеленым пупочком, одетый в очаровательные ползунки, с радостью вцепился в соску.
Чистый и сытый ребенок довольно уснул на пеленочке, и я снова побежала на кухню, где выкипела очередная порция воды под макароны. Я снова налила полную кастрюльку.
В дверь снова кто-то постучался. Правда, в этот раз довольно громко. Я заглянула в комнату – Илья даже не шелохнулся. Я умилилась – какой он малюсенький. А в этом костюмчике так и вовсе – котеночек.
Я открыла дверь.
– Здорово, хозяюшка, – закричал мне мужик с рыжими усищами. – Колясочку притаранили!
– Тише, – шикнула я. – Разбудите – сами будете укладывать!
– Все, понял, – резко сбавил тон мужик. – Значит, адресом не ошибся. Держи коляску – вот, вот, вот и вот.
Он по очереди составил в коридоре какие-то короба и конструкцию на колесах. Все смотрелось довольно новым и чистым. Да и сам мужик, несмотря на его немного разухабистый и деревенский вид, не пах ни потом, ни перегаром.
У меня очень тонкое обоняние, и это – один из моих основных инструментов познания мира. Я способна учуять испортившиеся продукты в салате в кафе, даже если их старательно залили майонезом и засыпали ароматными специями. А уж о людях я могу судить, лишь вдохнув воздух рядом с ними. Меня не смутит свежий запах пота – человек мог вспотеть поднимаясь по лестнице или, допустим, проехав в автобусе в теплой одежде. Но если он наслаивается на амбре уже не первой свежести, значит человек – грязнуля, и с ним не следует иметь дела. Если он не уважает свое тело, а значит – себя, то и вас он ценить не станет.
И уж тем более я никогда не куплю вещи, пропахшие «бомжатником». Знаете, есть такая адская смесь запахов в некоторых домах – алкоголь, немытое тело, сигаретный дым, туалет – человеческий и кошачий, и то, что я называю «жареная крыса». Этой вонью пропитывается любой, кто хоть минуту побудет в такой квартире.
Коляска же не пахла ничем, поэтому детальный осмотр мне не понадобился.
– Вот сюда, в эти пазики ставишь вот эти рожки, щелк – до упора. Готово! Ясно?
– Ясно, – кивнула я. – А снимать как?
– Ножкой придерживай, сюда пальчиком – тыц. На себя легонько потянула – готово! Ясно?
– Ясно, – снова кивнула я. – И автолюльку так можно поставить?
– Легко! – согласился визитер. – В магазин едешь на машине, а мелкий уснул в люльке. Не перекладываешь – просто ставишь ее на колеса, щелк – и катай по бутикам! Ясно?
– Ясно, – опять подтвердила я. – А кровать где?
– Кровать пока дома. У меня не десять рук, чтоб все разом притащить. Ясно?
– Ясно, – усовестилась я.
– Значит, смотри дальше! Вот эта здоровая бандура – зимний блок для самых маленьких. Вот эта штука – прогулочный блок. К весне твой клопик подрастет, ты зимнюю люльку на балкон кинешь, а эту поставишь. В ней можно будет и сидеть, и лежать. Ясно?
– Ясно! – в который раз отсалютовала я.
– Вот этот полиэтилен – дождевик. От снега, града и прочего – пригодится. Вот эта тряпка – от комаров и мух! Так, вот это – сумка. Бутылочки, соски, погремушки-фигнюшки – все в нее запихаешь. Ясно?
– Ясно.
– Так, теперь такой вопрос. С тебя семь двести. Кровать я тебе через пять минут притараню, а ты готовь деньги.
– Ясно, – перебила я.
– Тебе только кровать нужна? У меня есть деловое предложение – тащу тебе еще и одеялко с постельным бельем нужного размера, а ты еще три сотки доплачиваешь. Всего с тебя – семь с половиной. Годится?
– Ясно, – кивнула я и тут же поправилась. – Годится!
– Прекрасно! – просиял мужик. – Сборка кровати – в подарок!
Он убежал за остальными моими покупками, а я полезла в кошелек. Искренне надеюсь, что Разумовский вернет мне деньги. Впрочем, не разорюсь. С тех пор, как я рассчиталась с долгами и стала стабильно зарабатывать, я вновь почувствовала себя богатой и щедрой. Хотя, моя зарплата, конечно, не так уж и велика. Но она есть, и уже один этот факт меня радует. Я пересчитала ассигнации и облегченно вздохнула – хватает.
Хорошо, что мужик вовремя напомнил мне про одеяло и постель для Илюши. Интересно, почему я от таких «мелочах» совершенно не подумала. Не будет же ребенок спать на голом матрасе?
Конечно, чужие вещи надо будет перестирать. Ну, ничего, одну ночь Илья поспит на пеленочке. Укрыть его можно полотенцем. Если я постираю вещи сейчас, то к утру они высохнут, а я как раз приду прибираться.
Я потрясла головой. Как-то очень быстро я свыклась с ролью няни для чужого, по сути, ребенка. Развила тут бешеную деятельность, о которой меня никто не просил. Можно подумать, что это я родила. Хотя, если я буду рожать, то дома появится все необходимое для моего наследника еще на стадии двух полосок на тесте, а уж месяца с пятого будут стоять полностью собранные сумки в роддом! Я не страдаю суевериями, поэтому с удовольствием буду вязать крошечные носочки и малюсенькие свитерки.
Где-то в груди появилось щемящее чувство, и на глаза навернулись слезы. Наверное, это тот самый материнский инстинкт, о котором так много говорят. До собственных детей мне еще очень далеко, на них нет даже планов, но этот Илюша такой милый… Я просто не могу о нем не позаботится. Да, Филипп Олегович попросил меня приглядеть за ребенком и только. Но в чем же должна заключаться помощь, если не в этом? Разве он сам будет бегать по магазинам в поисках вещей?
Не думаю. Ему бы найти сестру. Ледяной ужас сковал мое сердце – а если ее уже нет в живых? Не хочется думать о самом страшном, но ведь это – один из возможных вариантов!
Что, если она вышла в магазин и попала под машину? Или упала, ударилась головой, а прохожие подумали, что она пьяная и прошли мимо, пока ее еще можно было спасти?
К сожалению, это один из вариантов, проверенных жизнью. Отец моего одноклассника возвращался с работы, поскользнулся на обледенелом тротуаре и сильно стукнулся головой о бордюр. Мужчина потерял сознание, и никто даже не подошел к нему. Почему-то, окружающие проходили мимо, бросая брезгливые взгляды на лежащее тело, даже не подумав, что ему требуется помощь. Почему никто не обратил внимание, что он чисто и аккуратно одет и не пахнет алкоголем?
В общем, когда одна бдительная бабулька, воспитанная еще советской моралью, вызвала полицию, спасать было уже некого. А ведь это был даже не инфаркт или инсульт, когда счет идет на минуты!
Я постаралась переключиться на текущие дела – думать о смерти категорически не хотелось. Мне всегда проще делать вид, что зла не существует.
Я бросила макароны в воду и помешала. Надеюсь, в этот раз мне удастся приготовить ужин. В дверь снова заколотили. Усатый притащил кровать и тюк с бельем, который я тут же сунула в стиралку. Пока я бегала между ванной и кухней, продавец лихо скрутил кроватку прямо в коридоре, продемонстрировал мне работающий маятник и, взяв причитающиеся ему деньги, довольный ушел.
Я откинула рожки на дуршлаг, сунула в них масло, потерла сыр и без сил свалилась рядом с Ильей на диване.
Интересно, у молодых мам именно так проходят дни? Тогда почему декрет называют отпуском? Лучше бы я на работе ведомости сверяла, да неадекватных клиентов успокаивала! Им, по крайней мере, не надо мыть попу!
Мои мысли потекли в другом направлении. Интересно, как там моя стажерка? Наташа – удивительная девочка. Как в ней умудряются сочетаться невероятная застенчивость и редкостная сообразительность? Надо бы ей позвонить – до конца рабочего дня осталось десять минут. Наверное, она уже свинтила домой!
Лысцова взяла трубку офисного телефона почти мгновенно – я не успела дослушать даже первый гудок.
– Ты еще на работе? – поразилась я.
– Разумеется, ты же сказала сидеть до конца рабочего дня, – абсолютно спокойно отреагировала новенькая. – Заявки приняла, все на завтра раздала. Приходил мастер с отчетами, мы с ним сверились, и он ушел в кассу. Фамилию я написала на листочке. Хотела внести сразу в базу, но решила без тебя ничего не трогать.
– Молодец, – обескураженно ответила я. – Ты, наверное, до этого у нас в шкафу месяц сидела и тайно стажировалась.
Наташа засмеялась, и мне понравился ее смех – чистый и звонкий. Так может смеяться только очень добрый человек.