Эх, люблю, когда милый рядом… Я сказала «рядом»!!!
Примитивных человеческих рун троллиха не знала, но белую дверь с золотящейся над ней вывеской опознала с первого взгляда. Троллиха подошла поближе, принюхалась. Она чувствовала приятное возбуждение. В одиночку вступать в прямой контакт с сидом троллихе еще не приходилось. Братец, говорят, управлялся с ними лихо, наверное, и у нее выйдет не хуже.
– Найти сида и спокойно поговорить, – напомнила она себе. – Не увлекаться. Сначала пусть сделает из меня красотку, а уж потом… – Троллиха облизнулась и решительно распахнула дверь.
Где-то в глубине тоненько звякнул колокольчик. Пахнуло искусственными приторно-сладкими запахами. Волоски на затылке троллихи встали дыбом – в букет живых и мертвых ароматов определенно вплетался слабый запах сида.
Троллиха, ступая бесшумно и стремительно, как умеют только тролли, пересекла холл.
Изящная юная секретарша, конечно, слышала колокольчик, но, занятая раскладыванием компьютерного пасьянса, оторвала взгляд от монитора, лишь когда на нее легла тень. В отсутствие хозяйки дисциплина в салоне заметно ухудшалась.
– Чем могу… – начала она привычно… И запнулась.
Над ней нависало нечто огромное, пестрое, блистающее, громко сопящее.
Секретарша почувствовала, как ее холеная гладкая кожа мгновенно покрылась пупырышками, а светлый пушок на загорелых руках встал дыбом. Непонятное, совершенно необъяснимое, с рациональной точки зрения, чувство опасности… Девушка рефлекторно сглотнула… Но сумела взять себя в руки.
Перед ней – клиент. Вернее, клиентка.
– Здравствуйте, – тренированно радушным голосом произнесла секретарша. – Что желаете?
Огромная дама не ответила. Несколько секунд она с подозрительным видом рассматривала секретаршу, потом хмыкнула.
– Покрасивее стать желаю, – проворчала она. – Можешь?
– Делать людей красивыми – это наш профиль, – сверкнув белозубой улыбкой, ответила секретарша. Она уже полностью пришла в себя. – Вы у нас первый раз?
Дама кивнула и уставилась на фотографии знаменитостей, развешанные по стенам.
Секретарша украдкой разглядывала потенциальную клиентку, пытаясь на глаз определить ее общественный статус.
Непростая задача. В таком вульгарном блондинистом парике, пятнистой юбке и заношенной необъятной блузе могла бы расхаживать бомжиха с Московского вокзала. В то же время нельзя было игнорировать тот факт, что аляповатые украшения на бомжихе – из серебра и золота. Они вполне могли оказаться дорогущей авторской работой, а невозможная юбка – выплеском творческой индивидуальности какого-нибудь великого кутюрье. Ясно одно: ни в одну из известных социальных ниш гостья не вписывалась.
Клиентку заинтересовало фото обнаженного юноши, загримированного под «Леди Монте-Карло».
– Это кто? – осведомилась она. – Человек или сид?
– Это конкурсный боди-арт, – пояснила секретарша. – Демонстрация того, что могут с вами сделать наши мастера. У нас лучшая студия стиля в городе. К нам даже из Москвы стажироваться ездят! – добавила она с гордостью.
– Нет уж, такого мне не надо! – решительно заявила клиентка.
Голос эксцентричной дамы соответствовал ее габаритам. С таким могучим голосищем можно в Ледовом дворце без микрофона петь.
Из ближайшей двери с любопытством высунулись ученицы недавно открытой предприимчивой Кариной Школы стиля.
– Ой, девчонки, смотрите! Новый имидж! «Верка Сердючка»!
– Ничего не Сердючка! Надежда Бабкина! Классный костюмчик в стиле фолк! Я тащусь!
«Точно – актриса или певица! – догадалась секретарша. – Вот у нее откуда такой голосище!»
– Не беспокойтесь, – поспешно сказала она, – наши мастера подберут вам нечто индивидуальное и отвечающее вашим требованиям. Мы творим красоту! – произнесла она с пафосом. – Красоту и молодость. Хотите помолодеть?
Клиентка заколебалась.
– Я вообще-то и так не старая, – проговорила она. – Еще и двух сотен лет нету. Как бы муженек не рассердился…
Секретарша хихикнула, показывая, что оценила шутку насчет двух сотен лет.
– А мужу мы ничего не скажем! – тоном заговорщицы сказала она. – Мужчины вообще ничего не понимают в тайнах красоты. Пусть думает, что вы юны и прекрасны от природы.
Клиентка степенно кивнула, соглашаясь.
– Ну что, я зову мастера? – произнесла секретарша.
– Зови, – разрешила экстравагантная дама.
Девушка поднялась из-за стола.
– Присядьте пока, посмотрите журналы. Может, для себя какие-нибудь идеи присмотрите…
Троллиха плюхнулась на белый кожаный диван.
Пока всё шло неплохо.
«Терпение, – сказала себе троллиха. – Сид где-то прячется. Но рано или поздно он выйдет. А пока пусть сидово колдовство прибавит мне красоты. А Скалли пусть помалкивает. Нет, я ему лучше расскажу, какие муки претерпела, чтобы выманить сида из логова. Да, так я ему и скажу. Дескать, вот что мне пришлось из-за тебя вытерпеть…»
Секретарша вернулась через несколько минут. За ней следовала Оля. Она с любопытством посмотрела на «певицу» и незаметно вздохнула. Клиентки такого типа – увешанные золотом, вульгарно одетые и при этом непоколебимо уверенные в своем вкусе тетки – были сущим наказанием. К счастью, они забредали в «Вечную молодость» довольно редко.
– Ну как, подыскали себе что-нибудь по вкусу? – спросила секретарша.
– Смеешься! – буркнула клиентка. – Ты только глянь на этих раскрашенных девиц – кожа да кости! Ни жирка, ни мясца – сплошные мослы! А вот эту штуку я бы взяла, – добавила она, поворачивая журнал так, чтобы было видно Оле.
Внимание троллихи привлекла небольшая фотография Клаудии Шиффер, которая с обольстительной улыбкой демонстрировала немыслимо дорогой, расшитый сотнями настоящих бриллиантов бюстгаль-тер.
– Только эта мне маловата будет, надо побольше.
– Вообще-то магазин нижнего белья – через дорогу, – заметила Оля, сохраняя самое любезное выражение лица. – А ближайший ювелирный – на Невском.
– Тогда нечего мне это подсовывать! – Клиентка отшвырнула журнал и поднялась так резко, что Оля невольно попятилась. Глаза визажистки оказалось на уровне бюста нависшей над ней дамы. Оля тут же пожалела об отпущенной шпильке. Этакая бабища врежет – мало не будет. Оля даже зажмурилась.
Клиентка засопела. У Оли возникло ощущение, что та обнюхивает ее макушку. Бред какой-то…
Дама отодвинулась, и Оля вздохнула с облегчением. Теперь надо как-то ее выпроводить. Деликатно…
– Прошу прощения, – сказала она. – Но у нас прием только по предварительной…
– Ты не Карина! – бесцеремонно перебила ее гостья. – А Карина где?
«Вот черт! – подумала Оля. – Баба, оказывается, не с улицы забрела».
– Вам кто-то рекомендовал наш салон? – поинтересовалась она. – Можно узнать – кто?
– Не твое дело! – отрезала дама. – Позови Карину!
– К сожалению, хозяйка в отъезде, – сухо ответила Оля.
– А ты кто?
«Нет, ну какая грубиянка!» – подумала Оля.
– Оля – наш лучший мастер! – пришла ей на помощь секретарша. – После Карины, конечно, – тут же поправилась она. – Попробуйте – и увидите, что она творит настоящие чудеса!
«Вот дура!» – подумала Оля, но вслух сказать ничего не успела.
– Чудеса? – фыркнула грубиянка. – Ладно, поглядим на ее чудеса. Тебе придется очень постараться! – строго сказала она Оле.
– Оля – замечательный стилист! Вы будете потрясены! – защебетала секретарша, обрадованная тем, что удалось спихнуть агрессивную клиентку этой наглой Ольке. Пусть теперь повозится…
– Очень постараться, – повторила крупногабаритная дама.
«Это точно», – мысленно согласилась Оля, поглядев на малопривлекательную физиономию клиентки.
– Имей в виду, я очень привередлива, – предупредила клиентка. – Очень. А где мы займемся моей красотой?
– Проходите в зеркальный зал, – сказала Оля.
Устроиться на хрупком насесте в зеркальном зале троллиха даже не пыталась. По приказу Оли ей принесли обычное конторское кресло.
– Что хотим? – спросила Оля, становясь за спиной клиентки и глядя на ее отражение в зеркале.
– Имидж! – вспомнив наставления Кати, заявила троллиха. – Индивидуальный имидж. Посмотрим, какие вы тут чудеса творите!
– Ну, это преувеличение… Можно снять парик?
Под желтоволосым париком у клиентки оказались короткие и упругие, как мох-ягель, серовато-зеленые волосы, пробудившие в душе Оли профессиональный интерес.
– Какой интересный оттенок… Никогда раньше не встречала. Очень своеобразно.
– Обычный цвет. Ты работай давай, – буркнула троллиха, с неодобрением глядя на себя в зеркало. Без парика она себе определенно не нравилась.
– Ну я бы не сказала, что обычный… – Олин взгляд затуманился. Включилась творческая машинка.
– Усилить зеленый отлив… – бормотала она. – Тени – графит, помада брусничного оттенка… кажется, где-то была… Брусничный очень редко кому идет, – раздумывая, проговорила она. – Но я чувствую – это ваше. Не знаю, кто вам посоветовал этот ужасный парик…
– Кто надо, – буркнула троллиха. – В наших краях ценят блондинок.
– Чепуха! – Оля, быстро определив тип и тон кожи клиентки, уже наносила тональный крем. – Блондинка, тем более крашеная, – это же пошлость!
– Ничего не крашеная! – возмутилась троллиха. – Самые натуральные волосы! Между прочим пришлось постараться, чтобы их раздобыть.
Оля отвлеклась на пару секунд – потрогала парик.
– И впрямь натуральные, – с удивлением признала она. – Но всё равно это банально. Вам нужен индивидуальный подход, авторский стиль. Что у вас сегодня, торжественный прием? Банкет? Презентация?
Вопрос был задан не без задней мысли – Оля в уме перебирала календарь питерской «светской хроники».
– Нет, – простодушно ответила клиентка, – хочу мужа порадовать.
– Освежить чувства?
– Вроде того. Он, правда, всякое искусственное не любит. Говорит: я ему нравлюсь, какая есть…
– Опасный признак, – заметила Оля, накладывая румяна на скулы и виски клиентки. – Если мужчина не вкладывается в свою женщину, значит, ему безразлично, как она выглядит.
– Ну, мой Скалли не такой! Он у меня ревнивец, только с виду кажется увальнем, а на самом деле ему только повод дай – сразу голову оторвет.
Слушая похвальбу клиентки, Оля с невозмутимым видом занималась своим делом. Кожа троллихи стала гладкой и приобрела нежно-розовый оттенок, неожиданно сочетающийся с мшистыми волосами. В подведенных зеленоватых глазах появилось нечто русалочье.
– Прекрасно, – прошептала Оля, глядя в зеркало через плечо троллихи. – Чувствуется нечто колдовское, да? У вас такое необычное лицо, его можно открыть, только если убрать все наносное и оставить то, что дано природой. Ну как, нравится?
Клиентка промычала что-то неопределенное: мол, вроде бы ничего.
– Нет, вы всмотритесь! – потребовала Оля. – Какая мистическая прелесть! Нечто нечеловеческое, пугающее, дикое и чарующее. Лесная царица!
Троллиха печально поглядела на полочку, где одиноко лежал белокурый парик. Из зеркала на нее смотрела она сама. Такое лицо троллиха видела с детства. В каждом горном озерце. Без всякого волшебства искусников-сидов.
А Оля любовалась делом своих рук. Сегодня она явно была в ударе.
– Это очень важно – найти свой стиль, – заявила она, видя, что клиентка не проявляет восторга. – Не надо притворяться тем, кем вы не являетесь. Будьте самой собой.
– Собой? Я как раз и не хочу быть собой! Это что, всё? – удивленно спросила троллиха, рассматривая себя в зеркале. Она была разочарована. После всех этих долгих и хитрых манипуляций она ничего не приобрела. Зато утратила всякое сходство с человечками. Муженек будет ругаться. Маскировка – его конек.
– Вот это зря, – рассеянно проговорила Оля, которая как раз думала, не позвать ли студийного фотографа, чтобы заснял удачный макияж для каталога. – Естественность – это главное. – Нет, с фотографом лучше не заморачиваться. Уж больно странная эта клиентка. – С вас две тысячи восемьсот. Заплатить можете в фойе. Мы принимаем «Визу», «Еврокарт» и «Маэстро», но можно и наличными.
– Что это такое? – без интереса спросила троллиха.
– Что? – Оля, очнувшись от раздумий, наконец заметила, что у клиентки нет ни сумки, ни портмоне. Может, оставила в машине?
– У вас есть кредитные карточки?
– Это еще что такое?
Оля изумленно посмотрела на клиентку:
– Вы не знаете, что такое кредитка?
– Да и знать не хочу.
И тут Олю посетила ужасная мысль.
– А у вас вообще деньги есть? – напрямик спросила она.
– А зачем мне деньги? – удивилась клиентка. – Если я что-то хочу, я это получаю. Мне никогда не отказывают! – Клиентка улыбнулась. Улыбка у нее было поистине кошмарная. «Все-таки я – талант, – подумала Оля. – Такой дикий звериный натурализм».
Тем не менее надо что-то делать.
– Так вы не намерены платить?
Оля растерялась. В такую неприятную и абсурдную ситуацию ей еще не приходилось попадать. Давным-давно, когда Оля студенткой решила подработать в «Макдональдсе», во время собеседования кадровик задал ей каверзный вопрос: «Допустим, в вашу смену в ресторан входит бомж, отправляется в туалет и начинает мыть в раковине свои покрытые язвами ноги. Что вы будете делать в такой ситуации?» – «Позову старшего менеджера», – наугад пролепетала Оля. «Безынициативна», – вынес вердикт кадровик и Олю на работу не принял.
– Платить? А зачем? – Клиентка осклабилась еще шире и цапнула с полки свой безвкусный парик.
– Я позову хозяина! – стараясь добавить в голос суровости, пригрозила Оля и быстро вышла из зала.
– Зови, зови, – пробормотала ей вслед троллиха, нахлобучивая на голову парик. – Его-то мне и надо.
Через несколько минут в холле послышались голоса. Троллиха навострила уши и принюхалась…
– Чё ты гонишь, Олька, какие там проблемы? – сонно спросил Гоша.
Вчера он конкретно оттянулся, и сегодня его терзало похмелье. До обеда он вообще не собирался вылезать из кровати. – На фига меня будить в такую рань? Сама, что ли, разрулить не в состоянии?
Оля неодобрительно взглянула на помятую Гошину физиономию, натянутый в спешке мятый спортивный костюм… Ее вообще возмущало, как могла Карина подпустить к управлению своей утонченной арт-студией уголовника. Но свои мысли на этот счет Оля благоразумно оставляла при себе.
– Я не понял – что значит «не хочет платить»? – проворчал Гоша. – Она чем-то недовольна?
– Недовольна? – вспылила Оля. – У меня недовольных не бывает! У нее, похоже, просто денег нет! Какая-то бомжиха с вокзала!
– А зачем ты ее тогда взяла? Совсем дура, что ли?
– Так кто же знал?! Она наглая, как…
– Короче! Сколько она должна?
– Тысяча восемьсот макияж, пятьсот укладка, консультация триста…
– Сколько всего?
– Две восемьсот. Я не…
Гоша молча отодвинул Олю и вошел в зал.
«Да… Точно бомжиха», – подумал он, но тут заметил на «бомжихе» золотую цепь.
«Граммов четыреста… – определил Гоша наметанным взглядом. – А сама баба – пуда на четыре. И габариты подходящие. Есть за что подержаться. Может, натурой с нее взять? – Гоше всегда нравились крупные женщины. Пожалуй, Карина была первым исключением в его устойчивых вкусах. – Нет, нельзя. Олька непременно хозяйке настучит. Придется цепку у нее в залог взять. Или еще что-нибудь…»
– Что же вы так, дамочка, финансово не подготовились? – останавливаясь напротив клиентки и демонстративно оглядывая могучую женщину с ног до головы, спросил он.
– Это ты о чем, человечек? – осведомилась «дамочка», обозревая Гошу не менее откровенным взглядом.
Гоша насторожился. Где-то он уже слышал и это обращение, и эти интонации.
– О денежках, дамочка, о денежках. Что делать будем? Платить или милицию вызывать? Или… – Гоша сделал многозначительную паузу, но «дамочка» не испугалась. В ее зеленоватых шалых глазках читалось всё, что угодно, но только не испуг.
– …Или – что, человечек?
– Или попробуем договориться?
– Договориться? – клиентка оживилась. – О чем договориться?
Гоша покосился на Олю. Та поджала губки. Ждала, пакость такая, как он выкрутится. И остальные мастерицы тоже перестали работать: глазели, предвкушая скандал.
– Что уставились? – рассердился Гоша. – А ну работать всем! – И клиентке: – Прошу за мной, в кабинет!
Хорошо сказал, даже самому понравилось.
Пропустив клиентку вперед, Гоша первым делом запер дверь. Повернулся, набрал в грудь воздуху, чтобы выдать насчет залога, но не успел.
– Ах ты мой шустренький! – грудным голосом проворковала клиентка и молниеносным движением сграбастала Гошу.
От столь стремительной демонстрации расположения Гоша изрядно опешил. И даже сделал попытку освободиться.
Но захват у бабы оказался борцовский. Она стиснула Гошу так, что ребра затрещали, фыркнула ему в ухо, игриво куснула за шею…
– Дурачок, – прогудела она. – Зачем с сидом живешь? Постареть не терпится?
– Пусти, – прохрипел Гоша. – С кем хочу, с тем и живу.
– С кем хочешь? – Гошу снова куснули. На этот раз – за ухо. – Да кто тебя, дурачка, спрашивает, что ты там хочешь…
Зеленоватые глаза оказались совсем близко от Гошиного лица…
И тут он все вспомнил! Ах ты!.. Если бы не проклятое похмелье, он бы вспомнил намного раньше. И не оказался бы в такой…
– Головка болит? – участливо поинтересовалась троллиха. И быстро облизала Гоше лицо. Гоша не успел уклониться… И голова у него прошла. Отходняка – как не бывало.
– Не трепыхайся, человечек. – Пальцы троллихи сдавили Гошин затылок, наклоняя его голову книзу. – Не трепыхайся, сидов любовничек. Сейчас я тебя немножко поправлю…
Всё закончилось довольно быстро. И практически без потерь, если не считать сломанной мебели.
Измятый, как после турецкого массажа, Гоша распластался на ковре. Троллиха сидела на одном из уцелевших стульев. Вид у нее был – как у кошки, слопавшей миску сметаны. Кошки размером с небольшую медведицу.
В дверь кабинета тихонько поскреблись.
– Георгий Анатольевич, у вас все в порядке?
– Сгинь! – рявкнул Гоша и сделал попытку подняться с ковра. Троллиха попытку пресекла, водрузив ногу на Гошину грудь.
– Ну а где же твой сид? – промурлыкала она. – Куда он подевался?
– Карина уехала, – просипел Гоша, пытаясь спихнуть с себя ногу. Его лишь однажды так же унизили. И сделал это братец этой бешеной.
– Куда уехала? С кем? Зачем?
– Пусти меня! Пока не отпустишь, ни слова…
Могучая рука ухватила Гошу и легко, словно ребенка, усадила в слегка попорченное кресло.
– Поговорим, – сказала троллиха миролюбиво. – Выкладывай все, человечек, и я тебя не обижу.
Гоша поглядел на свою собеседницу, еще раз вспомнил Карлссона и его зверюгу, оценил ситуацию и решил, что запираться не стоит. Чай, не у прокурора.
Гошина версия событий отличалась краткостью и бессвязностью. Да, была у Каринки подружка Катя, которую, как выяснилось, украл один хмырь. Дружок этой Кати заявился среди ночи и наехал на Каринку – типа, она во всем виновата. Каринка отбрехалась и даже помогала им Катю искать. Вот и вся история.
– Четыре дня как уехала, – сказал он.
– Куда?
Гоша мрачно посмотрел на троллиху. Вспомнил, как уезжала Карина, – и помрачнел еще больше.
– Она мне не докладывает, – буркнул он. – Мы же, елы-палы, бизнес-вумен. Все такие самостоятельные…
– А ты чего с ней не поехал?
Гоша ничего не ответил. Набычился.
– Что, хахаля себе завела? – проявила проницательность троллиха.
– Да какой там хахаль, – с досадой сказал Гоша. – Пацан-то совсем зеленый, к такому и ревновать западло. Не въезжаю, зачем она его с собой потащила. Говорит – чисто по делам. Но я-то вижу, как он на нее смотрит. Сам так смотрел поначалу… А пацан ваще салабон. Я говорю: давай, я с тобой, так нет. Будешь, говорит, тут за главного. Только девок мне не порть. А на что мне эти девки…
Троллиха посмотрела на Гошу с сочувствием. Этот тощий человечек ей сразу приглянулся. Вот ведь тоже скучает. Тоскует. Пускай – по сиду, но все равно жалко.
– Вот так нас жизнь и разлучает с близкими, – философски заметила троллиха. – Я тоже вот – приехала брата проведать – а его нет! Страшно сказать, сколько лет я его не видела! Теперь неизвестно, когда увижу. И увижу ли…
– Это Карлссона-то? – спросил Гоша, тоже поглядев на троллиху с некоторой симпатией. – Да что ему сделается. Чисто конкретный мужик. И зверюга у него супер. Где он ее раздобыл? Я бы тоже такого… Не знаешь, где щенка купить?
– Это Хищника-то? – Троллиха захихикала басом. – Хищника купить… Ну ты и скажешь!
– Нет, ну где-то же их берут, выращивают…
– Берут, – согласилась троллиха. – И выращивают. Со своим братец, считай, всю жизнь вместе. – Она снова захихикала. – Глупый ты, человечек. Они ж братья молочные.
– Да ты что?!
– А ты думал!
В дверь опять постучали.
– Сейчас, – крикнул Гоша. – Эй, кто там, пива мне принесите упаковку. И пожрать что-нибудь закажите. Пиццу там или что? Пиццу будешь? – спросил он.
– Не откажусь, – скромно потупилась троллиха. – И от пива тоже.
– Две упаковки, – гаркнул Гоша. – Я помню, как твой братан пиво дул, – сказал он. – Ты небось тоже…
– Тоже, – подтвердила троллиха, и щеки ее слегка порозовели.
– Ну, я так и думал. Меня, кстати, Георгий зовут. А тебя?