Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать - читать онлайн

Убийства и самоубийства

Когда мальчик мчится по ухабистому пути становления личности, мучаясь от одиночества и подавленности, поскольку считает, что никто, кто знает его по-настоящему, его не любит, что он никому не нужен и так будет всегда, возможно, настанет день, когда он найдет обрыв и бросится с него в пропасть. Это может быть и непосредственное решение – самоубийство – и опосредованное – стрельба в школе. Стрельба в школе – это убийство и самоубийство одновременно: даже если мальчик и не покончит с собой, в сущности, его жизнь на этом закончится.

С 2011 года количество случаев массовых убийств утроилось{11}. Мы виним во всем законы о хранении оружия, насилие в СМИ и в компьютерных играх и упадок семейных ценностей. Не исключено, что все это и в самом деле играет свою роль. Но ведь наши дочери живут в тех же домах и обладают тем же доступом к тому же самому оружию, компьютерным играм и СМИ – и мы прививаем им те же семейные ценности. И наши дочери никого не убивают. А сыновья – да.

Сочетание убийства и самоубийства в результате школьной стрельбы и других массовых убийств – это типичный для белых мальчиков-подростков способ броситься с обрыва в конце ухабистого пути становления личности. Вспомним троих самых известных белых стрелков: Адам Лэнза (школа «Сэнди-Хук»), Эллиот Роджерс (Калифорнийский университет в Санта-Барбаре) и Дилан Руф (Африканская методистская епископальная церковь Эммануэль в Чарльстоне).

Национальная Академия наук сообщает, что рост числа самоубийств среди белых мужчин привел к тому, что в результате самоубийств их погибло столько же, сколько и от СПИДа{12}. (Такое же количество самоубийств, как и среди белых, наблюдается только среди индейцев. Испаноязычные американцы и американцы азиатского происхождения совершают самоубийства примерно в три раза реже белых и приблизительно с той же частотой, что и афроамериканцы{13}.)

Мужчины-афроамериканцы, напротив, чаще убивают и бывают убиты. Таким образом, чернокожие мужчины – всего 6 % населения в целом – составляют 43 % жертв убийств{14}. Убийство становится причиной смерти чернокожих мальчиков и юношей с 10 до 20 лет чаще, чем 9 следующих по частотности причин смерти вместе взятые{15}.

С повышением уровня мужских гормонов и усилением давления общества, вынуждающего мальчика играть «мужскую» роль, количество самоубийств растет. До половой зрелости количество самоубийств мальчиков и девочек примерно одинаково. Однако в возрасте 10-14 лет мальчики кончают с собой примерно в два раза чаще девочек. В 15-19 лет юноши совершают самоубийство вчетверо чаще девушек, а в 20-24 – уже в пять-шесть раз чаще{16}.

Связь между мужским полом и самоубийствами

Источник: Центры по контролю и профилактике заболеваний и Сетевая система запросов и отчетов по статистике травм (Web-based Injury Statistics Query and Reporting System, WISQARS){17}.

Наверняка вы видели фотографии жертв Великой Депрессии, которые прыгали с небоскребов и падали быстрее рынка акций, а потом лежали на тротуаре внизу, оплакиваемые любимыми и всем миром. Мужчины измеряли свою ценность в деньгах и считали, что если они потеряли деньги, то и сами теперь ничего не стоят. На пике Великой Депрессии на каждые 100 женщин-самоубийц приходилось 154 мужчины-само убийцы{18}.

Однако в 2015 году, при вполне благополучной экономике, мужчины и мальчики кончали с собой в три с половиной раза чаще женщин{19}.

В чем дело? Может быть, женщины от природы лучше справляются со стрессом? Едва ли. Когда мужчины и женщины сталкиваются с одинаковыми жизненными трудностями и задачами – например, мужчины и женщины в армии – самоубийств среди женщин становится почти столько же, сколько среди мужчин{20}. Однако мужчины склонны делать это иначе. Например, Брэд.

Поскольку и мужчины, и юноши больше склонны к самоубийству, если считают, что их близким больше пригодятся их деньги, чем они сами, им нужно маскировать суицид под несчастный случай, чтобы семье выплатили страховку. Поэтому, хотя ежегодно в результате самоубийств гибнет больше ветеранов, чем мы потеряли в войнах в Ираке и Афганистане{21}, то даже это ошеломляющее количество, вероятно, сильно занижено, и на самом деле самоубийц среди погибших ветеранов гораздо больше, как и среди пожилых мужчин, которые, как мы увидим в Части V, тоже зачастую считают, что принесут родным больше пользы, если поскорее умрут.

Страна арестантов или страна профилактики?

Нет, пожалуй, лучшего доказательства, что усугубление кризиса мальчиков – это проблема, относящаяся к психическому здоровью, чем статистические данные, согласно которым население тюрем в США возросло с 1973 по 2013 год более чем на 700 %{22}. Девяносто три процента заключенных – мальчики и мужчины, причем непропорционально юные{23}.

Количество заключенных в тюрьмах (93 % – мужчины) за период с 1972 по 2013 год возросло на 700 %

Источник: Бюро статистики в области правосудия. Раздел «Заключенные» (Bureau of Justice Statistics Prisoners Series){24}.

Американская психологическая ассоциация называет США «страной арестантов»{25}. Почему? Американцы составляют 5 % населения Земли, но 25 % заключенных на планете{26}. По мнению Американской психологической ассоциации, у половины заключенных имеются психологические и психиатрические расстройства.

Зачастую мы признаем, что непропорционально большая доля молодых чернокожих мужчин в наших тюрьмах – отражение расизма в нашем обществе, но редко задумываемся о том, что это, вероятно, еще и отражение нашего сексизма: ведь речь идет именно о мужчинах. А вдруг семисотпроцентный прирост числа мужчин-заключенных, которых и так 93 %, за последние полвека свидетельствует о том, что мы воспитываем своих сыновей так, что это вредит их психическому здоровью?

Если мы найдем ответ на этот вопрос, то, вероятно, обеспечим профилактику правонарушений. На сегодня общественная дискуссия о тюрьмах сосредоточена в основном не на профилактике как средстве избежать тюрьмы, а на реабилитации как альтернативе тюремного заключения. И да, тюрьма – беда именно чернокожих американцев, а не представителей других рас, однако это еще и беда наших юношей, а не девушек.

Борьба с кризисом мальчиков – борьба с кризисом бюджета. Психическое здоровье платит свои налоги

Можем ли мы позволить себе заниматься профилактикой тюремного заключения? Скорее мы не можем себе позволить ею не заниматься. Расходы на содержание тюрем в пересчете на одного заключенного растут в пять раз быстрее, чем расходы на содержание школьника младших классов{27}. Даже в прогрессивной Калифорнии на каждый новый колледж с 1980 года строится 23 новые тюрьмы{28}.

Самоубийство не просто ложится неподъемным бременем самообвинений на родных и близких, оно еще и наносит колоссальный ущерб экономике США – 44 миллиарда долларов в год{29}. А ведь самоубийство – лишь вершина айсберга психических расстройств. Между тем США тратит на детскую психиатрию – то есть на душевные болезни, которые постигают по большей части наших сыновей, – четверть триллиона долларов в год{30}.

Мы платим налоги на то, что разрушают психически нездоровые мальчики. Профилактика увеличивает число наших психически здоровых сыновей, которые платят налоги. Снизим кризис мальчиков – снизим кризис бюджета. Если мы вложим деньги в то, чтобы превратить «страну арестантов» в страну профилактики, это обойдется нам дешевле, с какой стороны ни взгляни.

Так Рэндолф Нессе пишет о результатах одного исследования ранней смерти в 20 странах. В его высказывании следует подчеркнуть слова «в наши дни». Только в наши дни мальчики и мужчины моложе 50 лет умирают вдвое чаще, чем их ровесницы. Разрыв между полами в ожидаемой продолжительности жизни не был таким большим со времен Второй мировой{32}.

Насколько беззащитными стали ваши сыновья, видно и по изменению численности сперматозоидов. У современных юношей численность сперматозоидов более чем вдвое меньше, чем у их дедушек в том же возрасте{33}. И положение стремительно ухудшается. Средняя численность сперматозоидов у американцев неуклонно снижается на 1,5 % в год{34}.

До ста двадцати… или нет?

У евреев принято желать прожить до ста двадцати лет (это пожелание вдохновлено Торой, где сказано, что Моисей прожил сто двадцать лет), в том числе и своим сыновьям. Однако ваш сын живет в мире, где у него гораздо меньше шансов стать долгожителем, чем у вашей дочери.

Наши сыновья, отцы и мужья умирают до срока от четырнадцати из пятнадцати основных причин смерти.

Источник: адаптированные данные «National Vital Statistics Reports» Национального центра медицинской статистики{35}.

Болезнь, из-за которой ваш сын, скорее всего, проживет меньше, – это не причина, а следствие. А причиной во многом служат наши требования «быть мужчиной».

Смертельно опасные профессии. «Стеклянный потолок» вашего сына

Ежедневно от травм, полученных на рабочем месте, погибают 150 рабочих{36}. Девяносто два процента из них – мужчины{37}.

Чем ниже у вашего сына уровень образования и чем больше у него детей, тем скорее у него возникнет ощущение, что он поможет семье жить лучше, если подвергнет свою жизнь опасности, избрав так называемую «смертельно опасную профессию»{38}. Почему? Потому что смертельно опасные профессии лучше оплачиваются. Рыболов, промышляющий крабов на Аляске (об этой работе даже есть реалити-шоу «Смертельный улов»), бурильщик нефтяных скважин, шахтер, лесоруб и дальнобойщик, сварщик, который работает в тридцати метрах над мостовой, таксист, выходящий в ночную смену в криминогенном районе, пилот «кукурузника», распыляющий пестициды, кровельщик или монтажник-высотник – все они получают больше, чем представители других, таких же неквалифицированных, но более безопасных профессий. В обмен на «доплату за риск» миллионы отцов, не получивших образования, рискуют жизнью, чтобы обеспечить своим детям перспективы, которых у них самих не было. И десятки тысяч одиноких молодых мужчин пытаются таким образом накопить денег, чтобы стать привлекательным кандидатом на роль будущего отца.

Большинство из нас принимает как должное, что при строительстве дома, в котором мы живем, рисковало жизнью много молодых мужчин. Например, древесину, послужившую строительным материалом для вашего дома, вероятно, добыли молодые лесорубы, рисковавшие погибнуть под рухнувшим стволом. Затем деревья, которые они срубили, везли к месту строительства дальнобойщики (еще одна опасная профессия). По пути им приходилось останавливаться и заправляться бензином, добытым другими мужчинами, рисковавшими жизнью на добыче нефти (вспомним катастрофу на платформе «Глубоководный горизонт»). А потом древесину использовали строители и кровельщики, которые в США гибнут по одному каждый час.

У меня был приятель-пожарный. Они с женой были мормоны и растили восьмерых детей. И вот однажды мне позвонила его жена и со слезами сказала, что он умер от рака легких из-за того, что многие годы дышал химическим дымом, а было ему всего-то слегка за пятьдесят. Лишь немногие родители, глядя, как их сын щеголяет в форме пожарного, понимают, что представителей опасных профессий смерть после работы настигает в 12 раз чаще, чем на работе{39}. Травматизм на рабочем месте – это лишь верхушка айсберга, а сам айсберг – это профессиональные заболевания, например, антракоз у шахтеров. В совокупности можно считать эти профессии мужским «стеклянным потолком», поскольку рисковать жизнью ради экономического благополучия семьи готовы практически исключительно наши сыновья.

«Бигорексия» и ожирение

Ваши дочери зачастую склонны к анорексии и булимии, зато сыновья больше подвержены реагировать на трудности жизни и внешнее давление ожирением и бигорексией (нездоровым стремлением нарастить мышечную массу).

У бигорексии есть тяжелые последствия: если ваш сын одержим тем, как выглядит его тело, это повышает риск пьянства и наркомании{40}.

Психологические трудности Джонатана выражались в наращивании мышечной массы и избыточной мотивации на грани одержимости, а у его приятеля Остина их симптомами стали жировая масса и отсутствие мотивации. Когда Джонатана обуяла страсть к тренировкам, Остин не мог поспеть за ним и быстро сдался. Тихой гаванью для Остина стали компьютерные игры и еда; у него были друзья в Интернете, но это не компенсировало ощущения, что настоящие, живые друзья покинули его, что и привело к ожирению и депрессии.

Заболеваемость ожирением среди девочек-подростков в последние годы стабилизировалась, но среди наших сыновей она растет{41}. Ожирение влияет не только на физическое здоровье, но и на психологическую стабильность наших мальчиков и в целом на национальную безопасность: треть молодых людей не годны для военной службы по здоровью, в том числе и из-за ожирения{42}. Это распространяется и на другие профессии, от которых зависит наша безопасность: ожирение и избыточный вес наблюдаются у 70 % пожарных и 80 % полицейских{43}. США держат рекорд по ожирению у взрослых мужчин среди развитых стран{44}.

Бигорексия и опасные профессии становятся для наших сыновей, как и для дочерей, гарантией одобрения и уважения общества. Например, квазианорексичные девушки и в самом деле нравятся многим мужчинам, точно так же и наши дочери увлекаются пожарными, моряками в парадной форме, игроками в американский футбол в их массивных доспехах и чемпионами в других видах спорта, словом, теми из наших сыновей, кто рискует здоровьем и жизнью.

Дедушка вашего сына страдал от того, что его профессия больше не востребована; ваш сын страдает от того, что его профессия востребована где-то не здесь. Ваш сын с большей вероятностью выберет профессию в секторе, который все сильнее подвергается аутсорсингу – например, в сфере компьютерных технологий или в обрабатывающей промышленности, либо какую-то удаленную работу. Ваша дочь с большей вероятностью предпочтет работать в области, устойчивой к экономическому спаду, – в здравоохранении или образовании, где сейчас 75 % работников составляют женщины{45}.

После экономического кризиса 2009 года в США было утрачено 6,5 миллионов рабочих мест, и половина из них – в обрабатывающей промышленности и строительстве{46}. А быстрее всего расти в ближайшее время, по прогнозам специалистов, будет спрос на сиделок и патронажных медсестер, подавляющее большинство которых, скорее всего, составят женщины{47}.

Со времен дедушкиной молодости появилось много нового и помимо аутсорсинга. Если у дедушки не было образования, он, скорее всего, зарабатывал на хлеб своей семье физическим трудом. Но вашему сыну предстоит жить в условиях экономики, где мышечная сила давно уступила место интеллекту, а точнее, микросхеме. Скажем, у нас в стране приблизительно 1,7 миллиона дальнобойщиков, и многих из них, по прогнозам, сменят беспилотные грузовики вроде тех, которые сейчас тестирует фирма «Отто», дочерняя компания «Убера»{48}.

Что это означает для вашего сына? За последние 40 лет средний ежегодный доход юноши со средним образованием упал на 26 %{49}. А если у него нет даже аттестата зрелости, шансы на то, что в течение самого плодотворного периода своей профессиональной жизни (с 25 до 44 лет) он будет безработным, составляют 20 %, примерно на 400 % выше среднего показателя{50}.

Если ваш сын планирует жить в городе, он, вероятно, выберет один из 147 крупнейших городов США, где женщины моложе 30 лет не просто догнали ровесников, но и опередили их по уровню образования (в среднем на 8 %). Молодые люди зарабатывают столько же или больше лишь в трех городах{51}. А одинокие женщины покупают себе собственное жилье в 2,5 раза чаще одиноких мужчин{52}.

Все эти перемены в обществе чреваты для вашего сына очень серьезными сложностями. Скорее всего, вы очень огорчитесь, когда узнаете о них, но я уже пообещал вам, что буду говорить прямо и без обиняков, ведь иначе мы не сможем найти решение проблемы, основанное на знании о подлинных слабых сторонах вашего сына.

Любишь? Докажи!

Должно быть, вам встречалась реклама драгоценностей со слоганом вроде «Любишь? Докажи!» Этот слоган означает, что за каждый поцелуй придется платить бриллиантами. То есть доказывать свою любовь придется деньгами.

Так ли это в наши дни? Да. Ученые исследовали, кто обычно платит по счету на первом свидании, и обнаружили, что 72 % женщин считают, что счет должен полностью оплачивать мужчина{53}. Более того, 82 % мужчин были с этим согласны{54}.

Если ваш сын встретит женщину, которая хочет детей, и они понравятся друг другу и решат поужинать вместе, ваш сын может испугаться, что если он попросит «равной платы за равное удовольствие», когда официант принесет счет, то рискует быть отвергнутым как крохобор. Он постоянно слышит, что «за удовольствие надо платить».

А если ваш сын безработный? Три четверти женщин говорят, что ни за что не станут встречаться с безработным{55}. Две трети мужчин, напротив, утверждают, что им все равно, работает или нет женщина, с которой они встречаются{56}.

Так что ваш сын почти наверняка столкнется с тем, что чем труднее найти работу, тем труднее найти подругу. Особенно если у этой подруги уже есть дети или она хочет их завести. Если ваш сын безработный, будущая мать, вероятно, решит, что он станет для нее всего лишь очередным ребенком, которого придется кормить.

В этом не виноваты ни женщины, ни мужчины. Исторически женщины, чьи дети выживали, находили мужчин, которые добывали пропитание и для них, и для детей. Природа запрограммировала мужчин так, чтобы они были готовы умирать без сожалений, а для этого запрограммировала женщин так, чтобы они рожали потомство от альфа-мужчин, а не от слабаков и нытиков. Такова наша генетика. Этот процесс дал нам возможность выжить в прошлом, но в будущем уже не нужен. Но поскольку эволюцию в одночасье не отменишь, надо помочь вашему сыну приспособиться к этим переменам.

Если ваш сын высок и хорош собой, он, вероятно, понравится кому-то из той четверти женщин, которые не против встречаться с безработными. Но даже если ваш безработный красавец-сын и сходит с ней на свидание и у них будет секс, лишь немногим молодым женщинам придет в голову влюбиться в вашего сына, который читает эту книгу в очереди на бирже труда! Так что, если ваш сын безработный, это в конечном итоге лишь повышает у него шансы на несчастную любовь.

В дальнейшем мы рассмотрим, почему вероятность потерпеть неудачу в любви у вашего сына гораздо больше, чем мы могли себе представить. И почему это, несомненно, одна из причин, по которым безработные мужчины сводят счеты с жизнью вдвое чаще, чем работающие{57}.

Предположим, у вашего сына все же есть работа, но он старается сэкономить, поскольку ему нужно платить за ипотеку или магистратуру, и все-таки хочет, чтобы в ресторане каждый платил за себя. Стоит ли ему приглашать женщину на свидание? Как мы видели, 72 % женщин убеждены, что на первом свидании мужчина должен полностью оплатить счет{58}. Даже если мужчина ничего не знает о статистике, этого требует от него жизненный опыт. И он, скорее всего, входит в 82 % мужчин, которые на это соглашаются. Так что даже разговор с женщиной, которую он мечтает пригласить на свидание, становится катализатором страха быть отвергнутым и оказаться недостойным – ваш сын боится, что выставит себя дураком, если просто переведет дружеский разговор на романтические рельсы, а мысль, что он не сможет расплатиться в ресторане, лишь подливает масла в огонь страха{59}.

В этом отношении экономическое благополучие вашего сына определяет его способность быть любимым, поэтому неотделимо от душевного здоровья, а следовательно, и от физического. А экономическое благополучие в первую очередь зависит от образования.

Во всем мире умение читать и писать считается величайшим залогом успеха{60}. И в этом мальчики особенно сильно отстают от девочек. В США к 13-14 годам «вполне владеют» письменной речью 41 % девочек и лишь 20 % мальчиков{61}.

Раньше многие мальчики в старших классах средней школы «брались за ум». Они понимали, что им предстоит кормить семью, а взамен стать предметом гордости для жены и детей, обрести уважение сверстников и любовь супруги, и брали себя в руки. Общество ожидало, что мальчик станет единственным кормильцем в семье, и это становилось для него целью в жизни. Теперь все иначе. За одно поколение количество молодых людей, получивших диплом колледжа, упало с 61 % до 39 % в недалеком будущем, а количество девушек соответственно повысилось с 39 % до 61 % в том же недалеком будущем.

Процентное соотношение выпускников колледжей по полу

Источник: «Digest of Education Statistics, 2016»{62}.

Количество мальчиков, утверждающих, что не любят школу, повысилось с 1980 года на 71 %{63}. Кроме того, мальчиков исключают из школ втрое чаще девочек{64}. Почему? Исследование успеваемости мальчиков и девочек в начальной школе, в ходе которого ученые сопоставляли оценки на уроках и результаты стандартизированных тестов, показало, что «зачастую по результатам тестов по чтению, математике и естественным наукам мальчики получали те же баллы, что и девочки, но текущие оценки, которые им ставили учителя, оказывались ниже»{65}. Примечательно, что те мальчики, которые вели себя на уроках, как девочки – например, внимательно слушали учителя и вызывались отвечать – получали те же оценки, что и девочки, с которыми у них были одинаковые результаты стандартизированных тестов. Вероятно, мальчики чувствуют, что учителя дискриминируют их за «мальчишеское» поведение, а это, естественно, вынуждает их недолюбливать школу.

(В главе «В чем же состоит роль отца?» мы узнаем, каким образом стремительный рост числа детей, растущих без отцов, влияет на отсутствие мотивации у мальчиков, которое, очевидно, снижает внимание к учебе.)

Катастрофические последствия отсутствия образования у мальчиков

Если у мальчика высокая мотивация, он может стать одним из движителей общества – изобретать и воплощать в жизнь «Амазоны» и «Эпплы», «Майкрософты», «Фейсбуки» и «Гуглы». Зато если энергия мальчиков направлена не туда, они могут превратиться в самые разрушительные силы общества, в серийных убийц и рецидивистов.

Парадокс в том, что в то время как уровень образования у наших сыновей стремительно падает, наши дочери все чаще ищут именно образованных партнеров. В 1939 году женщины ставили образование лишь на одиннадцатое место в рейтинге важнейших качеств мужа. В последнее время оно занимает уже четвертое по важности место{66}. А поскольку чем ниже у мальчика уровень образования, тем больше для него вероятность оказаться в очереди на бирже труда, запускается так называемый «каскад неудачника».

Каскад неудачника

1. В регионах, где мало полных семей, мало и отцов, и более половины мальчиков не получают аттестата зрелости{67}. Мальчик терпит неудачу в школе.

2. Чем ниже у юноши уровень образования, тем больше вероятность, что он окажется безработным или найдет работу лишь с частичной занятостью. Юноша терпит неудачу в профессиональной жизни.

3. Женщины, которые хотят детей, считают, что необразованный партнер им не нужен, поскольку он лишь «еще один ребенок», а не кандидат в супруги. Молодой человек терпит неудачу как муж и отец.

4. Случается, что женщины, с которыми у него все же был секс, беременеют и растят детей без него. И мы возвращаемся к первому пункту: ребенок без отца обречен на каскад неудачника.

Наши сыновья получают лишь 40 % дипломов колледжей, и это вредит и лидерской роли Америки в мире. Почему? Если мы не развиваем в полной мере отцовский потенциал своих сыновей, это приводит и к невозможности задействовать в полной мере профессиональный потенциал наших дочерей. Поэтому, даже если женщины получают около 60 % дипломов колледжей, это не приводит к тому, что женщины составляют 60 % директоров компаний, руководителей стартапов, изобретателей и политических лидеров.

В чем же дело? Отчасти в том, что лишь относительно малая доля женщин готова вести несбалансированную жизнь и жертвовать семьей ради карьеры. То есть женщины предпочитают гармонию в жизни, поскольку это делает их счастливее. Но обратная сторона медали состоит в том, что современные семьи еще не научились привлекать отца для постоянного ухода за детьми, что позволило бы его жене стать директором компании и при этом быть счастливой в браке и растить прекрасных детей.

Что здесь может сделать школа? Включить в школьную программу обсуждение будущего семейной системы. Помочь нашим сыновьям и дочерям освободиться от жестких ролевых моделей прошлого и приспособиться к более гибким ролям будущего. С каждым годом нам становится очевиднее, что любая страна, которая хочет стать глобальным лидером и стремится, чтобы ее граждане жили полной жизнью, должна добиваться, чтобы человек сам решал, какую роль он хочет играть – родителя или работника – в зависимости от талантов и мотивации, и не считал, что его судьба определяется биологией.

Как школа поможет мальчикам перейти от ставки на силу к ставке на интеллект

В будущем большинство физической работы на производстве и строительстве будет заменено умственной – роботами и искусственным интеллектом. Если ваш сын хочет стать сварщиком и получить хорошую работу, ему понадобятся физика и химия. Если он собирается зарабатывать на жизнь компьютерами, ему придется научиться кодировать, программировать, разрабатывать программное обеспечение. Дедушке и папе приходилось работать с устройствами вроде автомобилей, холодильников и термостатов, а вашему сыну придется разбираться, как эти устройства получают данные и обмениваются ими при помощи встроенных датчиков. То есть ему придется овладеть интернетом вещей. А каков общий знаменатель для всего этого? Его ум. Ум, получивший образование, приспособленное для мальчиков.

Как же мальчику, не склонному к науке, найти свой, мальчишеский способ задействовать ум? Для этого ему нужна конкретная цель. Если у мальчика есть конкретная цель стать сварщиком, это станет для него мощным стимулом изучать физику и химию, поскольку без них невозможно стать высококвалифицированным сварщиком, который много зарабатывает. Что для этого может сделать школа? Усилить профессиональное образование. Но ведь в наши дни профессию в школе, наоборот, дают все реже.

В Японии среднее профессиональное образование становится все популярнее, постоянно запускаются новые программы, и в результате 23 % выпускников оканчивают школы с профессионально-техническим уклоном. В результате 99,6 % выпускников профессионально-технических школ в Японии получают работу сразу после окончания{68}. Психологические и экономические преимущества такой системы можно перечислять бесконечно (кстати, в некоторые японские школы активно набирают студентов-иностранцев{69}).

Есть и другая черта наших школ, которая усугубляет кризис мальчиков. Девочки развивают у себя эмоциональный интеллект в ходе социализации: чувствовать и учитывать чужие эмоции – традиционно женское качество. А у мальчиков наблюдается головокружительный разрыв между героическим интеллектом, за который наших сыновей уважали в прошлом, и эмоциональным, необходимым для успеха вашего сына в будущем. Но лишь в единичных школах прививают навыки коммуникации и эмпатии, чтобы помочь мальчикам приспособиться к этим переменам.

Вот почему я считаю, что эмоциональный интеллект – залог будущего успеха вашего сына: чем сильнее совершенствуется искусственный интеллект, тем больше нам требуется заполнить эмоциональную пустоту, а сделать это могут только люди. Следовательно, профессии, связанные с заботой о людях (здравоохранение, уход на дому и другие профессии, где сейчас преобладают женщины), будут процветать, а типично мужские профессии пойдут на спад.

Но разве искусственный интеллект не сможет имитировать эмоциональный, как в фильме «Она»? В какой-то степени сможет, но за время профессиональной жизни вашего сына искусственный интеллект не сумеет заменить эмоциональный интеллект отца, супруга или сиделки со всеми его тонкостями, например, он едва ли научится по-настоящему чутко реагировать на мимику и жесты, на паузы в разговоре, на зрительный контакт. Едва ли он сообразит, когда слушать, а когда говорить, когда проявлять инициативу, а когда соблюдать дистанцию. Это неизбежные недостатки искусственного интеллекта, из-за которых мы будем все сильнее ценить тех, кто способен их восполнить (и все щедрее им платить).

Можно ли научиться эмпатии и эмоциональному интеллекту, или это какое-то особое душевное качество, более свойственное женщинам и девочкам? Исследования показывают, что если просто наблюдать за мужчинами и женщинами в обыденной жизни, женщины чувствуют эмоции окружающих тоньше, чем мужчины. Но вот что удивительно: если представителям обоих полов платить за то, что они точно улавливают чужие эмоции, разница в эмпатии между полами исчезает!{70} Что из этого следует? У мальчиков и мужчин есть латентные способности к эмпатии, есть скрытый эмоциональный интеллект, просто надо дать им понять, что если они будут проявлять эти свои качества, мы это оценим.

Конечно, иногда эмоциональный интеллект настолько недоразвит, что объединяющим механизмом, в сущности, служит ненависть, как среди твердолобых поборников превосходства белой расы, однако даже в таких случаях группы «Жизнь после ненависти» («Life After Hate») вполне сумели избавить тысячи людей от ненависти и заменить ее эмпатией, любовью и умением прощать себя{71}. Таким образом, есть способы научить эмпатии и развить эмоциональный интеллект даже у тех, кто на первый взгляд безнадежен.

Обучение эмпатии и развитие эмоционального интеллекта полезно и в другом отношении: если те, кто полны ненависти, способны научиться эмпатии, возможно, мы сможем развить у себя эмпатию к тем, кто полон ненависти. Когда мы способны отвечать на ненависть только ненавистью, то тренируем мозг ненавидеть и ослабляем его способность сочувствовать. То есть в чем-то уподобляемся ненавистному врагу.

В чем здесь поможет школа? Сейчас наши школы получают деньги на программы борьбы со школьной травлей. Однако у тех, кто травит, и тех, кого травят, есть три общие черты: плохая успеваемость, низкая самооценка и неразвитые социальные навыки. Причем чаще всего их объединяет именно плохая успеваемость{72}. А если у того, кто травит, и у того, кого травят, есть общее слабое место, значит, надо одновременно научить и того и другого, как это исправить, и тогда мы получим суммарно положительный результат. Поскольку эмпатии и эмоциональному интеллекту можно научить, а эти навыки необходимы для подготовки наших сыновей к самым востребованным профессиям, нужно включить соответствующие занятия в школьную программу в годы формирования личности. (О том, как осуществить это на практике, мы поговорим в Части V – «Героизм и здоровье»).

Как обострить кризис в образовании. Отсутствие заинтересованности

Идет 2016 год. Я получаю электронное письмо из своей альма-матер – Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Там анонсированы диссертации десяти лучших молодых политологов. Мне бросается в глаза одно обстоятельство: все десять – женщины. Я звоню на кафедру политологии и спрашиваю, почему, собственно, среди выпускников нет мужчин. И что я слышу? «Ой, да, и правда. А мы и не заметили».

Если мы чего-то не замечаем, значит, это нормально. В пятидесятые было нормально, что дипломы магистров делового администрирования и врачей получают лишь немногие женщины. Потребовалось феминистское движение, чтобы заставить нас обратить на это внимание. А сегодня нормой становится отсутствие мужских имен в списках лучших учеников.

Заметить происходящее гораздо легче, когда ты заинтересован в происходящем. Недавно мои друзья ходили на выпускной вечер своей дочери. Их дочь произносила выпускную речь вместе с другой девушкой и входит в престижное ученическое общество, где мальчиков лишь единицы. Ее младший брат учится в той же школе в предпоследнем классе. У них с приятелями оценки бывают самые разные – и А, и В, и D, и F[2]. Родителей мальчика заинтересовал этот вопрос, поэтому им было небезразлично, что происходит. И они ничуть не удивились, когда узнали, что прощальные речи на выпускном в целом по стране в 70 % случаев произносят именно девочки{73}, а 70 % оценок D и F получают мальчики{74}. Между прочим, когда они об этом узнали, то стали меньше сердиться на сына.

Мои друзья выросли в эпоху, когда девочкам не давались математика с физикой. Тогда, вспоминают они, мы считали, что нас просто плохо учат, что все дело в несовершенстве школьного образования. А теперь, когда стало очевидно, что мальчикам не дается практически вся школьная программа, мы говорим, что все дело в самих мальчиках.

Чтобы преодолеть кризис мальчиков в образовании и прочих областях, о которых мы упомянули, нужно прежде всего заметить, что происходит, причем не только в США, но и во всем мире.

Во многих странах появились свои расхожие фразы, описывающие кризис мальчиков. Китайцы, например, говорят «инь шэн, ян шуай», то есть «женское вверх, мужское вниз»{77} – такая вот биржа полов. В Японии новое поколение мальчиков ехидно называют «сосоку данси» («травоядные»){78} и «хикикомори» («социально изолированные»){79}. В европейских странах появилось сокращение NEET – «не занятый ни образованием, ни работой, ни профессиональным обучением» («not in education, employment, or training»){80}. Во всем мире мальчики в полтора раза чаще девочек отстают по основным предметам – чтению, математике и естественным наукам{81}. По данным ООН, из этих предметов именно чтение служит во всем мире самым надежным показателем будущего успеха, и именно чтение дается нашим сыновьям труднее всего{82}. Оценки превращаются в ожидаемое будущее. И карьерные перспективы у девочек во всем мире сейчас лучше, чем у мальчиков{83}. А поскольку мальчики понимают, что ничего хорошего их не ждет, это находит выражение в депрессии, одним из главных симптомов которой становится ожирение. Ожирение у мальчиков и мужчин во всем мире встречается все чаще. Им страдают примерно четверть австралийцев, британцев, канадцев, немцев, поляков и испанцев мужского пола{84}.

Проведенное в Великобритании масштабное исследование показало, что с восьмидесятых годов IQ у мальчиков упал примерно на 15 пунктов{85}. Ученые выявили целый ряд внешних причин этого явления{86}. Одна из них – недостаток общения с отцами. В Части IV будет показано, как время, проведенное с отцами до 11 лет, повышает IQ детей{87}. Однако в Великобритании, как и в США, связь отцов с детьми ослабела настолько, что в обеих странах без отца растет каждый третий ребенок{88}.

Ожидаемая продолжительность жизни мужчин и самоубийства. Новый вариант окончательного решения проблемы

Когда биолог-эволюционист Рэндолф Нессе увидел результаты исследования причин ранней смерти мальчиков и мужчин в 20 странах, о котором мы уже упоминали, он заключил: «Если бы удалось уравнять статистику смертности женщин и мужчин, это было бы благодеяние даже более значительное, чем лекарство от рака»{89}. Средняя ожидаемая продолжительность жизни девочек в мире примерно на 1 % больше, чем у мальчиков{90}.

И эта разница в продолжительности жизни во многом объясняется самоубийствами. Самоубийство – область, где наши отцы и сыновья лидируют не только в США, но и во всем мире с соотношением четыре к одному.

В наши дни самоубийства во всем мире отнимают «больше жизней, чем война, убийства и стихийные бедствия вместе взятые, крадут у людей более 36 миллионов лет здоровой жизни»{91}. Во многих странах даже темп роста самоубийств повышается у мужчин гораздо быстрее, чем у женщин. Например, темп роста самоубийств мужчин в Индии повышается более чем в девять раз быстрее, чем у женщин (37 % против 4 % с 2000 года){92}. Да, понятно, почему будущий отец не хочет, чтобы у него родился сын: он не хочет, чтобы его ребенка ждала жизнь, типичная для мальчика в наши дни. А может быть, не хочет своему ребенку такой же жизни, как у него самого.