С каждым днем я убеждаюсь, что Петя какой-то не такой. Нам не говорят прямо, но многие в классе чувствуют ауру отчужденности, исходящую от него.
Он часто зависает, когда его спрашивают или вызывают к доске. Иногда мямлит себе под нос, иногда подолгу растягивает слова, словно что-то фантазирует, пока в голове не появляется ответ или учитель не начинает подсказывать.
Классный руководитель поручает мне проследить за порядком на уборке в классе. Тогда мы с Катей и решаем проверить новичка. Я протягиваю Пете тряпку.
– Пол грязный. Помой, – приказываю ему.
Катя сзади хихикает, я не произвольно улыбаюсь. Невинный розыгрыш может раскрыть человека с новой стороны.
– Хорошо, – Петя охотно соглашается, встает на колени и водит тряпкой по полу.
Мы с Катей переглядываемся. Его послушный тон удивляет, но это удивление неприятное.
– Ты почему… – я приседаю рядом с ним на корточки, заглядывая ему в лицо, – почему такой послушный?
– Я делаю, что ты сказала. Ты староста.
– И ты сделаешь все, что я скажу, просто потому, что я староста? – кровь отливает у меня от лица.
Неужели власть меня так развратила?..
– Да, – Петя отворачивается и снова намывает пол. Я выхватываю у него тряпку, и только тогда он смотрит на меня. Слегка испуганно и встревоженно.
– Что с тобой не так? – едва сдерживаюсь, чтобы не прикрикнуть.
Петя и бровью не ведет.
– Ты староста. Значит – хорошая, – он протягивает руку и выставляет указательный палец.
Я вешаю на него тряпку, резко поднимаюсь и ухожу в дальний угол класса. Катя спешит ко мне. В ее глазах такое же смятение, какое я чувствую в собственной душе. При взгляде на Петю сердце нервно покалывает.
– Вот он странный, да? – шепчет Катя.
– Ага, – растираю плечи руками, – аж мурашки бегут.