Размышления 2 Мысли на надувном матрасе
Лето! Как я люблю лето! Оно такое же долгожданное и непредсказуемое, как сама Любовь! Оно такое же яркое и тёплое, как сама Доброта! И!.. Такое же мимолётное и быстротечное, как само Счастье!
***
Как игривый мальчишка – без спросу
Залетел летний ветер в окошко,
Разбудил на диване кошку,
Лист тетрадный унёс со стола,
И погладил меня по щеке…
Небольшие утренние размышления..
Недописанная песня в стиле ленивого летнего Блюза…
Почему недописанная?
Да потому что… – Лето!.. Жарко… Лень…
Ты посмотри,
какое
Лето!
Прислушайся,
как
перед
рассветом
Дождь…
осторожно
постучит
в ОКНА.
Жизнью живем
обыкновенной:
Чай на столе,
часов
настенных
бой.
А за окнами мосты,
Полупьяные менты
И поющие коты.
R:
МЫ!..
Построим свой город!..
На краю стола,
как на краю земли,
Мы
Зажжем
Настольное солнце,
И к солнцу опять полетят корабли!
***
Собирая крыжовник,
Об острый шип уколол себе палец.
И долго смотрел,
Как на солнце блестит, высыхая,
Капелька крови…
***
Как коротка твоя жизнь
И как много надо успеть тебе,
Бабочка-однодневка…
***
Поймал бабочку,
Но, пожалев, отпустил,
Пусть поживёт до заката…
Милый мой, понимающий и чувствующий Мыслитель! Вижу, что эти короткие трех – и – пятистишья, периодически возникающие на страницах моей книги, вводят тебя в некоторое замешательство!
Да?! А ты знаешь, я не удивляюсь этому! Своей исключительной упрощённой образностью они действительно выбиваются из свойственной мне изобразительной поэтической манеры! (О!.. Завернул!..) И они (эти короткие зарисовки), к слову сказать, будут присутствовать только в первых четырёх «размышлениях».
Но именно эти короткие поэтические, задумчивые искорки сыграли, как это ни странно, ВАЖНЕЙШУЮ роль в моём творческом становлении.
Чтобы объяснить это, мне придётся начать издалека! Ну! Прямо, ОЧЕНЬ… Издалека!
Уф!..
Сейчас я всё тебе объясню! Только не торопи меня! И прекрати тыкать меня в бок своим нетерпеливым локотком!
Итак!..
Было это в конце восьмидесятых годов прошлого века. Я со своими друзьями, с такими же, как я, только что окончившими школу акселератами, подростками, шалопаями, с максималистскими замашками и тестостероновым румянцем на лицах, пришёл в гости к нашей учительнице Русского языка и литературы Наталье Алексеевне Бычковой .
Наталья Алексеевна была ещё и нашим классным руководителем. И, хотя пару месяцев назад, на торжественной линейке, перед выпускным вечером она вручила нам аттестаты о среднем образовании, духовная связь между нами была как никогда очень тесной… Да и в последующие годы мы продолжали поддерживать тёплые, дружеские отношения. Писали друг другу письма. Приходили в гости на каникулах.
Итак! Был уже конец августа. Все мы тогда уже поступили в высшие учебные заведения в разных городах Советского Союза.
Заметьте!
Ребята!
Поступили!
Или даже так: ПО_СТУ_ПИ_ЛИ!
Сами! Только лишь благодаря своим знаниям. Без всякой оплаты! Без мохнатых лап и блатных родителей. Обычные дети провинциальных врачей, учителей, инженеров и простых честных советских работяг. Выбрали себе будущую профессию. Подали документы и поступили в институты! Причём в те институты, в какие и планировали!
Кто из моих молодых читателей-студентов сможет этим похвастаться?
А?.. Ну?.. Вот!
Такие уж были тогда времена! Причём, каждому из нас ещё полагалась, пусть небольшая, но в принципе, достаточная для скромного месячного существования, стипендия!
Студенческая стипендия конца восьмидесятых годов…
Тебе стипендия хочу пропеть я песню!
В день, когда ты появлялась в моём кармане, я чувствовал себя арабским шейхом, приехавшим на невольничий рынок за новой наложницей!.. Казалось, что я могу купить весь мир! Шуршание денежных знаков внушало уверенность в завтрашнем дне и поднимало мою самооценку. Сорок пять рублей – обычная, шестьдесят пять – повышенная! И… ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ рублей – Ленинская стипендия! Я как-то получал такие деньжищи! А для студента это поистине ДЕНЬЖИЩИ!
Для понимания: В те времена, билет на самолёт от Москвы до Тюмени стоил тридцать семь рублей пятьдесят копеек! На двадцать рублей можно было вдвоём с девушкой неплохо посидеть в кафе, а то и в недорогом ресторанчике!
Но как же легкомысленна и нерасчётлива беспечная молодость! Как быстро транжирит она эти волшебные бумажки с портретом Ленина на водяном знаке! И разлетаются в разные стороны от студента эти бумажки!
Как стайка суетливых воробьёв от прыгнувшей в её центр кошки!
В считанные дни…
Но, даже если у тебя останется меньше десяти рублей, а впереди ещё недели две до следующего великого дня стипендии, то даже в этом случае не нужно вешать нос!
В мою студенческую бытность, недалеко от нашего общежития находилась столовая, которая в нашей среде (среде безалаберных прожигателей жизни, растратчиков, не думающих о завтрашнем дне) называлась «Три Пятачка».
Какое на самом деле название носила эта столовая, я уже не припомню. Вероятно, что-то типа «Столовая № 7», или нечто в этом роде. Во времена Советского Союза пункты питания редко могли похвастаться вывеской имеющей хоть какое-то отношение к эпистолярному жанру. Поэтому находчивый студенческий народец щедро раздавал хлёсткие и ёмкие названия столовым № 7, прачечным самообслуживания, пунктам быстрого питания, рюмочным и т.д.
И вот, к этой столовой прилепилось название «Три Пятачка»… Почему? Может потому, что всё же она называлась Столовая № 15? Или, что более вероятно, потому, что в ней на 15 копеек голодному студенту можно было перекусить. Не шикуя, конечно. Какой-нибудь салатик из капусты, картофельное пюре, которое сердобольная баба Нина на раздаче (святой для нас голодных птенцов человек) обильно поливала густой подливой, конечно, без мяса. Стаканчик чая без сахара. И самое главное: ХЛЕБ!.. Бесплатно и без ограничений. Ну, и, конечно, для любителей поострее в изобилии ядрёная, настОянная на огуречном рассольчике горчица… Так что, жить можно!
Так!..
Про стипендию вроде всё!
Мы далеко улетели от основной мысли.
Дай свою руку, мой Друг! Мы возвращаемся!
Возвращаемся в небольшую, но очень уютную квартирку любимой учительницы, где она жила с родителями и маленькой, ужасно злой, пронзительно лающей собачонкой, периодически писающей на тряпочку в прихожей.
Это было прощальное чаепитие! Ибо мало кто из нас выбрал в качестве своей Альма-матер учебное заведение в родном городе. И буквально через несколько дней нам предстояло разлететься по разным городам СССР.
Начинало темнеть. На столе в пузатой зелёной кружке остывал чей-то недопитый чай. Залетевший в открытое окошко лёгкий летний ветерок гонял по полированному столику блестящие кораблики из конфетных фантиков.
Ветер дунул сильнее.
Ещё сильнее.
Слегка взъерошил наши мальчишеские, длинные (по той моде) волосы и, смахнув со стола кораблики-фантики, улетел, оставив в воздухе ауру какой-то благородной загадочности и холодок предчувствия великих изменений.
Это был Ветер Свободы.
Он звал!
Он манил нас в загадочное, неизведанное «завтра»…
Пора было расходиться. И тут наша любимая учительница вспомнила, что приготовила нам напоследок подарки. И вытащила из книжного шкафа книжки!
– Вчера, – с жаром заговорила она, – В Книжном "выбросили"! Очередь была жуткая… Я так долго стояла, что решила и вам купить по экземпляру.
В подарок…
На память от меня!
Она раздала нам книги. Это были небольшие брошюрки, немного удлинённого формата. Маленькие сборники японской поэзии в стиле хайку4 таких замечательных авторов как Дакоцу, Исса, Басё и ещё нескольких японских поэтов.
Вот несколько хайку из этой книги:
***
Цикаду поймал
Взглянул ей в глаза и понял…
Скоро Осень…
Иида Дакоцу
***
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
***
Срезал пион –
И себе настроение испортил
на целый вечер…
Ёса Бусон
В этом «хайку» речь идёт о конце июня начале июля именно в этот период цветут пионы.
Ну и далее в том же духе…
Мы несколько минут листали книги… Я украдкой взглянул на своих друзей. Если сказать, что на их лицах застыло недоумение – то не сказать ничего!
От учителя, с которым мы изучали Пушкина, Есенина, Маяковского и даже «Слово о полку Игореве» читали на древнерусском языке. От учителя, восторгавшегося на своих уроках Русской классической поэзией, получить столь необычный подарок! Ну… Просто – нет слов!
Да!.. Мы изучали и зарубежную поэзию! Но даже такого слова как «хайку», не звучало на занятиях Натальи Алексеевны.
Когда стало понятно, что это не шутка то все мои друзья дружно в ожидании посмотрели на меня! За годы учёбы, я заслужил себе в школе репутацию «чудака», смело говорящего то, что думает. И выдающего, как говорят «на горА» то, что не решаются высказать другие, боясь попасть в неловкую ситуацию. Как некое подобие шута из «Короля Лира».
И, поэтому никто не удивился когда после небольшой паузы я наконец, высказался:
– Ерунда какая-то! Я тоже так могу!
– Точно? – спросила она, и какая-то провокационная хитринка сверкнула в её глазах.
– Конечно!.. Легко!.. – бросил я с заносчивой самоуверенностью.
После небольшой паузы Наталья Алексеевна как-то по-матерински улыбнулась и сказала:
– А ТЫ ПОПРОБУЙ!..
На протяжении всего оставшегося вечера я ломал себе голову, пытаясь вытащить из себя что-то, хоть немного похожее на эти великие японские произведения.
Но!.. Как я не старался, у меня не получалось ничего, кроме каких-то жалких пародий на прочитанное. Получалось что-то вроде:
Муху поймал
Взглянул ей в глаза и понял…
Кого поймал? Какую Муху? Что понял? Тьфу!.. Пропасть какая-то! Что ж ты будешь делать!
За окнами стемнело. Пора было прощаться! Наталья Алексеевна напоследок успокоила меня:
– Вовчик! Да ты не переживай! Сочинишь! Зато будет повод мне написать!.. Сочинишь и отправишь мне в письме! Заодно расскажешь, как у тебя дела. Как обустроился в Москве…
И с тех пор, где-то раз в месяц, я писал письмо своей любимой учительнице. И! Обязательно! В конце каждого письма я писал хайку…
***
Унылый дождь стучит по крыше.
К окну прилип кленовый лист.
А кошка смотрит вдаль…
Вот так, мой Друг, я и начал сочинять стихи!.. А может и Ты, милый мой Мыслитель, сочинишь хайку? А?! Что скажешь?
А ТЫ ПОПРОБУЙ!..
Лето!.. Почему же ты так быстро проносишься?!
Вот, казалось бы, только что было 31 мая! Мы с каким-то внутренним радостным трепетом смотрели на толстую стопку летних календарных листочков! И готовились, как прыгун в воду, набрав полные лёгкие воздуха, оттолкнуться что есть силы от обрывистого
края весны и полететь навстречу к тёплому, долгожданному, беззаботному летнему счастью! И орать при этом в полёте: «ЗДРАВСТВУЙ, ЛЕЕЕЕЕЭЭЭТООООООО!»
И вот мы нырнули в Лето!..А вынырнув, к своему великому удивлению обнаружили, что уже конец Августа! И небо, как будто, стало ниже. И невидимый всемогущий маляр с холодным сердцем, окрасил его тёмной свинцовой синью, поверх которой лёгкими, тонкими, быстрыми мазками, нанёс девственно-белые следы от улетаю
щих вдаль Летних Самолётиков.
***
Ветер подул холодный.
Со страхом взглянул на небо:
Неужто кончилось лето?
Самолётики летние,
Да на нЕбушке полосы,
Как цветочные стебельки,
Между них с междометьями
Проползаю я полозом,
Рву небесные васильки.
Эх, вот мне бы столетнюю
Подарили бы молодость!
Не старели бы тело и дух,
Не дряхлели бы помыслы,
Не седели бы волосы,
И в постели сто лет бы был…
Ух!
Но летят самолётики
На конечные станции,
Мальчик мячик в кладовку отнёс…
Вот и лето состарилось,
Август щёлкает пальцами,
И не видно за тучами
Самолётных полос.
И вот 31 августа! И, возможно, завтра будет ещё тепло. Но то, что будет завтра, это уже будет не ЛЕТО!
И хотя сегодня мы ещё бегаем босиком по берегу озера и нежимся под августовским солнышком. Но! Вполне возможно. Уже завтра!.. Нам уже придётся надеть… КАЛОШИ…
Тридцать первого,
Восьмого,
ровно в восемь,
Так сказать, у лета на краю
Постучались в двери…
– Кто там?
Отвечают:
– Осень!
Открывай!
Калоши продаю!
Покупай!
Почти неношеные,
Лак блестит,
подклада греет бязь.
А то ходишь, бедолага,
бескалошенный,
С мокрыми ногами
в дождь и грязь…
– Что ж…
Купить?!
Купить, конечно, можно!
А что хочешь ты за эту крутотень?
Отвечала Осень:
– За калоши
Я хочу последний летний день!
Я опешил:
Дня лишится лето!
За калоши! Не за смертные грехи!
И уже сегодня мрачные поэты
Застрочат дождливые стихи!
И будильник –
Тролль!
Безжалостный и строгий,
Разбивая лето на куски,
Как на бой!
Отправит педагогов
На святую вахту у доски.
На Голгофу!..
Вовсе не на праздник,
Как сулили папы, мамы, няньки,
Побредёт понуро в школу
первоклассник,
Грустно поправляя ранца лямки.
Отпуска закончатся внезапно,
Раньше встанут у причалов корабли.
На день раньше вдаль на юго-запад
Улетят, курлыча, журавли.
И в предчувствии грядущих обострений
На день раньше, сдвинув разума сукно,
Глянет в мир унылый шизофреник
Сквозь души немытое окно.
– Нет!
Не надо мне калош!
Ступай-ка, Осень, с Богом!
Завтра можно!..
Завтра приходи!
Ну а мне по слякотным дорогам
Без калош придётся походить,
И пускай холодная квартира,
И мозги немного набекрень,
Только я за все калоши мира
Не продам последний лет
ний день!
Ну что ж, милый Друг! Нам пора прощаться с Летом.
Так давай же вольёмся с тобой в вокзальную суету разъезжающихся из санаториев и пансионатов отдыхающих, или, лучше сказать, отдохнувших пассажиров, спешащих к своим поездам.
И скоро из вокзального громкоговорителя прозвучит что-то вроде: «Бумлямбаемые блямбажиры, спроры троист припра приттцать прять пропрасляется с препьей пропормы».
И побегут пассажиры каждый к своему поезду! И разнесут эти поезда пассажиров по скучным офисам и серым конторкам! И сотрётся Летнее настроение в нервных клаксонах дождливых многокилометровых пробок, в троллейбусных давках и сутолоках заводских проходных.
Ну, и ты тоже беги, мой Дорогой, к свое
му поезду, вот тебе на дорожку целлофановый пакет с отварной курочкой, двумя яичками вкрутую и полураздавленной помидоркой. Покури напоследок в тамбуре. И!.. В добрый путь! Следующая станция – Осень!
С потного неба упала
Крупинка осеннего льда,
Уезжают с летних вокзалов
Последние поезда…
Звёзды висят частоколом,
Мой дом стал похож на сейф,
И мне на свой летний поезд,
Наверное, не успеть.
Образы наших мыслей
Воплотятся в пространстве сна.
Нужно только успеть проснуться
И кому-нибудь рассказать
О том, как с потного неба
Осенний падает лёд,
Как последний поезд уехал
Оставив меня, И вот!..
Я стою один на перроне,
В руках сжимая билет,
А над местом моим в вагоне
Уже погасили свет…