Малой спал тревожным сном, который ему обеспечил укол аптечки. В это время в комнате отдыха два весьма уважаемых в прошлом профессора, Агал фон Ливен и Куим Алексис, вели весьма серьезный разговор.
– Куим, мне кажется, мы не можем в таких условиях гарантировать мальчишке выживание. Ты своими глазами видел, что сотворили с парнем. Он в очень плохом состоянии и не известно, как организм отреагирует на активное вмешательство. Такое впечатление, что над ним поработал чёрный доктор, а может кто и похуже. Возможно, ему пытались изменить структуру мозговой ткани и не один раз.
Высказавшись, Агал задумался и принялся одной рукой нервно теребить свою голову, а второй рукой «отбивать чечётку» на столе.
– Мой старый друг Агал, да тут к хоршу не ходи, кто-то явно пытался либо раскачать мозговую активность, либо стимулировать сенсорно-псионическую оболочку мозга этого ребёнка. Посмотри внимательно на диаграмму диагноста. Пусть у такого простого аппарата большая погрешность. Однако мы наблюдаем грубую попытку воздействия на нейронные связи пациента.
Оба старика резко замолчали и уставились друг на друга. В помещение повисла вязкая тишина.
– В Содружестве уже шестьсот лет как категорически запрещены подобные эксперименты. Возможно, ещё раз повторюсь, возможно разумные когда-нибудь и достигнут знаний, коими владели Древние, – тихо прокомментировал Куим. – Мы с тобой прекрасно понимаем, насколько опасны подобные опыты, это просто чудовищно.
– Что ты говоришь, дорогой мой Куим! И это после всего, что с нами случилось! Разве ты ещё не разочаровался в человеческой сущности? Я не только прекрасно понимаю, на сколько опасны подобные эксперименты, но и в полной мере осознаю, что именно пытаются создать эти, так называемые, светила от науки. Они хотят создать Бога, – уверенно произнёс Агал и твёрдо посмотрел прямо в глаза своего старого друга.
В комнате повисла тягостная тишина. Такую тишину можно ощутить перед боем или принятием очень важного и крайне неприятного решения.
Я очнулся. И не потому, что испытывал голод или холод. Возникло ощущение, что со мной что-то не так. Я боялся открыть глаза от страха. А вдруг я у меня нет ног или рук? Может, я уже умер и нахожусь по ту сторону жизни. Мне было страшно и непонятно. Что же случилось со мной? Кушетка нагрелась и тело не так холодило, да и лампы перестали светить мне прямо в глаза.
Мне удалось пересилить свой страх и усилием воли поднять веки.
Оказалось, что я лежу на той же кушетке, укрытый пестрым одеялом и под головой большая мягкая подушка. В комнате стоял полумрак. Ощупывание позволило определить, что со мной ничего не делали. Откуда тогда взялся панический страх? Ведь от уколов аптечки боли практически не было. Что же меня так напугало? Я поворочался на кушетке, потянулся и зевнул во все горло. Целое море противоречивых чувств захлестнуло меня. С одной стороны, я был рад, что со мной не случилось ничего плохого. С другой, меня сжигал стыд за своё ненормальное поведение перед стариками. Ведь они, как оказалось, реально желали мне помочь, но видимо пересилить чувство всепоглощающего страха было невозможно.
Я набрал воздуха и громко крикнул: – Агал, Куим! Вы где?
Через несколько мгновений в комнату вбежали мои спасители.
– Простите меня, пожалуйста, я сам не знаю, почему я так странно себя повёл.
От стыда я не знал, куда спрятать глаза и неожиданно покраснел. Одновременно хотелось и обнять своих стариков и спрятаться куда-нибудь. Я всё же решился посмотреть на этих добрых и симпатичных людей, но сказать им ещё что-то в своё оправдание не получилось.
– Успокойся, мой мальчик, – тихо и почему-то печально сказал Куим. – Всё хорошо. Просто не так давно ты перенёс чудовищный стресс и боль и тебя продолжают преследовать яркие воспоминания об этих чувствах. Поверь нам, мы сделаем все, что возможно в такой ситуации, и обязательно поможем тебе, малыш.
– Надеюсь, мы прояснили сложившуюся ситуацию. – закончил Куим и почесал свой нос.
Движение старика меня рассмешило.
– Да, уважаемый Куим. Я всё понимаю, просто сам не ожидал от себя такого.
Я подошёл к ним и поочередно обнял каждого. В глазах у меня почему-то появились слезинки и противно защипало в носу.
– Ну, тогда покончим с извинениями. Скажи нам честно, сейчас ты как себя чувствуешь? – почему-то очень быстро спросил Куим и при этом странно поглядел на Агала.
Я прислушался к себе. Ничего не болело, руки и ноги прекрасно двигались.
– Да вроде всё хорошо, – ответил я и улыбнулся. – Вот толь…
– Что? – встревоженно перебил меня Куим.
– Ну, очень хочется в туалет и поесть чего-нибудь.
Из-за переживаний я совсем забыл о своих естественных нуждах, а теперь, когда всё разъяснилось, нужды эти чувствительно о себе напомнили.
– Уф, ты нас так больше не пугай! – пробормотал Агал, а Куим просто откровенно улыбался.
Заботливые профессора помогли мне подняться, одеть халат и тапочки. Мимоходом я отметил, что тапочки были те же, а вот халат совсем другой. Почему-то он был по-дурацки раскрашен яркими цветами и в несколько раз меньше предыдущего.
Деды синхронно развернулись, и все вместе мы быстро вышли из помещения. Агал пробормотал что-то про срочные дела, а мы с Куимом отправились искать туалет.
Ну, что я могу сказать, туалет не так испугал меня, как ионный душ. Сама кабинка туалета была небольшой, и Куим мне подробно рассказал про гигиену и о том, как пользоваться унитазом. Ничего сложного тут не было. Хорошо, хоть унитаз не заговорил со мной женским голосом, а то я опять наверняка накосячил бы. Полностью железный унитаз оказался довольно-таки большим для меня, а вот рукомойник был из пластика с веселеньким орнаментом. Вода из рукомойника текла теплая и не ржавая. Это меня действительно порадовало. Покончив со своими самыми срочными делами, я покинул гигиенический узел, как назвал его Куим, и подошёл к старику.
– Ну, что? – весело поинтересовался дед. – В этот раз все у тебя прошло успешно?
Я лихорадочно пытался вспомнить, не допустил ли какой промашки в туалете, и потом честно отрапортовал туалетному командиру:
– Господин дедушка, у меня всё хорошо получилось!
Помолчал немного и добавил. – Большое вам спасибо!
Куим привычно рассмеялся и выдал следующую команду: – А теперь, мой юный абитуриент, следуй за мной. Сейчас будем кушать!
Я, конечно, не понял, что такое абитуриент, наверное, такой же неумёха, как я. И мы пошли с дедом в столовую. Тапочки были такие огромные, что мне пришлось старательно переставлять ноги. Я брёл за стариком, смешно запинаясь, а через пару метров мы зашли в какое-то помещение.
– Это самое важное для нас место, – улыбаясь сказал Куим. – Трапезная, ну или столовая, как называет эту комнату Агал.
На столе были расставлены какие-то блюда. От одного только вида и запаха у меня начала кружиться голова.
– Ну что ж, малой, давай отпразднуем твоё спасение, – улыбнувшись, сказал Агал.
– Глубокоуважаемый господин Куим! – строго спросил Агал своего друга. – А что мы приготовили для нашего юного путешественника?
Меня усадили за небольшой металлический стол. Дед Агал уселся рядом, а уважаемый Куим долго рылся в шкафу, потом что-то достал, повернулся к нам и громко ответил: – О, сегодня у нас особый день! Поэтому на столе будут только лучшие, так сказать, эксклюзивные угощения. Всего полгода назад нашли в одном спасательном боте мы нашли набор выживания, и в нём было несколько генеральских пайков! Вот их-то мы сейчас и будем вкушать.
Куим, перед каждым из нас поставил на стол, разогретые блюда.
О, Боги, как это было вкусно! Первые мгновенья я ещё пытался себя контролировать и разобраться, что же я ем, но вскоре я просто отключился от внешнего мира и принялся судорожно поглощать прекрасную пищу. Я и не заметил, что старики при этом ели мало и постоянно подкладывали мне из своих порций самые лакомые кусочки.
Я очнулся. Всё, в меня больше ничего не влезает. Эх, как же обидно! На столе ещё столько всего, а я уже осоловел от еды. Я старательно пробормотал: – Большое Вам спасибо, – и тут же уснул, прямо за столом.
Притворно кряхтя, Агал поднял ребёнка и отнёс его спать.
Проснулся я счастливым человеком, здоровым, чистым и сытым. Вскочил с постели и бросился искать стариков. Нашел я их в четвертом, техническом, отсеке. Они увлечённо что-то собирали и постоянно при этом спорили, употребляя много непонятных мне слов. Я не решился сразу шагнуть в помещение, чтобы не случайно не перебить речь Куима, и услышал следующее.
– Агал, разве ты не видишь, что фазовая частота зашкаливает? Ты куда смотришь, зачем нам волновые преобразователи? Ведь атональный сегмент не может проецироваться на периферийный модулятор.
После этих слов я сразу распахнул дверь и весело с ними поздоровался.
– Оу, наш юный, вечно спящий, герой изволил проснуться и навестить нас, простых смертных! – радостно воскликнул дед Агал, широко при этом улыбаясь.
Я скромно стоял у двери и вдруг вспомнил, что я так торопился увидеть своих дедов, что даже не оделся. Я так и стоял голышом.
– Наш малой решил закаляться? – хитро щурясь спросил Агал.
– Простите, просто я так спешил увидеть вас и не успел одеть халат и тапочки.
Я извиняющее шмыгнул носом, прикрыл руками свое невеликое хозяйство, и стал нервно переминаться с ноги на ногу. На моём лице невольно обозначился вопрос.
– Слышь, Куим, ладно я старый, но ты то совсем молодой! Ты что, забыл одеть ребенка? – Агал явно веселился, хотя и пытался строго посмотреть на своего друга.
– Это я молодой? Да мне сто двадцать семь лет, а ты старый хорш всего лишь на несколько лет меня старше! – ответил ему Куим. Он явно потешался.
Я смотрел на этих весёлых стариков и счастливо улыбался.
– Простите пожалуйста, у меня очень важный вопрос. Почему вы сами себя называете то глубокоуважаемый, то старый хорш? – спросил я у дедов. Ну наконец-то они перестали скалиться в мой адрес.
Старики залились смехом.
– Вот пусть тебе уважаемый хорш Агал и ответит на этот вопрос, а я умываю руки, – Куим картинно отвернулся в другую сторону и практически носом уткнулся в показания стоящего рядом прибора.
Я посмотрел на руки Куима, но они были чисты.
– Простите, а зачем Вам мыть руки, они же не испачканы? – поинтересовался я. Эти деды совсем меня запутали, и я перестал что-то понимать в нашем диалоге.