На Санторини сейчас не сезон, поэтому небольшой самолет заполняется только наполовину. Сбоку от меня через проход, щебеча по-французски, присаживается красивая пара лет тридцати. Молодожены, судя по тому, что они сразу же начинают целоваться.
Впереди располагается молодая женщина с дочкой лет четырех – обе темноволосые и черноглазые, по виду, гречанки. Вряд ли они летят в отпуск, скорее – навестить родных на острове. Может, у женщины там живут родители. Сердце колет сожалением оттого, что я никогда не бывала на каникулах у своей греческой бабушки, как эта девочка.
– Пристегните ремни, мы готовимся к взлету, – просит меня стюардесса и отворачивается к молодоженам, которые неохотно прерывают свой страстный французский поцелуй.
Сиденье рядом свободно, и я этому рада – разговаривать со случайными попутчиками мне не хочется. Я застегиваю ремень безопасности и отворачиваюсь к окну, представляя свое наследство – очаровательный маленький отель на Санторини.
Узнав от Спироса название отеля, носившего имя моей бабушки Афины, я еще вчера вечером, вернувшись в номер, нашла на Букинге его страничку. Отель превзошел все мои ожидания! Он располагается на самом верху скалы, в ста метрах над уровнем моря. Белые стены ярко выделяются на фоне голубого неба, а синие окна и двери добавляют яркие акценты. Ярко-розовая бугенвиллея буквально выплескивается из терракотовой вазы на стену террасы над морем, где подают завтрак. Отель небольшой – всего шесть номеров на трех ярусах, спускающихся с вершины кальдеры вниз к морю. Обстановка внутри простая, в традиционном греческом стиле – побеленные стены, кровать с синим тканым покрывалом, столик с зеркалом. Зато из каждого номера открывается необычайно красивый вид на закат. Именно сюда, в живописный городок Ия стекаются туристы со всего острова, чтобы посмотреть на заход солнца.
Я полистала отзывы на отель: они были в основном положительными, гости хвалили удачное расположение, красивые виды и радушие хозяйки Афины. Последние англоязычные отзывы, которые я смогла перевести, датировались еще позапрошлым летом – вероятно, тогда бабушка Афина еще была жива и рулила отелем. Более поздние отзывы, последний из которых приходился на октябрь, шли на греческом, и их я прочитать уже не могла.
Лететь из Афин на Санторини всего сорок пять минут. Только самолет успевает набрать высоту, как через несколько минут объявляют о снижении.
Я смотрю в иллюминатор на проплывающие внизу острова в Средиземном море и гадаю, который из них – мой. Вчера перед сном я прочитала в интернете историю Санторини. Он возник в результате мощнейшего извержения вулкана Тира почти три с половиной тысячелетия назад. Тогда волна цунами докатилась до соседнего острова Крит, разрушила знаменитый Кносский дворец и положила конец минойской цивилизации. А позднее, на стенах вулкана, поднявшегося из моря, люди отстроили дома. Так что жители Санторини – всего их на острове около четырнадцати тысяч – в прямом смысле живут на вулкане! А почти два миллиона туристов ежегодно приезжают сюда, чтобы посмотреть на уникальные пейзажи, прогуляться по живописным улочкам и полюбоваться на знаменитый закат на Санторини. Сегодня его увижу и я!
Море приближается, и вот появляется небольшой полумесяц острова с островком поменьше посередине. Поскольку Санторини вулканического происхождения, и форму имеет необычную – высокая гряда возвышается над морем, а по центру от острова располагается кратер, окруженный морем.
С высоты белые домики, обтекающие вершину скалы, напоминают белую глазурь на свадебном торте. А другая часть острова пологая – там располагаются вулканические пляжи с черным песком. Самолет идет на посадку, аэропорт находится примерно по центру острова, и вскоре шасси касаются земли. На русских рейсах пассажиры встречают аплодисментами каждую посадку, но в самолете греческих авиалиний никто не хлопает. Видимо, соотечественников в салоне нет. Молодожены по соседству все так же страстно целуются – кажется, они даже не заметили приземления.
Когда я ступаю с трапа самолета на землю Санторини, меня охватывает необычайное волнение. Словно я вернулась к истокам – здесь жили мои греческие родственники, здесь мои корни. Санторини встречает меня летней погодой и ярким солнцем. Здесь еще теплее, чем в Афинах, и я снимаю джинсовую куртку, оставшись в футболке.
Аэропорт тут небольшой, в традиционном кикладском стиле – с белыми стенами и синими рамами. Наш рейс – единственный в зале прилета, и, получив свой чемодан, я тороплюсь на выход.
Впереди меня шагают мои соседки по самолету – молодая мама с дочкой. Девочка нетерпеливо подпрыгивает, ее черные косички с розовыми бантиками подпрыгивают в такт. На выходе из зала их ждут бабушка с дедушкой, счастливо раскрывая объятия. Внучка с радостным визгом повисает на шее бабушки и что-то тараторит по-гречески.
Меня же снова встречает незнакомец с табличкой, где стоит мое имя – Вероника и фамилия отца – Захариас. Низенький грек лет сорока, в голубой футболке и джинсах, пялится на меня во все глаза, как будто увидел старую подругу.
– Калимэра! – Я подхожу к нему.
Мужчина расплывается в улыбке, обнажив неровные желтые зубы, а я думаю, что стоматология на острове оставляет желать лучшего. Но вряд ли эта причина была основной, почему мой отец отсюда сбежал.
– Калиспэра, Вероника! – На довольно сносном английском он объясняет, что сейчас уже два часа дня, а значит, добрый день.
– Калиспэра, – повторяю я с улыбкой, заряжаясь от него хорошим настроением.
Пусть меня встречают и не родные, но водитель мне нравится, и он не похож на хмурых вечно спешащих московских таксистов.
– Яннис, – представляется он.
Я удивленно смотрю на него. Тут со всеми таксистами принято знакомиться? Или он ко мне подкатывает? Мужчина не отличается привлекательностью и вряд ли может рассчитывать на то, что его красота сразит незнакомку с первого взгляда. Тем более, если она выше него на целую голову.
– Приятно познакомиться. А я Вероника.
Свое имя я произношу на русский манер – с ударением на предпоследнем слоге. Но водитель радостно кивает и повторяет мое имя с ударением на втором:
– Вероника, да, я знаю! Ты внучка Афины и Панайотиса и дочка Костаса, а я их сосед.
Вот как! Спирос не предупредил, что меня встретит знакомый бабушки и отца. Я оживляюсь, а в голове крутятся сотни вопросов, которые мне не терпится задать ему.
– Вы хорошо их знали?
– О, конечно, мы же были соседями! – Яннис подхватывает ручку моего желтого чемодана и направляется к выходу. – Идем скорей, я отвезу тебя домой.
Домой… От этого слова мне делается одновременно и радостно, и грустно. Ведь в пустом доме меня никто не ждет, кроме призраков хозяев и их вещей.
Яннис приводит меня к белой иномарке – довольно потрепанной и с вмятинами на дверях. Интересно, она вообще ездит? Я с опаской взираю на колымагу. Может, стоит вызвать нормальное такси? Но Яннис уже загружает мой чемодан в багажник и открывает для меня пассажирскую дверь:
– Прошу!
Другой таксист ничего не расскажет мне о моей семье, поэтому я сажусь и судорожно хватаюсь за ремень безопасности, чтобы пристегнуться. Однако у меня ничего не получается, а Яннис покатывается со смеху:
– Не старайся, он давно сломан.
– Надеюсь, дороги тут не опасные? – нервничаю я.
– Не опаснее, чем летать на самолете, – Яннис снова весело смеется, как может смеяться только человек, целиком и полностью довольный своей жизнью, и заводит мотор. На его левой руке я замечаю обручальное кольцо.
– Далеко нам ехать?
– Двадцать километров. Через полчаса ты уже будешь дома. Санторини – маленький остров. Всего семьдесят шесть километров. А ты откуда?
– Из Москвы.
– О! Это большой город! – Яннис весело цокает языком, и я понимаю, что он не имеет ни малейшего понятия о Москве. – У нас часто бывают туристы из России. Много-много туристов для такого маленького острова. А ты впервые на Тире?
– На Тире? – переспрашиваю я, решив, что ослышалась.
– Так зовем наш остров мы, греки. Иностранцы обычно называют его Санторини – остров святой Ирини. Мою жену тоже зовут Ирини, она работала в отеле Афины, твоей бабушки.
От информации, которой сыпет Яннис со скоростью пулемета, у меня голова идет кругом, так что я не сразу вычленяю самое важное.
– Ваша жена работала в отеле моей бабушки? – взволнованно уточняю я.
– Да, помогала ей размещать туристов, решать вопросы с организацией и бронированием. Не как уборщица, нет, – подчеркивает он, – для этого была другая женщина. Моя Ирини – русская, она хорошо знает русский и английский.
Эта новость меня радует. Я все равно собиралась расспросить соседей о своей семье, но боялась, что сделать это будет непросто из-за языкового барьера.
– А давно ваша жена живет на Санторини?
– Три года! – Яннис сияет. – И поверь, это лучшие годы в моей жизни. Ирини приехала сюда как туристка и влюбилась в остров и в меня тоже!
Выходит, эта русская Ирина знала мою бабушку Афину всего год или два. Что ж, это лучше, чем ничего.
– А вы давно знали мою бабушку? – спрашиваю у Янниса.
– Всю жизнь! Я родился на Тире и с детства помню тетушку Афину, – судя по улыбке, не сходящей с его лица, моя бабушка была доброй женщиной. Впрочем, когда управляешь отелем, нужно быть приветливой и гостеприимной, иначе никто не захочет к тебе возвращаться.
– А с моим отцом вы дружили? – с надеждой уточняю я.
Яннис мотает головой.
– Костас был на десять лет старше. Я для него был мелюзгой, у него была своя компания. Когда он уехал с острова, мне было восемь.
Получается, отец уехал сразу же, как ему исполнилось восемнадцать. Почему он так торопился покинуть родной дом? Что гнало его в большой город? Амбиции, которые здесь было невозможно реализовать? А может, плохие отношения с родителями?
– Тогда его отец был еще жив? – спрашиваю я.
– Панайотис? Да, он прожил еще долгую жизнь. Твоя бабушка пережила его всего на год.
За разговором я не заметила, как мы миновали пологую часть острова и теперь поднимаемся вверх, к каменной гряде, на гребне которой и располагаются самые живописные места Санторини.
– Должно быть, Афине было тяжело справляться с отелем без мужа? – интересуюсь я.
– Непросто, но отель был всей ее жизнью, ее душой. Она его очень любила и никогда бы не согласилась продать. Ты увидишь, это особенное место…
Жизнерадостный Яннис вдруг запинается, на его лицо набегает тень, и я догадываюсь, что он что-то не договаривает.
– Отель ведь сейчас не работает? – уточняю я. – Он закрылся после смерти бабушки?
– Нет, отель работал еще какое-то время. Костас нанял управляющего, но…
Навстречу нам из-за поворота резко выскакивает автомобиль. Яннис выворачивает руль, уходя от столкновения, и громко ругается по-гречески. Машина проносится по краю пропасти, камни сыплются вниз из-под колес. У меня волосы шевелятся от страха, когда я понимаю, что мы чудом избежали беды.
– Идиот! Сорри, Вероника, – Яннис переходит на английский.
– Лучше не отвлекайся, – прошу я осипшим голосом, решив больше ни о чем не спрашивать. Пусть следит за дорогой, тем более что узкие горные серпантины становятся все круче, а мы еще не одолели и середины.
Я даже не успеваю перевести дух от опасного инцидента на дороге, как нам навстречу выезжает целый автобус. Я зажмуриваюсь и начинаю вспоминать хоть какую-нибудь молитву. Будет глупо приехать на Санторини и сорваться в пропасть, даже не добравшись до отеля моих родных!
– Это местный автобус, ездит из Ии и Фиры до пляжей на другом берегу – Камари и Периссы, – доносится до меня спокойный голос Янниса.
Открыв глаза, я вижу, что автобус остался позади, а мой водитель как ни в чем не бывало крутит руль, продолжая подниматься все выше.
– Что? – переспрашиваю я, еще слишком напуганная, чтобы сообразить, о чем речь.
– Подумал, тебе он может понадобиться. Не всегда же ты будешь вызывать такси, – широко улыбается Яннис. – Хотя я всегда буду рад тебя отвезти!
Он игриво сверкает черными глазами, а я на всякий случай отодвигаюсь подальше. Кто его знает, этого Янниса! Может, привык крутить курортные романы с заезжими туристками и одной жены ему мало?
– Ты надолго сюда, Вероника? – интересуется он.
Я пожимаю плечами. Из моего недельного отпуска уже прошло два дня. Осталось пять. Если не управлюсь с делами, то возьму еще неделю.
– Понимаю, тебе надо оглядеться на месте и решить, как быть дальше, – кивает Яннис и с любопытством косится на меня. – Можно я спрошу тебя кое о чем личном?
– У меня есть жених! – Я резко поднимаю руку с кольцом Кирилла, чтобы дать понять, что любвеобильному греку здесь нечего ловить.
– Поздравляю! – Яннис широко улыбается, демонстрируя неровные желтые зубы до самых десен. Словно по-настоящему рад за меня. – Надеюсь, что он такой же красивый, как и я?
Я недоуменно хлопаю глазами – по сравнению с Яннисом даже Адриано Челентано кажется красавцем. Он серьезно о себе такого самомнения? Яннис ржет как конь:
– Шутка!
Я натянуто улыбаюсь, а он спрашивает:
– Когда свадьба?
– Скоро.
Вообще-то мы с Кириллом не успели запланировать дату свадьбы, потому что на меня сразу свалилось наследство, и мы решили, что подадим заявление в ЗАГС после моего возвращения.
– Летом? – не отстает любопытный грек. – Приезжайте играть свадьбу на Санторини! Многие молодожены сюда за этим приезжают, а у тебя и свой отель есть!
Идея заманчивая, и ее стоит обдумать. Регистрация брака на открытой террасе над морем гораздо романтичнее церемонии в столичном загсе.
– Но я хотел спросить тебя о другом, – продолжает Яннис. – Извини, если лезу не в свое дело, но мы с родными были очень удивлены, когда мне позвонил Спирос и попросил встретить внучку Афины. Мы даже не знали, что у нее есть внучка. Почему ты никогда не приезжала раньше?
Я медлю, не зная, как объяснить в двух словах.
– Извини, если расстроил тебя, Вероника. Можешь не отвечать. Я все понимаю. Это слишком личное, – тараторит Яннис с виноватой улыбкой. – Вот, смотри, это уже Фира! Скоро мы будем в Ие!
За его расспросами я не заметила, как мы взобрались наверх и теперь едем мимо нарядных белых домиков, пестрящих яркими вывесками таверн и отелей, разноцветными сувенирами в дверях лавочек. Улочки уводят вперед, к синему морю, туда же устремляются туристы, которых даже не в сезон немало. Но рассмотреть городок из окна автомобиля я не успеваю, мы довольно быстро проскакиваем его по окружной дороге и катим по указателю на Ию.
– Ия еще красивее Фиры, вот увидишь! – обещает Яннис.
А мне внезапно хочется облегчить душу и ответить на его личный вопрос:
– Я ничего не знала об отце и о бабушке. Даже не догадывалась, что они живут в Греции. Мы ни разу не виделись при их жизни. О том, что Костас – мой отец, мне несколько дней назад сообщил нотариус Спирос.
– Серьезно? – Яннис изумленно качает головой. – Как жаль… Афина была бы рада узнать, что у нее есть такая красивая внучка.
– Спирос сказал, что я похожа на отца.
– На Костаса, да, – кивает Яннис. – Но на молодую Афину – еще больше! Я сразу узнал тебя в аэропорту, еще до того, как ты подошла ко мне.
Так вот почему он так на меня пялился в зале прилета, как будто увидел знакомую!
– Моя мама рассказывала, что Афина была одной из самых красивых девушек на Санторини, – сообщает Яннис, – и у нее было много поклонников, но выбрала она твоего деда – Панайотиса.
– Твоя мама хорошо знала мою бабушку? – взволнованно уточняю я.
– Конечно! Они всю жизнь прожили по соседству и были лучшими подругами! Вот почему мама удивилась, услышав, что отель Афины унаследовала ее внучка, о которой Афина ни словом ей не обмолвилась.
– А твоя мама жива?
– Жива и здорова, слава богу! И очень хочет с тобой познакомиться!
– Я буду рада. Мне бы хотелось узнать больше о бабушке и об отце.
– Приходи к нам вечером на ужин, я тебя приглашаю. У нас семейная таверна, угостим тебя настоящей греческой кухней!
– Спасибо, – искренне благодарю я, радуясь, что первый вечер на Санторини мне не придется провести в одиночестве и уже вечером я узнаю больше о своей семье.
– Вот и отлично! Ирини тоже будет рада поболтать со своей землячкой. – Имя своей русской жены Яннис всегда произносит с любовью, так что я не сомневаюсь, что он ее боготворит. Да и мне интересно узнать, каким ветром Ирину занесло на Санторини и нравится ли ей жизнь на острове.
– А вот и Ия! – объявляет Яннис.
К моему удивлению, он останавливает машину на общественной парковке:
– Дальше пешком!
Я выхожу за ним, Яннис достает мой чемодан из багажника и поясняет:
– Центр Ии – только для прогулок.
Мой взгляд падает на соседний автомобиль, покрытый таким густым слоем пыли, что не поймешь, какого он цвета. А поверх кто-то оставил рисунки и надписи.
– Вулканическая пыль, – поясняет мне Яннис. – Приходится постоянно мыть машину из-за нее.
Он берет мой чемодан и катит его к белеющим вдоль обрыва домикам. Навстречу нам, из центра Ии к автовокзалу, идет пара туристов с чемоданами побольше моего.
– А если нужно привезти что-то потяжелее, чем чемодан? – спрашиваю я, следуя за Яннисом.
– Тогда есть тележки и мотоциклы.
– А если кровать или шкаф?
Мне, живущей в Москве и привыкшей заказывать доставку до двери квартиры, трудно представить, как жителям Санторини приходится менять мебель или переезжать.
– Тогда есть мотоцикл с тележкой, – ухмыляется Яннис. То, что в диковинку мне, для него обычный образ жизни. – И еще ослики.
– Ослики? – еще сильней удивляюсь я.
Но тут мы подходим к дорожке, ведущей вдоль обрыва над морем, и я останавливаюсь, потрясенная открывшейся мне панорамой Ии. Белые домики, с редкими вкраплениями бежевых, желтых и розовых, расплескались по скалам, словно морская пена. Кажется, Ия возникла на гребне волны, которая накатила на скалистый отвесный берег, взобралась до самой вершины, где мы сейчас стоим, и рассыпалась на жемчужины-домики. Они буквально облепляют каменную скалу и сбегают террасами вниз, почти до середины. А далеко внизу плещется синее-синее море.
– Как красиво! – восторженно восклицаю я по-русски.
Но Яннис понимает и без перевода и довольно кивает. Он не торопит меня, позволяя окинуть взглядом живописные склоны Ии и влюбиться в нее с первого взгляда.
От белизны слепит глаза, и я жалею, что не захватила с собой из дома солнечные очки. Теплый воздух пахнет соленым морем и сладкими ароматами цветов и трав. Им негде расти на скалах, я не вижу ни одного кусочка земли, местные жители выращивают их в горшках на террасах. Белые стены домов разбавляют яркие пятна зелени и цветущих кустов. Я вспоминаю фотографию розовой бугенвиллеи в отеле бабушки и пытаюсь отыскать ее взглядом.
– Идем? – Яннис чувствует, что я готова продолжить путь, и катит мой чемодан дальше по улочке, вымощенной белыми мраморными плитами.
Городок выглядит абсолютно сказочным. Домики с покатыми крышами и округлыми окнами, синие купола маленьких церквей, двери на фоне голубого неба с вывесками отелей и ресторанов – кажется, они ведут прямо в небо, а сами помещения располагаются ниже. Кое-где между домами мелькают узкие крутые ступени, уводящие вниз. Я сочувствую туристам, которые поднимаются оттуда с огромными чемоданами. По сравнению с ними, я путешествую налегке.
– Сейчас мало туристов, еще не сезон, – поясняет Яннис. – Ты приехала вовремя, увидишь Ию без толп. Вот что будет летом! Экскурсии с Крита, группы с круизных лайнеров, это не считая тех, кто останавливается на острове. Летом здесь будет не протолкнуться, вот увидишь!
Яннис цокает языком, а я думаю, что вряд ли задержусь здесь так надолго. Мой отпуск ограничен, и в Москве меня ждут работа и жених.
Я провожаю взглядом черно-белую кошку, которая ловко пробегает по белокаменной стене и спрыгивает на террасу ниже, поэтому не замечаю, как останавливается Яннис, и налетаю на него.
– Пришли! – объявляет он.
Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди. Я взволнованно смотрю на белый фасад с округлой крышей, который видела на фото в интернете. Он еще меньше, чем я представляла, размером с беседку. Посередине располагается синяя дверь, по бокам от нее – небольшие квадратные окошки с синими рамами. На фоне других домов бабушкин отель выглядит не таким нарядным и ухоженным. Белая штукатурка успела потемнеть и облупиться, под одним из окон кто-то намалевал черное граффити. На выцветшей табличка над входом с трудом читается название отеля с именем бабушки Афины.
– Вот твои ключи. – Яннис суетливо достает из кармана ветровки связку.
Я с трепетом беру ее в руки и ощущаю тепло, как будто бабушка взяла меня за руку.
– Мой дом с таверной напротив, – мужчина кивает на вывеску по соседству.
В отличие от бабушкиной, эта вывеска яркая и сияет свежей краской. Сама таверна, нарядная и белоснежная, с открытой террасой, возвышается над улицей примерно на полметра. Две ступеньки ведут на террасу с белыми перилами, где за столиками обедают несколько туристов. А примыкает терраса к ухоженному белому домику из двух этажей. На втором этаже виднеется открытый балкон с окнами на море и синими ставнями, тоже свежевыкрашенными.
– Приходи после заката, познакомлю тебя с семьей, угостим тебя настоящим греческим ужином! – прощается Яннис.
– Хорошо, приду.
Шагнув к синей облупленной двери бабушкиного отеля, я вставляю в скважину самый большой ключ из связки. Интуиция подсказывает, что это и есть ключ от главного входа. Раздается сухой скрежет – замком давно не пользовались, но после небольшого усилия дверь поддается, и я нетерпеливо толкаю ее, ступая за порог.