Кэтрин не должна была упускать его из виду.
Она бросилась к могиле, схватила фонарь и высоко подняла его над головой. Это было так же бессмысленно, как светить в колодец, – тьма вокруг была непоколебимой, почти осязаемой, и Оуэн мог оказаться где угодно среди деревьев и каменных изваяний.
– Он не мог уйти далеко, – сказал Гай, подходя к ней. Он осмотрел пустую могилу, затем повернулся к входным воротам. В полумраке украшавшие их острые наконечники, подсвеченные уличными фонарями, отбрасывали тени. Кэтрин крепче сжала фонарь. Она пошла по тропинке, вглядываясь между рядами надгробий.
Гай Нолан последовал за ней.
– Бедный парень. Он, вероятно, до смерти напуган.
– Да, я тоже так думаю.
Она направилась ко входу на кладбище, все ближе к грохоту экипажей, приглушенным крикам и смеху из дверных проемов питейных заведений.
Оуэн, как и предполагал Гай, ушел совсем недалеко. Когда они подошли к главным воротам, Кэтрин обнаружила, что тот стоит сбоку от забора. Руки обхватили прутья ограды, лоб прижат к железу. Гай двинулся вперед и положил юноше руку на плечо. Прикосновение, казалось, каким-то образом вернуло его к реальности – он судорожно вздохнул, как будто собирался расплакаться.
– Что мне делать? – Его голос был немногим громче, чем шепот. Он повернулся к ним лицом, но, казалось, смотрел куда-то в другую сторону, глаза блуждали вдалеке. – Куда мне идти?
– Вы можете остановиться у меня, – сказал Гай.
Кэтрин в ответ махнула фонарем.
– Нам нужно засыпать могилу, – тихо напомнила она. – До восхода солнца.
Костяшки пальцев Оуэна побелели, он все еще сжимал забор.
– Даже не просите меня об этом.
– Мы с мистером Ноланом вполне можем справиться сами. И чем раньше мы это сделаем, тем скорее выберемся с этого холода. – Кэтрин посмотрела на Гая.
Засыпать могилу землей было не так сложно, как раскапывать. Поэтому внимание Кэтрин переключилось с могилы на юношу, который когда-то в ней лежал. Оуэн стоял и смотрел на них, обхватив себя руками и дрожа.
– О, милостивый! – воскликнул Гай. Он отложил лопату, чтобы снять пальто и шляпу, и подтолкнул их к Оуэну. – Такими темпами можете смертельно заболеть в ту же ночь, когда вернулись к жизни.
На этот раз Оуэн взял предложенные вещи. Он закутался в пальто, оно сидело на нем свободно – Гай был на пару дюймов выше, с более широкими плечами. Оуэн засунул руки в карманы и уткнулся подбородком в воротник пальто, сделавшись еще меньше.
– Значит, я действительно умер. – Его голос дрожал. – Я действительно… я действительно был мертв.
– Но теперь вы живы, – напомнила Кэтрин. – Разве это не чудо?
– Не чудо, – фыркнул Оуэн. – Магия.
– Не наша магия. Это что-то очень могущественное, раз смогло вернуть вас таким, каким вы были.
Гай бросил еще одну кучу земли в медленно заполняющуюся яму.
– Мисс Дейли, но вы ведь предпринимали попытку разбудить его, – сказал он.
Все, что она сделала, так это поднесла к нему литеру. Гай повернулся к ней, держа в руках лопату.
– Возможно, ваша магия сработала словно искра, – продолжил он.
Она отвернулась. Только Богу известно, что Эйнсворт может сделать, если узнает. Она определенно не могла ему ничего рассказать. Часов не было там, где они должны были быть, но их магия вернула гробовщика к жизни.
Небо над каменными памятниками осветили первые лучи солнца. Кэтрин не спала всю эту ночь и лишь немного спала в прошлую; она почувствовала, как веки слипались, а разум затуманивался, голова кружилась и все становилось каким-то размытым. Она посмотрела на Гая в сине-черном свете грядущего утра. Он вытер глаза и устало ей улыбнулся.
– Пойдем, – сказал он, когда они закончили. – Пора по домам.
Они оставили свои лопаты за оградой кладбища. Направляясь к часовой мастерской, троица прошла мимо мусорщиков и тушивших уличные фонари фонарщиков. Гай остановился у мастерской и вынул из кармана брюк ключ.
Оуэн посмотрел в темное окно.
– Вы часовщик?
– Да. – Тон Гая был решительным, в нем невозможно было скрыть гордость. – Моя семья проработала здесь три поколения.
Оуэн молча смотрел на часовой механизм за стеклом.
– Вспоминается что-нибудь? – спросил Гай, отпирая дверь.
После паузы Оуэн покачал головой:
– Вроде нет.
Кэтрин зашла внутрь после них. В мастерской было темно. Тиканье часов делало это место жутким в полумраке. Ночью здесь все казалось другим, каким-то странным и незнакомым.
– Наверху есть свободная комната. Если ее можно так назвать, – сказал Гай Оуэну. – Вы можете остаться там на ночь.
Он взял у него пальто и шляпу и оставил их на вешалке у двери.
– Спасибо, – поблагодарил Оуэн. Он взглянул на Кэтрин.
Даже в тени она разглядела любопытство в его глазах и заговорила, прежде чем это превратилось в вопрос.
– Я живу в «Инверкарн Хроникл». Это в нескольких кварталах отсюда. – Девушка повернулась к Гаю: – Если можно, зайду к вам завтра.
– Конечно, мисс Дейли.
Кэтрин хотела сказать что-то еще. Что-то вроде «Спасибо» или «Приношу свои извинения». Она заплатила ему, чтобы он осмотрел часы, которые они так и не нашли. Теперь с этим юношей, который ничего не помнил о своей прошлой жизни, они оказались в затруднительном положении. Не говоря уже о часах. Но сказала только:
– Тогда спокойной ночи.
С фонарем в руке, она вышла на улицу. Кэтрин была такой уставшей, что в глазах танцевали пятна. Она подошла к типографии, дверь со стоном открылась под ее рукой. Прессы, отбрасывающие по всему полу тени, были неподвижны. На сушильных стеллажах, возвышающихся над головой призрачными силуэтами, лежали листы бумаги. Кэтрин поднялась наверх и приоткрыла дверь в свою комнату. Бриджит спала, отвернувшись лицом к стене. Не желая ее разбудить, Кэтрин переставляла ноги так, чтобы половицы не скрипели. Она поставила фонарь на стол и переоделась в ночное белье.
Ей было нужно всего несколько часов отдыха, прикрыть глаза хотя бы на мгновение.
Ложась спать, она еще раз стала обдумывать все, что произошло на кладбище.
Пока сон не утянул ее в темноту.