Весной Владимир и Елена, уже немолодая семейная пара, переехали из городской квартиры в свой дом в деревне, как обычно они это делали много лет подряд. Этот дом, построенный своими руками, они очень любили, и деревню любили, и деревенскую жизнь, и природу: лес, реку Которосль, красивейшую из рек, текущую через лес к Волге. Деревня, конечно, далеко от Москвы, в Ярославской губернии, но зато природа здесь девственная, одновременно не чрезмерно ухоженная и не загаженная.
Весна была прекрасна: яблоневые сады в белых облаках цветов, нежная зелень на деревьях, травка перед домом пробивается, тоже нежно-зеленая, и воздух, по-весеннему свежий, чистый, молодой.
Народу в деревне пока мало, только местные жители: дачники еще не съехались. Теперь здесь половина домов принадлежат местным, в основном бабушкам, совсем уже стареньким, а половину скупили дачники из Ярославля или, как они, из Москвы.
Вечером они сидели за ужином, на столе – запотевший графин с водочкой: надо же отметить приезд, – и строили планы на лето. Они решили утеплить свой дом, так чтобы можно было жить здесь с самой ранней весны, как только снег сойдет, и до глубокой осени, опять же до снегов: очень уж надоела московская сутолока. Правда, и работать здесь было удобнее, чем в маленькой московской квартирке – больше места, есть где разместить большую икону, – они занимались иконописанием. А сейчас они именно такие большие иконы и писали – Деисис для храма в Угличе.
Пару дней они убирали дом: надо было все перемыть, почистить, разобрать привезенные из Москвы вещи. И вещи, бывшие в доме, разобрать, что-то из них приготовить на выброс. Елена обычно смеялась: «Мы сначала весь хлам из квартиры в деревню перевозим, а потом – на помойку. Да, хлам должен отлежаться на свежем воздухе, прежде чем уплыть из рук».
Потом пошли работы по саду-огороду. Надо что-то подрезать, что-то вскопать, что-то посадить. Началась обычная деревенская жизнь.
Когда они выбирались на машине в соседнее село или ближайший городок в магазин, Елена обходила всех местных бабушек и составляла список: одной – лекарства, другой – что-то из продуктов, третьей – кой-чего по хозяйству. За зиму, пока помочь им было некому, накопилось много такого, что было нужно: у одной лейка куда-то задевалась, у другой грабли сломались, у третьей весь запас лампочек вышел. И выезд занимал обычно полдня – пока выполнишь все заказы. Зато потом принимаешь благодарности. «Володенька, Леночка, – заливались соловьями старушки, трогательно окая, – какие же вы у нас добрые, да какие же вы хорошие, да как же вы нам помогаете! Вас нам Сам Бог послал».
Чуть позже стали съезжаться дачники. Теперь еще надо вывезти сюда маму Елены – у нее отдельный домик в этой же деревне. А еще и за соседкой и старинной подругой Татьяной, которой принадлежала соседняя с ними изба, пришлось ехать в Москву: у нее тоже мама совсем старенькая, теперь уже на поезде с ней ехать невозможно, только на машине, а Татьяна безлошадная, ну как ей не помочь?
И так за хлопотами наступило лето. Дочь Татьяны везла к ней на природу внука, – надо встретить поезд в Ростове, привезти их в деревню. Тетю Зою, деревенскую старушку-веселушку, нужно свозить в Ярославль к врачу – стала сильно хворать, а бабу Нину в село на кладбище – навестить родные могилки.
Тем временем и жара приспела. Ну кто, как не дядя Володя, отвезет местную детвору купаться на речку? Ну кто, как не тетя Лена, сходит с ними в лес по ягоды?
Тут еще Татьяна, существо совершенно беспомощное, со своими проблемами: все-то у нее ломается. То холодильник сгорел – надо ехать в Ярославль покупать новый. То электричество полетело: Елена, которая в этом разбирается, идет и разбирается… А там баллон с газом надо поменять, а там шкаф с места на место передвинуть… Да мало ли что еще!
Вот уже и в огороде кое-что поспело: кабачки, огурчики, клубничка. Надо собрать да отнести тем, у кого ничего своего не выращено: матушке Елены – сама уже огород держать не в силах, москвичкам Татьяне да Светлане, у которой дом здесь же, а она из-за детей, которых у нее пятеро, не может приехать рано весной и посадить что-нибудь.
Ну, наконец-то, выдался свободный денек. Елена полезла в Интернет искать, где можно подешевле купить материалы для утепления полов. Тут приходит бабушка Тамара: люди добрые, родненькие, покосите мне хоть тропку перед домом, а то уже и ходить трудно. Владимир пошел косить. Чего там, тропку? И вокруг дома надо. Когда еще бабушкины родственники приедут да покосят. Тем временем Елена нашла дешевый магазин: ладно, сегодня ты, Володя, устал, поедем завтра.
Назавтра Владимир уже приоделся, чтобы в Ярославль ехать. Приходит Марья Дмитриевна, девяностолетняя бабулька: ей дрова привезли, из машины выгрузили посеред двора, перетаскать под навес надо – вечером дождь обещают, дрова намокнут. И не откажешь – совсем старая Марья Дмитриевна, – проще сделать, чем объяснить, что с дровами ничего не случится, а у них сегодня дела. И пошли супруги вдвоем дрова складывать, чтобы побыстрее да повеселее.
И так все Владимира с Еленой зовут на помощь – они же люди добрые, никому не отказывают.
Тем временем и Троица подоспела. Батюшка из села просит Володю помочь в алтаре порядок навести, – мужчин на приходе совсем нет. Да и отпраздновать надо: большой праздник, вся деревня соберется к соседу Саше на веранду. Готовить надо, жарить-парить, опять же в магазин – столько народу будет, да и повкуснее чего-то хочется после поста. Надо ехать в Ярославль за продуктами. Может, и материалы заодно купить? Даже заехали в магазин, посмотрели что да как. Потом решили – сначала продукты. А как отоварились, поняли – не влезут стройматериалы в их машину. Так и не закупили.
Отметили весело: вкусно и сытно поели, выпили, песни пели, потом гулять в лес ходили, дошли до речки – красота.
Ну, как водится, на следующий день Владимир приболел: давление поднялось. Елена за ним ухаживает, поварчивает: то водички, то рассольчику подает, следит, чтоб не вставал, и, не приведи Бог, похмеляться к Саше не пошел, чтобы вовремя лекарства принимал.
Через пару дней, когда уже отдышались после Троицы, позвонил сын Женя: «Папуль, Вовку возьмете?» Вовка – это внук, в честь деда названный. «А то, – тут же соглашается Владимир, – конечно, возьмем», – и поехал в Москву. Заодно Татьяниного внука туда отвез. А из Москвы привез аж двух мальчишек: Вовку и крестника своего Сережу, Вовкиного ровесника и дружка. Мать Сережи Света, та, у которой дом здесь же, в деревне, попросила: мол, некуда сына девать, а сама пока не может в деревню выбраться, – ну как тут откажешь? Да и веселее мальчишкам вдвоем.
Прогостили мальчики почти месяц. Даже когда Света сама приехала, Сережа не захотел в свой дом переселяться, – здесь веселее. И нужно было развлекать детей, занимать чем-то. Елена учила их рисовать, поделкам разным, Владимир на рыбалку водил, всякой мелкой работой по дому, починками всякими с ними занимался – приобщал к труду. Хорошо хоть не пришлось их в Москву везти – Женя сам за ними приехал. И опять же, пробыл в деревне Женя дней пять, – ему отдохнуть хочется, он тоже деревню любит, а выбираться часто сюда не получается. То есть Владимир помогает сыну снарядиться на рыбалку, Елена готовит, стирает, убирает: в доме-то уже пять человек, да и матушку Елены забывать нельзя – старый человек, ей тоже помогать надо. Да еще и иконы между делом писать успевают.
А там сын Татьяны, Антон, тоже крестник Владимира, собрался в деревню со своей молоденькой женой Катей – полгода как поженились. Приедут дня на три. Приехали. Встретить в Ростове надо, в магазин отвезти надо: шашлыки там и прочее разное, – организовать шашлыки тоже надо. Повзрослевшего крестника они теперь нечасто видят – хочется что-то хорошее для него сделать. И приспело спонтанное решение: а давайте в Толгский монастырь съездим, молодежи красоту покажем! И поехали.
А потом опять в Ростов, – отвезти их к поезду. Ну, теперь тишина, можно и в Ярославль за материалами. Но… Вечером позвонил священник из Углича, отец Димитрий, – для его храма они иконы пишут, – захотел посмотреть, как дело движется. Послезавтра приедет на пару дней, посмотрит, а заодно, может, Владимир и рыбалку организует? И сразу в доме суета, генеральная уборка после всех предыдущих гостей, готовка – все-таки священник приезжает, уважение надо показать, встретить чин по чину. А приехал батюшка и задержался у них, пробыл не два, а пять дней, – отпуск у него, – больно у них тут хорошо…
А тут еще деревенское бедствие – пожар приключился. Напротив их дома, через дорогу, живут ярославские дачники Валя и Витя. Труженики каких свет не видывал. Сад и огород у них образцово-показательные. Ивотвжаркийавгустовский полдень сидят Владимир и Елена за работой, и вдруг крик истошный – это Валя на дорогу выскочила и кричит:
– Пожар! Люди добрые, помогите!
Выглянул Владимир в окно, а из-за дома соседей дым поднимается – видно, за домом трава, за жаркое лето высохшая, горит. Елена кинулась мобильный искать, чтобы пожарных вызвать, а Владимир уже на улице – шланг из своего огорода тянет, чтобы воду было поближе таскать, – у Вити колодца на участке нет и насоса нет, они с Валей воду из деревенского колодца на себе таскают. Подтянул шланг, за ведрами побежал, а там с ведрами – туда-сюда: туда с полными, обратно с пустыми. И Елена к нему присоединилась, и Татьяна, и все старушки с деревни сбежались, и дачники, ну, конечно, и сами Витя с Валей. Еще до приезда пожарных огонь потушили. А потом – утешить же Валю надо: часть урожая погублена, сад с обгоревшими стволами деревьев свой образцово-показательный вид потерял. Позвали соседей к себе, чаем напоили, разговорами развлекли.
Так лето и пролетело. Вот уже и осень приближается. Пора урожай собирать, банки крутить – ведь всех друзей-родственников надо будет угостить своими заготовками. Да еще и Татьяну с матерью надо везти в Москву – сами не смогут выехать, а чуть позже – маму Елены.
А там грибы пошли. Надо в лес, собирать, разбирать, сушить, морозить, солить, опять же всех надо будет оделить грибочками – свои совсем другое дело, чем магазинные, ведь у Володи свои рецепты их приготовления.
Осень такая чудесная подоспела, золотая, солнечная. Лес стоит такой, что глаз не оторвать. В деревне тихо – дачники в основном разъехались уже.
Только было хотел Владимир домом наконец заняться, тут погода подкачала – на следующей неделе заморозки ожидаются. Надо уезжать. Они еще сюда выберутся на денек-другой, дела по дому и саду с огородом доделать, розы на зиму укрыть, но об утеплении дома уже говорить не приходится.
И вот вечером, накануне отъезда, сидят Владимир с Еленой за ужином. На столе – запотевший графин с водочкой, – ведь надо же закрытие дачного сезона отметить. Сидят, смотрят друг на друга.
– Ну что, не утеплили мы дом-то, – сокрушенно вздыхает Владимир. – Жаль, могли бы подольше здесь побыть. Как так получилось? Не понимаю. Все лето я дурака провалял. Отдыхал. Дело не сделал.
– Да ладно тебе, – отвечает Елена. – Не расстраивайся. Просто постарели мы немножко, наверное, меньше сил уже. Ничего. Какие наши годы? Еще успеем.
Они посмотрели друг на друга: у обоих изрядное количество седых волос, морщинки у глаз и не только… И супруги дружно рассмеялись.