Николас удовлетворенно провел длинными пальцами по карте, усеянной цветными кнопками, и обернулся к Криштофу:
– Прижали мы их конкретно! Молодцы, ребята. Держим осаду, не отступать ни на шаг, скоро они сломаются. Ты уверен, что там нет никакой лазейки?
Криштоф кивнул, как всегда, молча. Николас нахмурился… ему никогда не завоевать расположения этого мрачного типа, преданного Владу до сих пор с фанатичной настойчивостью. Ему всегда чудился немой укор в глазах этого верного пса. Словно он до сих пор считает, что место его короля занято незаконно. Криштоф смотрел на хозяина открыто и смело, его серые глаза не выражали ровным счетом ничего, как у бездушного робота. Сколько лет он преданно служил Самуилу и Владу – не счесть. Всегда как тень, рядом. Ни словом не возразил отцу, когда тот отправил его на службу Николасу. Но князь знал, что этот вампир, несомненно, его презирает. Когда-то они столкнулись в одной из стычек. Будучи предводителем Гиен, Николас не раз дрался с Криштофом, личным телохранителем Влада. Что ж, придется ему смириться с новым положением вещей и принять свою новую должность.
– Ступай, Криштоф. Я позову, если ты понадобишься.
Тот молча удалился, даже не попрощавшись. «Ну и черт с тобой, скоро я одержу самую великую победу, и ты признаешь меня своим королем».
Николас вернулся в спальню и недовольно поморщился, она все еще не ушла. Его любовница возлежала на подушках и потягивала кровавый коктейль из хрустального фужера.
– Черт, Катя, я сколько раз говорил – не ешь в постели! И, по-моему, мы попрощались с тобой пару часов назад.
Женщина грациозно встала с постели и лицо князя разгладилось. В бликах свечей засияло великолепное тело молочной белизны, роскошные белокурые волосы упали ей на плечи. Николас склонил голову к плечу, провел кончиком языка по чувственным губам.
– Ты распутна настолько, насколько и кровожадна… Ты специально пришла ко мне в постель после того, как не удалось окрутить моего недоступного братца? Это месть? Если да, то поверь, ему на тебя наплевать.
Женщина презрительно улыбнулась
– Влад жалок по сравнению с тобой, он пал к ногам смертной и отказался от вечной жизни. Ты мой король, Николас…
Она сделала шаг нему.
«О нет, ты ошибаешься – мой брат сделал правильный выбор. Он все бросил к ногам любимой женщины и это достойно уважения».
Ник выхватил фужер из рук любовницы, залпом осушил его, затем жадно прижался окровавленными губами к ее губам, сжимая ладонями мягкое тело. Женщина со стоном ответила на поцелуй, слизывая капли крови с его рта, грациозно опустилась на колени и потянула за ремень его брюк.
– Ты не пожалеешь, что я осталась, – сладострастно прошептала она и рванула застежку, Ник закрыл глаза, притягивая ее к себе за волосы, ощущая прикосновения бесстыдных губ к своей плоти.
«Ты права, разрядка мне совсем не помешает, а потом ты уберешься, и я позабочусь, чтобы ты навсегда покинула пределы этой страны. Не люблю навязчивых».
Часом позже Николас приказал прибраться в его комнате и сменить постельное белье, он с презрением вспомнил, как Катерина умоляла не прогонять ее, позволить остаться подле него, а слуги безжалостно выставили девушку на улицу. Николас не верил ей. Слишком много таких вот «Кать» крутилось возле него с тех пор, как он взял правление братством в свои руки. Все жаждали урвать кусочек власти, пригреться в его лучах, а если посчастливиться – разделить ее с ним пополам. Глупые дурочки, он видит их насквозь, ни слова искренности. Возможно, он и был хорош для них как любовник, но не более. Их прельщало его положение и статус одиночки. Где они были, когда он скрывался от преследования ищеек? Когда, гонимый всеми, прятался в трущобах Носферату и питался крысами?
Пикнул сотовый, извещая об смске, Ник лениво протянул руку и прочитал:
«Звонил Влад, у него что-то случилось. Зовет к себе. Можешь поехать со мной».
Брови Николаса в удивлении поползли вверх – сообщение от отца. Ну уж нет, к этому напыщенному наглецу он не поедет. Не он ли уверял Николаса в том, что в помощи не нуждается.
Ник ответил, что у него дел по горло, и к Владу он ехать сейчас не может. Ради приличия попросил Самуила держать его в курсе событий. На самом деле его совершенно не волновали проблемы брата, особенно после последней ссоры, когда тот вел себя просто отвратительно. Пусть сами разбираются – ему на них наплевать. Какого черта там уже могло произойти, в маленьком человеческом мирке? Деньги кончились? В это Николас ни за что не поверит… Тогда что еще могло заставить проклятого гордеца позвонить наконец-то отцу?!
Спустя годы Николас задумывался над тем, что все же всегда хотел наладить отношения с Владом. Если бы Лина не встала между ними как непримиримая причина вражды, возможно, они смогли бы стать намного ближе. Хоть та единственная ночь с Линой, которую они провели вместе – не больше, чем всплеск адреналина перед опасным предприятием. По крайней мере для Ника. Конечно, тоска и разочарование наполняли его сердце, но, если брат все еще не может им этого простить, Ник и это понимает. Николас задавал себе вопрос – хотел ли бы он, чтобы Лина оставила мужа и пришла к нему? Ответ – нет! Они не уживутся вместе никогда, да и Лина слишком хорошая жена и мать, чтобы спокойно начать новую жизнь с любовником. Угрызения совести и сожаление станут между ними камнем преткновения. Кроме того, он слишком хорошо себя знает – ему нечего ей предложить.
***
Утро выдалось на удивление солнечным и ясным, словно в знак протеста тому настроению, которое обуревало Марианну все эти часы, которые тянулись безумно долго. Девушка бросила взгляд на часы и удивилась, что проспала так мало после бессонной ночи. Не верилось, что все произошедшее – правда, а не дурной сон. Она не знала, как будет жить с этим дальше, но все же понимала, что придется смириться, начать разбираться в себе и в новом окружающем мире. Теперь она знала все. Лина не упустила ни одной детали. Хотелось ли Марианне найти своих биологических родителей? Нет. Она их возненавидела в тот момент, когда поняла, что ее бросили как паршивого больного котенка. Хотя все же некая тяжесть оставалась на душе, словно она когда-то знала какую-то тайну, а потом забыла о ней, и теперь разум отказывался выдать картинки прошлого. Мама сказала, что только один человек может ей помочь – тетя Фэй, которая обладает даром провидца, а так же гипноза и колдовства.
Марианна вскочила с постели и пошла в ванную. Тоска вновь охватила все ее существо. Обычно по утрам Тина вбегала к ней в спальню, и они бесились как сумасшедшие, устраивая настоящую войну с подушками, а потом ехали в бассейн. «Тина, где ты? Сестренка, я так скучаю по тебе…я молю бога каждую секунду, чтобы он уберег тебя»…
Девушка вытерла лицо мягким полотенцем и, уловив звук подъезжающей во двор машины, бросилась к окну – черный «мерседес» с затемненными стеклами плавно припарковался на стоянке. Марианна просто вжалась в стекло, силясь рассмотреть гостей. Из автомобиля вышел молодой мужчина, он открыл заднюю дверцу и помог юной девушке выскользнуть наружу.
«Кто это теперь пожаловал?»
Гостья внезапно подняла голову и встретилась с Марианной взглядом, в этот момент девушку словно током пронзило. Онемело все тело, словно застыло, в голове приятно зашумело, как после бокала шампанского, взгляд незнакомки проникал в самую душу, окутывал, оплетал, словно золотой паутиной. Марианна сделала над собой усилие и отпрянула от окна.
Она наспех оделась и выскочила из комнаты. Бегом спустилась по лестнице и остановилась на последней ступеньке.
Отец сжимал в объятиях мужчину и девушку, они приникли друг к другу, словно не виделись целую вечность. Мужчина вдруг резко повернулся к Марианне:
– Доброе утро, маленькая принцесса.
И она его узнала, именно этот человек запечатлен на снимках в альбоме отца. Человек?! Нет – вампир, и выглядел он все так же, как и семьдесят лет назад. Самое удивительное, что Марианна не испытала чувство страха, а синие глаза Самуила смотрели на нее с теплом и лаской. Он протянул к ней руку и улыбнулся:
– Ну что, познакомимся?
Марианна несмело шагнула в его сторону, а отец с матерью не спускали с нее глаз, в которых читалась тревога.
– Познакомимся. Я – Марианна, – смело ответила она и пожала руку деда.
– А я – Самуил, это моя сестра Фэй.
Девушки посмотрели друг на друга, и Марианна вновь почувствовала странную энергию, исходящую от юного существа. «Неужели она и правда ведьма?»
– Ну, не ведьма, а добрая фея, – звонким голосом ответила девушка, которая казалась младше самой Марианны.
– Ты читаешь мои мысли?
– Не совсем – они отражаются в твоих глазах, а я распознаю их. Влад, ты не рассказывал нам, какая она красавица.
Фэй повернулась к племяннику и пригрозила ему пальчиком. Влад смущенно улыбнулся, и Марианна поразилась – ее отец умеет смущаться?
– Фэй!
– Не нужно объяснений, мой дорогой, мы с твоим отцом не в обиде. Возможно, я поступила бы точно так же. Просто, как видишь – все твои усилия оказались совершенно бесполезными. Рассказывай, что случилось? Впрочем, я и так знаю ответ.
Отец провел гостей в залу, приказал принести выпивку и закуски, на этот раз Марианну не просили удалиться и она с гордостью села возле Фэй. Ее непреодолимо тянуло к юной девушке с глазами, в которых плескалась мудрость столетий. Незаметно та накрыла ее руку своей, и они вновь посмотрели друг другу в глаза. Все замерло и перестало существовать вокруг. Марианна почувствовала, как теплые лучи коснулись ее сердца, самой души, и она с радостью открылась этому проникновению. Светлая энергия Фэй окутала ее горячим коконом, убаюкивая и поглощая все мысли. Голоса доносились словно издалека, и вскоре совсем стихли, остались только синие глаза колдуньи. Постепенно Марианна вернулась из забвения. Фэй тепло улыбнулась ей и тихо сказала
– Никогда не видела более чистой души, чем у тебя. Поразительно, словно дотронулась до святыни. Но самое странное, что я не вижу твоего прошлого, как-будто твоя жизнь началась с того момента, когда тебя нашли у порога дома малютки. Я чувствую, что это сделано специально…но кем?!
Марианна в недоумении смотрела на тетю Фэй, не понимая не единого из сказанных ею слов.
– Это плохо? Что все это значит?
– Не знаю. Кто-то тщательно скрыл историю твоего происхождения, полностью стерев из твоей памяти даже младенческие воспоминания, образы, которые ты видела, когда родилась, не запечатлелись у тебя в голове. А проникнуть в завесу прошлого мне мешает плотная стена невиданной по силе энергии.
Марианна взволновано смотрела на Фэй, чувствуя, что ей стало трудно дышать.
– Это злая энергия, Фэй? – тихо спросила она.
– Нет, в том-то и дело – ослепительно чистая, но она сильнее меня в несколько раз.
Они говорили так, будто знали друг друга долгие годы. Марианна обернулась к родителям, но те что-то горячо обсуждали с Самуилом.
– Все, о чем вы сейчас говорите – бесполезно. Ни один из ваших планов не сработает.
Все замолчали и устремили взгляды на колдунью.
– Ты что-то видела, Фэй? Умоляю тебя, скажи мне, – Лина схватила девушку за руки и горячо сжала, привычное самообладание начало изменять ей. – Я на все готова ради нашей девочки. Как нам вырвать ее из лап ликанов?
– Я вижу будущее, но сейчас оно мне кажется настолько странным и непонятным, что я просто теряюсь в догадках. Мне нужна любая вещь Кристины, принесите что-нибудь, с чем она соприкасалась очень часто.
– Сейчас.
Лина вскочила со стула и выбежала из залы.
– Что ты видишь, Фэй? Скажи мне, Лины здесь нет. Не скрывай, даже если это что-то страшное.
Колдунья загадочно посмотрела на племянника.
– Это не так уж ужасно, но для тебя, возможно, хуже смерти.
– Что это значит?! – крикнул Влад и побледнел от волнения.
– Я не могу сказать тебе об этом. Война с оборотнями будет, она неизбежна, а вот ее исход зависит от ангела. И еще – Кристина будет жить.
– От какого ангела, Фэй? Это образное выражение?
Колдунья отрицательно покачала головой:
– Нет – это истина. Среди нас появится ангел, посланный самими небесами. Большего я сказать не могу, будущее для меня закрыто высшими силами, видимо, я не вправе вмешиваться в ход событий.
Появилась Лина, она сжимала в руках шкатулку Кристины.
– Вот с этими вещами она никогда не расставалась.
Дрожащими руками женщина протянула ведьме коробочку, обтянутую бархатом.
Фэй достала тоненькую цепочку с крестиком и вопросительно посмотрела на Лину.
– Последнее время она его не носит, верно?
Женщина, молча, кивнула.
– Вы уже знаете правду о ней?! Вижу, что знаете. Пока что мы все не в силах что-либо сделать. Нужно ждать ангела, он придет – я знаю.
Впервые Лина разозлилась. Она в ярости смела тарелки со стола, и те с грохотом разлетелись в разные стороны, заставив Марианну вздрогнуть.
– Хватит! Слышите вы все – ХВАТИТ! Мне надоели тайны и загадки. Ангелы, вампиры и оборотни. Вся эта нечисть. Все элементарно просто – Николас должен убрать своих воинов с территории ликанов, и все станет на свои места! – закричала обезумевшая мать. – Я не буду ждать второго пришествия.
Самуил попытался ее успокоить, но она зло на него посмотрела.
– Лина, девочка, Николас не может сейчас снять блокаду, как только он это сделает, нас захлестнет жестокая война. Оборотни злы, они будут мстить за годы притеснений, они поймут, что у нас есть чувства и слабые места, и потом начнут брать в заложники людей. Это все равно, что идти на сделку с террористами. Лина, Ник на это не пойдет, и будет прав.
– Плевать на других людей, плевать на всех вас. У них мой ребенок. МОЯ ДОЧЬ! Я отправляюсь к Николасу, и он сделает это для меня! – Яростно закричала Лина. Ее глаза казались безумными на вытянувшемся лице, а темные круги под ними выдавали меру ее страдания.
Влад ударил кулаком по столу.
– Прекрати истерику, ты никуда не поедешь! Я не пущу тебя. На меня тебе тоже плевать?!
– Я – прежде всего мать, это мое призвание, и если мой ребенок в опасности, мне наплевать даже на тебя. Откажет Николас – поеду к Рите и буду валяться у нее в ногах.
– Уедешь из дома, Лина – по-прежнему уже никогда не будет. Между нами!
Все замерли, ожидая реакции Ангелины. Фэй сжала холодные пальчики Марианны, в глазах которой застыли слезы.
– Значит, не будет. Зато моя дочь вернется домой!
С этими словами женщина решительно вышла из залы. Влад хотел броситься за ней, но отец силой удержал его за руку.
– Пусть идет. Это ее право, сын, мы не можем ей мешать. Она – мать, а поэтому во всем права, даже в своей жестокости по отношению к тебе.
Влад глухо застонал и обхватил голову руками.
– Все рушится, – прошептал он, – все то, что я с таким трудом строил. Почему?!