Один

– Жара или холод?

– Жара. Ненавижу мерзнуть, и ты это знаешь.

Меня бросило в дрожь от одной мысли, несмотря на то, что лето было в самом разгаре. К слову, наверное, именно жара и натолкнула Купера на вопрос. Немыслимая жара, если быть точной: я чувствовала, как по ногам стекают бусинки пота. Мы стояли на пляже в очереди в кинотеатр вот уже двадцать минут, поэтому я с нетерпением ждала заката и спасительного бриза.

Он помотал головой.

– Нет, не знаю, но я спрашиваю, от чего ты предпочла бы умереть: от жары или от холода?

– Какой нездоровый интерес, – я поджала губы, – но ты прав: теперь вопрос звучит совершенно иначе. Я слышала, что смерть от обморожения – блаженная смерть.

– От кого ты это услышала? К тебе наведываются трупы замерзших насмерть людей?

– Разумеется. Каждый день. Встречный вопрос: какое проклятье ты бы предпочел – видеть призраков или бороться с зомби?

– Проклятье? По-твоему, это проклятье? – Он встряхнул меня за плечо. – Я, например, так не считаю. Это же потрясающе. Выбираю оба.

– Это не по правилам. Ты должен выбрать только одно.

– Тогда призраки. Надеюсь узнать от них свое будущее.

– Призраки не знают будущего, – отозвалась я, когда мы продвинулись еще на один сантиметр ближе к стенду с билетами и я вытрясла песок, который засыпался в мои шлепки.

– Кто тебе это сказал?

– Все это говорят, Купер. Если они что-то и знают, то только прошлое.

– Ладно, может быть, Эбби, твоим призракам не повезло, но мои видят будущее. Будет невероятно, вот увидишь.

Девушка, стоящая в очереди перед нами, обернулась и улыбнулась Куперу. Наверное, она подумала, что он совершенно очаровательный. И она была совершенно права. Девушка показалась мне нашей ровесницей. Ее волосы были собраны в изящный небрежный пучок, и я задумалась, как людям удается это «изящно», а не просто «небрежно».

– Привет, – сказал Купер. – Как ты?

– Теперь лучше, – со смешком ответила девушка и снова отвернулась.

Я покачала головой.

– Не обращай на меня внимания. Знаешь, я просто девушка рядом с парнем, с которым ты заигрываешь.

Уверена, в моем тоне читалась шутка, но Купер все равно поторопился прикрыть мне рот ладонью и уточнить:

– Лучшая подруга этого парня. Всего лишь друзья. Этот парень совершенно свободен.

Я освободилась от его ладони и засмеялась, хотя часть о «всего лишь друзья» и не была моим выбором. Напротив, год назад я открыто призналась Куперу Уэллсу в любви, но безответность чувств так безошибочно читалась в его реакции, что мне пришлось перевести признание в шутку. Шутку, которой он подыграл с энтузиазмом. А мне пришлось смириться, потому что я хотела сохранить дружбу. И лучшего в мире друга.

За спиной послышался голос:

– И отсюда вопрос на злобу дня: ты бы предпочла провести время с друзьями или потратить целую ночь, собираясь в путешествие, в которое родители тянут тебя на все лето?

Я развернулась, расплываясь в улыбке.

– Откуда у тебя это «на злобу дня», Рейчел? Ты, что, мой восьмидесятилетний дедушка? – спросила я.

Рейчел стояла, упираясь руками в бедра, и смотрела на нас сияющими глазами.

– У него и позаимствовала. И ему всего лишь шестьдесят восемь.

Я толкнула ее бедром и обняла.

– Как ты поняла, что мы играем во «Что бы ты предпочел»?

– Разве мы не всегда так делаем?

– Я думала, ты сегодня не выберешься, – сказала я.

Мы четверо крепко дружили между собой: Купер, Рейчел, Джастин и я. На прошлой неделе Джастин со своей церковью уехал по гуманитарной программе в Южную Африку и пробудет там до осени. Уже завтра Рейчел уезжает с родителями в тур по Европе. Получается, остаток лета я проведу с Купером.

– Я тоже. Итак, вернемся к моему вопросу на злобу дня, – напомнила Рейчел. – Сборы в путешествие или лучшие друзья?

– Сложный выбор, Рейч, – сказал Купер. – Думаю, сборы.

– Ха-ха. – Она взяла его под руку.

Наконец-то мы были в начале очереди. Купер подошел к накрытому столу, который летом каждый вечер пятницы превращался в кассу. Парень за кассовым аппаратом спросил:

– Это тебя зовут Купер?

– Да-а-а-а, – последовал настороженный ответ.

– Та девушка за тебя заплатила. – Парень кивнул в сторону Изящной Небрежности, которая теперь направлялась ко входу. Наверное, она услышала, как я называла Купера по имени.

– А что насчет нас? – крикнула я ей, схватив Рейчел за руку.

Девушка обернулась с улыбкой на лице и помахала.

– Ну ты и пройдоха, – сказала я Куперу. – Где же люди, которые будут счастливы оплатить мои пятничные развлечения?

Я полезла в сумку, чтобы где-то между полотенцем и кофтой найти кошелек. Потом протянула деньги кассиру и забрала билет. Рейчел проделала то же самое.

– Тебе нужно поработать над своими чарами, – посоветовал Купер.

– Да здесь нет никого очаровательнее меня. – Я забросила пляжную сумку на плечо, и она закачалась, словно маятник. – Я всеми порами источаю очарование.

– Отвратительно, – сказал он. – Тогда я понял, в чем проблема.

– Мальчики, налетайте на источающееся очарование! – крикнула я людям за нами.

– Двигай своим очарованием, – послышалось сзади.

Рейчел смущенно потянула меня за собой. Купер устремился налево, к ларькам с едой, которые стояли прямо за оградой.

– Сегодня нас ждет дорогая еда? – спросила я.

– Кажется, у меня есть немного лишних денег. Сегодня я могу позволить себе попкорн за десять долларов.

– Ненавижу тебя. Предупреждаю, я съем весь твой попкорн, – сказала я в ответ.

Он рассмеялся.

– Ты действительно источаешь очарование, Эбби Тернер. Настоящие потоки очарования.

Я расщедрилась на поцелуй и продолжила:

– Мы займем тебе место. Добудь еды.

– Уже иду.

Уже собираясь уходить с Рейчел, в очереди за едой я заметила девушку, которая купила Куперу билет. И я уже почти отправила Рейчел саму занимать места и уже почти направилась к Куперу, но вовремя вспомнила, что в таком случае мне придется наблюдать за их флиртом. А мне хватило того, что я уже увидела.

– Ты никогда не угадаешь, что придумали мои родители, – начала Рейчел, когда я вытащила пару полотенец, чтобы постелить их на песке рядом с ограждением.

– Что тебе не нужно ехать с ними, а можно провести лето со мной? – предположила я.

– Если бы.

– Ты же знаешь, что звучишь как капризная девочка, когда жалуешься, что проведешь девять недель в Европе?

– С родителями. Моими родителями. Это совсем не похоже на путешествие с друзьями, рюкзаками за плечами и ночевками в хостелах. Мы поедем смотреть на могилы наших предков и просто на места, где, по их мнению, брат моего прапрадедушки однажды помочился.

– Подожди-ка, твои предки жили в Европе?

– Некоторые из них. Ты же не думаешь, что в Европе нет темнокожих? Да ладно, Эбби.

– Да нет, не думаю… Ты права, я сглупила. В любом случае, что решили твои родители?

– Это будет отдых от техники.

– Что ты имеешь в виду? – Я присела на полотенце и сняла шлепки. – Без гугл-карт?

– Без телефонов.

Мои глаза едва не выпали от удивления.

– Они ведь не отберут у тебя телефон?

– Они называют это детоксом.

– Я называю это пытками.

– Согласна! – Она упала рядом со мной. – Не разрешаю тебе веселиться этим летом, раз я не смогу послушать об этом.

– Не о чем беспокоиться, за твое отсутствие ничего не изменится, – заверила я подругу. Ничего. Не. Изменится.

– Надеюсь.

Я погрузила пальцы ног в песок и теперь наблюдала за тем, как Купер идет к нам с попкорном в одной руке и бутылкой воды в другой. Его волосы сегодня были слегка волнистыми, и последние лучи закатного солнца отражались от них, создавая подобие ореола. Улыбка делала его голубые глаза еще ярче, и, когда наши взгляды встретились, я не смогла удержаться и широко улыбнулась в ответ.

– Как там фургончик для свиданий? – спросила я.

– Свиданий? И ты еще говоришь, что Рейчел звучит как восьмидесятилетняя?

– Ой-ой-ой, ну и ладно.

Он присел справа, на желто-белое полосатое полотенце, и передал мне бутылку с водой.

– Что это за гадость? Я жажду кофеин.

– Только вчера ты сказала мне, что покончила с газировками. Ты, между прочим, звучала очень решительно. А затем ты добавила: «Проследи за мной, Купер».

– Что? – послышался вопрос Рейчел откуда-то слева. – Ты же прошлым вечером выпила сорок четыре унции[1] «Маунтин Дью»[2] у меня в гостях.

– Ш-ш-ш. – Для большей убедительности я приложила палец к ее губам. – Не будем об этом.

Купер хихикнул, а Рейчел освободилась от моей руки.

– Кто я, по-твоему? Чудо-женщина? Господи. – Я открутила крышечку бутылки и сделала пару глотков.

– Ее зовут Айрис, – сказал Купер, сопроводив слова кивком в направлении вагончика с едой и девушки, которая купила ему билет.

– Только не это, – ужаснулась Рейчел.

Я помычала с наигранным сочувствием:

– Поцелуй смерти – имя, которое нельзя сократить. Знала бы она, что, называя свое имя, подводит черту под вашими отношениями.

– Оно совершенно не сокращается. Ай. Мне что, называть ее Ай? – спросил Купер.

– Или ты мог бы переступить через свою лень и просто называть ее полным именем.

– Дело не в моей лени. Дело в планах на отношения. Я хочу, чтобы у меня была возможность называть свою девушку сокращенной формой имени.

– Не знаю, кажется ли тебе, что это сексуально, – вспылила я, – но это не так.

Он набрал горсть попкорна и пожал плечами.

– Но тем не менее.

Я подумала минуту и сказала:

– Как тебе Рис?

Я не была уверена, что хочу помочь ему с этой новой девушкой, хотя это и давало мне ощущение независимости от прошлых симпатий. Симпатий, о которых не знал никто, кроме меня… и моей мамы… и, возможно, Купера, хотя я не сомневалась, что убедительно представила свое признание шуткой тем летом.

– Рис звучит мило, – признала Рейчел, набирая у Купера горсть попкорна.

– Хм, – начал он, – а ведь это и правда подходит. Хорошо, что я взял ее номер.

– Это мне она должна была купить билет на фильм. Я только что ее выручила.

Я наблюдала за тем, как солнце задержалось на кромке океана, прежде чем полностью кануть за горизонт.

– А вы двое что скажете? Какие у вас планы на отношения?

– Моя ближайшая цель – итальянский парень с длинными кудрявыми волосами, сочным акцентом и исключительным талантом к поцелуям: я не буду понимать ни слова из того, что он говорит, но это уже не будет иметь значения.

Я рассмеялась.

– Это случится до или после того, как родители найдут отхожее место твоего прапрадяди?

– Уж точно до… а потом после. А у тебя, Эбби? – спросила Рейчел. – Какие у тебя планы на отношения?

Я перевернулась на живот и начала рисовать указательным пальцем на песке.

– Без сомнения, художник. Кто-то, кто умеет рисовать, или пишет красками, или что-нибудь подобное.

– Но что, если он будет превосходить в этом тебя? Зачем тебе человек с таким же набором навыков? – спросила Рейчел.

– В самом деле, – согласился Купер, – ты начнешь соревноваться.

– То, что ты превращаешь все в соревнование, не значит, что все так делают, Куп.

– Вот видишь! У меня идеальное имя. Оно великолепно сокращается.

– Не знаю, великолепно или нет, но звучит действительно мило, – признала я.

– На самом деле, это напомнило мне кое о чем, – начала Рейчел. – Один парень спрашивал меня на днях о твоей работе. Он вспомнил, что видел ее в классе искусств перед каникулами и не смог выбросить из головы.

– Кто тебя спрашивал?

– Я его не знаю. Он остановил меня в «Старбаксе». Думаю, он знает, что мы друзья.

– Круто! – сказал Купер.

Я закусила губу и улыбнулась. Хотелось закричать: «Смотри, Купер, у меня тоже что-то происходит. Я не просто красотка, над которой можно посмеяться. Я художница».

– Вернемся к целям на отношения, – сказала Рейчел. – Парень-ценитель-твоего-искусства так же хорош, как и парень-художник? Потому что в случае положительного ответа, тебе непременно нужно сходить куда-нибудь с тем таинственным незнакомцем.

– Да! Так и следует сделать, – последовала реплика Купера.

– Ценитель искусства с небольшим отрывом занимает второе место. К счастью, ты узнала о нем так много, Рейчел.

– Да, небольшое затруднение.

На большом экране перед нами начал идти фильм, и колонки взорвались громкой музыкой.

– Мне нужно в уборную, скоро вернусь. – Рейчел наклонилась к моему уху, чтобы предупредить, и убежала.

Купер подполз ко мне на животе и улегся так близко, что наши плечи касались. Он взял палочку и начал рисовать узоры рядом с моими шедеврами.

– Только мы двое этим летом, малыш, – сказал Купер.

Мое сердце вздрогнуло от этих слов. «Мы его уже не любим», – напомнила я сердцу. Он один из наших лучших друзей, в конце концов. Одного лишь Купера Уэллса хватит, чтобы сделать это лето сносным.

– Ага, – я потянулась и дорисовала по паре колес под каждым его человечком, – ты собираешься гонять по дюнам на этой неделе? – Купер часто участвовал в гонках на квадроциклах, которые устраивала местная лига любителей, и, должна сказать, серьезных любителей этого вида транспорта.

– В среду. И я надеюсь увидеть тебя с плакатом в руках. И пусть на нем будет написано «Купер – номер один».

– Но что, если ты уступишь первое место другому? Получится неловко.

Он толкнул меня плечом.

– Конечно, я приду. Разве я когда-нибудь пропускаю твои гонки?

– Ну, обычно ты приходишь с Рейчел и Джастином, поэтому я и не был уверен.

– Раньше я всегда приходила без них.

Я познакомилась с Купером в восьмом классе, и с тех пор мы были друзьями. Рейчел и Джастин пришли в нашу компанию уже на первом курсе.

– Да, ты права. И, кажется, ты мой талисман на счастье, поэтому теперь ты обязана приходить ко мне до конца своих дней.

– И я буду. – До конца своих дней я буду фанаткой Купера. Мне стало грустно от этой мысли, но я взяла себя в руки и собрала посыпавшиеся крупицы достоинства. А потом он мне улыбнулся.

Загрузка...