Глава 2

Перелет с тремя посадками показался мне бесконечным, а члены тургруппы – больными. Одна из женщин, ее звали Светланой, безостановочно бегала в туалет, подолгу сидела в кабинке и не съела ни крошки еды, которую предложила авиакомпания. Похоже, у нее серьезные проблемы с желудком. А мужчина, который представился Геннадием, вертел в руке дозатор с каким-то лекарственным спреем. Правда, Гена не кашлял, не чихал, его не тошнило, но уже само наличие баллончика говорило о некоем недуге.

Хорошо выспаться в авиалайнере трудно, принять душ невозможно, поэтому, очутившись в гостинице, я сначала плюхнулась в ванну, потом в кровать и проспала пару часов. Похоже, остальные туристы последовали моему примеру, потому что когда я наконец-то вошла в столовую, там как раз был в разгаре процесс знакомства.

Разношерстная компания сидела за длинным столом, у торцевой части его стояла стройная брюнетка, которая при виде меня радостно воскликнула:

– Отлично! Теперь все в сборе, нам предстоит провести почти месяц в тесном общении, поэтому я сразу предлагаю перейти на «ты» и представиться. Начну с себя. Я местная жительница, но российская гражданка, вышла замуж за уроженца Пхасо и сейчас работаю гидом. Меня зовут Лариса, и я готова ответить на все ваши вопросы.

Катя подняла руку:

– На все?

– Конечно, – кивнула Лариса, – а что тебе интересно?

– Почему солнце в этом году столь активно? – без тени улыбки поинтересовалась девочка.

Лариса заморгала.

– Понятия не имею, никогда не увлекалась астрономией.

– Значит, вы отвечаете не на все вопросы, – с удовольствием констатировала школьница, – следовало сказать иначе: я готова сообщить вам местные байки, легенды и буду пиарить кафе и рестораны, которые платят мне процент за приведенных туристов.

За столом повисла тишина, щеки Ларисы порозовели. Наверное, экскурсовод привыкла к разным коллизиям, она умеет обращаться с подвыпившими гостями, оказать первую медицинскую помощь, легко справится с капризным человеком, но заявление Катерины выбило гида из колеи. Я решила помочь Ларисе и громко сказала:

– Меня зовут Даша Васильева. Хочу отдохнуть в приятной компании. Я преподаватель французского языка и большой любитель детективов. Взяла с собой несколько увлекательных романов и могу ими поделиться.

Лариса захлопала в ладоши:

– Отлично, кто следующий?

Неожиданно для меня руку подняла женщина, с головы до ног укутанная во все черное. Нижнюю часть лица незнакомки прикрывала чадра, темный платок опускался до бровей.

– Я Фатима, – приятным, теплым голосом произнесла она, – нигде не работаю, веду домашнее хозяйство, мы вместе с дочерью Зариной хотим посетить бывшую мечеть, а теперь музей, который расположен на Пхасо. С удовольствием примем участие в прогулках и походах по магазинам. А вот купаться будем отдельно от всех, не подумайте, что проявляем к вам неуважение, нам так приказывает муж и отец. Правда, Зарина?

Вторая женщина, тоже замотанная в черное, согласно кивнула.

– Зарине еще и разговаривать нельзя? – съязвила Катя.

– Дочка простудилась, – пояснила Фатима, – как раз перед полетом ледяной воды хлебнула и осипла. Голос к ней через пару дней вернется, тогда и поболтаете.

Зарина вновь закивала, потом аккуратно поправила хиджаб. Я обратила внимание, что у нее некрасивая, широкая ладонь с короткими пальцами. Наверное, Зарине не нравились ее руки, и она решила их приукрасить при помощи гелевых ногтей, хищно загибающихся вниз. А кое-кто убежден, что чадра и национальная одежда лишают женщину индивидуальности, ограничивают ее свободу! Судя по рукам, у Зарины совсем не модельная фигура, у нее явно не полутораметровые ноги, растущие от подмышек. Но темный наряд, скрывая недостатки фигуры, позволяет фантазировать; впрочем, лицо тоже укрыто, видны лишь глаза, не отличающиеся особой выразительностью. Ну и как поступит, имея такую фигуру, среднестатистическая крепко сбитая, невысокая двадцатилетняя россиянка? Она наденет мини-юбку, короткий топик, попытается подобным образом продемонстрировать свои данные в выгодном свете, накрасит веки, приклеет ресницы и… добьется противоположного результата. Крохотная юбчонка сделает ноги визуально толще, а тонна косметики на личике состарит его. Зарина же прикрыта с головы до пят, и потенциальный жених может принять ее за красавицу.

– А вот я готов спокойно обнажаться на пляже, – засмеялся мужчина лет сорока, – меня зовут Геннадий Сорокин, я владею небольшим антикварным магазином и коллекционирую фигурки животных, хочу пополнить свое собрание интересными экземплярами из местных лавок. Обожаю пиво, говорят, его на Пхасо отлично варят.

Катя хихикнула.

– Вы из тех людей, кто считает, что жена должна хорошо готовить, у нее никогда не болит голова, а когда по телику демонстрируют футбол, она обязана превращаться в ящик пива. Супер. Ален Делон не пьет одеколон!

– Чего плохого я сказал? – занервничал Гена. – При чем тут Ален Делон?

– Следующие у нас Нина и Сережа Волькины, – быстро увела разговор от опасной темы Лариса.

– Вы забыли Кузю! – обиженно воскликнула Нина и продемонстрировала собачку породы чихуахуа. – Он наш сыночек.

Лариса сложила ладони домиком.

– Простите, простите. Нина бывший врач, теперь у нее свои магазины, она ушла в бизнес. Сергей занимается компьютерами.

Нина кивнула:

– Верно. Хотим набраться новых впечатлений. Верно, мусик?

Кузя тихо гавкнул, Сергей кивнул.

– Мы увлекаемся фотографией, – журчала Нина, – обзавелись профессиональной оптикой, делаем снимки. Верно, пусик?

Кузя тихо гавкнул, Сергей кивнул.

– Сами проявляем пленку, – чирикала Нина, – потом печатаем лучшие кадры, составляем альбомчик и зимними вечерами перелистываем его, вспоминаем путешествие. Верно, кусик?

Кузя гавкнул, Сергей молча кивнул и потянулся к йогурту.

Жена незамедлительно шлепнула его по руке:

– Дусик! Ты забыл о печени? В этом молочном продукте слишком много жира!

Сергей покорно кивнул, Кузя тихо гавкнул, Нина продолжила монолог:

– Совместные впечатления сближают. Когда у меня спрашивают, в чем секрет нашего более чем двадцатилетнего счастливого брака, я всегда отвечаю: «Мы никуда не ездим друг без друга, шагаем по жизни за руку».

– Двадцать лет вместе! – восхитилась Лариса. – Вы герои!

– Сейчас бы он уже на свободу вышел, – элегически заметила Катя, с аппетитом уминавшая не доставшийся Волькину йогурт.

– Что, деточка? – не поняла Лариса.

Катя взяла из хлебницы большой ломоть багета и начала намазывать его клубничным джемом.

– За убийство жены дают меньше двадцатки, – пояснила она, – главное, не затягивать совместное проживание, придушить любимую скорехонько после медового месяца, тогда есть шанс стать свободным человеком в середине жизни. А то некоторые от семейного счастья немеют и даже кефирчику без разрешения не хлебнут.

Нина замерла с раскрытым ртом, потом взвизгнула. Кузя гавкнул, Сергей кивнул. Очевидно, у собачки и у мужа выработался условный рефлекс: если Нина издает звук, первая тявкает, а второй дергает головой.

– Ешь овсянку, – приказала Лариса Кате.

– Веселая девочка, – заржал Геннадий, – говорит, что думает!

– Судя по вашему замечанию, вы привыкли поступать иначе, – сделала вывод Катя. – Да, я всегда говорю правду в глаза, но и за глаза свое мнение не меняю. Так, мне кажется, честнее, чем при встрече сюсюкать: «Милая, ты чудесно выглядишь», а за спиной шипеть: «Совсем с ума сошла, натянула на задницу шестьдесят восьмого размера брюки-стрейч».

– Ты кого имеешь в виду? – вспыхнула Наташа.

Катя прожевала кусок батона и без колебаний ответила:

– Тебя, мама. В самолете ты мило беседовала с Дашей, а когда мы в номере оказались, сказала: «Держись подальше от этой шлюхи, она спит сразу с тремя мужиками, наверное, заразная. Вечно б… вперед лезут! Они ее в аэропорт провожать заявились! С конфетами и книгами! Обо мне никто так заботиться не станет».

Гена оглушительно захохотал, Нина закашлялась, Кузя тявкнул, Сергей кивнул, Наташа схватила чашку с кофе и сделала вид, что поглощена капуччино, а я заерзала на стуле. Отлично, я снискала себе славу Мессалины! Лариса попыталась продолжить светскую беседу, сделав вид, что не слышала заявления Кати, и как ни в чем не бывало зажурчала:

– У нас есть и пара с двадцатилетним стажем, и молодожены, Юра и Светочка Марковы.

Темноволосый мужчина лет тридцати пяти посмотрел на свою спутницу, испуганную, коротко стриженную шатенку, и хорошо поставленным баритоном сказал:

– Я Юрий. Света моя жена, она бухгалтер, у нас не свадебное путешествие, нашему браку скоро два года.

Я посмотрела на Свету, похоже, ей уже лучше, ест спокойно, может, она больна аэрофобией и поэтому просидела в сортире почти весь перелет?

– Вот и отличненько, – забила в ладоши Лариса, – завтракаем, потом купаемся, загораем, отдыхаем, а в семь вечера будет подан автобус, мы поедем в ресторан, там готовят уникальную еду! Поверьте, нигде в мире вы не попробуете ничего подобного. О’кей? Первый денек у нас будет свободный, после тяжелого перелета необходимо восстановить силы, а завтрашняя программа спрессована.

После трапезы я поднялась в номер, взяла купальник, поплавала в бассейне, прошлась по холлу гостиницы, вышла на центральную улицу, заглянула в местные лавчонки и хотела зарулить в кинотеатр, где в режиме нон-стоп крутили фильмы. К сожалению, у касс меня поймал Геннадий, он галантно купил билеты, и мы очутились на жутко неудобной скамейке.

Через пару минут я горько пожалела о том, что не отказалась от совместного просмотра боевика. Гена не уставал радоваться тому, как удачно приобрел дешевые билеты.

– Тебе же хорошо видно? – спрашивал он.

– Думаю, в партере было бы лучше, – не выдержала я, – здесь очень сильно пахнет парфюмом и скамейка жесткая.

– Зато билеты копеечные! – чуть не прыгал от радости Гена. – Зачем переплачивать? Ты согласна?

Мне оставалось лишь кивнуть. Слава богу, до отъезда в трактир осталось недолго, через пять минут я уйду.

– Куда ты? – заволновался Геннадий, увидав, что я встаю.

– Боюсь опоздать на ужин, – ответила я.

– Надо досмотреть фильм! – нахмурился он.

– Хочу переодеться перед походом в ресторан, – не согласилась я.

– За билеты деньги плачены, – возмутился Гена, – ты должна сидеть до конца сеанса.

– Я никому ничего не должна, – парировала я.

– Я рассчитывал провести время в приятной компании, – зашипел Геннадий, – потратился, а ты слинять решила?

Я вынула кошелек и протянула зануде купюру:

– Хватит?

– Еще бутылка лимонада, – деловито напомнил кавалер.

– Стакан, – уточнила я.

– Двести миллилитров, – не растерялся Геннадий, – просто колу в буфете в одноразовую посуду перелили, чтобы с посетителей побольше денег содрать. А ты мне нравишься, правильно мыслишь, стакашка не бутылевич, она, по идее, дешевле. У нас с тобой много общего!

Я вручила скупердяю еще одну ассигнацию и убежала. Ну надо же! Несмотря на дозатор с лекарством, Гена оказался не больным, а бабником, хотел завести со мной интрижку!


Ровно в девятнадцать ноль-ноль вся группа вошла в небольшой дворик и уставилась на невероятно красивого мулата, затянутого, несмотря на жару, в ярко-красный камзол.

– Я есть Морис! – заулыбался метрдотель. – Русский – лучший друг человека, моя жена русская из Киева! Я вас люблю!

– Отлично, – протянула Катя, – русская жена из Киева очень полезна в домашнем хозяйстве, верхом на коне въедет в горящую хату и драники приготовит.

Лариса покосилась на девчонку, а наивный Морис кивнул:

– О! Драники! Обожаю! Хотите, приготовим их для вас?

– Лучше попробовать местную кухню, – высказалась Нина, – правда, Кисик?

Кузя тявкнул, Сережа кивнул. Собачка не сидела на руках у хозяйки, она стояла на земле, прижавшись к ноге «мамочки».

– О! Шикарно! Вери-вери гуд! – воскликнул Морис. – Наш ресторан высокой этнической кухни предлагает вам лично найти продукты для ужина.

– Не понял, – кашлянул Юрий.

Морис поманил гостей в глубь двора.

– Там водоем с рыбой, берете удочку и ловите кого захотите. Слева куры, кролики, куропатки, страусы, накидываете на любого из них сетку, и опля! Он уже в тарелке!

– Кролик и страус в одну цену? – спросил прагматик Гена.

– Совершенно верно, – кивнул Морис.

– Но целиком гигантскую птицу не сожрешь, – задумчиво протянул Сорокин, – вы остатки себе оставляете или гостю отдаете?

Морис выпучил темно-карие, похожие на крупные сливы глаза.

– Страуса обычно берут для компании. Желаете на него поохотиться?

– Нет, – хором ответили мы со Светой, и она добавила:

– Я вегетарианка и не собираюсь никого ловить и убивать.

– Я тоже предпочитаю овощи-фрукты-яйца, – подхватила я.

– Чудесно! – закурлыкал Морис. – Тамаза, отведи гостей на огород.

Очаровательная девушка с кожей цвета молочного шоколада препроводила нас со Светой к делянкам, на которых кустились растения. В отличие от Мориса Тамаза не умела изъясняться по-русски, зато бойко говорила на французском и английском. На нас со Светланой повязали фартуки, выдали корзиночки, секаторы, перчатки и отправили добывать овощи на салат.

– Ты взаправду не ешь мяса? – тихо спросила Света.

– Люблю и котлетки, и курочку, но предпочитаю думать, что они растут на деревьях уже в готовом виде, – улыбнулась я.

– Аналогично, – сказала Света, попыталась сорвать большой баклажан, с трудом отодрала его от стебля и добавила: – Идиотская затея – отправлять гостей на охоту за ужином! Разве можно спокойно слопать того, кто только что на тебя смотрел?

– Кое-кому это нравится, – вздохнула я.

– Только не мне, – отрезала жена Юры.

Загрузка...