Женщина одевается – это почти всегда драма. Настолько эпичная и проникновенная, что ни уйти, ни уехать. Потому что все кругом страдают. Даже если не хотят. Страдает зеркало. Страдает ваш лимонный чемодан. Страдают Сашка и её дети, которые понимают, что хорошим людям надо прощать всё. Даже постоянное нытье и переодевание. Ну и конечно, страдаете вы сами.
Мои беда и проклятие в том, что я ненавижу вещи скучных цветов. И лучше застиранная кислотно-оранжевая майка, чем добротная и скромненькая серая футболочка. Даёшь праздник жизни прямо на улице! Чтобы троллейбусы оборачивались, а их водители крестились!
Красный свитер, красная юбка и ботинки. Не серо, конечно, но мне мало яркости. А учитывая, что с собой в поездку много вещей я не брала, страдания становились с каждой минутой всё сильнее.
В целом и общем, с внешностью мне повезло. И стройная, и изящная, и волосы черные, блестящие, ниже лопаток. Крутить даже не надо, сами красиво завиваются и выглядят после простого расчесывания лучше, чем у некоторых после салона красоты. Личико миловидное, глаза большущие, ресницы – Шахерезада удавится. Ноги у меня красивые, длинные. Корма упругая и манящая, талия тонкая, грудь… Груди не хватает, конечно. То есть мне нормально, а вот мужикам не хватает. Знаете, это уж у них в крови. Даже у идеальной женщины найдут идеальный недостаток. А мы их любим, кормим и всё такое. Не недостатки – мужчин, разумеется. Но недостатки куда благодарнее в этом плане, кстати.
Сашка выглянула из кухни, стараясь ни к чему не прикоснуться выпачканными в тесте руками.
– Ну и чем ты недовольна? – удивилась она. – Отлично сидит. Вид интеллигентный, в меру творческий, в меру завлекающий.
– Марианна Скрипка – женщина, – на всякий случай уточнила я, покосившись на подругу.
– Ну, мало ли… Приболеет там или велит своему заму с тобой поговорить. А он красивый, умный, холостой…
– Мифический, – скептично перебила я.
Сашка фыркнула и снова пошла на кухню.
– По дороге назад купишь мне шоколада. На начинку надо.
Я вздохнула. Куплю, куда ж я денусь.
Из комнаты высунулись любопытные мордашки Оли и Эли. Коля как истинный суровый мужчина, таскал на себе Виталика от дивана к кроватке. Виталик воспринимал происходящее философски. Он изволил откушать скумбрии на мангале и сливочного сыра, поэтому даже не думал сопротивляться, а молча переваривал завтрак. Внушительный такой завтрак.
Аккуратно сложив вещи в сумку, я пожалела, что не взяла свой тубус. С ним куда удобнее. Ничего не мнется и места занимает мало. Но у него отвалилась ручка в самый ответственный момент – за десять минут до выхода. Поэтому пришлось, отчаянно ругаясь, всё перекладывать в чемодан.
– Пожелай мне удачи! – крикнула я Сашке, открывая дверь и одновременно попадая рукой в рукав куртки.
– Ни пуха, ни пера! – донеслось с кухни.
– К черту! – бодро ответила я и выскочила в коридор.
На улице было прохладно, хоть и светило солнце. Я специально вышла заранее, чтобы пройтись пешком. Метро не люблю. Видимо, как и многие жители уютных маленьких городков, не хочу спускаться под землю, чтобы добраться куда-то на грохочущем монстре. Конечно, это дело привычки. А местным уж точно нет смысла стоять в пробках или объезжать половину огромного города, теряя очень много времени.
Но мне это не по душе. Дождь, снег, палящее солнце? Ха! Ветер гуляет? Пф-ф-ф. У меня в голове гуляет такой ветер, что ураган «Катрина» очень хочет познакомиться и зовет на чай.
Киев мне нравился. Это уже была такая проверенная и убеждённая симпатия. В самый первый раз, когда я тут оказалась, город почему-то не впечатлил. Хотя здесь есть своя, ничем не передаваемая атмосфера. И город по-настоящему теплый.
В общем, приняли мы друг друга с Киевом не сразу. Но, кажется, прочно и надолго. Никакой мгновенной легкомысленной влюблённости, которая смывается, едва окажешься в другом ярком городе.
Пока шла, с удивлением осознала, что вспоминаю вчерашнего мужчину, «уронившего» меня на твёрдую плитку. Пахло от него чем-то потрясающе вкусным. Не в кулинарном плане, ясное дело. А вот такое… Люблю подобные парфюмы мужчин. Жалко, название вылетело из головы.
Я остановилась, глядя на красный глаз светофора и проезжающие по дороге машины. Жалко, что таким как он обычно нравятся тётки модельной внешности и с приличным счетом в банке. А тут… полежал на тебе красивый мужчина – скажи спасибо. Даже если ничего не сделал – всё равно событие!
С подошедшими людьми мы перешли дорогу. Сделав ещё несколько шагов, я остановилась возле старинного здания. Крыльцо, ступенечки, витые поручни. И вывеска «Ан-Лин». Вроде бы небольшая, а заметная. Смотришь – на душе становится как-то уютнее и спокойнее. Будто это именно то место, в котором обязательно надо побывать.
Сердце заколотилось быстрее. Я сию же минуту прогнала нехорошие мысли, расправила плечи и бодро поднялась по ступенькам. Ну нет! Никакому волнению не остановить женщину, решившую накормить кота!
Тяжёлая деревянная дверь мягко открылась, и тут же раздался мелодичный звон колокольчиков, возвещающих о прибытии нового посетителя.
Я шагнула внутрь и… замерла. Другое царство. Тихий и сказочный мирок, отрезанный от большого шумного мира. Я не раз сдавала свои работы на продажу в салоны и магазины, отдавала людям на открытых выставках-продажах, но никогда не было ощущения, что я наконец-то дома.
И вроде бы ничего особенного: обычные витрины, где разложены скатерти, рушники, салфетки… Вышивка крестом, гладью, лентами, низинкой. А есть и другой текстиль. Я буквально раскрыла рот от восхищения, разглядывая невероятные воздушные салфетки, выполненные в технике «хардангер». Простым языком – это вышивка с прорезями прямо в ткани, которые обшиваются нитками, что придаёт рисунку нереальную строгую ажурность.
А ещё на витринах красуются изделия из глины, камней, дерева и металла. Широко развернулась Марианна Скрипка, однако. И пусть я прекрасно понимала, что не этот салон приносит ей основной доход, всё равно увиденное вызывало… уважение. Всё очень гармонично и уютно. Место, куда бы я с удовольствием ходила работать.
И тут же почему-то возникла мысль, что меня могут не принять. Вздохнув, уже чуть было не поддалась грустному настрою, как раздался стук каблучков. Обернувшись, я увидела светловолосую девушку в коричневом платье с эмблемой «Ан-Лин» и декоративной вышивкой по вороту и рукавам.
– Добрый день! – приветливо улыбнулась она. – Могу ли я вам что-то подсказать?
– А… Мне… – проявила я высший пилотаж владения языком. – В общем… Я к Марианне Скрипке. Мастер. – И тут же поспешно добавила: – Вышивальщица.
Девушка, даже если сразу и удивилась, ничем себя не выдала, а только кивнула и прощебетала:
– Пожалуйста, подождите пару минут, я сейчас уточню.
– Хор-рошо, – сказала я уже более твёрдым голосом, как та самая девица у стойки бармена, которая велит коктейль менять на текилу.
Она вышла, а я снова осталась наедине с работами народных мастеров. И, как ни странно, в душе появился покой. Словно кто-то сказал:
– Спокуха, сестрёнка. Всё будет пучком. Иди.
Да, если подумать, наверное, у меня очень странный ангел-хранитель, но что досталось, то досталось.
Снова стук каблучков, приятная улыбка, приглашающий жест и щебет:
– Следуйте за мной, Виталина Сергеевна, вас уже ждут.
«Не дрейфить», – мысленно приказала я себе и последовала за девушкой.
Мы прошли два зала и узенький чистый коридорчик. Справа находились бытовые помещения и мастерские. Маленькие, конечно. Но всё равно здорово. Слева – массивная деревянная дверь и бронзовая табличка «Марианна Витальевна Скрипка. Директор салона «Ан-Лин».
Ступив в кабинет, я тут же почувствовала аромат кофе. Он исходил от миниатюрных деревьев с кофейными зёрнами вместо листьев, расставленных на подоконниках, полках шкафа и, собственно, на столе самой директрисы.
– Здравствуйте, Виталина Сергеевна, – улыбнулась Марианна, поднялась и пожала мне руку.
– Можно просто Вита, – пробормотала я, отвечая на рукопожатие.
Черт. Марианна – нереально красивая женщина. Кремовая кожа, глаза цвета растопленного молочного шоколада и взгляд такой же, теплый и невероятный. Правильные черты лица, изумительно красивые губы, густые-густые ресницы. Прям бери и рисуй портрет. На ней деловой бежевый костюм, пиджак и брюки, белый гольф. Изящные золотые серёжки и два кольца. Но на безымянном пальце правой руки ничего нет. Неужто такая женщина одинока? С ума сойти, куда вообще смотрят мужики?
– Хорошо, – легко согласилась она. – Тогда называйте меня просто Марианной. Очень рада, что вы согласились на моё предложение. Кофе, чай?
– Нет, благодарю, – помотала я головой, почему-то представив, что обязательно что-то пролью и разобью.
И вроде с координацией движений проблем нет, но всё равно страшно.
Следующие два часа пролетели незаметно. Я показывала Марианне всё, что привезла. А у неё… у неё просто был восторг в глазах. И временами затаённое дыхание, когда она длинными пальцами с французским маникюром прикасалась то к одной, то к другой вещи.
– Очень хорошо, – тихо говорила она. – Мне нравится. А покажите ещё вот это. Да. А вот так сможете? А если будет большой заказ? А с одеждой бы взялись работать?
Практически на всё я отвечала согласием, с изумлением понимая, что когда на тебя так смотрят, ты просто обязан делать всё. Даже если не совсем умеешь. Обязан – и точка!
Самолюбие восхищённый взгляд греет так же, как и летнее солнце. Ты буквально расцветаешь, чувствуя, что готов на многое, только бы человек, возложивший на тебя надежды, остался доволен и не разочаровался.
Пребывая где-то в облаках, вся озарённая лучами вдохновения и буквально подпирающая короной потолок, я не сообразила, что за спиной открылась дверь и кто-то бесшумно вошёл.
Марианна, рассматривая работы, тоже увлеклась. И только когда тихо кашлянули, мы обе вздрогнули.
– Марианна Витальевна, прошу прощения, можно на пару слов? – произнес знакомый мужской голос, и сердце почему-то пропустило удар.
Нет, я не постоянно слышу его стук. И не сказать, что этот голос мне давно знаком. Но такое не забудешь. Он говорит, а тебе кажется, что во рту появляется горечь кофе.
Я резко обернулась. Возможно, чересчур резко, потому что голова закружилась, и я пошатнулась. Меня тут же подхватили под локоть и поинтересовались:
– Вам плохо?
«Нет, хорошо! – возмутилась про себя я. – Вот прям не знаю, куда бежать и как кричать во весь голос об этом!»
Но вслух, разумеется, такого не сказала. К тому же, сейчас бы на ногах удержаться и… Черт, как здорово от него пахнет. Чем-то древесным, таким, от чего ноги снова подкашиваются, и хочется зарыться носом в ворот его рубашки и так и стоять.
Рубашка, кстати, в этот раз обычная, в крупную клетку. И синие джинсы. И кроссовки. Ничего подобного тому, что было на этом красавце, когда он в буквальном смысле свалился на меня на вокзале.
Сказать, что я его тут не ожидала встретить, – ничего не сказать. Мысли коварно путались, язык отказывался нормально выполнять свои разговорные функции.
«Не хочу», – мстительно сигнализировала эта сволочь в мозг.
– Кажется, сегодня вы падаете на меня, – заметил он со смешком.
– А почему бы и нет, – проворчала я, сообразив, что уже сижу на мягком диванчике, находившимся у окна.
Марианна сунула мне в руки стакан с водой:
– У вас это часто? – обеспокоенно спросила она.
Зелёные глаза… Нереально красивенные зелёные глаза мужчины смотрели прямо на меня. Если в прошлый раз ему было неловко, то сейчас он тоже беспокоился. Мелочь, а приятно.
– Спасибо, – сказала я, взяв стакан. – Видимо, перенервничала и не позавтракала. Но вообще-то такое со мной очень редко.
– Кажется, при виде друг друга нас тянет в горизонтальное положение, – невинно заметил мужчина.
Я фыркнула, а Марианна округлила глаза. Изумлённый вид делал её просто неотразимой и скидывал несколько лет.
– Не поняла, – произнесла она, переводя взгляд с меня на него. – Вы знакомы?
– Нет, – одновременно сказали мы, и я тут же спешно начала пить воду, сделав вид, что ничего не говорила.
Он прокашлялся и пояснил:
– Мы встретились на вокзале.
Марианна закатила глаза. В какой-то момент я вдруг осознала, что они похожи. Не слишком, но как двоюродные брат и сестра. Хотя… может, и родные. Ведь не всегда брат с сестрой на одно лицо.
– Руслан, моей без пяти минут сотруднице и так нехорошо, ещё ты тут с неприличными фигурами речи! – возмутилась она.
– Он упал на меня и моего кота, – невинно захлопав ресницами, сказала я.
Вода закончилась, а страсти накалялись. Руслан, ага. Хорошее имя. Подходит этой самоуверенной физиономии, подтянутому телу и аромату… Так, надо быстро подойти к какому-то из кофейных деревьев. Ибо вот-вот превращусь в маньячку. А это не к добру.
– Это был очень вредный кот, – вдруг ответил Руслан, глядя мне прямо в глаза.
Я оскорбилась. Точнее, мы оскорбились. Ибо Виталик, который сейчас находился где-то там, на пуфике в доме Чубач, есть существо высокоорганизованное и очень тонко чувствующее негативные колебания материи в его адрес. Проще говоря, знающее, когда его не уважают.
– У меня хороший кот! – тут же возмутилась я, отставив стакан в сторону. – Думаете, ему понравилось увиденное?
На этот раз обалдел Руслан. Он явно считал, что должен нравиться в любом ракурсе всем, даже коту. А тут такой удар по самолюбию.
– Или вы рассказываете, что произошло, или быть беде, – нехорошо предупредила Марианна.
Решив, что с будущей начальницей лучше не спорить, я начала соображать, как всё преподнести. Про «без пяти минут работника» услышала, поэтому в груди уже горела надежда.
Однако Руслан опередил. Рассказал кратко и без лишних подробностей. Даже как-то неинтересно, словно падал не на женщину ничего себе такой наружности, а на выцветший коврик. Обидно. Сволочь. Разве можно так?
Марианна посмотрела на меня, словно ожидая подтверждения его слов. Я кивнула.
– Как вы себя чувствуете, Виталина? – мягко уточнила она.
– Нормально, – тут же заверила я. – Так что вы говорили про работу?
Руслан невозмутимо стоял возле шкафа, полки которого были заставлены папками с документами. Смотрел мне в глаза… не очень нагло, но смотрел. Ощущение, будто что-то просчитывал.
«Чтоб ты провалился», – душевно пожелала я.
Но он проваливаться даже не думал, твёрдо стоял на своих, зуб даю, что спортивных и мускулистых ногах и чувствовал себя просто превосходно. Почему-то это раздражало. Прислушавшись к себе, я поняла, что как-то странно реагирую на его присутствие. Нахмурилась. Что-то мне это не нравится.
О работе говорили недолго. Потому что у Марианны был только один вопрос: когда я смогу приступить? Я растерялась, но тут же уточнила возможность работать дома. Ведь в Киеве жилья нет, а Чубач хоть меня и обожает, но заселиться к ней я не могу. Даже к вящей радости детворы.
Поэтому пришлось договориться на неделю отсрочки. К тому же Марианна сразу выкупила все работы. Пока оформлялись документы, и я вышла со светловолосой девушкой, встретившей меня в магазине, Руслан и Марианна остались в кабинете.
Завершив все дела, я вернулась, чтобы попрощаться. Марианна с теплой улыбкой пожелала удачи и сказала, что ждет моего прихода с нетерпением.
– Постараюсь как можно быстрее, – заверила я.
Руслан поднялся с диванчика, на котором ещё недавно сидела я, и приблизился.
– Идёмте, Виталина, я вас подвезу, – сказал он не терпящим возражений тоном.
Пока я, обалдев, собиралась дать достойный ответ, меня мягко, но ощутимо ухватили за рукав и вывели из кабинета. Марианна ничего сказала, молча проводив взглядом наш выход.
– Что вы себе позволяете? – прошипела я, следуя за ним.
Шипела я, потому что возле продавца стояла пожилая пара и с азартом обсуждала керамические горшки. Не хватало ещё разбуяниться перед клиентами. Меня-то пока ещё не приняли.
Блондинка повернулась, случайно увидела нас и чуть не раскрыла рот. Однако тут же сориентировалась и снова защебетала про особенный обжиг и долгий срок службы.
Руслан ослепительно улыбнулся, открыл передо мной дверь и, не произнеся ни слова, пригласил выйти. Демонстративно фыркнув, я задрала нос и выскочила из магазина. Тоже мне джентльмен выискался! И вообще… чего привязался?
– А у вас характер, – заявил он, когда мы спускались по ступенькам.
– А у вас манеры… специфические, – не растерялась я. – И вообще, почему это вы себя так ведёте?
– Как так? – поинтересовался он, и в руках мелькнул брелок сигнализации.
Коротко сверкнув фарами и пикнув, отозвался стоявший за пару машин от «Ан-Лин» серебристый джип «Ниссан», внушительный такой, но в то же время с налётом интеллигентности. То есть это когда ты едешь по бездорожью охотиться на оленя, но при этом прихватил с собой томик Кафки. И готов впечатлять. То ли оленя, который будет от тебя удирать. То ли медведя, от которого будешь удирать ты сам.
– Возмутительно, – припечатала я, остановившись возле машины, не спеша в неё садиться и игнорируя открытую дверцу.
Ещё чего. Я его первый раз вижу, а он… Ну, ладно, второй. Но сути это особо не меняет. Вдруг ещё маньяк какой или извращенец? Конечно, хорошо бы маньяк, как говорила Верка Седючка. А что? Когда в личной жизни так же пусто, как у Виталика в тарелке после плотного ужина, о чем только не задумаешься.
– Ну, начнем с того, что ничего возмутительного я не сделал, – спокойно сказал Руслан. – А вы практически не стоите на ногах. Мне до сих пор неловко, что так случилось на вокзале. Обычно я укладываю женщин не для того, чтобы поставить на них синяки и уйти.
– Какие синяки? – возмутилась я.
– А не было? – немного даже расстроенно поинтересовался он.
– Вы садист?! – само сорвалось с губ.
– Только по желанию прекрасной дамы, – и глазом не моргнул он. Но тут же раздражённо бросил: – Вита, прекратите себя вести, словно маленькая девочка, попавшая в руки к чудовищу.
Я невольно скользнула взглядом от его плеч к кистям. И пусть там всё скрыто рукавами рубашки, но… А можно посмотреть без рубашки? И чуть не мотнула головой. Ибо эта дикая смесь раздражения и женского любопытства – просто жуткий коктейль. Когда хочется бежать сразу в две стороны, но в одной тебе на голову обязательно рухнет шлагбаум. Правда, ты пока не знаешь, в какой именно.
– Нас не представили друг другу, но Марианна порой увлекается и уж точно не хотела ничего плохого, – тем временем продолжал он, и я насторожилась. – Меня зовут Руслан Скрипка, я тоже работник «Ан-Лин» и да, не последний там человек. А ещё пусть вас не смутит наша с ней одна фамилия…
Я озадаченно хлопнула ресницами. Мне кажется, или он начинает злиться? Если второе, то пора элегантно сваливать. Терпеть не могу людей, которые ругаются, так и тянет начать драку!
– …её родной брат, – произнёс Руслан, не отводя от меня взгляда. – Так что вы почти и мой работник. А я не прощу себе, если потом узнаю, что вы где-то рухнули в обморок на проезжей части.
Я потеряла дар речи. И пусть говорил он достаточно эмоционально, логика в словах была. Есть отчего смутиться. Немного.
– Да… ладно, – пробормотала я. – Не падала я никогда в обморок, я не кисейная барышня, и вообще…
– Вита, – закатил он глаза. – Садитесь. Доедем до аптеки. И скажите, куда вас подбросить?
– До луны, – буркнула я, понимая, что не отвяжется, и всё же плюхнулась на сидение.
Мельком, правда, сумела заметить его выражение лица и получила истинное удовольствие.
Долго ждать не пришлось, Руслан сел рядом, пристегнулся. Решив, что не стоит быть нарушительницей, я пристегнулась тоже. Правила, конечно, хорошо нарушать, но это когда дело не касается жизни и здоровья.
Утробно зарычал мотор. В салоне приятно пахло чем-то древесным, как и от самого Руслана. Сейчас, сидя за рулём, он казался созданным для этой машины. Будто одно целое – техника и человек.
– Вам не дует? – заботливо поинтересовался он.
– Нет, – коротко ответила, глядя на серую ленту дороги и залитую солнечным светом улицу.
Наступило осознание. Сижу в машине. Еду. С мужчиной, который интересный, но… странный. А ещё он тоже сотрудник «Ан-Лан». Черт знает, что! Почему нельзя как Виталик? Увидел, доел рыбу, пришёл жить в квартиру. Всё! И никаких тебе непоняток. А всё потому, что кот – высшее существо. И дела его прозрачны и понятны, а желания – воля Вселенной. И не надо что-то там выдумывать. Просто прими и поклоняйся.
– Вы теперь решили наказать меня молчанием? – по красивым губам Руслана скользнула улыбка.
– Вот ещё, – мрачно ответила я, понимая, что понаказывать… хотелось бы. – Просто задумалась. Куда это мы едем? – В аптеку, – терпеливо повторил он. – Хорошую.
– Ну да, после всего-то, что между нами было, в плохую-то никак нельзя! – энергично закивала я.